Глава 9. Коридоры памяти

       Память – штука весьма интересная: вредная, непостоянная, меняющая обличья и настроения госпожа. Никто из нас не ведает, в какой час она решит повернуться к нам своим очаровательным оскалом и резануть по самым дорогим мгновениям жизни, ввергнуть в пучину спиралевидного Времени и швырнуть в пучину того, что уже давно прошло или, может статься, и не было никогда.


       Много лет спустя после описанных выше событий я сижу на балконе с чашечкой кофе, наблюдая рассвет. Одна. Кажется, вот сейчас появится полосатая спинка, когтистая лапка тронет меня за колено и появится кот. Спросит, что на завтрак и почему его не угощают. Рассматриваю картинку на стене. Она есть. Кота нет. Нигде нет. В этом мире точно. Делаю глоток и закрываю глаза. Феликс смотрит на меня с другого берега и тянет лапку. «Дождись меня, - шепчу я неслышно, - встреть меня там, когда придет мое время».  Кот наклоняет голову и кивает. С боку подбегают Гоша и Рой – мои веселые и преданные компаньоны, гавкают, и вся троица усаживается рядом.

       «Мы ждем тебя, мы встретим тебя, когда придет время», - написано на их мордах. Весело машут хвосты и топорщатся усы.  Из моего правого глаза стекает слеза и попадает прямо в ухо. Я открываю глаза. Снова никого нет, лишь утренний замерзший ветер влетает в приоткрытое окно и теребит колокольчики на крючке. Это звуки пока еще продолжающейся жизни. Моя командировка на землю продлена. Мои ребята готовы ждать. Кофе остыл и сделался невкусным, поэтому я заменяю его на чай и отправляюсь внутрь опустевшего дома, из которого весной 2025 года навсегда ушел Феликс. А тем временем…. Тем временем память услужливо ведет меня на много лет назад, туда, где мы проживали полную магии и чудесного становления жизнь.


       В то время мне казалось, что все самое страшное уже случилось. Наивная, я полагала, что у меня есть все, чего я так жаждала с самого детства: семья. На самом же деле с течением времени оказалось, что мне выпала удивительная карта иллюзий, в которые я погрузилась с удивительной скоростью и уверовала в ее истинность. Все, что произошло после явило мне свои истинные лица и их исполнителей в таком виде, что я в очередной раз поняла: не нужно искать врагов среди тех, кто находится за периметром. Самые страшные и жестокие – всегда рядом с тобой, ибо именно перед ними ты уязвим до последней своей клеточки, открыт настежь и нож, воткнутый в грудь, выйдет в спине и оставит в ней дыру, которая со временем превратится в шрам, но и только. Оставив после себя лишь бесчувственное место в лучшем случае или ноющую при сырой погоде занозу. Сейчас мне сложно сказать, как я выжила после потери всего, что было мне дорого, единственное, что помню точно — это Феликс, внимательно следивший за моим состоянием и приходивший ко мне по ночам, когда я, воющая от боли и горя не могла ни спать, ни есть. В те времена он стал той ниточкой, что связывала меня с жизнью. Кот стал моим смыслом, ибо все предыдущие рассыпались в прах.


       Я очень отчетливо помню тот день, когда я совершенно не хотела возвращаться домой. К себе домой, потому что там был он, Сеня. Несколько недель меня периодически посещало чувство гадливости и сколького, мерзкого тумана, проникающего в глубины моего существа могильным холодом смерти. Сеня молчал. Иногда говорил что-то о новом месте работы, о том, что теперь будет сложнее. От этого хотелось плакать и разбить что-то о его голову. Ложь, как бы хорошо скрыта она не была, всегда вываливается наружу.


        А уж мне-то тем более было ясно, что здесь что-то не так. И хотя я гнала от себя дурные мысли и старалась не замечать очевидного, в те времена моя эмпатия достигла чудовищных размеров, и все, что происходило мне жутко не нравилось. Особенно то, как вел себя Кот. Феликс был на страже и всеми силами старался привлечь мое внимание к тому, что происходит. Периодически Сеня оказывался утром на полу или я обнаруживала его скукожившимся в углу нашей кровати. Фелиск же почивал рядом, выпустив когти в сторону мужа и не давая тому улечься рядом.

        Кошачьи силы выталкивали его не только из спальни. Из нашей жизни тоже. Кот дыбил шерсть и ворчал, старался ударить его лапой побольнее, а потом приходил ко мне и укладывался рядом, кладя лапку мне на голову. Казалось, он призывает Богов на мою дурную голову, чтобы хоть кто-то вразумил меня, и перестала прятаться от иллюзий.


       И вот тогда в моей жизни во всей своей красоте и мощи проявилась Кали.