Красная стена. О Кустанайском восстании 1919

В центре города Костаная, во дворе областного историко – краеведческого музея ( бывший пассаж купца Яушева), высится стена из красного старинного кирпича. Помню свои детские впечатления от первого посещения этого места. В 70-е годы вход в уютный дворик был открыт со стороны улицы Ленина, через массивные ворота бывшего Народного дома. Стена была скрыта от глаз посетителей мощными клёнами, в тени которых располагались скамейки. В воскресные дни находилось много желающих спрятаться здесь от летней жары, тем более, что к северной стене Народного дома был пристроена палатка кафе-мороженого. Однако не все посетители тенистого сквера знали трагическую историю красной стены, и уж совсем не предполагали, что двухэтажный особняк некогда был местом пыток и казней горожан и жителей окрестных селений. Будучи любознателен, я с интересом прочитал надпись на мраморной плите , свидетельствующую о расстреле партизан в апреле 1919 года, и представил себе, с какого примерно места производили стрельбу колчаковцы. Тогда меня удивил тот факт, что стена была выщерблена пулями значительно выше человеческого роста – лишь позже я понял причину – многие из расстрельной команды вели огонь поверх голов, не подчинившись приказу стрелять в людей. Немало утекло воды с той поры. Клены выпилены. На их месте лежат пушки петровского времени. а стена стоит, как молчаливый памятник погибшим возле нее людям. По рассказам бабушки убитых везли на телегах на кладбище, ныне парк Победы, и сваливали в ров… Про восстание, в колчаковских документах – мятеж, написано много, существует целый пласт воспоминаний. Мне хотелось бы обратить внимание на некоторые неточности в трактовке восстания и ошибке  в установлении личности начальника белогвардейского карательного отряда. Итак, источники.
 "За 8 и 9 апреля до 5 часов пополудни убито свыше 1000 красноармейцев, расстреляно 625 и взято в плен 2000. Остальные бежали из Кустаная в свои села, не подозревая, что они встретят на пути новые карательные отряды, к тому времени уже занявшие все очаги восстания. Расстрелы в Кустанае продолжались 10, 11, 12 и 13 апреля" (Газета "Русская армия", 29.IV.1919.См.: Павел Голуб. В застенках Колчака, 2014).
Однако, есть и иная интерпретация событий в Кустанае в начале апреля 1919 года, с которой невозможно согласиться, так как многочисленные факты свидетельствуют о жестоких репрессиях со стороны белых против жителей города и уезда.Процитирую в качестве примера книгу "Гибель Сибирского казачьего воска.1917-1920гг.т.1,-М.,2004).

"5 апреля 1919 года собранные в Кустанае мобилизованные (около 3 тысяч человек) вышли из повиновения и захватили город. Повстанцы освободили из тюрьмы политических и уголовных преступников, разгромили несколько магазинов и богатых домов, учинили расправу над пленными. Пойманных белых офицеров, казаков и солдат избивали нагайками и прикладами винтовок, кололи штыками и пиками. Весть о перевороте быстро разнеслась по уезду, и в Кустанай с разных концов устремились крестьяне на подводах, чтобы пограбить и развести захваченное имущество по домам.Город от полного разграбления спасло только быстрое освобождение его правительственными войсками.
Из частей 1-го Волжского корпуса Каппеля был срочно создан сводный отряд под командой подполковника Н.П. Сахарова*** , который легко рассеял и разгромил плохо организованных повстанцев. Съехавшиеся в Кустанай зажиточные и пожилые крестьяне преподнесли Сахарову хлеб-соль. Один из руководителей восстания Жиляев был повешен белыми на центральной площади Кустаная ( на самом деле Андрей Иванович Жиляев,1885 г.р.пос.Боровское, ныне Мендыкара, был расстрелян по приговору ревтрибунала Туркфронта 28 августа 1919 года на судне в Аральском море - прим.С.В.).  Однако в целом каппелевцы продемонстрировали "похвальную сдержанность" по отношению к жителям, причастным к восстанию и "христианское снисхождение к участникам бунта" (если повальный террор, происходивший в городе и уезде можно так назвать, то каков же настоящий террор? - С.В.). Благоразумная часть крестьянства восприняла такое поведение "карателей" очень доброжелательно. 12 апреля сход крестьян Кустанайского уезда постановил вынести благодарность за "отменное поведение" всем чинам отряда подполковника Сахарова. Благодарные жители уезда, довольные тем, что легко отделались, собрали и передали в штаб 1-го Волжского корпуса 100 тысяч рублей на обустройство и улучшение питания чинов корпуса (откупились от реквизиций, ещё и талоны на усиленное питание за то, что ров кладбища, ныне парк Победы, был завален трупами и в городе не было семьи, так или иначе не пострадавшей от зверств - С.В.)". (Процитирована замечательная книга, которую по праву можно назвать энциклопедией событий гражданской войны в Сибири и Казахстане).
Иван Грушин писал о другом: "10 апреля в 8 часов вечера город Кустанай был занят белыми. Снова началась полоса жуткого белогвардейского террора. Партизан, взятых плен, закалывали штыками, вешали на воротах, расстреливали во дворе Народного дома (ныне музей) Башкирский полк, сочувствующий партизанам, был перебит из пулеметов. Много было расстреляно призванных в армию Колчака новобранцев. Белые убивали даже женщин и детей" (с.26.).
Показателен один из приказов начальника Кустанайского гарнизона подполковника Томашевского от 23 апреля 1919 года, в котором говорится о наказании женщин-партизан:
"Считаю совершенно неприменимым и слишком почетным расстреляние и повешение такого рода преступниц, а посему предупреждаю, что в отношении означенных лиц будут применяться мною исключительно розги, вплоть до засечения виновных. Более чем уверен, что это домашнее средство произведет надлежащее воздействие на эту слабоумную среду, которая по праву своего назначения исключительно займется горшками, кухней и воспитанием детей будущего, более лучшего поколения, а не политикой, абсолютно чуждой ее пониманию".

***В источниках подполковника Николая Павловича Сахарова (1893-1951, Сан-Франциско), будущего генерала, участника боев в Приморье, нередко путают  с командующим 3-й белой армией К.В. Сахаровым.
  История с "другим" Сахаровым кочует из книги в книгу - оочевидец событий Иван Грушин в брошюре "За власть Советов" в 1957 году писал: "С утра 8 апреля белые повели наступление. Чтобы решительно и скоро покончить с красными, Колчак снял с фронта самые надежные части : каппелевцев, 11-й Бузулукский офицерский полк и три школы прапорщиков. Командовал отрядами полковник Сахаров, произведенный Колчаком в генералы за подавление кустанайского восстания и затем ставший военным министром Колчака".
Читаем в книге "Борьба за власть Советов в кустанайских степях" за 1959 год: "Под Кустанай был послан Бузулукский офицерский полк, шесть рот под командой капитана Дементьева из отряда генерала Гопнера и несколько подразделений , подготовленных к отправке на фронт из Троицка и Челябинска. Общее командование всеми этими силами было возложено на полковника Сахарова, будущего военного министра Колчака".
Петр Максимович Черныш в информативной книге "Очерки истории Кустанайской области",- Кустанай, 1995.пишет: "О масштабах событий говорит и тот факт, что адмирал Колчак лично распорядился снять с фронта лучшие части и под командованием генерала Сахарова, ставшего потом военным министром у Верховного, направить их в Кустанай"(с.83). Далее читаем: "На разгром восстания были брошены и части генерала Гопнера, который будучи в эмиграции вспоминал, как неожиданно отложили отправку его соединения на фронт: "два восстания были подавлены карательными экспедициями, причем "каратели" не забыли пополнить свой обоз как лошадьми, так и повозками и иным имуществом, взятых из домов "караемых".Такие деревни, из которых добровольцы ушли в Красную армию, даже сжигались".
И в первом томе  отлично написанной коллективом авторов книги "Кустанай-Костанай: очерки истории.-Костанай, 2012.,повторяется та же неточность - начальником белого отряда назван К.В.Сахаров. Похоже, что моряк-балтиец Иван Грушин, очевидец событий и автор воспоминаний, дал всем последующим историкам не совсем точную информацию.
Надо также отметить, что ни тот, ни другой Сахаров военным министром в правительстве Колчака не был.
Скажу несколько слов о "Гопнере". Эту фамилию часто неверно упоминают в связи с подавлением восстания. Правильно будет говорить о генерале Гоппере Карле Яновиче (1876-1941, расстрелян НКВД в Риге).С февраля 1919 он занимался формированием 21-й Яицкой стрелковой дивизии в городе Троицке, части этой дивизии  шесть рот под командованием Дементьева и были брошены по железной дороге в Кустанай уже в конце апреля, когда там вновь объявился Жиляев. Гоппер командовал дивизией до конца сентября 1919 года. После гражданской войны в Риге написал воспоминания под названием "Четыре катастрофы".Воспоминания генерала о 1919 годе были опубликованы в Кустанае в 1957 году под названием "Начало и конец Колчака" и давно стали библиографической редкостью.
Генерал Константин Вячеславович Сахаров (1881-1941, Берлин) командовал Западной армией (3-й), после падения Омска - Московской группой войск. Эмигрировал.
Иван Алексеевич Грушин ( род.1897 - 1964), прибывший в Кустанай в отряде моряков-балтийцев для установления советской власти, трижды был осужден этой самой властью и освобожден только в 1956 (см.: А Тихановский). Оставил для потомков интереснейшие свидетельства эпохи ( см.: областная газета "Ленинский путь" за июнь-июль 1957 года).
Давно это было, но немая стена из красного кирпича во дворе Костанайского областного краеведческого музея и братская могила на старом кладбище не дают целым поколениям забыть о жертвах страшного апреля 1919 года, напоминая об ужасах гражданской войны. В определённом смысле стена стала символом, разделившим людей на живых и мёртвых, на своих и чужих, на красных и белых.

О братской могиле, размеры которой говорят о массовом терроре,  пишет Ольга Горай: "Еще один памятник того времени – Братская могила Героев Гражданской войны, которая находится в Парке Победы. В ней захоронено около 7 000 человек. Братская могила представляла собой две земляные насыпи (40 м на 6 м). В 1930-е гг. был установлен деревянный обелиск. В 1951 году деревянный обелиск заменен на железобетонный. В 1979 году, к 100-летнему юбилею города, на месте железобетонного обелиска установили стелу. В 2008 году при благоустройстве территории Парка Победы холмы братских могил разровняли, на этом месте разбили цветники и выложили тротуарную плитку. В память о событии установили новую стелу, на которой  высечена надпись на казахском и русском языках: «Вечная память погибшим в годы Гражданской войны».

Такие вот заметки появились в моем блокноте после очередного посещения лучшего города на земле, цветущего и всегда молодого Костаная.
Приложение. После публикации очерка я получил от Сергея Александровича Степанова (Москва) интересные воспоминания его двоюродной бабушки. В Кустанае погибли родные братья  бабушки Сергей Александровича,Марии Ивановны Миляевой - Николай и Андрей Миляевы. Николай Иванович Миляев был одним из организаторов восстания.

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ЕВГЕНИИ ПАВЛОВНЫ АЛЕКСАНДРОВОЙ

          «…   Из рассказов моей мамы, старших братьев и сестер я помню некоторые моменты из событий, происходящих в Боровом 25 марта (по старому стилю) т.е. 7-го апреля 1919 года. К этому числу  к Благовещению мама делала уборку в доме, ходила в церковь поминать убиенных. Она начинает рассказывать «В это время наше Боровое пережило много страшного горя. Напал карательный отряд белых. Перебил много людей, грабили, насиловали девушек, жгли дома. Кровавые ручьи текли в Зоново озеро. В это время был расстрелян и наш отец. Шел слух, что скоро придут каратели в Боровое, мужики стали прятаться, где кто мог. Отец с Медведевыми уехали на Мокрое озеро-Аксуай, прятались в камышах. Им помогали казахи. До них дошел слух, что белогвардейцев в Боровом нет. Приехали домой. Раздался тревожный звон колоколов, по улицам поскакали верховые на лошадях белые казаки. Кто подался им навстречу, тут же расстреливали. Стали рыскать по дворам, дома грабить. У нас в доме все перевернули, что получше все утащили. Тятя был спрятан в сарае в соломе. Сестры Мариша с Зиной убежали к старшей сестре Устюше к Медведевым, прятались в подполе. Были расстреляны братья Чернышовы, их некому было сразу убрать с улицы, боялись подойти. Только свиньи не побоялись, начали их трепать и грызть.
           Казаки стали гнать людей к церкви. Объявили каратели, что Боровое будет сожжено, народ поднял плач, люди встали на колени вместе с батюшкой  Симеоном.  Он стал просить белых офицеров «помилуйте православных христиан, не убивайте, не сжигайте мой приход». Они «пожалели и помиловали». Начали по списку выкликать из толпы мужчин, а кого и без списка выводили на возвышенное место к озеру напротив церкви, заставляли ложиться на землю, голову держать выше. В упор стреляли в голову. А Павел Ильич Медведев не поднял головы, выстрелили, снесли весь череп.
            А Андросова Дмитрия (рассказывала дочь Анастасия), он вышел на улицу. В это время ехал на лошади белый казак с листом бумаги со списком. Узнал, что это Андросов. Напротив их избы у забора выстрелил в затылок. Пуля пролетела насквозь, застряла в заборе, а отец замертво упал на землю. У них осталось семеро малых детей. На ихней улице расстреляли Землянского.
                На улице стихли выстрелы. Наш отец вылез из соломы, вошел в дом, сел на лавку, сказал «Слава Богу, остался жив». Вдруг подъезжает на лошади казак, быстро вбегает в дом, спрашивает «Ты Павел Александров? - Да, я! Выйди во двор!»  Мама, Егорова жена с новорожденным ребенком и я (мне было 1 год и 3 месяца) лежали на печке под занавеской. А Ваня, брат, ему был девятый год, выскочил сразу под навес, спрятался за веялку. Говорит, смотрю казак скомандовал тяте «Отойди подальше, стань прямо». А тятя хотел перекреститься, склонил голову набок в миг выстрела. Тятя упал, казак подскочил, пнул ногой, убедился что мертв, вскочил на лошадь и ускакал. Ваня подбежал к отцу, кругом лужа крови. Вбегает в дом «Мама, тятю убил каратель». Ваня опять подбежал к отцу, увидел, что он пошевелился, вбегает в дом «Мама, не плачь, тятя жив». Мама была больна и сноха Ариша еще слаба после родов, с Ваниной помощью втащили отца в дом, спрятали его под кровать. Вечером прибежала Ариша, сбегала к ветеринарному врачу Жасмагамбетову, упросила его помочь отцу. С лампой под кроватью, сделал перевязку. Сказал «Разрывная пуля угодила в соновую артерию. Помогу». Несколько дней был еще жив. По словам мамы у отца приключился Антонов огонь и он умер. Приезжали его хоронить казахи-киргизы, которые прятали их в камышах.
            Каратели накладывали на крестьян  контрибуцию. Кто не мог выплатить, расстреливали или избивали до полусмерти. А дядю Гришу Вещикова (маминого брата) били плетьми и шомполами, что он впоследствии оглох.
            Сестра Устюша рассказывала – она вышла замуж в 1914 году. Вскорости мужа Илью Ильича Медведева, мобилизовали на империалистическую войну. Сестра жила со свекровью и деверем Павлом Ильичем Медведевым. Он был одаренным человеком, хорошо рисовал, музыкант-самоучка, хорошо играл на скрипке и пел. В это время были в Боровом сосланные царским правительством из Петрограда революционеры. Молодежь часто собиралась в доме Медведевых. Играла музыка, пели революционные песни, писали прокламации. Устюша ночью бегала, расклеивала их на воротах. Наш отец тоже к ним похаживал. Приходил от них домой и говорил «Мать, я слышал скоро у нас будет советская власть»…
               И.И. Медведев с фронта пришел больной, отравленный газами. Брат Егор служил в Красной Армии. Шутил, что вместе со Сталиным гнал белогвардейцев от Царицына.
             Много горя было. В 1920 году была повальная холера. Много осталось детей сирот. У Медведевых Павла Ильича расстреляли, жена умерла от холеры, пятерых детей определили в детский дом, потом их взяла Евгения Васильевна Говорухина, учительница. Она их воспитывала и учила. Евгения Васильевна была культурным человеком на селе. Многие боровчане учились у нее. Она проучительствовала в Боровом 50 лет…
                После холеры в 1921 году голод, ели крапиву, колючки, другие травы и даже кошек. Помню, мама водила меня в массовую школу, где была организована для детей столовая. Мы стояли в очереди со своей чашкой и ложкой. Ложили поварешку каши. Однажды мама принесла сколько-то фунтов муки, сказала – это нам Америка помогает. Была большая радость. И много поумирало детей в то время от голода. Приехал брат Егор из Красной Армии. Вместе с дядей Василием посеяли десятину проса. Урожай оказался небывалый. Уродило 200 пудов с десятины. Люди стали оживать.
              В нашем доме с начала установления советской власти, был Госбанк, потом школа, лесничество. Мама работала уборщицей, а мы жили на кухне, на печке и на полатях.
              Мы, дети, отцы которых были расстреляны, с 1-го по 7-й класс учились в одном классе, сидели за одной партой-столом: Медведевы Сима и Зоя, Андросова Тоня, Летунова Надя и я. Учителями в первом классе были Говорухина Е.В., в старших классах – Иван Васильевич Говорухин, мой брат Иван Павлович Александров и его жена Мария Ивановна Миляева (воспитанница детского дома). Ее два брата Миляевы были революционерами и расстреляны белогвардейцами. Наша школа ШКМ была культурным центром на селе. Наша любимая учительница Мария Ивановна Миляева готовила с нами литературные вечера, ставили инсценировки, пьесы. Был хор. Вместе шили костюмы. Выступали в школе, в клубе. Взрослые с удовольствием приходили на эти вечера, где пели «Гарун бежал быстрее лани», «Не ветер бушует над бором»…
           Наши учителя Е.В. и И.В. Говорухины, Андрюков, Панков, Анна Павловна Говорухина. Были в Боровском учительские курсы, которые закончила моя сестра Зинаида. В юности она закончила Кустанайскую гимназию. Много лет работала в школе…»

Желающим получить интересную информацию по теме рекомендую обратиться к сайту kostanay1879 (автор Арман Козыбаев). Здесь размещены многочисленные воспоминания  участников Кустанайского восстания 1919 года. Например: Ужгин С., Фролов Н. Партизанское движение против Колчака. Казгосиздат. 1957.

Фото:современное состояние стены в Костанае.
Фото командиров:
справа Сахаров Николай Павлович (1893-1951), 26 лет, генерал-майор
слева  Гоппер Карл Янович (1876 - 1941), генерал, начальник 21-й Яицкой дивизии в составе Оренбургской армии