Праздник кончился. 14

Праздник кончился.
14.

Внутренний голос.

Кузьмич догадывался, что внутренний голос, сопровождавший его по жизни, кому-то принадлежал. Говорил Кузьмич сам, а вот думал… Думал он на том языке, на котором изъяснялся внутренний голос. Что это за голос и чей? Казалось, что его, голос ведь возникал в его голове, в его уме. Но так только казалось. Кто бы это мог быть? Все внутренние монологи и диалоги, философские отвлечённые размышления, любые описания в уме, структурированные или бредовые, вообще поток сознания, возникали самопроизвольно, но поскольку ощущалось, что они исходят изнутри телесности, то их местонахождением было серое вещество мозга. Вот и приходилось относиться ко всему входящему в голову, как к своему содержанию, да что там, считать своим, родным. Ко всему рождённому внутри тела добавлялось местоимение «моё»: и тело моё, и чувства, и мысли, ощущения, восприятие и реагирование тоже мои. А слова мои? Нет, слова общие, но те слова, которые я говорю, сказаны мной. А почему же с мыслями и чувствами дело обстоит не тем же образом? Тождеством для «моё» было местоимение «я». «Я» использовалось, когда нужно было подчеркнуть действие: я думаю, я чувствую, я говорю, слушаю, я дышу, и тому подобное. То есть, как только возникали мысли, появлялся тут же персонаж «я» и констатировал – «я мыслю», становясь думателем и деятелем, и уже по ходу движения мыслей, при их превращении в образы и слова, дополнял – «мои мысли». Кузьмич, сколько себя помнил, удивлялся этой способности ума везде где требовалось сразу прикреплять бирки «я» и «моё». Ловко получалось. Как будто прошита базовая программа. Но где, разве в изделии? Не в теле, а в социальных настройках - программа «личность». И сейчас он всё так же удивился, но тут же воспротивился: - Нет, не моё, чую – не мои, пришлые. Но во мне. Хитроумная конструкция. Аплодисменты программисту. И он захлопал: глазами, ушами, губами. Навеивание, нашёптывание, внушение. Кузьмич встряхнул головой и протёр глаза, чтобы прогнать морок. – Вижу уже, что не мои, а ничего не могу, делаю вид, что мои.

- Ты с кем разговариваешь? – услышал он знакомый потусторонний голос. Кузьмич на всякий случай взглянул на товарищей, которые своей телесной составляющей уже материализовались из небытия, в то время как их сущности находились в астрале. Пронзительный взгляд Егорыча устремился сквозь Кузьмича, как будто тот для него тоже не обладал достаточно плотной телесностью, чтобы вниманию было за что зацепиться и затем скользить по поверхности внешнего облика, и пронзал пространство-время. Михалыч же сосредоточено разглядывал потолок, видимо в надежде обнаружить некий знак свыше. Оба молчали, не проявляя заинтересованности в происходящем и друг в друге. – С собой разговариваю. – Хорошо. Ну и кто ты, тот, кто говорит или тот, кто слушает? – Тот, кто думает. Кому кажется, что он думает, и будто он понимает, о чём думает. Вначале мысль о себе, затем ощущения и реакции тела, по Декарту. А отвечая на твой вопрос – получается, что поочерёдно. – Шизофреник получается, вот кто. – Эй, любезный, давай без ярлыков и обесценивания. Говори, чего хотел, что нужно. Мне не до самокопания, и так сегодня придётся потрудиться, заказов много. – Гляжу на тебя, в тебя, твоими глазами вокруг, и уловил один тонкий момент. Укажу тебе на место, где ты часто поскальзываешься, и незаметно сползаешь в яму, не в силах совершить прыжок в полное понимание. А в яме рельсы. Вместо прыжка и полёта привычные тебе рельсы размышлений. – Как поезд может стать ракетой? – Поезд, верно, никак не может, разве что сойти с рельсов, зато будучи пассажиром можно менять виды транспорта. Но ты не покидаешь метрополитена. Всё на что ты способен – ехать в вагоне, следуя намеченным маршрутом в каком-либо направлении, выходить на разных станциях и пересаживаться в другие вагоны, меняя маршруты движения. Но даже никуда ни за кем не следуя, находясь на одной из станций, наблюдая за другими, за суетой мирской жизни и демонстрируя другим, что «я не такая, я жду трамвая», всё равно остаёшься заложником системы. – Допустим. И в чём моя ошибка или недоработка? – Про недоработки упомянуть с твоей стороны - смешно. Надеюсь это самоирония. Сплошные недоработки во всём за что бы ты ни брался. Но и не в ошибке дело, тут скорее ловушка. Проблема в стереотипе мышления. Наверняка тебе кажется, что уж ты-то мыслишь нестандартно, честно, спонтанно и порой случаются откровения. И оно таким бывает, но сам механизм мышления выстроен на стереотипах и напичкан ими. Само же мышление и создаёт стереотипы, этого не избежать. – Раз не избежать, то и сижу, и жду, и наблюдаю. Но если ты об этом заговорил, то есть таки возможность, нет, не убегания от проблемы, а выхода из ловушки. – Против мышления ничего не имею, оно у тебя развито, как для самоучки, лишь напоминаю, что есть функция его выключения. Не переключать стрелки, переходя с одних рельсов на другие, а сойти с поезда и попробовать иные средства мышления, а ещё лучше для тебя – стремиться жить больше чувствами и ощущениями. – Ты бы не уводил меня в лабиринты подземелий, а сказал бы честно, напрямик – ты чей и откуда? – Молодец. Я же к этому и подводил. Готов выйти?

Кузьмич внимательно слушал, закрыв глаза, спокойно дыша, устремив взор в темноту закрытых век. Последовал кивок головы. Чем чёрт не шутит, а вдруг прыгну – мелькнула мысль. – Знаешь, даже если ты чёрт, то я рискну согласиться и не только выслушать тебя, но и послушаться. Рельсы мне и самому порядком поднадоели. – Отвечу прямо и кратко, а затем вернусь к длинным комментариям-пояснениям. Ничей.
Возникла пауза. Голова мотнулась несколько раз из стороны в сторону: - Мой ум не удовлетворён услышанным. Ничей, это ни о чём, - произнёс он, - ответ пустышка. – Так это то, что нужно! – с интонацией удовлетворения и радости произнёс ничейный голос. Это пустой горшочек даосский, куда можно поместить что угодно, вот лопнувший шарик (разбившаяся иллюзия) в него прекрасно входит и выходит. А надутый шарик (чувство собственной важности, эго) в него не войдёт. Или взять бублик с дыркой. – Ага, даже лучше – дырку без бублика, спасибо. – Именно. Зато не поперхнёшься. – Так ведь дырку не укусишь и не проглотишь. – Как раз наоборот, проглотишь. Вдохнёшь. Да, вдохнуть, а вот жевать нечего. Ты же чем занят постоянно? Жеванием. Твоё мышление то же, что пищеварение. Вместо жевания нужно ощутить жжение. – Так ты хочешь вызвать во мне изжогу от употребления слов и улавливания мыслей? – Вспомни, как выглядит символ дзэн. – Надкушенный бублик. Кстати, а кем надкушен? – И снова приз в студию! Никем! Хахахахахахаха! (голос зазвучал смехом, передать который при помощи слов невозможно, таким же потусторонним, как и голос. В нём слышался одновременно плач, стон, зов, плеск, лепет, шёпот…) Дзэн ничей и надкушен никем, впрочем, мы близко у границы. Давай так приблизимся: если ты видишь символ дзэн, значит ты его и откусил в том месте, там выход и переход через границу. Понимаешь? А никого и нет кроме тебя. – Увы, я ещё не вижу, я лишь рассматриваю рисунок, и интерпретирую. Кузьмич тяжело вздохнул, и слеза скатилась по щетинистой щеке. – Да, в этом и проблема. Перестань пережёвывать, опустошись, жди, проголодайся. Нужно лечебное голодание для ума. Дождись, чтобы ум стал пустым и ясным, тогда в нём перестанут появляться видения и прозреешь ВИдение. – А встречаются такие советчики, предлагающие пожевать грибов, листья, покурить травку, нюхнуть. Конечно, для расширения сознания, а не удовольствия ради или по приколу. – Укол по приколу заканчивается комой. Всё можно в принципе, но не нужно, или нежелательно для того, кто ищет Свет. Подобные советы и предложения, исходят из подземелий человеческого сознания, являясь искушениями и манипуляциями. В 99 случаев из 100 вместо выхода к свету принимающий психотропы оказывается в тупике и погружается в инфернальное болото. Это тупик, а не путь в Никуда. Но соглашусь, и там будет жечь не по-детски, а адски. Наркотики для тупых, чтобы ускорить в них процесс саморазрушения.

Кузьмич с облегчением выдохнул после долгой задержки дыхания. Он с удивлением обнаружил, что стакан его ума уже наполовину пуст. – Можно периодически и не жевать, но воздухом сыт не будешь. – Не скажи. Сам заметил, что возможны перерывы в ментальном пережёвывании, а попробуй не дышать вовсе. В дыхании задержки воздуха так же важны, как вдохи и выдохи. Но одно дело задержка дыхания, когда внутри тебя кислород, и другое – его отсутствие Дыхание и пищеварение. Тонкое и грубое, лёгкое и тяжёлое. Невозможно жить, как без дыхания, так и без удовлетворения физических потребностей. Улови различие: дыхание ума и пищеварение ума. Дыхание – это прыжок и полёт, то о чём я говорил раньше, а пищеварение – это движение по кишечнику ума, алгоритм: рот, кишка, задний проход. А вдох и выдох осуществляется ртом, участвуют ещё горло, лёгкие и сердце. Дыхание – дуновение творчества, откровения, высокое и изящное искусство, а не искусственное дыхание и не попытки дышать через попу. У тебя же кулинария и гастрономия ума. – Но ты ведь тоже предлагаешь пищу для ума, а не дыхание. – Верно, мы говорим о пище, о том, что тебе ближе и понятнее, но я упомянул о дыхании, а ты об этом не размышлял. И не сможешь. Размышляют при помощи дыхания, оно присутствует в процессе жизни и по сути является источником жизни, а уж потом включается сознание и самосознание. Вначале был Вдох. Ибо не возникнут ни Мысль, ни Слово, прежде чем Дух оживит Материю. Дыхание воспринимай как буквально, так и символически, метафорически, как трамплин к Сути. – А вот здесь, пожалуй, я задержу дыхание и помолчу. Тут ты меня прям под дых ударил. Вон оно что, Семёныч. – Помолчи, впитай смысл сказанного, подыши жизнью. У меня нет отчества, за неимением… сам догадаешься. Да и имени нет. Люди придумывают мне имена. – Я ещё не разобрался, то ли ты меня грузишь, то ли пытаешься облегчить доступ к пониманию. Помню, ты мне на что-то собирался указать, помочь сойти с рельс на тропинку, а мы отвлеклись. – Мы отвлеклись от разбора твоего преткновения, но приблизились к Сути. Ладно, сделаем несколько шагов назад и вернёмся к месту спотыкания. Ведь твой внутренний диалог начался с того, что ты уловил: мысли, появляющиеся в уме, не совсем принадлежат тебе, что ты не являешься актором, а служишь актёром. Ты задумался о субъектности. – И мысли приняли форму внутреннего голоса, будто появился некий субъект, ведущий со мной диалог. – Догадался, кто я и откуда? Есть предположения? – У меня и раньше возникали, когда слышал тебя. Мефистофель? – А ты разве Фауст? – Нет. Воланд? – А ты мастер, художник? – Нет, не вышел талантом. Обыкновенный чёрт что ли? – Почему же обыкновенный, если тебя не причислить к обыкновенным людям? И почему сразу чёрт, что за привычка начинать с тёмных сущностей? – А разве ж я заслужил общества ангела и достоин общения с ним? Впрочем, ловлю сам себя на лукавстве. Во мне есть и светлая сторона. Я верю в Бога, считаю, что ангелы существуют и чувствую их присутствие в моей жизни. Называю тебя по примеру Сократа – даймон. Как же усомниться в тебе, если разговариваю с тобой. Делаю допущение и вывод, что все люди слышат голоса, или внутренний голос. Правда, результаты от такого общения могут быть самыми разными, непредсказуемыми. Для меня ты и вдохновитель, и утешитель, и искуситель. Чёрт! О Боже! В любом случае, ты большее, лучшее, что есть во мне и проявляется посредством меня. Провокатор, внутренний мастер, защитник в одном лице, не имеющий лица. Ты, зовущийся «никто», ведёшь некоего меня к раскрытию сути вещей и исполнению моего предназначения, даришь способность видеть, верить, любить. Всё благодаря тебе. Благодарю тебя, слава тебе. – Вот и славно, ты прошёл участок пути, чтобы мочь обобщить знания и опыт, понять и видеть дуальность всего Сущего и готовишься смочь осознать единство в многообразии и противоположностях.
Слёзы уже текли ручьями, Кузьмич перестал их смахивать, вытирать, пытаться остановить. С ним случился катарсис, и, как и положено катарсису, неожиданно, застав личность персонажа врасплох. А ведь Кузьмич не был лохом. – Плачь, Кузьмич, плачь, излейся слезами, пока исписывается автор. Слёзы опустошают и очищаю твой стакан, выплачешься и обнаружишь стакан пустым. Автор, сидя над текстом, ощутил солёный привкус на губах, по клавиатуре союзно с пальцами застучали капли… кап кап кап… так это же я плачу! Надо ж так отождествиться со своим персонажем! Он, в отличие от Кузьмича, являлся обладателем длинной и распушенной бороды, коей и воспользовался для промакивания слёзок. И обратился внутрь: - Ты ещё здесь? – Как скажешь, всегда к твоим услугам. Я воспользуюсь тобой, чтобы закончить диалог с Кузьмичём. – Рад такой возможности, присутствовать при вашей беседе и служить каналом связи.

- Ну что Кузьмич, осуши последние капли и не обнаружив истины в вине, попробуй увидеть её на дне, а потом разбей стакан.
Пока автор отвлёкся, Кузьмич успел встать, подойти к столу, взять стакан с недопитым вином и вернуться на место. Возвращение внутреннего голоса и его обращение, указывало на то, что голос был связан с внутренним глазом и не только слышал мысли Кузьмича, но и отслеживал его действия. Сделав несколько глотков, он поднёс пустой стакан к глазу, приставив плотно к щеке, и стал всматриваться сквозь гранённое стекло. – Сейчас мне покажут истину. – Нет, я продолжу и закончу наш диалог, а уж увидишь ли ты истину, зависит от твоей способности выйти из тела, превратившись в ВИдение. – Хорошо, я попробую настроить фокусировку, - и Кузьмич покрутил стакан вправо-влево, будто и вправду фокусируя прибор. – Слушай сюда. Если упрощать – есть голоса из ада и есть божественные голоса. А по сути голос, несмотря на множество звучаний и значений, модуляций вибраций и интонаций, единственен. В качестве примера - все люди слышат голос изнутри, но называют по-разному и восприятие их отличается: говорящий ум; голос сердца; звучание желаний и влечений; голос страсти; голос тела посредством ощущений, сигналов о потребностях. В каждом человеке уже многоголосица, а взять всех людей, то у каждого из них свой контакт с голосами. – Добавлю к перечню голос разума и голос совести. – Да, но все эти разнообразные проявления относятся к одному источнику. Выходит, что у человека с пространством канал связи один, а диапазон звучаний в нём большой, приёмник один, а радиостанций много. Поэтому трудно предугадать, кто человеком воспользуется в данный момент и что будет транслировать. – Какой радиостанцией воспользуется человек и какую трансляцию будет слушать. Всё-таки человек выбирает, а не ему навязывают. – Поэтому существуют наставления для погружения в глубокую медитацию. Если в поле сознания появляются мысли, то наблюдатель не позволяет уму проделать трюк, заявляя «я думаю», «мои мысли», и следовать за ними, следить и вовлекаться, а произносится лишь констатация факта – мысль, и её игнорирование. То же по поводу других проявлений: умственных, эмоциональных, телесных. Если следовать не за умом, а бесстрастно отслеживать движение ума, то он утихнет, мысли уйдут к другим, переключатся на другие каналы связи. Уйдут видения, утихнут голоса, погаснет экран ума, наступит безмолвие. – А как насчёт голосов извне? – Это ещё что такое? – Ну, голоса предков, голос из будущего в виде предсказания, голоса из различных миров, потусторонний голос во время спиритических сеансов с сущностями, голоса растений, животных у шаманов во время контакта с духами. Тот же голос внеземных цивилизаций, с которыми человечество пытается установить контакт, Глас Божий. – Внешние источники информации и сигналов, как и внутренние, используют один и тот же канал связи – меня, меняется лишь диапазон и частота вибраций. Главное, что нужно уяснить – и злодей, и наркоман, и добрый самаритянин действуют по указаниям внутреннего голоса. С каждым из нас говорит Универсальное Сознание (Пространство, Бог), так же, как посредством каждого индивида, живого существа проявлено Бытие. Я – Голос. Имеющий уши, разум и душу, да услышит меня, а чей голос – да кому как. «Никто не сможет прийти к Отцу, помимо Меня», а «Я есть жизнь, путь и истина». – А трансцендентальное сознание как же? – Безмолствует.

Раздался звон разбивающегося стакана. Дзинь! Дзэн.

5-12.09.2025