Глава 2. Измена

Весна в хрущёвке чувствовалась по-другому. Сырость въедалась в стены, окна запотевали, а во дворе зацвела вишня, которую никто не обрезал лет двадцать. В такие дни Лилит уходила дольше обычного.

Сашка заметил первым.
— Она опять задерживается, — сказал он.
Рафаэль только пожал плечами, но крылья его дрогнули.

Лилит вернулась под вечер. В волосах пахло табаком и чем-то чужим, слишком земным. Бабушка подняла на неё глаза, но ничего не сказала.

За ужином Лилит шутила громче обычного, поднимала брови, будто прятала под ними тень. Кот смотрел на неё не мигая — золотые зрачки, как ножи.

— Ты где была? — спросил Сашка.
Она улыбнулась.
— Гуляла. Люди ведь тоже гуляют.

Рафаэль положил вилку и не сводил с неё глаз.
— Не в этом дело, Лиля. Ты вернулась не одна.

Тишина упала так, что слышно было, как капает кран.

Он появился на следующий день. Мужчина. Рабочая куртка, руки в мазуте, глаза серые, как мартовский снег.

— Ты всё-таки вышла, — сказал он. Голос низкий, чуть охрипший.
— Я вышла, — ответила Лилит. И улыбнулась — впервые не колко, а по-человечески.

Сашка видел их из окна. Он коснулся её плеча — осторожно, как проверяют, не дрогнет ли. Она не отстранилась.

— Что ты в нём нашла? — пробормотал Сашка.
— Ошибку, — тихо сказала бабушка. — Но ошибки и делают нас живыми.

Вечером Рафаэль стоял у окна. Лилит зажигала сигарету.
— Ты ищешь у него то, чего нет во мне, — сказал он.
— Я ищу у него то, что во мне самой, — ответила она. — Смертность. Простую теплоту.

Он закрыл глаза. Крылья опали.
— Ты забыла, ради чего мы остались.
— Нет, Раф. Я как раз помню. Ради того, чтобы жить.

Сашка слушал их спор из коридора. В груди копилась злость. Он понял: Лилит может разорвать инспектора, но не может справиться с собственной жаждой быть «простой».

Кот улёгся прямо на бабушкин тапок, будто прижимая его к полу, и замер без мурчания.

— Значит, так, — прошептал Сашка. — Даже демоны ищут чужого тепла. А мы всё равно должны держаться вместе.

За ужином никто не говорил. Ложки брали и откладывали обратно. Часы тикали слишком громко. Сашка потянулся к тарелке, но убрал руку, будто еда вдруг стала чужой. Кот обошёл стол кругом, но не запрыгнул ни к кому — устроился на подоконнике, глядя во двор. На тарелках еда остывала нетронутой.

На следующий день в почтовом ящике нашли уведомление:

«Гр. Л. (падшая). Согласно параграфу 14/А Кодекса взаимодействий, ваши действия классифицированы как контакт со смертным, нарушающий предписанный режим пребывания. При повторном нарушении к вам будут применены следующие меры:
а) взыскание в эквиваленте трёх свечей;
б) обязательная явка на дисциплинарное рассмотрение;
в) временное ограничение права совместного приёма пищи сроком до трёх месяцев.
г) при повторном нарушении лишение права выращивания комнатных растений сроком на 40 дней.

Дополнительно напоминаем: госпошлина оплачивается небесными марками установленного образца. При отсутствии марок допускается натуральная оплата (молитвы, слёзы, кровь в объёме до 10 мл).

Канцелярия Неба. Подпись заверена печатью № 742/В. Печать может быть использована повторно при предъявлении».

Лилит прочла, хмыкнула и прикурила сигарету.
Рафаэль аккуратно забрал бумагу из рук Лилит и аккуратно убрал в стол, слишком ровно, будто боялся порвать.
Бабушка только сказала:
— Пусть попробуют сами приготовить котлеты.