Дело о Бермудском треугольнике Пролог

Пролог

Если бы вечером 6 марта 1893 года вы гуляли в аристократическом квартале Парижа по улице Дюн, ваше внимание могло привлечь большое окно старого кирпичного дома.
Вы бы увидели, что в комнате с тяжелыми бархатными портьерами, заставленной книгами и антикварными вещами, горит приглушенный свет. Вы бы заметили, что за круглым столом, где в бронзовом канделябре догорают свечи, в облаке сигарного дыма сидит седоватый пожилой человек в домашней двубортной тужурке с красными отворотами. Он задумчиво крутит в пальцах сигару и лениво переворачивает страницы книги, а другой расхаживает по комнате и что-то говорит, подкрепляя свою речь нервными жестами.
Вам может показаться, что они ссорятся, но это не так.
Раскроем карты, так как с ними вам еще предстоит встретиться на страницах этой книги.
За столом сидит хозяин дома Огюст Дюпен. Это он разгадал убийство на улице Морг, после чего полицейские обращаются к нему за помощью и Дюпен раскрывает загадки, которые они считают неразрешимыми. Сыщик – не профессия Дюпена. Он просто читает газеты, делает выводы и берётся за дело, иногда советуясь с полицейскими. Главное его оружие – ум и интеллект. Сейчас он уже нигде не работает, живя на скромное наследство, интересуется логикой, философией и литературой, читает работы Декарта, Паскаля, Вольтера и современных философов.
А по комнате ходит сравнительно молодой мужчина, бледный, с ярко-красными губами и пышными волнистыми чёрными волосами, небольшого роста, но хорошо сложённый. Все его движения свидетельствуют о незаурядной силе.
Это – сыщик мсье Лекок. Славу грозы преступного мира он обрел благодаря тонкому чутью и неукротимой энергии. Только что он раскрыл преступление в Орсивале, когда дело касалось загадочного убийства женщины, чье тело было найдено местными браконьерами на берегу Сены
Вас, конечно, интересует, что так горячо обсуждают эти два уважаемых джентльмена в такой поздний час?
Может быть, дерзкое преступление в Казино-де-Пари, которое потрясло светское общество Парижа? Молодой британский аристократ Генри Бомонт, только что прибывший в город, испытал свою удачу за карточным столом и выиграл неслыханную сумму – 50 000 франков. Под изумленные взгляды завсегдатаев казино он уложил деньги в кожаную сумку и с довольной улыбкой отправился в свой отель. Однако до гостиницы Бомонт так и не дошел. Утром его нашли в темном переулке неподалеку от Казино-де-Пари, без сознания, с разбитой головой. Деньги бесследно исчезли.
Полиция заподозрила, что за Бомонтом следили с момента его крупного выигрыша. Были допрошены крупье, служащие казино и даже дамы полусвета, которые могли заметить что-то подозрительное. Однако украденные 50 000 франков так и не были найдены…
Или джентльмены обсуждали три закона, срочно принятых через два дня после взрыва, устроенного Огюстом Вайяном в Национального собрании Франции? Первый закон запрещал пропаганду любого преступления. Второй закон осуждал любое лицо, прямо или косвенно причастное к пропаганде деяния, даже если фактически не было совершено никакого преступления. А третий осуждал любого человека или газету, использующего анархистскую пропаганду.
Быть может, эти двое готовятся подать идею о вытеснении с центральных улиц на окраины проституток, которые расхаживают в традиционных для них районах, и принудить их продавать свои услуги только в помещениях?
Наконец, наших героев могли разволновать случаи самоубийств, связанные с недавно построенной Эйфелевой башней? В понедельник, около 8:30 утра по местному времени девушка лет двадцати попыталась покончить с собой, забравшись на первый уровень башни, с западной стороны сооружения, но ее удалось отговорить. А еще одна попытка самоубийства завершилась трагедией. Спрыгнув, молодой человек 24-25 лет разбился насмерть. Он в отличие от девушки сумел забраться по внешним опорам на высоту около 125 метров и остановился между вторым и третьим этажами. Прибывшие на место спасатели попытались отговорить его от совершения самоубийства. Однако через два часа уговоров мужчина все-таки прыгнул и разбился о платформу первого этажа башни.
Нет, они не обсуждали это важные новости. Младший остановился, взял со стола книгу и, открыв ее в нужном месте, начал читать вслух.
Если бы не толстые оконные переплеты, вы бы услышали следующее.
«– Послушать вас, так это очень просто, – улыбнулся я. – Вы напоминаете мне Дюпена у Эдгара Аллана По. Я думал, что такие люди существуют лишь в романах.
Шерлок Холмс встал и принялся раскуривать трубку.
– Вы, конечно, думаете, что, сравнивая меня с Дюпеном, делаете мне комплимент, – заметил он. – А, по-моему, ваш Дюпен – очень недалекий малый. Этот прием – сбивать с мыслей своего собеседника какой-нибудь фразой «к случаю» после пятнадцатиминутного молчания, право же, очень дешевый показной трюк. У него, несомненно, были кое-какие аналитические способности, но его никак нельзя назвать феноменом, каким, по-видимому, считал его По.
– Вы читали Габорио? – спросил я. – Как, по-вашему, Лекок – настоящий сыщик?
Шерлок Холмс иронически хмыкнул.
– Лекок – жалкий сопляк, – сердито сказал он. – У него только и есть, что энергия. От этой книги меня просто тошнит. Подумаешь, какая проблема – установить личность преступника, уже посаженного в тюрьму! Я бы это сделал за двадцать четыре часа. А Лекок копается почти полгода. По этой книге можно учить сыщиков, как не надо работать…»
– Каково, – спросил черноволосый, бросив книгу на стол, – что вы скажете?
Проницательный читатель, конечно, догадался, что прочитанный отрывок принадлежит повести Конан Дойла «Этюд в багровых тонах», а диалог принадлежит Шерлоку Холмсу и доктору Ватсону.
– Он сказал, что я – жалкий сопляк, – процедил Лекок, с силой сминая страницу. – Этот выскочка из Лондона посмел назвать меня так! Этот английский химик смеет судить о работе французской полиции? Может, ему стоит поучиться маскировке, прежде чем бросать такие слова?
– Умоляю, друг мой, не портите книгу. Она еще может послужить, – Дюпен лениво затянулся сигарой.
– Вы смеетесь?! Да я… да я сейчас же поеду в Лондон и вызову его на дуэль! Пуля или шпага, пусть сам выбирает!
Дюпен чуть приподнял бровь:
– Дорогой Лекок, вам уже не двадцать лет, чтобы махать шпагой при каждом оскорблении.
– Но он меня публично унизил!
– Он, судя по всему, не слишком знаком с вашими методами, – спокойно отвечает Дюпен.
– Но вы слышали? Он пренебрежительно отозвался и о вас!
Дюпен усмехается:
– Ах, mon ami, меня это не тревожит. Молодежь всегда стремится утвердить себя, унижая предшественников. Но вам, похоже, это не дает покоя. Бедняга, его ум столь прямолинеен, что он не способен оценить изысканность истинного анализа. Он напоминает мне парижского жандарма, который принимает тень за реальность. Возможно, я напишу статью в Le Figaro, где разберу методы Холмса и укажу на его зависимость от «эмпирической логики», в то время как сам он использует аналитический подход. Когда-то, в годы моей молодости, я наслаждался подобными словесными дуэлями… но дуэль пулями? Это слишком примитивно для людей нашего круга. Я предлагаю более изысканный способ мести.
– Какой?
– Мы создадим для Холмса загадку, которую он не сможет разгадать.
Лекок медленно сел, его вспышка ярости сменилась задумчивостью:
– Вы хотите устроить ему интеллектуальную ловушку?
– Разумеется. Пусть Лондон восхищается им, но мы, в Париже, знаем цену истинному анализу. Я придумаю такую загадку, которая заставит его усомниться в своих методах. Вы помните дело «Марии Целесты»? Корабль, который нашли дрейфующим в океане…
–Да, но…
– Подождите. Ни единой души на борту. Груз, вещи экипажа, даже их еда — всё осталось нетронутым. А людей нет. Куда они делись?
Лекок широко раскрывает глаза.
– Mon Dieu, это гениально!
Дюпен одобрительно кивает.
– Вообразите. Некое судно из Англии направляется в Майами через Бермудский треугольник. Оно цело. Оно загружено товарами. Всё на своих местах. Но команда испарилась. Ни следов насилия, ни улик. Только брошенный корабль…
Дюпен берет со стола бокал вина, делает небольшой глоток.
– Это не просто загадка. Это вызов логике.
Лекок поворачивается к нему, его глаза горят азартом.
– Да! Холмс не устоит! Он попытается разгадать эту тайну!
Дюпен с легкой улыбкой кивает.
– Именно. Но помните, Лекок… Главное – не поймать Холмса. Главное – создать загадку, перед которой даже его ум будет бессилен.
Лекок потянулся к бокалу вина, но внезапно резко ударил ладонью по столу.
– Прекрасно! Я отправлюсь в Лондон и брошу ему вызов!
– Бросите вызов?
– Да, да, но не дуэльный, а профессиональный. Пусть разгадает вашу загадку. А если не сможет – пусть публично признает, что ошибался насчет нас!
Дюпен усмехнулся:
– Тогда нам предстоит хорошенько потрудиться, мой друг. Но… мне начинает нравиться эта идея.
– Холмс еще пожалеет, что посмел назвать меня сопляком! – воскликнул Лекок, хватая шляпу.
– Тогда – в добрый путь, mon ami. Но будьте осторожны. Этот человек умен…
Лекок резко надевает шляпу и берет трость.
– Пустяки! Я уже предвкушаю его замешательство!
Дюпен задумчиво посмотрел ему вслед и улыбается.
– Будет интересно посмотреть, как этот молодой англичанин разрешит нашу маленькую загадку. Мы назовем ее «Дело о Бермудском треугольнике»!