Органное недомогание... Страницы биографии 25

 
          Органное, душевное недомогание или спиритический опыт американской действительности... Или попытка найти себя там, где никогда не намеревался себя искать.

                Естественно, что человек с недостаточным запасом
                жизненных сил будет ощущать и физическое,
                и душевное недомогание куда чаще, чем тот,
                кто запрограммирован на больший срок.

                Алексей Викторович Иванчев – Феномен психического вампиризма
               
 
         Вожделенная страна Америка для народов всего мира была привлекательна своим отношением государства к любому члену общества до обамовских времён. Я не против чёрного президента. Я против человека, решившего уничтожить Америку, благодаря своим ораторским способностям. Это не по теме, но он своего добился, вложив в умы населения неоднозначную трактовку толерантности. Бог с ним. Он просто ещё не знает, что такое “Врата Ада”.
          Однако в начале 90-х Америка была желанной страной, как женщина, зовущая к себе в умах неудовлетворённой части человечества, и он, новоиспечённый эмигрант, завороженно, как во сне, слепо стремится ею овладеть. Звучит пафосно, но что-то, какое-то зерно в этом есть. Ведь жаждет же сюда попасть всякий: кто просто с надеждой на лучшую жизнь, кто за воплощением своих амбиций, а кто по стечению обстоятельств.

          Давид, то бишь я, любил свою жену, никогда не задаваясь вопросом “За что?”. И доверял ей больше, чем самому себе, потому, как всегда будет так или желает эта женщина. Так уж сложилось в еврейском народе. Жена – шея. И каким бы умником ты себя не считал, она повернёт тебя в направлении... И не пытайтесь себя обманывать. Спокойнее будет.
          Когда вопрос стал “куда ехать?”, спрашивать куда – навлечь себя на неприятности.
          Туда! Там море возможностей.
          Таким образом, через кучу препятствий, чинившимися своей уже бывшей родиной, мы высадились в государстве со статуей “Свободы”, символизирующей полную свободу выбора: приехал – дерзай.
          Дерзай! А как? Немой, никому в принципе не нужный, кроме себя, естественно, и ей. Жене, конечно, не стране. Но... Слава еврейскому народу: он тебя не бросит в любой точке мира, где находился бы хотя бы один еврей. Она, община, на первых порах позаботится.

          Быстро пролетели четыре месяца адаптации, и нас выплюнули или выбросили, как вам угодно, в безвестный мир. Живи и радуйся. Правда, еврейская организация СОХТУТ пыталась помочь каждому найти какую-никакую работу на первое время.
          Чем еврей отличается от остальных народов? Вопрос очень серьёзный. Он ищет выход даже в самых безвыходных положениях. Спрашивается, ну что может случиться, если сам себя приукрасишь? Ну, не приукрасишь, так сочинишь небылицу. Главное, не робеть. Кушать хочется!
          Так и я. В прошлом скромный учитель, недолго думая, настрочил себе резюме столяра краснодеревщика не самого высшего класса. Но любой, кто прочитает, чем я занимался до приезда на бывшем месте жительства, зачешет голову: надо попробовать, мастера нужны. Они, работодатели, еще не понимали, что “липа” не только дерево. Не подумайте обо мне плохо. Еще с детства любил мастерить что-нибудь из дерева.
          – Кто тебя будет проверять? Кому ты нужен, кроме меня? – Вполне резонно заметила жена.
          Кстати, Лея, извините забыл её вам представить, сразу нашла себе работу в отличии от меня. Еврейским женщинам в рот палец не клади, а если она и мастерица...? Денег на хлеб и воду стало хватать.
          Мне же пришлось перебиваться всякими временными работами, вручая всё заработанное жене, как бы в извинение за неустроенность, пока представитель Джуйки, курирующий меня, не нашёл работу на органной фабрике.

          Органная фабрика! Звучит. Даже если не возьмут, будет экскурсия. Хозяин вместо “Yes” говорил “Ya”. Оно и понятно – Холткамп. Имя забыл, а вот фамилия запомнилась. Его негодующая фраза – “Ты работаешь в Холткамп компании, потому изволь делать всё, как требую я. Откроешь свою компанию – устанавливай свои порядки!” – “Yawohl”, – ответил я ему улыбаясь, но что обязательно воспользуюсь его советом в очень скором будующем сказать не мог. Ни на английском, ни на немецком, который основательно забыл.
          Здесь я, конечно, поторопился. Этот разговор между нами состоялся года через три с половиной. Но, как Вы поняли, мой читатель, на работу взяли. До этого подрабатывал извозом пицци и мебели без особых видов на будущее.

          Фабрика оказалась не очень большой. В ней работало человек двадцать пять –тридцать  Причём работали все! И сам герр Холткамп, и его сын, и брат. Каждый работник должен был выполнять свою работу с немецкой пунктуальностью, в соответствии циркуляции и ни-ни. Никакой отсебятины.
          Хозяин сам ездил по Америке за заказами по церквям и концертным залам, делал наброски, а по возвращению сам же выполнял все чертежи и записывал соответствующие ремарки для исполнителей.
          Каждый работник в цехах делал одну и ту же ему предписанную операцию, вернее, фронт работ, и явно был профессионалом своего дела. Многие детали обрабатывались вручную. Степень точности должна была быть фантастической. Представьте себе орган длиной метров в десять и по совокупности составляющие его шесть отсеков. Допускалась ошибка в два миллиметра. Значит, каждый отсек должен иметь точность менее одной трети миллиметра. И это в дереве.
          Высота органа около десяти метров, а то и больше. Да и стоимость начиналась от двух миллионов долларов. При таких ценах и спрос соответствующий.
          Распорядок дня немецкий – с точностью до минуты.
          С восьми до одиннадцати утра работа. Пятнадцатиминутный перерыв. Завтрак за счёт хозяина. Чай, кофе, разнообразная нарезка. С пятнадцати минут одиннадцатого до часу дня опять работа. Часовой обеденный перерыв. И работа до окончания. Во время работы курить запрещено. Отлучиться можно только в туалет и то единожды. Во второй раз проверяется по шуму: “И чем он там занимается?” Можно лишиться работы.
          Немецкий порядок. Зато каков результат!
          Да и хозяин не жмот. За каждый вложенный доллар в пенсионный план вкладывал дополнительный свой доллар. Плюс отличная медицина, а потому и никакой текучки кадров. Кроме позиции, на которую взяли меня.
          И всё время под наблюдением. Странно, но шестёрками на этом немецком предприятии были исключительно итальянцы. По внешнему виду и не скажешь: улыбчивые ребята, шутники, правда, глаза выдают что-то нервозное. К счастью,  любому испытуемуму новичку о них сразу сообщают супервайзеры.
          Их было двое. Два супервайзера, каждый из которых отвечал за свой орган. Грег и Том. Только что построенный и отлаженный орган разбирался на части, упаковывался в траки, и Грег, под руководством которого строился этот орган, сопровождал его к месту установки. В это время Том уже за месяц, два начинал со своей бригадой следующий. И так по кругу. Времени для простоев никогда не было.
          Кстати, именно из уст Грега и Тома я в первый, а возможно, и в последний раз, услышал в Америке фразу: – “Неразрешимых проблем не бывает. Просто надо хорошо подумать, может быть даже коллективно.” Просто выражаясь, включить мозги. Умные ребята. С ними было легко. Сразу нашли общий язык. Но только с ними. Остальные простые мастеровые особенно не разговаривали. Дух Холткамп витал и подслушивал.
          Через неделю Грег уезжал с органом на юг Калифорнии в церковь устанавливать своё детище. Мне повезло: я вышел на работу за два дня до разборки. Величественное зрелище. А какой звук?!

          – Посмотрим, что ты за фрукт, – заявил с улыбкой Том после освобождения территории для строительства очередного органа. – Тебе поручено боссом собственноручно сделать корпус нового органа. Бери чертежи и внимательно изучай. Отвечу на любой вопрос.
          – Странно, он меня совсем не знает, а доверил столь ответственную работу.
          – Вот и узнаем, что ты за мастер. Соответствуешь своему резюме или нет.
          Я, видимо, покраснел от неожиданности.
          – Не дрейфь. Если что, я всегда рядом. Пока за эту неделю к тебе претензий нет.

          К чертежам прилагалось несколько листов чистой бумаги. На территории постройки каркаса был довольно больших размеров стол и удобное кресло. Именно к нему меня подвёл Том.
          – Твоё рабочее место и вся площадка. Дерзай. Три дня для разбора и начинай строить. Будешь готов, покажу материал, и вперёд.

          Вариантов не было. Опыта работы на большестве промышленных станков тоже. Да и вообще опыта не было. В пятьдесят с копейками лет попал в неприятную, моральную ситуацию.  Единственное, что я мог точно, так разобраться в чертежах досконально. В университете все стены в кабинете черчения были заполнены моими чертежами и разработками. Отличный у нас был преподаватель – Ледогоров Игорь Владимирович. Он же известный артист театров и кино. Нашему курсу повезло, вернее мне. Никогда не знаешь, где какие знания пригодятся. Игорь Владимирович всё время с недоумением спрашивал, почему я на мехмате, если из меня, вероятней всего, получился бы отличный конструктор.  Предлагал помощь в переводе.

          Часа за два разобрался в том, с чего следует начинать, а к концу дня был готов план сборки. Осталось решить вопрос соединений. Почему-то о них ни слова в описании. “Проверяют? ” – Просверлила мысль насквозь мозги.
          – Том, мне на моё усмотрение дана установка сборки, или у вас есть схема?
          – Ты уже готов? – Он стал рассматривать мои заметки, последовательность сборки. – Не ожидал. Значит не выдумал резюме. А ты предложи свою идею, интересно. Ещё есть вопросы?
          – Да. Мне нужна линейка длиной в десять-двенадцать метров.
          – Такую линейку невозможно сделать, если я даже найду такого размера доску. День закончился, поговорим завтра. Работой я доволен. Оставь мне свои листки. Обдумай дома свои соображения. И он с моими расчётами направился в кабинет хозяина. Это как раз то, что так не хватало в ”эсесесере”. Частный бизнес и свобода мысли. Интересно, чем всё закончится. Неужели доверят. Надо же, каков нахал! Никакой практики, тем более опыта. Куда ты лезешь?
          – Куда-куда? В жизнь. – Лея не успокаивала. Она просто верила, не подразумевая даже о каких станках идёт речь. Какой величины доски, не говоря об их тяжести. Женщина. Одно слово. Но её убеждённость придавала уверенность в себе.

          На следующий день Том с самого начала работы с подачи хозяина провёл, пожалуй, часовую экскурсию по цехам фабрики. Само по себе здание не очень большое. Но отдельных помещений много. Начиналась работа на всех участках с педантичной немецкой дисциплины: ровно в восемь.
          Рассказывая, что в каждом цеху производится, в первую очередь представлял меня и просил на нас не обращать внимания. Понятно, что гид Том был прекрасный. Своё дело знал досконально.
          В цехе изготовления труб с их наконечниками работало четверо боснийцев. Интересна система шкафов для размещения труб определённого регистра, система подачи воздуха, собственно клавиатуры, цех окраски дерева и его лакировки и т.д.
          По возвращению на рабочее место, Том спросил с непринуждённой улыбкой:
          – Ты действительно можешь сделать линейку? Босс заинтересовался такой возможностью. Можешь выбрать любую самую длинную доску.
          Рассказывать тонкости обработки дерева в огромном станочном
электрорубанке дело утомительное.  А с моей квалификацией считаю просто большим нахальством. Видел однажды как “левша” сделал себе линейку длиной в шесть метров на маленьком станочке.
          С одной стороны, ситуация для меня создалась патово-комическая, а с другой... Герр Холткамп сам пришёл со своим семейством посмотреть, что за русский такой будет учить его жить.
          Спасти могли только навыки делать выводы из каждого действия, привитые математикой. И наблюдательность за работой моего первого учителя (“левши”) ещё там и достаточно давно.  Деваться было некуда. Когда я с Томом принёс доску, с потрясающе ровным расположением продольных волокон. Возле места, где должно было состояться волшебство, собралась почти треть рабочих, которым было разрешено присутствие.
          Самое смешное и неправдоподобное в сложившейся ситуации, так это полное незнание, как работать на станках.
          – Том, – обратился я к нему, когда он закончил что-то говорить хозяину. – “Мне нужна твоя помощь на первых порах. Доска тяжёлая, а я на таких станках никогда не работал. Просто первая консультация и небольшая помощь. Я намеренно выбрал доску поуже, чтобы было меньше отходов. Надо на продольной пиле вырезать середину с инчем допуска ширины линейки. Ты знаешь, какую бы ты хотел иметь” .
          Герр Холткамп усмехнулся, подтолкнул Тома и с издёвкой произнёс:
          – Иди сделай, что тебе велит “мастер”. Позовёшь, когда будет готова линейка. Остальные по рабочим местам.
          Мы остались втроём: я, Том и его помощник. В течение часа линейка была готова.  Том с интересом наблюдал, как я обрабатывал брусок в станке, каждый раз снимая полтора миллиметра и на глаз проверяя, в какую сторону ведёт дерево.
          – Что ж, нам нос утёр. Не предполагал. У тебя не глаз – ватерпас. Я к боссу, но уверен проверять будем во время завтрака.

          Так как в кабинете Холткамп стены, обращённые к цеху, были практически все стеклянные, он видел, как и чем кто занимаетя. И я заметил не без удовольствия, с каким воодушевлением Том рассказывал последовательность работы. Холткамп, найдя меня взглядом, по рации вызвал к себе.
          – Делай всё, что скажет Том. Испытательный срок закончился.

          Не зря говорят: наглость сестра таланта. Мои потуги в СССР с деревянной отделкой своей кооперативной не прошли даром. А у Холткамп я навсегда запомнил отношение к деньгам. Каждое действие рабочего предусмотрено с лучшей отдачей производству, каждый квадратный сантиметр наждачной бумаги должен быть использован. Для этого у всех работников был специальный станочек для её нарезки. И так абсолютно всё. Вплоть до не разрешения самому иметь своё мнение о методе работы.

          В течение месяца каркас был готов. Хозяин перевёл меня в другой цех по изготовлению устройств регуляции воздуха для труб.
          Получив от мастера итальянца заказ на изготовление реек для регистра, я должен был следовать технологии, которую он мне изложил. Внимательно рассмотрев предложенный метод, без всякого заднего умысла, я нашёл свой путь значительно более быстрого темпа выполнения задания.
          Через три часа работа была готова. Этот “чудо-итальянец” посмотрел на меня таким пренебрежительным взглядом, будто я оскорбил его святейшее достоинство, И, ни слова не говоря, отправился к хозяину. Через пять минут я стоял перед Холткамп, не понимая, что случилось.
          – Ты что, такой умный? Как называется моя компания? – Герр Холткамп пристально следил за мимикой моего лица.  – “Holtkamp Organ Company”. Запомни это. Когда откроешь свою компанию, создашь свои технологии. И будешь требовать с подчинённых их строгого выполнения. Последнее предупреждение.
          – И Вам не важно, что вместо трёх дней я справился с работой за три часа? Где же прославленная немецкая хватка? – Я прикусил язык от ответного взгляда хозяина. – Извините, я был не прав. – Покрасневший вышел из кабинета, не спросив разрешения, и тут же столкнулся с Томом.
          – Иди на рабочее место, я подойду.
          Я с хозяином были почти ровесники. “По-моему, я учудил”, – промелькнуло в голове.
          – И не высовывайся впредь. – Довольно проговорила кабинетная шестёрка.
          – Пошёл ты на х... – Дружелюбно, с улыбкой послал его по-русски.
          – Рад, что понял. – Итальянская скабрёзная улыбка заняла пол лица и не сползала от удовольствия до конца работы.

          – Слышал ваш разговор, этот козёл в шестёрках шефа. Сам думать не может, но свою чёрную работу исполняет хорошо. Боюсь, ты здесь не задержишься. Будет жаль.

          Как в воду смотрел. Но четыре неполных месяца работы с Холткамп дали мне толчок к открытию своего дела.
          Так что, ничего не проходит даром. И в том же году я открыл свой бизнес. А через семь лет зарабатывал больше, чем супервайзеры в органной ком-пании.

          Все удивляются – почему евреям так везёт повсеместно? Но никто и никогда не задумывается, почему он поступает так, как поступает?
          А всё прозрачно просто: мало иметь умную голову. Важнее иметь здоровую шею!!!

Октябрь 2021