Девочка с зелёными волосами. Гл. 27
На мосту метался мальчик-принц, его берет сдуло в реку, жабо отстегнулось и сверкая фамильной брошью тряпкой валялось у парапета, разлохмаченные кудри липли к лицу. Он растерял туфельки и в белых чулочках бегал то к гайдукам, с трудом удерживающих от переворачивания карету, то к парапету. Перегнувшись через него, перекрикивая бурю, мальчик упрашивал узника подождать, твердя о приставе, который вот-вот, сейчас приплывёт на лодке и освободит его из тюрьмы.
Его мать в украшенном золотом и драгоценностями, вымокшем до нитки вечернем платье, с растрёпанной причёской, помогала гайдукам. Она уже поняла, что нанятая ею шлюпка с приставом, у которого был ключ от тюрьмы, не доберётся до моста. Волны и ветер швыряли по реке, сорванные со стоянок и якорей лодки и яхты, выбрасывали их на берег, разбивали вдребезги о каменную набережную и перила. Она слишком поздно спохватилась и опоздала с выкупом долгов старика.
- Прячьте карету в переулок у прачечной! - приказала она свите. – Кучер останется там! А остальные снимайте вожжи и сюда! Форейтор полезет к решётке! Возьмите какой-нибудь инструмент!
Никакого инструмента в карете не было, и гайдуки вернулись лишь с кнутом в качестве рычага. Они обвязали лёгкого форейтора вожжами, и спустили с моста. Но вскоре вернули его наверх, он показал сломанный кнут - сорвать замок не удалось. Мальчик крутился у всех под ногами, и чуть не плача, требовал, чтобы его вместе с форейтором отправили вниз, чтобы вдвоём вырвать решётку.
- Дайте я слазаю, - предложил его матери здоровенный гайдук. – Подковы, как-никак, на спор гнул.
- Возьми. Не сорвись, - стащив лайковую перчатку попыталась она вручить ему золотое, с бриллиантом кольцо. – Только вытащи его.
- Не надо, барыня, - отмахнулся гайдук. – Не дело это. Человечьи души без подарков надобно спасать.
Обвязавшись вожжами, он полез через парапет, да так и застыл, уставившись в бушующую воду - там около решётки шевелился чёрный, мускулистый, со множеством щупальцев, в одном из которых были видны два тела, осьминог.
Спрут на глазах у изумлённых спасателей одним щупальцем легко сорвал замок, вынул из острога всклокоченного, в лохмотьях старика и положил его на гранит рядом с гайдуком. Старик тут же судорожно перевалился внутрь моста на пешеходную дорожку.
Все пятеро, подхватив узника, толкаясь, и мешая друг другу, потащили его в переулок к карете, унося ноги подальше от морского монстра. Но ступив с моста они оказались по пояс в воде. Один из гайдуков взял на руки чуть не захлебнувшегося мальчишку.
В переулке гайдуки ухватили под уздцы оставшийся без вожжей выезд, и повели то плывущую, то едущую карету по улицам города. Кучер половиной кнута стегал коней, а форейтор, пригнувшись к холке, подбадривал переднюю, на которой сидел, пятками. В карете, головой на коленях принца, поглаживающего его седые грязные лохмы, лежал старик, и едва слышно бормотал:
- Благодетели… Спасли… Три дня безотрывно… на чёрную прибывающую воду… Глаз не сомкнул… Сейчас спать… спать…
Мать мальчика, высунувшись в переднее разбитое окно, ладонью хлопала по спине кучера:
- Голубчик, гони быстрее! Гони!..
Осьминог, тем временем, подплыл к набережной и вырвал из железной ограды прут. Вернувшись к острогу, он засунул в его тёмное пространство заглушающего своим визгом шум волн и вой ветра картёжника, закрыл дверцу, вставил штырь в скобы, легко, как завязывают силачи кочергу в цирке, закрутил его узлом и погрузился с Русалочкой под воду. Там не было ни грохочущих волн, ни визга приговорённого им узника, и спрут поплыл в тишине в глубину моря, чтобы положить мёртвую девочку с зелёными волосами в её розовый коралловый домик.
Свидетельство о публикации №225091300182
Константин Рыжов 14.09.2025 21:10 Заявить о нарушении
Всего Вам самого доброго!
Буковский Юрий 15.09.2025 20:12 Заявить о нарушении