Крикуны... почти научная работа

Автор исследования и статьи:

Ваш покорный слуга,  Игорь Петрович! Здравствуйте!

Я отец двух детей.  Один почти взрослый...
Я бывший инженер. 
Ныне  ведущий специалист по выживанию в детском хаосе. 
Сейчас пишу свою  книгу: 
«Как я научил  жену не кричать… а себя молчать»...

Всё началось с того, что мой трёхлетний сын, Матвей, впервые заорал:

— Мамааааааааааааааааааа!

…и долго не прекращал вопить (как резаный!)...
Почти целую вечность!

Это было в супермаркете.
В 17:30.
В пятницу.
Когда все родители уже почти на грани, а кассиры от усталости работали только  на полном автомате...

Мы стояли у прилавка с йогуртами.
Матвей хотел себе  «фруктовый йогурт с малиной и шоколадом». У нас был «классический с бананом». Разница — как между «Битлз» и «Король и Шут».

Он начал с тихого: 
— Мама… я хочуууууууууу… 

Потом  ещё громче: 
Мамааааааааааааааааааааааааааааааа!

И тут, как какая то термоядерная вспышка!.

Он  не просто закричал.
Матвей запустил свои вопли. Как сверхзвуковую ракету. С дистанционным управлением. И с громкостью, достаточной для того, чтобы разбудить даже мёртвых рыб в соседнем рыбном отделе с консервами...

Кассирша, женщина лет пятидесяти, у которой дома тоже  двое детей,  и она уже от этой взбалмошной  работы с  постоянными  нервными тиками, медленно повернулась к нам.
Её глаза были, как у человека, который только что увидел, как его любимая кошка превращалась  в миниатюрного, но дикого  дракона из «Игры престолов».

— Вы… это… Ваш сын… он… всегда так орёт?

Я попытался успокаивающе улыбнуться. У меня это получилось,  но только как у лошади, которой только что сказали на ухо: «Ты теперь шикарная  балерина» и она дико заржала в ответ на это!

— Нет, не всегда! — сказал я, — Только когда мы не покупаем ему шоколадный йогурт!

Она понимающе  кивнула. Кивнула так, будто сама ощутила всю  боль окружающего мира.

— Понимаю, как я Вас понимаю... — прошептала она, округлив с блюдце свои глаза. — Мой старший тоже так же кричит, пока я не закрою глаза и не представлю себе, что я  на Марсе и ничего не слышу!

Вот когда я понял: мы все паримся в одной лодке. И эта лодка  без весел, без руля, с дико  кричащим капитаном-ребёнком, а мы — единственные, кто знает, что то надо с этим  делать. И обязательно! Иначе...

И вот тогда я твердо решил: я обязательно научу (заставлю!) своего сына не кричать, как -будто его режут. А себя заставлю  не сходить с ума от этих криков.

Что значит «кричать, как резаный»?
(Научное исследование)..

Сначала я подумал: может, это просто какая то детская капризность? Но нет! Это чистейший  феномен!

Я начал это изучать подробней. Потому что инженер,  это человек, который, если не может почему то  починить телевизор, начинает читать инструкцию к нему даже на китайском.

Вот что я выяснил:

«Кричать, как резаный» — это не метафора!
Это биологический протокол выживания, заложенный в ДНК всех млекопитающих на Земле, начиная с обезьян и заканчивая детьми, которые хотят своего вкусненького  мороженого в 10 утра!

Это звуковая атака самой  высшей степени и категории!
Уровень громкости доходит почти что  до 120 децибел! 
Длительность: от 3 минут до 47 (если вдруг  мама и папа забыли от такого звукового напора, что надо делать и говорить в этом случае). 
Цель детского звукового террора: вызвать у своих родителей реакцию, сопоставимую с реакцией на взрыв атомной бомбы в тесном метро...

Психологи называют это «крик-манипуляцией». 
Физиологи «выбросом адреналина через детские голосовые связки» 
А я  называю «демонстрацией того, что мой ребёнок, это живой рупор- сирена, подключённый напрямую к высоковольтной электросети»!

Интересно, что этот крик, как мы его называем  ,,резаный", работает только при определённых условиях:

- Когда ребёнок сильно устал...
- Когда ребёнок голоден...
- И когда ваш ребёнок видит, что родитель еще больше устал от него уже...
- Когда ребёнок понял, что если он кричит, то ты становишься сначала  глухим, а потом уже  и  виноватым...
- И особенно, когда ребёнок заметил, что когда он вопит — мама обязательно даёт ему его  любимую  печеньку...

Замечено: чем больше ты кричишь на него в ответ — тем дольше и громче  он вопит. 
Как в игре «пинг-понг», но когда там  вместо мяча одни  эмоции, а вместо ракетки ваши  рваные  нервные окончания!

Один исследователь из Гарварда даже предложил создать «Глобальный центр по контролю за детскими криками».
Его предложение отклонили. Сказали просто и понятно: «Вы же сами знаете, что если бы Вы смогли его контролировать, то  вы бы уже давно сделали это!»

Именно тогда я и понял: это даже не проблема ребёнка.
Это проблема всех родителей!

Потому что дети не кричат, чтобы этим как то нас банально  раздражать.
Они вообще то кричат, потому что просто не умеют разговаривать!

А мы в ответ на них кричим, потому что сами не умеем слушать!

Первый эксперимент: «Молчание — золото»
(и почему оно не работает?)

Я тщательно прочитал книгу «Как воспитывать детей без криков».
Автор  женщина, которая живёт в Швейцарии, на холме, в деревянном  доме, с трёхэтажной библиотекой и двумя детьми, которые спят с 8 вечера и едят органические овощи, которые они сами вырастили на своём огороде.

Я ей  искренне позавидовал. Я захотел жить в её доме. Я даже захотел быть её мужем! Я хотел побыть её ребёнком!

И после понятия этой книги, я  начал применять её методы.

Первый день. 

Матвей  опять требует мороженое. 
Я молчу. 
Просто смотрю на него... 
Улыбаюсь. 
Думаю про себя: «Я самый  спокойный родитель.
Я — образец для подражания. Я самый  мудрый мастер внутреннего равновесия»

Он удивлённо смотрит на меня. 
Длительная пауза и размышление в глазах. 
Потом — глубоко вздыхает... 
Потом — сжимает кулаки...
Потом — поднимает вверх одну  руку... 
Потом, блиин, бьёт себя по лицу и  начинает визжать!:

— Мамаааааааааааааааааааааа!

Моя новая стратегия при этом напоре:

- Не кричу.
- Не кричу.
- Не кричу.
- Смотрю на своего ребёнка, как будто он  шедевр современного искусства.
- Медленно дышу.
- Считаю до десяти.
- Потом  снова считаю до десяти.
- Потом  решаю, что это уже 37, и всё равно не кричу!

Он орёт, как сирена воздушной тревоги...
Этот мой метод, видимо, не прошел испытание...
Надо что то другое!

Второй эксперимент:
«Я — как статуя. Только с гневными глазами»

После провала «молчания — золото», я понял: если ты не реагируешь, ребёнок решает, что ты какой то  призрак, а не родитель. А призраки вообще то совсем  не покупают детям  мороженое!

Вот тогда я и переключился на другой известный  метод, он называется  «Спокойный Рыцарь» — из книги «Воспитание через достоинство» (автор — доктор Элизабет фон Штейн, которая, как оказалось, никогда в жизни  не была в супермаркетах после 16:00)...

И вот как то однажды всё пошло по такому именно  плану!

Матвей стоял упорно  и настырно перед полкой с печеньем. Долго что то  выбирает. Тянется. Я стою рядом. Почти что не дышу. Но про себя  улыбаюсь и жду результата...

Он говорит:

— Папа… я хочу печенье!

— Хорошо, — дипломатично и спокойно говорю я. — Давай подумаем над этим.
У нас есть три варианта: 
1) Печенье с шоколадом уже  сегодня. 
2) Печенье с изюмом, это только  завтра. 
3) Если выбираешь спокойно, без капризов,  и тогда мы купим оба и сразу!

Он надолго  задумывается. 
А я думаю: Ух ты! Он даже думает. Умеет, однако!
Это же просто чудо!

Он хотел завопить по привычке, но подумав, поразмышляв, говорит:

— Печенье с шоколадом. Сейчас!

— Хорошо, — говорю я. — Значит, ты выбираешь вариант один. Отлично. 
(Подхожу к полке, беру пачку.)

Он быстро протягивает свою руку — и нечаянно сбивает всю полку с печеньем.

Печенье летят, как снаряды в фильмах про космические астероиды!
Одно попало мне в лоб. Другое прямо  в глаз. Третье по продавщице в кассе.

Кассирша, та самая, с нервными и постоянными тиками, медленно поднимает голову:

— Это… опять Ваш сын шалит?

— Да, — говорю я. — Он только что сделал свой выбор!

Она смотрит на меня. Её лицо — как у человека, который только что увидел, как его кошка превратилась в миниатюрного дракона, который теперь ест печенье прямо в её кассе.

— Вы… Вы почему сами то не кричите? Не успокаиваете ребенка?

— Нет, я больше не кричу— говорю я. — Я теперь спокойный родитель!

Она одобрительно  кивает. И потом говорит:

— Тогда я тоже не буду кричать. Ни на Вас, ни на него!

Это был мой первый настоящий успех!

Не потому что он вёл себя нехорошо или хорошо.
А потому что я не взорвался.
И кассирша не раскричалась...

И тогда я отчетливо  понял: наши дети не кричат, чтобы тебя или ещё кого то  раздражать. Они кричат только потому, что не верят, что их услышат!

А если ты не кричишь, вот тогда они начинают думать...


Это было мое  первое открытие: — Спокойствие,  это никакая  не слабость! Это форма идеальной власти!

Третий эксперимент: «Крик-переключатель» — или как я стал инженером эмоций!

Я начал анализировать детский крик, как какую то  систему.
Анализировал и изучал, как инженер.
Как человек, который когда-то чинил микросхемы, а теперь начинает  чинит свои и детские нервы...

Я создал «Крик-переключатель» , это такую  таблицу, где каждый детский  вопль  имел свой  код, причину и решение...

И вот что тогда произошло!

Когда я начал классифицировать крики, вопли, а не реагировать на них, как на какие то оглушительные  взрывы, всё сразу же изменилось...

Матвей перестал кричать так часто и громко!

Потому что он сразу же понял: 
— Папа не боится его крика. 
— Папа знает, почему он  кричит. 
— Папа не хочет, чтобы он кричал,  он хочет, чтобы я просто  говорил словами!

А когда ты сам понимаешь, что твой вопль понятен, тебе уже не нужно его усиливать, не нужно для этого кричать...

Дети и кричат, потому что чувствуют себя невидимыми и неслышными своими родителями.

Спокойствие, это тоже не отсутствие эмоций. Это умение быть их зеркалом...

Но тут возникла другая проблема!

Моя жена, Лиза, была… Тоже кричащая!

Если Матвей начинал капризничать, то она сама:

— Кричала, почти вопила еще громче Матвея...
- Бросала с грохотом ключи на пол...
- Садилась в угол и громко плакала...
- Потом брала телефон и писала в чат родителей: «У меня ребёнок просто демон. У кого такой  ещё?»

Я пытался объяснить ей свою систему:

— Лиза, а ты хоть знаешь, что когда ты кричишь, он думает, что ты его ненавидишь?

— Нет, — говорит она. — Он думает, что я — его мама. А мама — это та, кто кричит до тех пор, пока не добьётся своего!

— Но ты же сама говорила, что когда ты кричишь, тебе самой  становится хуже?

— Да. Но зато он через какое то замолкает!

— А потом он снова кричит. Через три минуты. И ещё громче!

— Ну да. Зато хоть немного какое то время тихо!

— Это не тишина. Это перерыв перед следующим его взрывом.

Она смотрела на меня, как на инопланетянина:

— Ты стал слишком мягким. Тебе надо научиться быть строгим!

— А тебе научиться быть мягкой!

— Я не могу! Я — женщина! Мы уже  рождены, чтобы кричать! На непослушных детей!

— Нет, — сказал я. — Вы рождены, чтобы любить их!
А крик — это просто способ, которому вы научились использовать, потому что вам никто не показал другого способа!

Мы начали спорить. Как два программиста, которые используют разные языки программирования. Один — Python, другой — COBOL. Оба работают. Но один — для XXI века, второй — для 1973 года!
Мой, естественно, первый!

Однажды вечером, после того как Лиза наорала на Матвея за то, что он разлил сок (всего лишь половину стакана!), я ей  сказал:

— Знаешь, я думаю, мы оба кричим не ради контроля. Мы кричим, потому что боимся его же  крика!

Она замолчала.

— Лиза, ты боишься, наверное, что он не станет хорошим человеком?

— Да, —  она кивнула.

— А я вот боюсь, что он запомнит, как мы  кричим сами на него! И когда он вырастет — будет также кричать на своих детей. И тогда этот  цикл повторится!

Она смотрела на меня. Её глаза были полны слёз.

— А если я перестану сама кричать... — сказала она. — Что будет, если он не послушается?

— Тогда... — я взял её за руку — ...мы найдём другой способ! Не через страх. Через доверие!

На следующий день она не кричала.

Матвей громко  уронил игрушку и она развалилась. Лиза  спокойно ее подняла. Сказала:

— Я вижу, тебе очень жаль. Давай вместе ее  соберём?

Он посмотрел на неё. Потом — на меня. Потом  выпалил:

— Мама… а чего ты сегодня не кричишь?

— Нет, — сказала она. — Сегодня я решила попробовать не кричать...

Он прислонился к Лизе,  обнял её. И сказал:

— Я люблю тебя, когда ты не кричишь, мамочка!

Лиза даже  расплакалась. Не от злости. От радости. От того, что её сын сказал ей правду.

Именно тогда я понял: дети не хотят, чтобы мы были идеальными. Они хотят, чтобы мы были спокойными и понимающими их.

Четвёртый эксперимент: «Беседа с тенью» — или как я начал разговаривать сам с  собой...

Чем больше я учил Матвея не кричать, тем чаще я сам хотел вопить и вопить!

Как? Почему?
Потому что я  сам не святой!

Я очень устал. 
Я не высыпался. 
Я как то даже получил выговор от своего начальника: «Ты опять не сдал вовремя отчёт!». 
Я забыл как то раз купить молоко. 
Матвей надел почему то носки на свои руки. 
Лиза сказала ему в сердцах: —«Ты вообще слышишь, что я тебе  говорю?»

Так что однажды,  я закрылся в туалете. 
Включил воду. 
Закрыл глаза. 
И начал сам громко вопить!

Не на кого-то. 
Не на ребёнка. 
Просто… громко и истошно кричать.

Как будто внутри меня был старый радиоприёмник, который ловил только громкие помехи.

Одно было понятно:
— родители тоже кричат. Только не на детей. На себя.

Так я себе создал метод, чтобы не сойти с ума...

Каждое утро, прежде чем встать, я теперь сажусь на кровать, закрываю глаза и говорю себе:

— Сегодня не кричи, будь спокоен, всё образуется...



Я  вот так и перестал кричать совсем со временем. 
А когда я всё же кричал (вынуждали некоторые, блин!) — я сразу всем говорил: 
— Извините. Я просто устал. Это не ваша вина. Это чисто моя.

Матвей в этом году пошёл в детский сад.

Первая неделя, пока еще тишина и  мир... 
Вторая уже хаос... 
Третья, просто война!

Он как то  вернулся домой и  сказал мне по секрету:

— Папа… там есть один мальчик, который кричит так же, как я.

— А ты что?

— Я тоже кричу. Но он кричит громче меня!

— А что воспитательница?

— Она кричит еще громче всех!

— …Она? Кричит?

— Да. Она кричит: «ВСЕ ЗАМОЛЧАЛИ!!!» — и все сразу  замолкают. 
(Пауза.) 
Но потом… они снова начинают орать! И дети, и воспитательницы!

Я пришёл в сад.

Увидел воспитательницу — женщину лет сорока, с немного растрепанными  волосами, как у бабушки из «Ведьмака», и лицом, как у человека, который уже три дня не спал и даже не ел...

— Здравствуйте, — сказал я. — Я отец Матвея!

— Ах, да… Вы — тот самый, кто уже совсем не кричит, — сказала она. — Я слышала. Матвей похвастался всем здесь!

— Это правда!

— Я тоже хочу не кричать. Но я уже  не могу. У меня здесь 25 детей. У меня нет времени на каждого. У меня нет никаких сил!

— А если бы Вы сказали им: «Я очень  устала. Мне так больно!
Я не хочу на вас всех кричать. Но мне трудно. Может, вы, дети,  поможете мне в этом?»

Она застыла, как остывающая лава вулкана:

— …Вы это серьёзно?

— Да. Попробуйте!

Она села. Взяла стул. И сказала:

— Да я… Я никогда этого не говорила и не собиралась даже! Надо попробовать!

На следующий день она не стала кричать. 
Она  просто им сказала:

— Ребята… я сегодня очень устала. Мне так больно. Я не хочу кричать. Но я не могу и  молчать. Пожалуйста… помогите мне в этом!

И… 
Дети неожиданно притихли.

Один мальчик подошёл поближе. Положил ей на плечо свою  руку и прислонился лбом: 
— Мы Вас любим, очень любим!— сказал он воспитательнице.

Она даже прослезилась...

Все мы  дети (даже если уже мы взрослые!), которые тоже хотят, чтобы нас услышали. 
И если мы сами перестанем кричать — дети тоже перестанут... 
А раз  мы перестанем кричать на своих детей — они научатся нас слушать и слышать...

Эпилог:
— Почему это важно?

В мире, где всё громче и громче, 
где вовсю реклама кричит, 
где новости тоже  кричат, 
где политики поголовно кричат, 
где соцсети на весь мир  кричат, 
где даже алгоритмы кричат: «ПОСМОТРИ! ПОЛЮБИ! КУПИ!»

…Мы просто забыли, что главное в жизни — это тишина вокруг нас, без воплей и криков...

Повторюсь, для забывчивых и новеньких...
Я автор этого  исследования и статьи:

Ваш покорный слуга,  Игорь Петрович!

Отец двух детей. 
Бывший инженер. 
Ныне  ведущий специалист по выживанию в детском хаосе. 
Сейчас пишу свою  книгу: 
«Как я научил  жену не кричать… а себя молчать»...

P.S...

Матвей мне сегодня сказал: —

— «Папа, ты давно уже не кричишь. Я очень горжусь тобой». 
Я даже немножко всхлипнул... 
Потом пошёл за мороженым. 
И съел его в одиночестве...
Потому что… 
Я тоже человек...
И у каждого свой жанр в душе!