Психиатр должен обладать интуицией

Спрашиваю:
– А что она говорит?
Мужчина не отвечает. Как только он начинает вслушиваться, говорящая проволочка, видимо, замолкает. Едем дальше. Тут самое главное не спорить: проволочка – так проволочка. Говорящая? Ну, бывает.

Алгоритм для психобригады мог бы сформулировать Цезарь (не тот, который в палате сидит, а который был древнеримский полководец): «Приехали, скрутили, увезли». По дороге чертей отгоняем. В конце концов то, что ты не видишь чужих галлюцинаций, не делает их для больного менее реальными. Лишь бы кислород не подвёл, ну, то есть вязки.

На психобригаде я работал с 19**-го года. Меня привлекли два аспекта. Во-первых, то, что там всё время что-то новое, это была возможность увидеть всё, побывать везде: на электростанции, на элеваторе, на вокзале, в военных частях, в полиции... Везде, где есть люди, там они сходят с ума. А, во-вторых, то, что по характеру работы это ургентная служба, то есть экстренная, требующая незамедлительного вмешательства. Тут мы находимся на самом переднем крае психиатрии: если где-то кто-то сходит с ума, то вызывают нас.

Это сейчас можно вызвать полицию, а раньше такого не было: бригады сами попадали в дома, сами обезвреживали опасных больных, сами вязали и увозили. Когда дело доходит до душевного нездоровья, всегда есть опасность. Любой работник психобригады вам расскажет, с какими видами оружия он сталкивался и с какими уловками. У меня тоже наберётся не одна история: и как псих в масле вымазался, чтобы выскальзывать из рук и его трудно было поймать, и как женщина бросилась на меня с сечкой, были и шашка, и огнестрельное оружие, и ножи всех видов... Чего только не было!

Причина такого риска проста и понятна: психобольные в основном не имеют желания с нами общаться, потому что не верят в своё психическое заболевание. Поэтому происходит столкновение воль. Потому что, если человек заболел какой-то соматической болезнью: живот заболел, травмировался или ещё что-нибудь, – он приходит к хирургу или терапевту за помощью. Говорит: «Я заболел, помогите». В нашем случае это происходит в диспансере: кому кажется, что у него непорядок с головой, идёт в диспансер и говорит: «Ну, вот, я приболел...». А скорую помощь вызывают к тому, кто не хочет идти в диспансер, кто думает, что он нормальный. Но, находящийся в своей психической реальности, он опасен и для себя, и для окружающих: он либо обороняется от мнимых преследователей, либо сам становится преследователем. В данном случае закон о психиатрической помощи позволяет нам без вреда для пациента его физически иммобилизовать, фиксировать и доставить в психиатрическую больницу против его воли.

Случаются и чуть ли не детективные истории. Была как-то интересная больная: никак не могли показать, что у неё есть психические отклонения. Один врач не может, другой.. А больная такая тихая бабушка, на все вопросы правильно отвечает – не подкопаешься. Заведующая говорит:
– Всё, уводите.
А больная на это:
– Куда вы меня уводите?
Все насторожились. Больная продолжает:
– Вы меня совсем уводите? Тогда надо передать... – при слове «передать» все замолчали. – Передайте Юстасу: оружие находится там-то, там-то, повстанцы его встретят там-то, там-то...

Вот тут-то её и «раскрутили». Оказалось, что соседи (она жила с подселением) поняли, что она сошла с ума и стали с неё деньги тянуть: надо отдать повстанцам. А она со сберкнижки снимала заработанное и им отдавала.
И вот мы её везём, а она всю дорогу:
– Передайте Юстасу! Вы что, не передали Юстасу?!

Хотя психиатрия имеет дело с душой человека, а от душевных болезней не умирают, мы имеем дело с жизнью человека, если неправильно примем решение. Потому что после того, как человек попадает в поле зрения психиатров, для него и его близких всё начинает складываться по-другому. Большинство психических болезней – неизвестно, откуда они происходят. Точно их этимология не выяснена. Манифестируют они, бывает, что внезапно и для человека, и для окружающих. Но бывает, что есть какие-то предвестники, с которыми человек пытается справиться сам, потому что, если пойдёшь к психиатру, то будет стигматизация. Поэтому они или стараются не обращать внимание, или вытесняют это, или занимаются самолечением. Но кризис может произойти в любой момент, когда уже не будет возможности сдерживать это.

Вместе с тем психические нарушения могут быть по разным причинам, например, травмы головы, или инсульт или ещё что-то. Думают, что больной с ума сошёл, а он не наш, его надо к нейрохирургам везти. Поэтому тут в первую очередь нужна квалификация и способность быстро правильные решения принимать, дифференцировать состояния и отличать психические нарушения от всех остальных. Сложные случаи бывают, и обычно я испытываю гордость, когда мне удаётся правильно оценить состояние пациента, понять, что он не наш. Правильно заподозрить инсульт или черепно-мозговую травму...

____________________________
Написано по материалам бесед с работниками пермской психиатрической бригады скорой помощи.