Роман Переплёт т. 2, ч. 1, гл. 4

Домой он возвращался уже относительно спокойным. Его больше не потряхивало, да и от злобы, как таковой, уже почти ничего не осталось. Он только чувствовал какую-то странную усталость и полное ко всему безразличие.   
На звук хлопнувшей двери в переднюю выглянула Марта. Она по-прежнему выглядела раздражённой, но и немного испуганной. По всему было видно, что она приготовилась к активной обороне. Тверской  же, скинув туфли, прошёл мимо и даже не взглянул на неё. Войдя на кухню, он занялся ополаскиванием посуды. Затем убрал в холодильник варенье и сливочное масло, а остатки батона засунул в хлебницу. В довершение всего он вытер тряпкой стол и ополоснул под краном руки.
Марта на кухню не заходила, а поджидала его в зале, расположилась в кресле. А, когда он вошёл, она привычным движением закинула ногу на ногу.
Тверской окинул её хмурым взглядом, а потом вдруг усмехнулся. 
- Ну, и чего ты расселась? – поинтересовался он. – Или не всё ещё высказала?
«Боже, какая же она всё-таки дура! – подумал он про себя, в очередной раз поразившись этой её феноменальной толстокожести. – Вот уж кого ничем не проймёшь».
Марта ему не ответила, а только откинулась на спинку и томно улыбалась, покачивая своей полной ногой. У неё на капроне, с внутренней стороны бедра образовалась небольшая стрелка. Но она этого, видимо, не заметила. Зато он от одного лишь вида этой самой стрелки вдруг ощутил знакомое томление во всём теле. 
Однако на этот раз, вместо того, что поддаться наплыву желания и, сграбастав, увлечь её в спальню, он заставил себя отвернуться. А потом и вовсе встал и ушёл на балкон, прихватив с собой сигареты со спичками.   
Там, на балконе, он закурил и, опершись на перила, стал наблюдать за происходящим внизу,  тем, где мчались по дороге машины, а на автобусной остановке толпился народ. Это было время, когда горожане обычно возвращались с работы. У некоторых женщин в руках, помимо дамских сумочек, были ещё и сетки с продуктами. Но вот к остановке подошёл очередной автобус, и сразу человек десять устремились к распахнувшимся дверям.
Марта появилась почти неслышно.
- Что, убежала твоя воздыхательница? – с деланным сочувствием поинтересовалась она, вставая рядом и наваливаясь грудью на перила. – Ну, надо же, какая жалость.   
Тверской курил. Он лишь покосился в её сторону, но ничего не ответил.
- Ничего, не расстраивайся, - успокоила его Марта. – Вот увидишь, она ещё примчится, никуда не денется. Вон я, тысячу раз от тебя уходила. И ведь ничего. Хотя каждый раз сама себе клялась, что это уже в последний раз и что моей ноги у тебя больше не будет. Но, как видишь, я опять здесь, вот стою тут с тобой на балконе. Так, что заявится, не сомневайся. Кстати, а она вроде ничего из себя, шустренькая. Правда, совсем уж какая-то малявочка. Даже странно. А, сколько ей? Пятнадцать? Четырнадцать?..
- Послушай, - устало произнёс Тверской, - ты можешь заткнуться хотя бы на время?
- Я-то могу, - чуть слышно хохотнула она. – Я всё могу. А вот ты… Ох, Тверской, ох и наживёшь ты себе неприятностей. И вообще, ты меня удивляешь. – В этом месте она сделала паузу, видимо, в надежде, хоть что-то от него услышать. Но, так и не дождавшись, продолжила: - Ведь, сколько мне помнится, маленькие и щупленькие вообще не в твоём вкусе. А, кроме того, помнишь, ты как-то говорил…
- Что? Что я говорил? – резко перебил он, швырнув окурок в стеклянную банку.
- Ой, ой, только не надо сверкать на меня глазами. Неужели, забыл? Ты говорил, что тебе нравятся женщины постарше. Ну, и как же тебя понимать?
- Дура, - вяло усмехнулся он, наблюдая за толпами прохожих, – какая же ты всё-таки дура. Да и я, видимо, не лучше, раз столько времени путаюсь с такой идиоткой. 
- Ну и ладно, - надула губы Марта, - ну, и пускай. Пускай, я дура. Но я, по крайней мере, не соблазняю малолеток. Да, да, не то, что некоторые.
- Да она ученица моя, сколько тебе можно говорить! – не выдержав, вскричал Тверской. Ты это понимаешь, своими куриными мозгами, всего только ученица. И пришла она ко мне потому, что ей некуда было деваться и потому, что у неё большое горе. У неё отца увезли с инфарктом. Понимаешь ты это, пустая ты голова? Отца! А ты тут лезешь со своими бреднями!
- Я-то понимаю, - обиженно насупилась та, - я-то всё понимаю. Но только ты тут при чём? Почему она примчалась к тебе, а не домой, к матери? 
- А потому. Потому, что есть, значит, причины. Вот и получилось, что у неё такое горе, а её и пожалеть-то по существу некому.
- Ах, вон даже как, пожалеть, значит? – хмыкнула Марта.
- Да, пожалеть, - сурово сдвинул брови Тверской. - И я не вижу тут ничего смешного. А с матерью у неё… Хотя, что я тебе объясняю? У тебя ведь вместо мозгов, одна сплошная мякина.
- Это у меня-то мякина! – вдруг вспыхнула Марта. - У меня! Нет, вы только гляньте на него, тоже мне ещё жалельщик выискался. Знаю я таких жалельщиков, видала. Правда, потом от них дети почему-то получаются. Да, но мне всё-таки интересно…
- Отстань.
- Да, но я должна же всё-таки знать.
- Послушай, какого чёрта! Ты и так всё, что могла, уже сделала.
- И правильно. И я нисколько об этом не жалею. А то развёл тут… И всё-таки, как же ты собирался её утешать? Нет, мне просто интересно. Ну, давай, на минуточку представим, что я бы не появилась… Хотя, чего это я. И вообще, ты можешь не отвечать, я и сама могу догадаться. – И тут она откинула голову и затряслась в раскатистом смехе. 
Тверской сначала смотрел на неё – смотрел изучающе, не отрываясь. И тут его губы вдруг дрогнули в какой-то странной усмешке. Заметив её, Марта оборвала смех и насторожилась. В глазах её мелькнула тревога.    
  - А знаешь, моя милая, - задумчиво, но со скрытой угрозой в голосе произнёс он, - тебе бы, прежде чем такое болтать, следовало бы научиться для начала летать.
- Летать? – Она вдруг отшатнулась и зябко повела плечами. – Это ты, к чему? – На всякий случай он отодвинулась поближе к двери.   
- Правда, здесь не очень высоко, - продолжал размышлять он вслух, глянув вниз через перила. - Всего-то третий этаж. Ну, да ничего, там как раз проходит асфальтированная дорожка…  да ещё и бетонное крыльцо ювелирного магазина… Думаю, тебе вполне этого хватит.
- Чего хватит? – ещё больше встревожилась Марта. - Что вообще происходит! 
- Да, представляю, - задумчиво усмехнулся Тверской, убирая банку с окурками подальше, на стоявший у стенки стул. – Я говорю, я представляю, какое бы от тебя осталось жирное пятно.   
- Ну, знаешь, - Она попробовала усмехнуться, желая и его вызвать на ответную улыбку. Но лицо Тверского оставалось серьёзным. – Однако, и шуточки же у тебя, - пробормотала она, пятясь спиной к двери. - И вообще, что-то здесь прохладно. – И, не дожидаясь его слов, шмыгнула в квартиру, где, дойдя до кресла, развалилась в нём снова в привычной позе.   
- А с чего ты взяла, - сказал Тверской, заходя за ней следом, - с чего ты взяла, что я шучу? Напротив, я думаю, это было бы здорово. Тем более, что ты этого вполне заслужила.
- Но, но, - нахмурилась Марта, подняв, как бы защищаясь, руку – вот только мне этого не надо. Заслужила. Как же. И вообще, это ещё неизвестно, кто из нас чего заслужил. Да, да, и нечего меня запугивать. И злиться на меня нечего, сам виноват.
Не слушая её, Тверской прошествовал на кухню. Там он приготовил себе кофе и там же присел к столу. Через пару минут сюда же явилась и Марта, когда он, морщась, прихлёбывал горячий кофе. В свободной руке он держал дымящуюся сигарету. Слегка покачивая бёдрами, она обогнула стол и уселась на табуретку напротив.   
 Она всё ещё поглядывала на него с беспокойством.
- Кстати, а меня угостить не хочешь? – спросила она.
- Обойдёшься.
- Вот-вот, от тебя только и слышишь: «Заткнись, обойдёшься...» Эх, Тверской, Тверской, и как я тебя только терплю. Между прочим, это я на тебя должна злиться, а не ты. А что, не так, что ли? Я, как дура бегу к нему, можно сказать, со всех ног… Кстати, в одном месте, когда я перебегала дорогу, меня чуть даже не сбила машина…  И вот я прибегаю, а он тут, оказывается, уже развлекается. Ну, и что я, по-твоему, должна была подумать?
Она умолкла и надулась, нервно перебирая бусинки из медового янтаря.  Тверской даже и не подумал ей отвечать. Мелкими глотками он прихлёбывал кофе, чередуя их с затяжками от сигареты. Дым явно раздражал Марту, она морщилась и разгоняла его рукой. Отчего грудь её под платьем тяжело колыхалась.
- И эта тоже… как её там?.. - снова начиная заводиться, прибавила она. – Ведь совсем же ещё ссыкшка, а туда же. И вообще, это же кем надо быть, чтобы вот так взять и заявиться домой к взрослому мужчине. Мол, пожалейте меня. И это, по-твоему, нормально? Вот-вот. Вот она нынешняя молодёжь. Господи, куда мы катимся!..


Продолжение: http://proza.ru/2025/09/15/192