На докладе у Екатерины II

     «Царь грузинский Ираклий II и царица Дареджан из мингрельского дома князей Дадиани просят помощи у престола вашего, дабы спасли вы Грузию от набегов лезгинских. Обязуются содержать на своем коште четыре «тыщи» наших солдат,  ежегодно отсылая ко двору вашему по две «тыщи» ведер вина и четырнадцать лошадей самой лучшей породы».
- Нужны нам эти ведра, и нужны нам эти лошади…
Опять новые заботы, - вздохнула Екатерина. – Ираклий – муж славный, но вот супруга его Дарья – язва, каких свет не видывал. Подумаем. Извести светлейшего (Потемкина).
Светлейший (Потемкин) уже предвидел события. Раздираемая внутренними распрями, интригами царицы Дареджан, Грузия была ослаблена войнами, царь Ираклий II поступил как мудрейший политик, издали протянув руку России.  В крепости Георгиевск (что неподалеку от  Пятигорска) был подписан Георгиевский трактат о дружбе и помощи, который навеки соединил два народа – русский и грузинский. Отныне  Грузия отвергала зависимость от Ирана (Персия) и Турции, уповая едино лишь на защиту русского оружия.
- Устроились они там за горами, - ворчал Потёмкин, - пока доберёшься с пушками, все мосталыги переломаешь…
     Главная трудность была в том, что кубанские татары, ногаи грабили русские обозы, полонили людей, убивали раненых.  Россия ежегодно, словно дань, платила – выкупала из плена солдат и офицеров, годных после плена лишь в инвалидные команды. Потёмкин велел Суворову снова выехать на Кубань… В. Пикуль.
  Эпизод второй.
     Потёмкина на юге, в Херсоне, удерживали дела кавказские, требующие особой бдительности. Войска он поручил своему племяннику Самойлову, они вступили в Тифлис, радостно встреченные грузинами.  Но их появление за хребтом Кавказа переполошило турок и персов, считавших Грузию своим владением. Лезгинские князья снова сделали набег на Грузию, русские войска на берегах Алазани впервые скрестили оружие с  лезгинами, военная репутация которых была безупречна. Потемкин дождался известия о полном разгроме лезгин и только в октябре тронулся на север. Вслед ему летело письмо царя Ираклия II, писавшего, что за свою  долгую жизнь он повидал воинов Надира, войска турецкие и турецкие, лично сражался с лезгинами.
 Но увидав в бою русских, не мог представить, «чтобы какие-либо в свете иные войска могли быть подобными по храбрости войскам русским…»
     Много доброго совершил Потемкин для русской армии и своих добрых соседей. Но, как часто и бывает в жизни, добрая слава лежит, а худая слава бежит…
 Валентин Пикуль. «Фаворит». Том II