Принцип Магнитского 2 Лжепророк глава 7

                Глава 7


    Мастерская оказалась заперта. Но когда меня это останавливало? Есть весомая причина нарушить закон. В карманах не нашлось ничего, что сошло бы за отмычку. Благо у Анны имелась в сумочке шпильки для волос. С навесным замком пришлось серьезно повозиться. Спустя одиннадцать минут китайский замок отстрелил дужку.
    В середине мастерской, оглядевшись, я сделал вывод, что Лагода собирал чемоданы, что ютились у кучки кварцевого песка. Затем я выдвинул верхний ящик стола, и обнаружил там лобзик по металлу, напильник, гинекологические перчатки и крахмал.
    - Крахмал это полимер. Если объединить его с кварцевым песком получится что-то на подобии пластилина,- предположил Кузьма,- Так можно создать слепок для точной матрицы, по которой изготовляется гильза. Видимо так Лагода снимал оттиски рук и стоп для протезов.
    - Или делал слепки ключей,- подметила Анна то, что я не хотел знать,- А лобзиком можно вырезать ключ по заготовке и сгладить его заусенцы напильником.
    Став перед единственной внутренней дверью, ведущей на склад, я не стал церемониться. Разобравшись с дверью в один удар, мы ввалились вовнутрь. Казалось, сама судьба затаила дыхание, ожидая раскрытия этого дела. И вот момент истины настал. Там, кроме «гильз» макетов конечностей, мы нашли цепь, кусок гриба и дубликаты ключей. Эти вещи могли много рассказать. Знал бы я заранее все нюансы.
    Мы вышли переглядываясь. Откуда-то подул ветер и от сквозняка бумажки на столе смело на пол, оставив лишь календарь. Ежедневник был отмечен на трёх датах. Две из них совпадали с днями убийства Шпортько и Яцыной. Третья дата была обведенная сегодня.
    Обычный в своей простоте и ясный вывод, расколол мне череп и стал пробиваться своими черными побегами.
    «Перезвони Ксении»,- шепнул мне в ухо внутренний голос.

    Поняв свою ошибку, я сорвался на бег к машине. Ребята устремились за мной. Не пользуясь телефонной книгой, по памяти набрал номер. Экранчик засветился желтым, отозвавшись на касание кнопок. Сотовый Ксении не отвечал. Я набрал прилагавшийся номер рабочего стационарного телефона на её визитке. Но, ничего.
    - Ты мчись в офис Ксении,- указал Анне,- А ты, Кузьма, к ней на квартиру. Вот адрес.

    Высадив своих помощников на остановке, я помчал в дом Царюка. Я выбрал эту локацию, так как предположил, что Лагода не только наводил страх на Ксению тем жутким посланием с куклой в банке, но и нарочно отвадил от её квартиры, чтобы она была именно там, где он планировал. И это точно не офисное здание, где многолюдно. Начало моросить и в салон стали залетать капельки дождя через отсутствующее лобовое стекло. Затем дождь начал швырять в меня целые пригоршни капель. Но я гнал быстро. Брызги залетали в салон, когда поймал яму в луже. Занозой впилась мысль - а что если я не успею? Сейчас думать об этом не хотелось. Лагода может убить быстро, но никогда этого не сделает. Ведь не в этом суть его дьявольского замысла.
    Из-за своей жажды наказать Царюка, я пошел по ложному следу. Плюс неопытная Кира позволила мне сбить себя с толку, и я не уделил должного внимания Лагоде. Я отвлекся на факт про некачественный материал для протезов, о котором, видимо, не знал и сам Лагода.
    Подавляя тяжелые предчувствия, я набрал номер снова. После холодных гудков, наконец-то она взяла трубку. Тихий голос проблеял «Алло».
    - Ксения! Ты где?
    - В таунхаусе. А что-то случилось?
    - Ты почему не отвечаешь?
    - Я принимала душ. Так что произошло?
    - Маньяк, это Лагода!
    В этот момент я услышал, как ударился телефон об пол. Я кричал в трубку, но Ксения не слышала меня. Далее послышался звон разбитого стекла и осыпавшихся осколков. Можно было только догадываться, что там происходит. Каждый лишний шорох сводил с ума. После хруста я мог слышать только невнятный голос Ксении и нездоровую возню. Помехи заглушили её голос. В какой-то миг телефон умолк. Я снова набрал номер. Вежливый голос робота сообщил мне, что абонент больше не доступен.
    Мне будто окатили спину холодной водой из ведра. Положение дел складывалось прескверное.
    Вот дом. Вот ворота, которые я перемахнул тем же способом, что и на подпольном складе. Во входной двери торчал застрявший ключ. Но я начал искать, где разбилось стекло, и нашел зияющую дыру в панорамном окне, через которую и вошел внутрь. Я не звал Ксению, чтобы он не поспешил её убить, до того как я её найду. В помещении стоял запах перцового газа. А на полу валялись очки Лагоды, с мокрыми стёклами. По всей видимости она всё-таки отважилась и задействовала Терен-4. Но не ожидала, что у Лагоды будут очки.
    Мокрые следы вели в сторону гаража. Перед входом я вооружился огнетушителем.
    Войдя в середину, я оторопел. Объективная реальность порушилась. В голове взорвался диссонанс. Передо мной стояла яхта с разобранной и уложенной мачтой. А в очертании фигуры на яхте я признал Лагоду. Он с мостика заливал воду в герметичную каюту с помощью поливочного шланга для газона. Но самое страшное, что я увидел, это лицо Ксении в иллюминаторе, стараясь совершить хоть глоточек воздуха. Её крики пытались прорваться через стекло наружу ко мне. Завидев меня душегуб спрыгнул на пол и левой рукой достал электрошокер. Вода, как проводник, не лучший союз с электричеством. Лагода вёл себя достаточно живо, больше не хромая.
    Я должен был сделать хоть что-нибудь.
    Глянув мельком на этикетку огнетушителя, я заметил маркировку «ПО», а это значит, что класс позволяет тушить электроустановки под напряжением.
    Подбежав ближе к Лагоде, я выдернул кольцо и нажал на рычаг. Он в ответ выставил шокер и активировал заряд. Естественно это ему не помогло. Дезориентировав противника в равной схватке, я окатил его торцом баллона, отправив в кратковременную кому.
    Вода в каюте уже успела набраться под потолок. Я слышал захлёбывающийся крик Ксении. Первым делом вырвав шланг, я потянул за ручку пайолы, но Лагода преждевременно её сломал. Пришлось выбивать огнетушителем стекло иллюминатора.
    Вычерпав весь воздух из легких, я обратил его в неистовый крик, обрушив огнетушитель на стекло со всей мочи. С пятого удара из разбитого стекла потекла вода. Я снова залез наверх и продолжил взламывать пайолу, пока не сорвал клины.
    Через считанные секунды Ксения лежала на полу. Я прислонился к её синюшным губам, чтобы совершить «поцелуй жизни», но вдруг она выкашляла воду сама. Грудь раз за разом вздымалась, стараясь набрать в себя как можно больше кислорода. Вдох, выдох, вдох, выдох… Сердце вновь застучало осторожным молоточком. Вдыхая взахлёб воздух полной грудью, она смогла выдавить из себя:
    - Спасибо, спасибо тебе, спасибо…
    - На здоровье,- я улыбнулся сквозь проступившую слезу.
    - Он таки нащупал мой страх,- Ксения часто вдыхала и не могла надышаться,- Кажется, я испытала что-то вроде приступа клаустрофобии.
    Всё закончилось, страх рассеялся, а я вдохнул воздух жизни, будто Ксения. Остался только привкус «тины» от предыдущего переживания.

    Вернувшись в участок, я просто рухнул на стул. Заболела нога, сказывалась недавняя беготня. Пересмотрев в кабинете начальника плёнку целиком, от самого начала, я узнал, что пережил Лагода. Крушении двух поездов на станции Користовка в 1986 году, перевернула жизнь мальчика. По его словам это была поздняя осень, середина ночи. Локомотивная бригада электровоза уснула. Два поезда сошлись в лобовом столкновении. Из 1185 пассажиров погибло 44, среди них его родители и младший брат.
    - А к кому они направлялись тогда в 86-ом? Кто-то задавался вопросом?- осенило меня.
    - Сомневаюсь,- задумалась Кира.
    - Там нет ни баз, ни курортов в той стороне. Нам нужны события предшествующие преступлению.

    Вчерашний дождь умыл дочиста запылившуюся листву на деревьях. Долго солнце пробивалось сквозь пелену растянувшихся облаков и, в конце концов, небо постепенно сменило черный цвет на синий. В Одессу снова вернулись последние дни лета.
    В понедельник в контору была доставлена родная тётя Лагоды по материнской линии. Женщина охотно сотрудничала.
    - …Но это не Юра. Это Павел,- как бы между делом сообщила она, когда увидела племянника по фотографии.
    - Какой ещё Павел?
    - Как какой? Младший брат Юры. У него с детства папиллома на глазу.
    - Но Павел погиб.
    - Я тоже так думала.
    - А кто был на опознании?
    - Я. Но лицо Павла было так изувечено, что я не могла точно сказать. И очков не было. Видимо разбились. А этот назвался Павлом. Я поверила на слово. Ведь они так были похожи. Павел быстро рос и тогда почти догнал брата по росту. Но зачем мальчику называться чужим именем?
    - А какие были отношения между братьями?
    - Я могу рассказать вам только про тот случай, что мне рассказала их мать. Летом перед трагедией их обоих отправили в лагерь. Отношения между братьями и так были накалённые, а в какой-то день Юра сорвался и ударил Павла.
    - За что? Всегда есть хоть какая-то причина.
    - Накануне Павла водили к психологу, мол, ребёнок несёт какую-то ахинею о пророчествах, будто он избран богом. Детский психолог была молоденькая, на практике, её парень только-только бросил перед свадьбой, оставив на правой стороне щеки ожог от сигареты, который она прикрывала длинной челкой. А по слухам накануне инцидента какая-то недалёкая цыганка нагадала ей, что у неё скоро будет свадьба и счастье. Возможно, этот фактор и повлиял на её реакцию. Вот она и наговорила Павлу гадостей. Опозорила его на весь лагерь. Вы же знаете, советские психологи и так деликатностью не отличались, а Павел под горячую руку попал. Я понимаю, это стресс, но личная жизнь не должна влиять на профессионализм. Пришел на работу оставь свою заботу за дверью. Может эта психологша потом и жалела о сказанном, но уже было поздно, процесс был запущен. Юре стало стыдно за младшего брата, и он его стукнул, да ещё и по…, помочился на него.
    - Простите, что? Я не расслышал.
    - По-мо-чил-ся. Со словами «А это ты предрёк?».
    - Зачем, они же родная кровь? Братья наоборот должны объединяться против всех.
    - Не знаю, может, на фоне его унижения хотел отвести от себя насмешки и компенсировать за счёт Павла свой недостаток. Знаете, как бывает? Чтобы тебя оставили в покое, обрати внимание на другого.
    - Какой недостаток был у Юры?
    - Юра хромал. Что-то с суставом.
    - Ясно. А куда вожатые смотрели, когда произошел этот инцидент?
    - Чертьегознает. Плюс Юра хотел всем показать, что не имеет ничего общего с полоумным братом и не поддерживает его бредовые пророчества. Глумясь, Юра даже обозвал Павла «Лжепророком». Да так и прижилась эта кличка меж детьми. Кто-то даже нацарапал это слово на его тумбочке. Все стали повторять за Юрой. Кто-то мог пнуть, спрятать зубную щетку, плюнуть в компот, и сказать: «А это ты предрёк, лжепророк?».
    Стараясь уместить в памяти происходящее, я начал записывать ручкой, потому что уже не вмещался тот объем информации, что обрушился на мою голову.
    - А Юра был левшей?
    - Да. Точно - да. Потому что покойная сестра ещё говорила, что все важные личности зачастую левши, и её Юрочка тоже станет кем-то важным. К нему она почему-то лучше относилась, чем к Павлу. Я считаю, что она просто жалела старшего сына за хромоту. Хотя Павел был очень смышлёным и находчивым. Кстати, он вообще был амбидекстром.
    - Кем-кем?
    - Ну, умел писать обеими руками. А дальше, после инцидента с психологом, их обоих забрали из лагеря.
    - Какого инцидента?
    - Ой, там такое творилось. После ссоры братьев, через неделю произошла жуткая история, несчастный случай. На психологшу эту, попал кипяток прямо на голову.
    Мы с Ксенией переглянулись.
    - Как, сам взял и попал?
    - Не знаю, там всё как-то мутно произошло. Никого не было. Она лежит на полу, корчится, с лица слезла кожа. Ей быстро скорую.
    - И что? Потом она так и не сообщила, как это вышло?
    - Разве что с того света. Она скончалась по дороге от болевого шока.
    - И последний вопрос – почему не забрали племенника к себе?
    - Так ведь отказался. Сам попросился в детдом. На все уговоры реагировал агрессией, угрожал убийством. Так и сказал – ты уснёшь, а я тебя во сне подушкой удушу.
    Мотив Лагоды уходил корнями далеко в глубокое прошлое, но что он сам скажет в своё «оправдание»?

*****

    Пришло время допроса самого Юрия Лагоды, а вернее Павла. На допросе присутствовали кроме меня Ксения (в роли эксперта), которая категорически отказалась от госпитализации. И, безусловно, Кира. Тётя отказалась, опасаясь за свою жизнь. Но она более чем достаточно помогла разобраться.
    Лагода молчал, будто ему рот зашили. Он прикипел взглядом к незримой точке на столе.
    - Зачем вы обращались к психологам?- я начал допрос.
    - Не помню,- буркнул Лагода, не выдавая волнения.
    - Тогда вспомните тот момент, когда вы решили, что вам нужна помощь.
    - Когда мне поломали психику, тогда и обратился.
    - До крушения или после?
    После этих слов он понял, что я знаю гораздо больше, чем казалось.
    - До крушения. В лагере, но ведь вы и сами это уже знаете. Наверное, нашли мою тётку?
    - Я так полагаю, что на первого психолога кипяток не сам опрокинулся?
    - Не понимаю, о чём вы,- отвечая, его нос зачесался, но из-за наручников Лагода едва к нему достал. Лично для меня это был признак вранья.
    - Ладно, пока упустим это. В случае с непрофессионализмом студентки всё ясно. Но что не так делали остальные? Кстати я уже выяснил, что вы побывали у десятков других специалистов. Наверное, вы искали одиноких и тех, чьи страхи выведали? Дальше дело только за малым, выманить психолога из кабинета на полминуты и сделать слепок ключа.
    - Все они должны были войти в моё положение, проявить сочувствие, сострадание…
    - Только не профессионал будет вести себя с клиентами как лучший друг, проявляя сочувствие. Так относятся только к детям, а не к взрослым клиентам.
    - А ко мне нужен был именно такой подход,- всё ещё держался Лагода, не проявляя агрессии.
    - Вы считаете, что ваши личные обиды важнее жизни и здоровья пяти человек?
   Лагода молчал.
    - Молчите? Тогда я сам расскажу, зачем вы продолжали убивать, и как это было. Тогда в лагере вы получил от убийства первого психолога колоссальное удовольствие и спустя годы решили освежить эти чувства. Снова пережить тот сладкий миг наказания. Выведывая на сеансах страхи и фобии, вы начинали следить за своей будущей жертвой, изучая их жизнь. Как вы выведывали страхи? В случайном разговоре, по повадках?
    - Ксения Марковна, как-то при мне обмолвилась по телефону, что не умеет плавать. Вот приблизительно так это и работает. Не стоит разбрасываться информацией о своих фобиях или недостатках.
    Его голос держался ровным тоном, не меняясь, как и положение тела. Даже руки, которые лежали на столе. Но кое-что его всё-таки выдало. Глаза никогда не врут. Рассказывая о своих деяниях, я видел у Лагоды какую-то надменность. В нём намертво укоренился и жил «Комплекс Бога».
    - Почему не отомстили брату?
    - Он и так должен был умереть, я уже тогда знал про крушение поезда.
    - Ваши видения приходят во сне? Или внезапно как приступ?- спросил у него с серьёзным лицом, будто верю в его уникальность.
    - Скорее как приступ. Всё было будто вчера. Помню скрип тормозов, мощнейший удар, и страшная ненормальная тишина. Открыв глаза, я начал осматриваться. Никто не шевелился. Где-то огласился одинокий детский плач. От родителей не осталось живого места, а брата покалечило так, что не было понятно, где руки, а где ноги. Первый вагон практически смяло. А я жив. Разве это не божий промысел? У меня же один легкий перелом ноги, такой же, на которую хромал брат, что и подвигло меня начать новую жизнь под его именем. Ведь у него репутация ещё не была запятнана. Я бы сам никогда до этого не додумался, если бы тётка меня не спросила - кто я? Но главное, что я всё это видел…, но никто мне не верил. Я видел, что выживу. И я выжил. Бог сберёг меня, чтобы я продолжал…, он оставил мне какую-то важную миссию. Нужно только подождать.
    Хрень порождённая воспалённым мозгом Лагоды, подтверждала его ничтожность. Я смотрел на него с растерянным осуждением и не мог понять - верит ли он в собственные слова или симулирует невменяемость?
    - А может, бог увидел вашу жестокость и отвернулся от вас?
    - Всемилостивый бог знает, почему я так поступил и не осуждает меня. Та дрянь заслуживала на возмездие. Это был праведный гнев.
    Вот он и проговорился. А это значит, что Лагода повинен и в четвёртом убийстве, хоть и в несовершеннолетнем возрасте.
    - Допустим, но после крушения вам больше не было видений и вы стали сами их подстраивать, а это уже мухлевка, а не пророчество. Вам хотелось продолжать думать, что вы особенный, оправдывая свои убийства недопониманием.
    - Эффект не в процессе познаётся, а в результате. Я предсказал, и это произошло. Неважно, каким способом.
    - Вашу причастность к гибели остальных психологов нам ещё предстоит доказать уликами, которые вы недальновидно оставили. Наверное, как трофей? Одинокими вечерами вы ностальгировали, смотря на них, воображая, но с Яцыной вы опростоволосились. В этом конкретном случае всё пошло наперекосяк…
    Я впервые подметил, как Лагода проявил микро злобу у дужки носа.
    - …Значит, дела обстояли так. За несколько дней до убийства, хотя я не знаю, как часто Яцына потрошила пылесос, вы прислали ей так называемое пророчество без конверта. Она не восприняла письмо всерьез и порвала на мелкие кусочки, собрав их потом с помощью пылесоса. Согласен, Яцына была слегка неряшлива.
    - Так вот почему я не мог найти его.
    - В назначенный день вы тихо вошли, воспользовавшись дубликатом ключей, которые Яцына имела неосторожность где-то когда-то на минуту оставить. Она увидела вас преждевременно через зеркало, и попыталась набрать милицию, но вы выбили сотовую трубку из рук, которая упала под диван. Затем вы отключили Яцыну шокером предположительно в лицо, которое планировали изувечить. Иначе бы её чувствительная кожа оставила два следа. Затем вы положили её по центру ковра и замерли. Знаете почему? Правильно. Вы увидели себя. Нет. Не в отражении. Вас выбило из колеи видео, где Яцына скрыто снимала ваш последний приём. Да. Не имела права, но что уж тут ей предъявишь. Она раскусила вас, но не успела довести дело до конца. Затем вы попытались изъять кассету, но не вовремя выбило пробки, и кассета застряла. Пришлось забрать весь видеомагнитофон. Дальше глубже. Наконец-то вы подняли над лицом Яцыной тяжелый телевизор в ожидание скорого пробуждения жертвы. Заранее наслаждаясь её ужасом в глазах, её осознанием. Именно эти секунды и приносили вам самое огромное удовольствие. В этих секундах, вызывающих эмоциональный отклик, и была вся сладкая начинка. Только ради них...
    Лагода будто прямо при мне вспомнил и насладился тем мигом воздаяния. Это было трудно не заметить.
    - …Яцына очнулась. И тут вы впервые увидели глаза жертвы. До этого вы могли лишь представить их страх, но в тот день вы это сами увидели…
    У Лагоды заиграли желваки на скулах.
    - После убийства, в поисках письма, вы случайно обратили внимание на отметку в календаре, а под этой датой в ежедневнике была указана встреча по времени с электриком по поводу замены электрощитка. А увидев время на спешащих часах, вы засуетились и, схватив видик, выскочили из дому. Проходя мимо мусорных баков, вы выбросили магнитофон, чтобы не привлекать внимания. Сели на попутку, и так добрались домой. Ничего не упустил?
    - Так я и видел в своих видениях.
    - Знаете, как называют человека, который претворяется пророком?
    Лагода поставил руки на стол, от чего цепь наручников издала дробящий звук о край деревянного полотна. Выдержав паузу, он выдал готовое слово:
    - Лжепророк,- это слово далось ему с трудом и болью,- Почему меня никто не может понять? Я избран самим Господом. Это не мелкие фантазии подростка, а реальные пророчества!
    На последнем слове его голос сорвался. У него будто шторы на глаза упали, старая боль и обида вырвались наружу. Из его рта вылетела слюна, вперемешку с никчёмными оправданиями:
    - Сопротивляться предсказаниям с каждым днём было всё сложнее и сложнее. Поначалу я их боялся, но потом принял, как должное, когда прочитал книгу о всемирных пророках. В какой-то момент, я даже хотел дать шанс своим родным исправиться и сказал родителям, что поезд потерпит крушение, но меня, как всегда проигнорировали. Они сами виноваты. Все сами виноваты! И те психологши, что сдохли, тоже сами виноваты, что не послушали моих предсказаний, даже если я их сам организовал.
    - Как бы они послушали? Вы писали загадками. И нормальный человек не воспримет ваш маразм за чистую монету.
    - Это не важно, главное результат. Я осознаю последствия своих действий и готов понести за них криминальное наказание. Но повторю это снова и снова, если выпадет шанс.
    Не выдержав молчания, Ксения тоже задала ему свой вопрос:
    - Что именно вы чувствовали в те заветные секунды? Опишите это?
    - Я не знаю, что я чувствовал. Это трудно объяснить. Но вам никогда не понять, какое это наслаждение, втягивать их в свой мир реальности и быть их богом. Я знаю, у верховного Бога на меня свои планы. Если я здесь, значит так и должно быть. А когда настанет момент, когда люди будут готовы, чтобы уверовать, он освободит меня и озарит новыми пророчествами, но уже библийных масштабов.
    Умом его не понять, но и не стоит. Неважно уравновешен ли убийца, как почтальон-киллер, или с психическими отклонениями, как у Лагоды. Всех их объединяет преступный интеллект, понукающий умышленно активировать защитную реакцию и скрыть собственные промахи, делая вид, что они не виноваты и держат всё под контролем.
    За дверью кабинета Ксения сделала свой вывод:
    - Обычно если человек осознает, что его действия несут безумный характер, он не считается психом. Но в случае с Лагодой, это что-то новенькое. В ретроспективе он получил психологическую травму, постепенно перетекая в психологическую метаморфозу, воплощая её в самоисполняющую миссию, направляемую безумной волей. Он считает, что подстроился под это психологическое состояние, чтобы защитить себя, не осознавая, что не устранит этим первопричину. Это всего лишь попытка подражания, повторяющая имитацию одного случая жизни, пережитого ранее. Он пытался вернуть утраченные ощущения превосходства. Лагода сотворил мир, в котором ему было комфортно. Его особая месть не имеет аналогов. Сегодня же начну писать по нему диссертацию. Он сделал выбор не переосмыслить свои поступки, а мстить всему миру, игнорируя тот факт, что его мнимый дар исчез. Лагода будто не мог с этим смириться. Этот диссонанс травмировал его сильнее, чем я могла представить. Человек разочарованный в мире, всегда черствеет. Его мировоззрение поменялось в ходе этой травмы, подставившись под выдуманный мир. Одни воспоминания налаживались на другие, перестраиваясь на единственно возможную травму детства. Но скорее всего в нём всегда жила предрасположенность к садизму. Он наблюдал, смакуя, как его жертвы умирают. Лагода пировал этими ощущениями. Это контаминация.
    - А как по мне, не стоит пытаться его понять, или как-то проникнуться, пусть гниёт в тюрьме до конца своих никчёмных дней.
    Против Лагоды возбудили уголовное дело – «за умышленное…», позже, после следственных экспериментов, статью переквалифицировали в «особо тяжкие…». Убийство первого психолога не удалось приписать за истечением срока давности.
    Лагода не жаждал славы, но получил её сполна.

    Фесенко, которая весь допрос молчала в тряпочку, дождалась, когда я останусь один. Кокетливо откинув назад свои длинные распущенные локоны волос, она спросила:
    - Как ты думаешь, он действительно видел крушение в своих видениях?
    - Во-первых, это невозможно доказать. На словах я тоже на многое горазд. А во-вторых, мне плевать, это не вернёт четыре загубленные жизни.
    - Может, мы начнём наше знакомство заново?- внезапно интимно прошептала Кира,- Я изначально сложила о тебе не правильное мнение. Ты подтвердил свою репутацию хорошего следователя. Предлагаю отметить раскрытие дела в ресторане «Ужин у моря».
    Принимая комплименты за извинения, я лишь простодушно улыбнулся, и ответил ей:
    - Прости, но тебе со мной будет не интересно.
    - Откуда такая предвзятость?
    - Я слишком простой. Я не умею плести интриги, лукавить, манипулировать, и нарушать принципы. Это отвлекает от основного дела. Но в нашем коллективе ты отлично впишешься.
    - Может, ты мне не поверишь, но и я умею быть простой. Я и так переступила через свои принципы, и первая пригласила мужчину на свидание.
    - Принципы нельзя предавать. Прости, но моё сердце принадлежит только инфаркту.
    Кира не ответила. Понимающе улыбнувшись, она замедленно развернулась на одних каблуках, и ушла легкой ходой.
    Не было причин удерживаться за тающее доверие. Нам с ней не по пути. У нас с ней абсолютно разные взгляды на жизнь.
    Не успел я выйти из конторы, как меня снова остановили. Видимо, мне не суждено попасть домой. В этот раз, моё время отнимал неунывающий патологоанатом.
    - Я не отниму много времени. Выручай.
    - Весь во внимании. 
    - Помню, ты недавно интересовался телом гражданина Акима?
    - Было дело. Но он даже не под нашей юрисдикцией.
    - Знаю. Просто я слегка набедокурил. Мне всего лишь нужен твой совет.
    - Валяй.
    - При первом осмотре я принял этот порез за рану от стекла, но при повторном осмотре, я определил рану, как ножевую. Теперь не знаю, переделывать отчёт о экспертизе или пусть остаётся как есть?
    Истина вдруг выбила с ноги дверь в мой разум и ворвалась прямо в голову. Я придал мыслям форму, и они образовались в Саню с ножом в руках. Кажется, до меня стало доходить, что именно произошло в ту ночь. Собственное подсознание давно и настойчиво мне подбрасывало подсказки, но я слепо верил в его откровенность и дружбу. Как я мог подумать, что киллер пришел с кувалдой убивать Саню? И почему я закрыл глаза на пропажу ножа?
    - Где ты раньше был с этой информацией?
    - Как где? Там. В морге.
    - Ты вообще умеешь отличать сарказм от…? В общем забудь. Не стоит морочиться. Оставь как есть. Всё равно, насколько я знаю, убийца найден.
    - Фух, словно гора с плеч. Вот и ладненько, побежал я, а то и так задержался.
    Пузанов ушел, оставив мне целый океан сомнений.

    С этой новостью я явился к Сане, но его пока не было дома. Я всячески оттягивал момент серьезного разговора, но от этого ставало только хуже. Пытаясь дозваться к Сане через пейджер, оператор вежливо подсказал мне, что пора бы пополнить счёт. Соскоблив монеткой покрытие с карточки-пополнения, монетка выскользнула из пальцев. Пять копеек совершило полукруг, и закатилось под кровать, мелко барабаня пока не остановилась. Я опустился на одно колено и заглянул в темное узкое пространство. А там помимо остатков кошачьей еды, вся коллекция пропаж. Моя именная ручка, помада Анны, футболка Оли, наушники Кузьмы, и даже одинокий пластмассовый бегемотик, который невесть откуда взялся. Но это было ещё не самое удивительное, туда мог пролезть только прощелыга Сталкер. Где это чучело-мяучело? Я от кого-то слышал, что некоторые коты страдают клептоманией, но никогда не подумал бы, что Сталкер один из них. Он же кот следователя. Как ему не стыдно?
    Мне вдруг вспомнились слова цыганки «животное подскажет», и одновременно слова Сани «Пёс вечно что-то тянет к себе в будку».
    Брут не хотел полюбовно впускать меня в будку. Пришлось просить Олю, чтобы она отвлекла Брута, дабы я мог осмотреть его «апартаменты». Брут начал лупить хвостом по стенке. Там я тоже нашел массу разной хрени, но внимание привлекло только Олино тамагочи.
    Рассматривая безнадёжно испорченную игрушку в собачей слюне, я обратил внимание на её вес. Кроме того, что тамагочи было нерабочее, оно ещё было слишком тяжелое. Раскрыв её, мне в ладонь выпали мелкие камушки, похожие на кусочки олова, точно такие же, как Оля пришивала на браслет. Назвать это сокровищем язык не поворачивался. Когда я поднёс один кусочек к солнцу, он заблестел, а позади меня послышался голос Оли.
    - Зысыс май.
    Оброненная фраза Оли восстановила мне всю картину, но я не стал её перебивать.
    - Я в тот день не пошла в лагерь из-за Киры. Затем нашла в почте письмо, и по подсказкам отыскала на кухне эти металлические камушки.
    Я окончательно запутался.
    - Это ты нашла и спрятала письмо?
    - Ес, но потом снова не смогла заклеить и спрятала под карниз,- виновато улыбаясь, призналась она.
    - Значит, папа не знает о сокровище?
    - Разве это сокровище. Так, обычные блестящие горошинки. Но папе я не успела рассказать. В ту ночь к нам в хаус кто-то влез.
    - А зачем тебе эти горошинки?
    - Ай вонт, украсить ими браслеты и заколки, а потом продавать по одной гривне. Остальные мешочки закопаны под будкой.
    - Ясно. А где сейчас твой отец?
    Оле не пришлось давать ответ, Саня сам объявился, войдя в калитку не чётким шагом.
    - Саша, где ты успел нажраца?
    - Я не пьян. Я выпил лишь один бутылку стакана.
    - Оля, солнце, зайди в дом. Мне с твоим папой нужно поговорить один на один.
    Как только Оля закрыла дверь, Саня сам начал говорить:
    - Спасибо, Мартин. Век буду, не забуду.
    - Хватит благодарностей.
    - И спасибо тебе отдельное за помощь с дочерью и за рис.
    - Чего?
    - Оля говорит, что ела рис. Я уж и не знал, как заставить её кушать рис.
    - Я хотел поговорить с тобой о чем-то другом. Где твой кухонный нож, которым ты резал пиццу?
    После моего вопроса, Саша, кажется, даже слегка протрезвел.
    - Зачем интересуешься?
    - В ту злосчастную ночь, именно ты столкнул Акима с окна. Я это понял по одной ране от ножа, который ты заблаговременно куда-то спрятал. А жертва после первого ранения скрутила полотенце валиком, как это делают, чтобы отбить ножевую атаку, но ты успел его толкнуть в сторону окна.
    Александр не отрицал, а это лишний раз доказывало его вину. В моих глазах он пал очень низко. Я могу только представить эту сатирическую картину, где два перепуганных человека встретились взглядами, принимая друг друга за убийц. Саша подумал, что это прислали киллера по его душу и первым напал с ножом, а Аким подумал, что это ещё один охотник за кладом. Скорее всего Аким после ранения скрутил мешок валиком и выбил нож. Затем начал размахивать кувалдочкой, громя всё, что попадало под руки, пока не молот не застрял в кресле. А дальше он бросился к сумке с инструментами и в тот момент Саня его толкнул. Всё вдруг стало простым и понятным кроме одного момента.
    - Зачем ты всё это накуролесил?
    - Зачем? Я боялся за дочь. Я защищался. Я не знал, что у него на уме. А когда толкнул, то и подумать не мог, что он поскользнется на куске керамики и свалится в окно. Там всего-то второй этаж. Я же не виноват, что он неудачно приземлился. Я запаниковал. Не знал, что порезы от осколков скроют рану от ножа. Дом ещё не переоформлен, проникновение в частную собственность не доказать. К тебе не дозвониться. В голове проскочило – тюрьма, Оля в детдом.
    - До того как ты всё испортил, я бы мог это дело замять как самозащита или статья 119 УКУ непреднамеренное без отягощающих.
    - А если бы я получил, хотя бы условку, была бы испорчена репутация. Меня больше не взяла бы на работу ни одна больница. Ключевым моментом моего решения стала мысль о киллере. Ведь я действительно сперва решил, что это пришли по мою душу от Царюка, за отказ подписывать приём вакцины.
    - Мне вот интересно. А если бы твоя жена дожила до операции и получила новое сердце, которое обязывало бы тебя всё же подписать, ты бы подписал?
    - За кого ты меня принимаешь? Я бы не проводил испытания на маленьких детях.
    - Надеюсь это правда. Но меня интересует, не то, как ты переступил через свои принципы. А почему соврал? Мне. Своему лучшему другу.
    - Я не мог никому доверять, я не знал, изменился ли ты за двадцать лет. Все мои знакомые, что пришли в органы, изменились до неузнаваемости и стали «ментами». Система ломает благородные принципы через колено. Либо подстраивайся, либо смирись.
    - Как лучший друг, ты должен был знать, что я не изменил бы своим принципам даже под дулом пистолета. Ты предал моё доверие и воспользовался моим статусом, чтобы выгородить себя.
    - Я знаю это непростительно, такое простить не возможно. Я хочу лишь…
    - Не продолжай. Я тебя не сдам по двум причинам: первая, я с понедельника больше не «мент». А во-вторых, ты теперь будешь век благодарен своей дочери. Только благодаря ей, я тебя пожалел. Не хочу, чтоб она попала в детдом. А теперь бывай, «друг»,- взяв в охапку «сокровища», которые громоздились под будкой, я добавил,- А это отдам истинным владельцам, чтобы это ни было.
    После моих слов я открыл ворота, и оставил Александра наедине со своими размышлениями над поступками.
    - Если мой кот вернётся, пусть его вернёт Оля. А её отдай в актёрскую школу. И она у тебя не вредная, с ней просто нужно быть откровенным.
    - Мартин! Я всё равно не перестану считать тебя лучшим другом! Память не сотрёшь!
    Перед тем,  как захлопнуть двери трейлера, я ему ответил:
    - Ты, наверное, ещё не уяснил, я не сказал пока, я говорю – прощай.

    Припарковав трейлер на старое место, я посвятил время себе. На город опустились вечерние сумерки, сразу за включившимися фонарями, не боясь его ярких огней. Тишина. Не просто отсутствие звуков, а тишь одиночества. Даже ветер затаил дыхание, будто вся планета остановилась, замерла. А я просто бродил по городу без всякой цели, размышляя над новым уроком жизни.

    Рассвет медленно отодвинул завесу ночи, представив новый день для спектакля под названием «Жизнь продолжается». А я решил наведаться к одному старому знакомому. Для начала нужно выяснить, что это за мелкие камушки, не похожие ни на золото, ни на бриллианты.
    В ювелирном салоне «Дары Солнца» я встретился с Карлом Вольфовичем Бирштейном. Он с жадным интересом тщательно изучил материал, который я ему предоставил, и сделал вывод, что это – платина.
    - Почему она в таком виде?
    - В начале прошлого века в Сибири использовали вместо дроби кусочки платины, даже не осознавая, каким богатством раскидываются. Платину тогда считали невостребованной из-за её тугоплавкости.
    - И чем только не снаряжают патроны. Вот недавно было одно дело, так патрон и вовсе начиняли семенами Канны.
    - Да шо вы говорите,- удивился ювелир,- Так шо будем делать со всем этим?
    - А сколько тут весу?
    - Пять килограмм и сто один грамм. Двенадцать долларов за грамм. А курс доллара, шоб вы понимали, на эту минуту пять гривен и шестьдесят копеек.
    - Это приличная сумма,- я прикинул в уме.
    - Таки да.
    - Интересно, почему он не продал всё сразу?
    - Видимо дед оказался смышленый и сообразил что к чему. Если бы засветил всем сразу, без «крыши» просто отняли бы. Плюс впервые за всю историю в этом году платина упала в цене. Стала дешевле, чем золото. И возможно старик искал такого как я, или иной способ продать подороже припрятанную ценность, без пробы.
    - А ведь эта платина всегда была у меня на виду с самого начала. Представляете? Одна девчонка едва не продала всё это на заколках по одной гривне одноклассникам.
    - Вот бы их родители обрадовались,- улыбнулся Карл Вольфович,- Значит, вот как я предлагаю поступить. Я возьму этот лом и сделаю на вас заказ, якобы с докупкой нашего материала, чисто символичный вес, чтобы выплавить ювелирные изделия и поставить на них законные пробы. 950-ая отметка изделия старых проб с государственным клеймом, остаются в обращении и могут реализоваться. Изделий будет хотя бы пять, чтобы не привлекать внимания при продаже. И сразу всё продавать нельзя. Можно изготовить каких-нибудь подсвечников или статуэток. Иначе никак. Но как вы со мной рассчитаетесь за докупку материала и работу?
    - Возьмите долю с этого же материала.
    Карл Вольфович кашлянул в кулак и ответил:
    - А можно поконкретней?
    - Сколько вам совесть позволит. Но учтите, это для многодетной семьи, лишенной отца.
    - Шоб вы двести лет жили.
    - Не-е, это много. Мне столько не надо,- я улыбнулся и ушел.

    Отработав последний понедельник, я собрал все свои пожитки и гордо ушел. Никто меня не провожал, не устраивал вечеринок-сюрпризов. Мы не обменялись ни единым словом. За десятки лет регулярных раскрытий я не заслужил даже драную грамоту. Спасибо хоть на хорошую характеристику майор расщедрился. Видимо боялся, чтобы я и под него не стал копать.

    Когда работа Карла Вольфовича была проделана, я отправился к Рите Каменских в общежитие. Под дверью в коридоре стояло ведро с чистой водой и тряпка, которая раньше служила футболкой. Рядом прикорнула старенькая швабра с торчащим гвоздиком. Я негромко постучал. Дверь открылась на ту ширину, чтобы было достаточно просунуть лицо. Поглощённая хлопотами Рита мне не обрадовалась.
    - Чего вам ещё нужно? Я устала от дачи показаний и соболезнований. Просто оставьте меня в покое.
    Объяснив ей суть моего визита и новое положение дел, она почему-то не обрадовалась и даже отказалась брать драгоценные изделия.
    - Отец нам с братом часто рассказывал о дедушке из Сибири. Как он отобрал эту дробь с помощью убийства, когда её истинный владелиц не захотел ни продавать её, ни обменять. Местные узнали и прокляли его. А если это сокровище проклято, оно мне не нужно. Проклятье действует на много поколений. Дедушка умер от голода. Ему гордость не позволила просить помощи у родственников и соседей. И что? Ему помогло это сокровище? Ему было жалко обменять его на хлеб. Отец попал с деменцией в дом престарелых, как только решился начать тратить эти сокровища. Разве и его эти богатства сделали его счастливым? Его жена, моя мама, погибла из-за грыжи. Пропахала всю жизнь как проклятая, имея под ногами такие богатства. А сам отец из-за своего принципа лишился детей и внуков. Теперь и меня ждёт подобная участь?
    Я знал, что отношение к деньгам меняется в зависимости от взглядов на жизнь, но Рита меня удивила. Не думал, что мне ещё придётся её уговаривать взять эти сокровища.
   - Значит так. Не ищите проклятий там, где их нет. Подумайте о детях. Рано или поздно ваш брат выйдет из тюрьмы, и тогда что? Побои? Скандалы? Новые долги? Берите это пока не поздно и сдайте за деньги. Я даже подскажу, кто у вас их возьмёт на реализацию в комиссионку. Иначе рискуете нарваться на нечистых на руку ювелиров. Купите себе жильё, а то и три. В одном живите, другие сдавайте в аренду. Главное оборвите все связи с братом, никому не сообщайте адрес, вообще никому ни слова. Пусть он дальше в одиночку ютиться здесь до конца своих дней, и расплачивается за свою алчность. Иначе он загубит вас и детей. К сожалению, так бывает в жизни.
    - Я не знаю. Из-за этой платины погиб и мой Аким. Не принесут ли мне эти скарбы новые ненастья?
    - Давайте рассуждать так. Если переплавлено, то оно как чистый лист. Если хотите, можете освятить драгоценности в церкви. И наведайте отца в приюте, поговорите с ним. Он не был расистом, скорее это чувство вины за нерассудительный поступок его отца.
    - Удивительно...
    - Что удивительно?
    - Удивительно, как иногда посторонние люди, могут оказаться роднее, чем сами родственники.

    Ксения ушла от Царюка и на собранные деньги открыла собственный кабинет. Затем она предложила мне оплатить операцию за спасенную ей жизнь. Я согласился, если только в рассрочку, предупредив, что буду долго отдавать долг. Ксения ответила, что ничего страшного, и она готова ждать, сколько потребуется.

    На выходных, наша разношерстная компашка устроила мне праздник-сюрприз. Ксения, Анна, Кузьма. Неожиданно вернулся даже Сталкер, сам без помощи. А я уж думал, пропал котяра. И как он меня отыскал так далеко? По нюху, что ли?
    - …Именно Сталкер помог мне обнаружить спрятанную платину. А это ещё раз доказывает, что мой кот не только для красоты.
    - Это не он тебе помог,- возразила Анна.
    - А кто же?
    - Не знаю, но всю неделю в твоём трейлере жил чужой кот.
    - Что ты несёшь?
    - Такой важный детектив, а не смог узнать родного кота. У старых и молодых котов разная походка. Как-нибудь на досуге понаблюдай. Твой Сталкер моложе.
    - Почему раньше не сказала?
    - Думала, что постарел твой кот. Вот и молчала.
    - А теперь, пока мы не на работе, можно я выражу то, что накопилось?
    - Валяй.
    И Кузьма с наслаждением выматерился.
    Я потерял лучшего друга и пошел против коллег, но со мной остались настоящие проверенные люди, ради которых готов на всё. Но главное, я не предал свои принципы, которые делают меня тем, кем я есть.