37-летняя старуха с лицом мертвеца

Ладони на коленях. Взгляд в пол. Она так и просидела на протяжении всего судебного заседания. Стандартные формулировки. Приговор. 13 лет колонии общего режима. Дело предельно ясное, что тут обсуждать? Собравшиеся в зале заседаний молча внимали прокурору и адвокату, с удивлением поглядывая на хрупкую 37-летнюю старуху с лицом мертвеца, отделенную от мира живых решеткой.
Адвокат призвала принять во внимание положительные характеристики ее подзащитной с места работы, тяжелое семейное положение, на фоне чего, возможно, и случился кратковременный нервный срыв, приведший к трагедии. Кроме того, нельзя не учитывать тот факт, что потерпевший агрессивным поведением сам спровоцировал конфликт: обозвал подсудимую «вонючей каргой», а также грубо толкнул, что подтверждается свидетельскими показаниями. 
Прокурор озвучил обстоятельства дела. Вечером такого-то числа в кафе такое-то по такому-то адресу, где подсудимая работала одновременно кухаркой и официанткой, зашли трое молодых людей. Между ними и обслуживающим персоналом возникла словесная перепалка. Подсудимая удалилась в подсобное помещение, вернулась с подносом, а после того как потерпевший бросил в ее адрес нецензурную реплику, воспроизвести которую в суде не представляется возможным, нанесла клиенту удар кухонным ножом в грудь. От полученного ранения потерпевший скончался до прибытия скорой помощи. Подсудимая сопротивления при задержании не оказала, вину полностью признала.
Рассказы очевидцев сводились к одному. В кафе вломилась компания из трех молодых людей. Один из них, особенно буйный, громогласно потребовал, чтобы их обслужили в первую очередь, иначе он всех тут… Дальше – непереводимый, но всем понятный фольклор. Подсудимая подошла, чтобы выслушать заказ, и дебошир обращался к ней исключительно в оскорбительной форме, что вызывало приступы смеха у его спутников. Уходя, женщина получила тычок ногой в область чуть ниже спины. Когда вернулась, унизительные комментарии и хохот продолжились. Парень (в переводе на нормативный язык) предложил официантке заняться сексом прямо на столе и схватил ее за бедро, после чего и получил ножом в сердце. Начался переполох. Приехали скорая и милиция. Преступница не пыталась скрыться – все время до задержания просидела, закрыв лицо руками.
Немного иначе, но в целом так же описали ситуацию друзья жертвы. Словом, у суда не было оснований для сомнений. Небольшие споры вызвало только то, как трактовать эпизод. Умышленное убийство или убийство в состоянии аффекта? Решили в пользу первого, поскольку подсудимая не схватила первый попавшийся под руку предмет, а принесла нож с кухни, следовательно, собиралась его использовать.    
Наручники. Железный лязг решетки. Конвой…

хх хх хх

От последнего слова она отказалась. Но ей было что рассказать…

хх хх хх

Эта история началась давно. Может быть, еще в детском доме, когда Полине Куклиной было примерно восемь лет от роду. Примерно – потому что тогда все в ее жизни было условным. Имя и фамилия, например. Никто не знает, как ее зовут на самом деле. Как никто не знает и даты ее рождения. Подкидыш. Работники роддома обнаружили сверток с малышкой у порога ранним январским утром. На вид три-четыре месяца, вот и определили ей днем рождения 1 сентября 1958-го. Полиной она стала благодаря нянечке в приюте – очень уж той нравилось это имя. А Куклиной… Наверное, потому что в детстве действительно была похожа на куклу – большие синие глаза, мелкие черты лица, нос-кнопочка, белая кожа…
Полина не была общительным ребенком. Всегда в отдалении от всех, спокойна, тиха, послушна. Сначала один детский дом, потом, когда заведение закрыли на капитальный ремонт, другой. На новом месте как-то сразу не заладилось. Старожилы, если можно так сказать о детях, приняли новенькую в штыки, задирали, обижали, отнимали игрушки. Она часто плакала втихомолку и даже собиралась сбежать.
Кто его знает, как бы повернулось дальше, если бы не Мишка Медведев. Статный подросток, он был на пять лет старше, взял над ней шефство, и отношение окружающих сразу кардинально изменилось. Никому не хотелось связываться с Медведем (такое у него было прозвище), который и сверстникам спуску не дает, а уж малявкам накостыляет так, что мало не покажется.
Дважды Полину собирались удочерить. Потенциальные родители приезжали на смотрины, и оба раза Миша ходил мрачнее тучи. Приставал к воспитателям с вопросами: что за люди, откуда взялись, чем занимаются… Разумеется, никто ему толком ничего не говорил, вот и маялся. Ни первые, ни вторые приемные родители так больше и не появились, и Медведев, кажется, был этому рад.
- Ты не хочешь, чтобы меня забрали? – спросила как-то Полина.
- Я не хочу, чтобы ты попала к каким-нибудь уродам, – ответил он. 
Время то тянулось, то летело, но вот Медведеву исполнилось 18, и ему пришлось отправиться в свободное плавание. Долгих три месяца от него не было ни слуху ни духу, а потом пришло письмо – призван в ряды Советской Армии, службу проходит на Байкале, в Иркутской области.
Через два года демобилизовался и стал частым гостем в родном детском доме. Никогда не приходил с пустыми руками – то конфет полный пакет наберет, то фруктов. Он ведь теперь за токарным станком стоит, зарабатывает неплохо. Воспитатели каждому такому визиту радовались, детям говорили: это наш выпускник, смотрите, какой красивый и сильный, и вы такими же будете. Но больше всего радовалась, конечно, Поля. Действительно, какой у нее Мишка красивый и сильный, благородный и надежный…
Разумеется, когда Полина «получила вольную», у входа, а точнее у выхода из детдома, ее встречал Миша с охапкой цветов. И сразу же повез в ЗАГС. У них и свадьба была, пусть не такая пышная, как у многих, зато настоящая. Пришли Мишины друзья, коллеги с работы – пожилые и молодые.
Через год родилась первая дочь – Алевтина. Аля, как ее все называли. Через два года – еще одна дочурка, Мария. Миша мечтал о сыне, но все равно души не чаял в дочерях. Приходил с работы и, пока не покачает на руках одну, не покружит вторую, ужинать не сядет. Девчонки обожали папу и всегда с нетерпением ждали его прихода, а по выходным семейство обязательно куда-то отправлялось: то на пикник, то в кино, то в музей…
Мише на работе выделили льготную путевку в Анапу, и они частенько по вечерам все вчетвером мечтали о том, что придет лето и что они поедут далеко-далеко и увидят там море – синее-синее и бескрайнее…

хх хх хх

Счастье оборвалось внезапно. Миша не пришел с работы. Такого раньше никогда не случалось. Полина места себе не находила. Едва уложила капризничавших девочек спать, побежала к ближайшему телефону-автомату, чтобы позвонить на завод. Может, там аврал какой на работе? Нет, дежурный сказал, что смена давно закончилась, все разошлись…
Поля всю ночь ходила из угла в угол, прислушиваясь к каждому шороху… А утром пришло известие, выбившее землю из-под ног. Миши больше нет. Погиб…  Дальше все как в кошмарном сне: люди, приходившие выразить соболезнование, похороны… Полина отказывалась верить, что все это происходит наяву, с ней… «Нет-нет, это всего лишь сон, сейчас я открою глаза и этот ужас прекратится!»
Спасибо соседкам, приютившим на время дочерей. Спасибо приятелям Миши – собрали какую-то сумму на поминки…

хх хх хх
… В тот майский вечер он, как обычно, возвращался с завода. Забежал в магазин, чтобы купить девчонкам по прянику, а когда вышел… Мальчишка лет пяти, сосредоточенно облизывая мороженое, вышел на пути прямо перед несущимся трамваем. Все произошло в доли секунды. Миша рванул с места, прыгнул, успел вытолкнуть ребенка, а сам… Медики сказали: получил травмы, несовместимые с жизнью.
Были ли родители того мальчика на похоронах, подходили ли к ней, Полина не помнила. Услышала только от кого-то, что ребенок пережил стресс и его увезли выводить из этого состояния к профессорам в Москву или Ленинград. 

хх хх хх

Горе придавило Полину. Огромная каменная плита свалилась на плечи. Нужно как-то зарабатывать, ставить на ноги дочерей: старшей – четыре, младшей – два.
Устроилась техничкой в своем детском доме (здесь она периодически оставляла Машу под присмотром нянечек; Алю же водила в детсад), записалась на курсы кулинарии, благо какие-то знания получила еще от своей любимой воспитательницы, Василисы Петровны.
Ровно через год пришла еще одна беда: сильно заболела Маша. Врачи диагностировали у нее двустороннее воспаление легких. Малышка не могла самостоятельно дышать и таяла буквально на глазах. Полина металась между работой и больницей, таская за собой Алю. Она умоляла докторов сделать что-нибудь, но медицина разводила руками. В начале июня сердце трехлетней Маши перестало биться…

хх хх хх

Поля полностью ушла в себя. Она жила и не жила. Находилась как будто в двух измерениях. Вроде бы все видела и слышала, вроде бы что-то делала, но как запрограммированный робот. На автопилоте. Кормила дочь. Покупала ей вещи. Выполняла с ней домашние задания. А когда Аля перешла в четвертый класс, Полина вдруг почувствовала, какая глубокая пропасть пролегла между ней и ее ребенком за годы, которые прошли в коматозе.
Аля откровенно стыдилась мамы, с каждым месяцем это чувство только усиливалось и рвалось наружу. В 12 она впервые устроила Полине истерику, обвинив во всех смертных грехах, в 13 сбежала и отсутствовала три дня. Когда беглянку нашли и вернули, та категорически отказалась отвечать, где была и чем занималась.
Поля понимала: это ее вина как матери, пыталась наладить отношения, но время было безнадежно упущено… Пришли тревожные 90-е, вся страна превратилась в большой рынок. Одни стремительно богатели, другие едва выживали. Бандитские разборки, оргии, полный беспредел везде и всюду. Полина с трудом пристроилась в какую-то забегаловку, где за гроши работала на кухне, заодно официанткой, а после смены еще и уборщицей. Приносила домой остатки салата, нарезок колбасы и сыра. Аля называла все это объедками, но все равно с аппетитом поедала. Иногда, впрочем, дочь не появлялась сутками, у нее была своя жизнь, свои интересы, она хотела быть крутой и независимой, а мама-уборщица никак не вписывалась в эти планы.
Последняя их встреча состоялась в мае 1995-го. Аля объявила о том, что уходит навсегда. Она выходит замуж за мужчину своей мечты и переезжает в другой город. Может быть, даже за границу. Сказала, чтобы Полина не искала ее. Аля не хочет ее ни видеть, ни слышать… Сказала еще, что с самого детства люто презирала свою никудышную родительницу, что счастлива полному разрыву… Наговорила кучу обидных вещей и ушла, победоносно хлопнув дверью.
Поля ждала, что дочь одумается, вернется, попросит прощения, хоть как-то даст о себе знать… Но шли недели, месяцы… А потом наступил май 1996-го.
   
хх хх хх

Еще когда отвела Алю в первый класс, Полина случайно узнала, что в этой же школе учится Петя Смирнов. Тот самый мальчик с мороженым… Он был на два года старшее ее дочери и слыл отъявленным сорванцом. Сама не зная зачем, Поля тайком копила информацию об этом ребенке. Ведь то, что с ней происходило и происходит, из-за него…
Петя не радовал. В 12 лет попался на краже, за что угодил на учет в Детскую комнату милиции. В 13 участвовал в ограблении, но отделался легким испугом. И все же вскоре загремел в исправительно-трудовую колонию для малолетних. Никто точно не знал, что он натворил в этот раз, потому что судили его в другом городе. Одни судачили, будто Петя сколотил из подростков банду, другие – что он распространял наркотики, третьи… Последнее, что знала Полина о Пете, – он освободился и снова связался с дурной компанией. А когда распался Союз, парень будто попал в родную стихию.
Полина часто приходила на кладбище, чтобы посидеть рядом с Мишей. «Зачем ты это сделал?! Ради чего?! Ради кого?!» 

хх хх хх

В тот злополучный день ее мучили тревожные предчувствия. Предвкушение беды преследовало с самого утра, усиливаясь с каждым часом. «Что может со мной стрястись, чтобы стало хуже, чем сейчас? Разве бывает еще хуже?»
Все валилось из рук, не ладилось, не клеилось… Пока шла на работу, сломала зонт, потом еще и подошва внезапно запросила каши. В кафе неприятности поджидали сразу за порогом: заболела и не вышла на смену посудомойщица, куда-то подевался белый передник, который Полина надевала, выходя к посетителям…
Как оказалось, то была всего лишь прелюдия. Она поняла это, когда в заведение зашла подвыпившая компания, а среди них он… Петя Смирнов собственной персоной…

хх хх хх

Она не чувствовала ни боли, ни облегчения. В ее выцветшие глаза, как в зеркало, смотрелась пустота. Вокруг шумела, искрилась, переливалась красками, пульсировала жизнь. Вокруг… А здесь в блестящих на солнце наручниках сидела старуха с лицом мертвеца…