Была ли древневосточная философия?

Была ли древневосточная философия? Фрагмент лекции.

Вопрос, на самом деле, нетривиальный и важный, особенно в контексте преподавания истории философии студентам.
Вся сложность вопроса, на мой взгляд, проистекает из сложности определения того, что такое философия вообще. И здесь возможны два основных подхода.
1. Под философией понимаются любые размышления о мироздании и смысле жизни человека, зафиксированные в виде текстов. В этом случае можно отыскать философию вообще где угодно и признать под философией тоже что угодно, от народных песен до художественного творчества современных писателей. Недаром студенты, когда их просишь рассказать, что такое философия, первым делом отвечают примерно следующее: «Ну-у-у, у каждого своя философия». Это значит, что измышления блогера Пети и творчество Платона стоят друг друга, или, по крайней мере, находятся в одном ряду. Если у каждого своя философия, и всё есть философия, то чего же мы собираемся изучать? При таком подходе, философию можно отыскать где угодно, если бы в эпоху неолита уже была письменность, то тексты этой эпохи были бы сочтены за философские. Мы, собственно, это и видим. Говорят о философии Древнего Египта или о философии шумеров, или о философии народного фольклора, собранного в деревне Нижние Косяки. При использовании такого подхода обыватель (а студент, приступающий к изучению философии – это и есть обыватель, существо, пока еще профанное в этом предмете) воспринимает философию как место, где можно «поболтать за жизнь». Студенты испытывают когнитивный диссонанс, когда оказывается, что философию надо знать. И еще проблема, которая возникает при таком подходе: если философия – это обо всем на свете, то зачем тогда в учебниках по философии имеется раздел об исторических типах мировоззрения: мифологическом, религиозном, философском и научном? Как мы будем различать, где кончается миф и где начинается собственно философия?
Второй подход восходит к классической античной формулировке задачи философии – отделить истину от мнений. Т.е. философия начинается не тогда, когда создаются всеобъемлющие и синкретические описания происхождения всего, от богов до людей и вещей, а когда все это нерасчлененное богатство бытия подвергается разделению на отдельные предметы, в соответствии с их местом и назначением. Гегель уточняет определение философии: философия – это мышление в понятиях. И вот здесь можно найти критерий, который поможет отделить философию от других форм духовного освоения действительности.
Понятие – это форма мысли, которая раскрывает существенные свойства и отношения явлений действительности. Что нужно, чтобы появилось понятие? Во-первых, нужна речь. В простом созерцании, в образе, различия между вещами просто фиксируются памятью как разные вещи, а не выводятся из серии посылок, не фиксируется само различие как различие. Если в понятии одна вещь от другой различается через само различие, отделенное от чувственной вещи путем посылок, т.е. рассуждения, значит нужна не просто речь, а внутренний диалог, нужно внутреннее разделение самого человека на двух оппонентов. Отчего так происходит? Из свойств самой речи. Речь, язык – не самодостаточна, она служит для общения разных людей. Только потом опыт диалога, общения с другими людьми переносится внутрь индивида, интериоризируется. Поскольку понятие – сложное смысловое образование именно в словесной форме, то, соответственно, чтобы появилось мышление в понятиях как специализированное действие, нужно такое общественное пространство, где от обычной речи требуется точность и убедительность для участников диалога. Нужна такая речь, которая не просто описывает вещи и явления, а с принудительностью для слушателей подчеркивает различия между вещами. Такое пространство называют спором, дискуссией, диспутом. Сегодня такие споры можно встретить где угодно, от научных дискуссий до телевизионных ток-шоу. В условиях, когда еще не успели сформироваться учебные заведения и шоу, главным местом, где происходили споры были народные собрания. Вся суть, цель речи в народном собрании состоит в том, чтобы таким образом выстроить аргументацию, таким образом разложить предмет на составные части, так отделить одно от другого, чтобы слушатели, волей-неволей, вынуждены были согласиться с точкой зрения оратора. Т.е. речь оратора должна быть настолько принудительной для разума, чтобы побуждала к действиям. Безусловно, в производственной деятельности тоже нужен диалог, но там сходства-различия, назначение предметов труда многократно проверены практически, и назначение каждой вещи и цель действий хорошо известны участникам отношений. В народном же собрании речь идет не просто о целях, а о согласовании интересов разных групп при достижении общей цели. В развитом виде народные собрания имелись в античных полисах, в силу особенностей формирования самих полисов, возникавших как результат слияния нескольких родовых, а порой, и племенных общин (синойкизм). Поскольку природные условия Средиземноморья таковы, что там не надо создавать крупное государство, основанное на принуждении больших масс людей к непривлекательному труду, то в античных полисах сохраняется семейно-общинное владение землей, а, значит надо согласовывать интересы землевладельцев.
Теперь глянем на Древний Восток. Судя по всему, подобие полисов было и в Месопотамии. Были и народные собрания, ункен по-шумерски. Сам характер труда в древневосточных обществах был таков, что по доброй воле и без принуждения таким трудом никто заниматься бы не стал. Основной производительный труд (содержание и рытье оросительной системы, возделывание земли) был отвратительным, изнурительным, тупым и очень тяжелым. И, главное, это был принудительный труд. При этом неважно, какая сила принуждала к такому труду: воля ли богов, желание ли выжить (иначе могло смыть во время разлива реки), принуждение ли со стороны общины или властей. Главное, что любому было ясно, что лучше всего найти кого-нибудь и заставить работать вместо себя. Такой труд не приносил ни малейшей радости или удовлетворения, большую часть плодов труда надо было все равно отдать, т.к. условия хозяйствования в этих регионах таковы, что усилиями только одной семьи там сделать ничего нельзя, нужна организующая, и от того принудительная сила, опять же, богов, жрецов, чиновников, которые, в конце концов объединились в государство. В условиях постоянной резни номов между собой и очень большого прибавочного продукта в земледелии, происходит довольно быстрая централизация власти в руках лугалей, военных вождей и народные собрания исчезают. В Древнем Египте, еще в период Древнего Царства исчезает и сама крестьянская община, и государство распределяет население на общественные работы принудительно. Ничего не известно о существовании народных собраний и в Древнем Китае. Про Индию периода Индской цивилизации вообще мало что известно, поскольку нет письменных источников.
Так что, на Востоке в древности отсутствует само пространство для проведения общественных дискуссий в силу того, что эти общества были рабовладельческими в прямом и непосредственном смысле: весь труд был, по преимуществу, принудительным.
Античное общество, по традиции, рассматривается как высшая точка развития рабовладения. На мой взгляд, античность – это закат и разложение древнего рабства. В античном полисе появляется концепция свободного гражданина, который хотя бы теоретически (а часто и практически) не обязан заниматься производительным трудом. Эта свобода обеспечивается трудом частных рабов. Появление "свободных профессий" и люмпен-пролетариата, живущего за счет общества, — это признак сложного разделения труда и такого уровня прибавочного продукта, который позволяет существовать нетрудящимся слоям. Это говорит о зрелости и начале внутреннего перерождения системы. Вот это и создает предпосылки для появления философии, как особого рода деятельности.
Могут возразить, что и в Китае тоже была профессия ученого – шэньши, были так же мудрецы, которые учили мудрости. Все это внешнее сходство. Изучение наук в Китае, в отличие от Греции, было ступенью к получению государственной должности. В Греции изучение философии было именно свободной деятельностью свободного человека. Задачи совершенно различные. Мысль в Китае не выходит за пределы практической мудрости (конфуцианство, моизм, легизм) или магии (даосизм).
Несколько сложнее картина в Древней Индии. В любом учебнике по философии можно прочитать о логико-философских школах Индии. На мой взгляд, до походов Александра Македонского о какой-либо философии в Индии говорить не приходится. Даже буддизм еще не приобрел, в те времена, характера изощренной логико-богословской системы. Он мало выделялся на фоне мистических сообществ своего времени (ашрама). Сам Гаутама к философии не имел ни малейшего отношения, похоже, что он был практик, искавший менее травматический опыт просветления, чем другие мистические общины. То, что Гаутама или джайны отвергали авторитет Вед – это еще не делает их философами. Сам процесс складывания арийских государств в Индии требовал пересмотра роли брахманов в обществе. Что касается Упанишад – то их следует относить к религиозно-мистической литературе, а не к философским трактатам. Сама идеология Упанишад пронизана мифологией, никакого стремления к рациональному, а, значит, к критическому осмыслению действительности в строгих понятиях там не наблюдается. В конце концов, мы же различаем религиозную литературу от философской, и Библию или Авесту никто не считает философскими книгами.
Когда греки оказались в Индии, то они обнаружили в религиозных учениях этой страны некоторое сходство с собственными философскими школами. Например, представление о нирване, как об успокоении всех вожделений не могло не навести на мысль о сходстве с представлением о невозмутимости духа, как о необходимой характеристике истинного философа. В конце концов философия – искусство умирания, как учил Сократ. Греки перенесли на индийских шраманов свои представления об облике философов. Образование индо-греческих царств после распада империи Александра и стало началом появления логики на индийской почве под влиянием древнегреческой мысли. Что касается т.н. школ древнеиндийской философии – даршана, то они складываются уже позднее, под влиянием и греческой философии и буддизма. Если, конечно, даршана вообще можно назвать философией.
При изучении восточной мысли следует учитывать еще один момент. Восточная философия заново «создавалась» в колониальный период, причем, как европейскими колонизаторами, так и местными деятелями освободительного движения, под непосредственным влиянием европейской философии и европейской системы образования. Дело в том, что сами европейцы оценивали свою философию, и справедливо, весьма высоко. При этом, как и греки Александра Македонского, пытались осмыслять восточную мысль по аналогии с европейской. Европейцы прекрасно осознавали древность и культурные достижения Востока, а, значит, там должна быть философия. Сами восточные религиозные учения, при знакомстве с ними, производят впечатление глубоких и таинственных, восходящих к какому-то утраченному европейцами, но общему источнику. В качестве примера, хоть и относящегося к Возрождению, а не к колониальному периоду, можно привести впечатления итальянских гуманистов от открытия Герметического корпуса, который был воспринят как изначальное Откровение, бывшее еще до Моисея. Если раньше европейцы-греки оказывали влияние на Индию, то теперь Восток начинает влиять на европейскую мысль, вплоть до такого явления как ориентализм в европейской культуре в целом и в философии, в частности.
Еще один фактор, который привел к тому, что представление о существовании древневосточной философии укоренилось в учебниках – это политкорректность. Причем эта политкорректность сказывалась как в советское время, так и позднее. В СССР было неудобным признавать, что на Востоке не было философии, это казалось каким-то европоцентризмом, делавшим восточные культуры какими-то ущербными. Невозможно было себе представить национально освободительную борьбу против колониализма без собственной идеологической основы в виде местной философии. За пределами СССР древневосточная философия стала представляться как некое основание борьбы против «культурной гегемонии».
Подводя итог можно сказать следующее:
• Появление философии в Древней Греции стало результатом уникальных условий полисной демократии, которые отсутствовали в странах Древнего Востока.
• Полисная демократия обеспечивало согласование интересов разных общественных групп в соответствующих полисных учреждениях. Формой такого согласования была дискуссия, спор, которая способствовала складыванию особого искусства в виде мышления в строгих логических формах, принудительных для разума слушателей. Зарождается основа философии – понятийное мышление.
• Особая форма рабовладельческого общества в Греции, с индивидуальной частной собственностью и развитым частным рабством способствовала освобождению от общественно необходимого труда части граждан и привела к появлению «свободных профессий», профессии философа, в том числе.
• На Древнем Востоке, при господстве всеобщей частной собственности, отсутствии общественных пространств для согласования интересов разных групп условий для появления понятийного мышления не складывается.
• Философия на Востоке не появилась не в силу особой отсталости этих общество (скорее наоборот, эти общества были гораздо развитее и много богаче Европы), а в силу отсутствия общественной потребности. Имеющиеся типы мышления (мифологический, религиозный) полностью удовлетворяли потребности восточных обществ.