Идеальный Беннигсен -2

Глава 2
«Вытащите вон эту бабу!»

Из записок А.Н. Вельяминова-Зернова, бывшего в 1801 году директором департамента Министерства иностранных дел:

«… Когда заговорщики подошли к спальне императора, то у дверей оной нашли спящего гусара. Гусар вскочил и сказал: «Не извольте ходить, император почивает!» Его хотели оттолкнуть; он  сопротивлялся. Один из Зубовых, Николай или Валериан – не знаю, нанес ему удар саблею, так что перерубил руку.
Павел, услышав шум, вскочил с кровати. В испуге он не мог найти двери, которая вела на потайную лестницу, и спрятался в камин, заслоненный экраном. Заговорщики, войдя в спальню императора, тщетно искали  его несколько минут, но когда отодвинули экран, то луна осветила ноги, стоящие в камине. Вытащили Павла из камина и прежде всего стали высчитывать ему все его жестокости. Он бросился на колени перед ними, просил прощения и обещал вести себя впредь сообразно их воле. Он даже предлагал взять от него подписку, в которой он подпишет всякие условия, какие им угодно. Некоторые стали, глумясь над императором, выдумывать разные условия, иные предлагали ему отказаться в пользу наследника – он на всё соглашался! Беннигсен первый прекратил это пустословие, сказав: «Разве мы затем пришли сюда, чтобы разговаривать!» С этим словом мгновенно силач Николай Зубов ударил императора, стоявшего на коленях, золотою табакеркою в левый висок. Павел повалился на пол. Все бросились доканчивать его.
В этот момент императрица Мария Фёдоровна ломится в дверь и кричит: «Впустите, впустите!».  Кто-то из Зубовых вскричал: «Вытащите вон эту бабу». Алексей Татаринов, мужчина сильный, схватил её в охапку и понес, как ношу, обратно в её спальню. Надо заметить, что императрица была в одной рубашке.
Долго не могли умертвить Павла – он был полон жизни и здоровья. Наконец сняли шарф с Аргомакова – он один только был в шарфе – и, сделав глухую петлю, задушили. На лице осталось много знаков от нанесенных ему ударов.
Тем временем преображенский батальон под начальством Талызина стоял против подъемного моста и заряжал ружья боевыми зарядами. Офицеры разными остротами и прибаутками возбуждали солдат против Павла».

Перед нами одно из многочисленных свидетельств современника - но никак не участника, - события, случившегося в ночь с 11 на 12 марта 1801 года в Михайловском замке; несколько эклектичное, не во всем отвечающее составленной позднее историографами поминутной хронике убийства еще одного российского императора. Однако, благодаря сжатому и динамичному изложению, можно очертить круг лиц, участвовавших в фатальной сцене согласно предложенной автором версии:
- некий гусар, верно охранявший вход в спальню Павла и пострадавший от сабли одного из Зубовых – скорее Николая, т.к. Валериан был на тот момент одноногим калекой и его участие в убийстве довольно сомнительно;
- сами братья Зубовы, включая не упомянутого мемуаристом Платона Зубова;
- Алексей Татаринов – полковник артиллерии, исключенный за год до этого Павлом I со службы за какую-то пустяковую провинность;
- Александр Аргамаков – плац-майор Преображенского полка. Поскольку в тот день Аргамаков был дежурным адъютантом, то он был одет по полной форме – т.е. подпоясан так называемым офицерским шарфом, который фактически являлся длинным матерчатым поясом с кистями на концах, а никак не шейным платком, как можно подумать;
- супруга Павла I, императрица Мария Фёдоровна, роль которой в эти драматические часы, на наш взгляд, недооценена;
- генерал Беннигсен - достоверность произнесенной им в ту роковую минуту сентенции нам ещё предстоит выяснить;
- генерал-лейтенант Петр Талызин, командир лейб-гвардии Преображенского полка;
- ну и сам император Павел I, конечно же.

Далее, пропуская описания всеобщей радости по поводу умерщвления еще одного Романова-императора, продолжим цитирование: «Императрица Мария Фёдоровна, несмотря на суровость и неверность своего супруга, была очень огорчена умерщвлением Павла, особенно же родом смерти его и поступком заговорщиков с нею. Она, прежде всего, потребовала от императора, своего сына, чтобы Алексей Татаринов был удален. Его выписали тем же чином в какой-то армейский кавалерийский полк. Но к несчастью, полк этот пришел в Москву на коронацию, и через пять месяцев императрица опять увидела его и опять возобновила свои требования. Татаринов был отставлен вчистую, и ему велено было жить безвыездно в деревне. В какой? У него вместе с братом было всего семь душ! … Прочие убийцы Павла были также большею частию разосланы по деревням. Талызин умер через два месяца, Николай Зубов через 7 месяцев, Валериан Зубов через два года и 4 месяца – как подозревают, все не без отравы».

Таким вот образом, сжимая реальное время,  мемуарист упомянул некоторых действующих лиц переворота. Но нас в дальнейшем будет интересовать, конечно же, генерал Беннигсен – идеальный, на наш взгляд, исполнитель заговора, составленного узкой группой лиц.  Чего только стоит его отдающая могильным холодом фраза: «Разве мы затем пришли сюда, чтобы разговаривать!»?!
«Удивительное хладнокровие!» - восклицает комментирующий эту сцену другой мемуарист – Михаил Фонвизин. Далее Фонвизин характеризует генерала следующим образом: «Не скажу – зверское жестокосердие, потому что генерал Беннигсен во всю свою службу был известен как человек самый добродушный и кроткий. Когда он командовал армией, то всякий раз, когда ему подносили подписывать смертельный приговор какому-нибудь мародеру, пойманному на грабеже, он исполнял это как тяжкий долг, с горем, с отвращением и делая себе насилие. Кто объяснит такие несообразные странности человеческого сердца!»

Однако это мы несколько забежали вперед. Как, видимо, выяснится по ходу нашего скромного очерка, фактически командовавший вломившимися в спальню императора офицерами Беннигсен не только дал команду «ликвидировать» Павла I, но и спас заговор в пользу его сына Александра Павловича, не позволив занять романовский престол очередной немке -  Софии Марии Доротеи Августе Луизе Вюртембергской.