А за Полярным Кругом лето не гуляет... - 13

    Начало здесь: http://proza.ru/2025/09/07/284

     Я ВЕРЕН СВОИМ ПОЭТИЧЕСКИМ СТРОКАМ...

     Снова растрёпанные мысли в голове не давали спокойно уснуть. За окном было как-то не по белоноческому темновато, с вечера погода то хмурилась тучками, то расходилась солнечным светом, то накатывала-откатывала громовыми грохотами и швырялась нам в окна назойливыми каплями дождя и яркими ломаными линиями молнии, то затихала на короткое время и дарила минуты тишины. Беспокойство природы нервно перекочевывало в организм и очередной раз перед возвращением домой из "дальних странствий" я не спал, точнее, в полудрёме лежал и ворочался. А тут ещё и новые рифмованные мысли сами собой сплетались в строки и стихотворения, передавая некую тревогу сну или точнее, его отсутствию...

     ...ПРОВОЖАЯ...

     Тучки хмурятся, улетаю я,
     Край таёжный опять оставляя
     С речкой синею, узкой талией
     И себя в дикий край Влюбляя.

     Дождик капает, словно плачется,
     Встретил плохо и так провожает
     И за тучками он не прячется,
     Землю влагой своей ублажая.

     Ветер мечется, в окна тычется,
     Ветки тонкие дом царапают
     И погода, Ее Величество,
     От тепла неприятно драпает.

     Солнце прячется, не
     приветствует
     Крайний день моего пребывания
     И пытается безответственно
     Подытожить души состояние.

     Всем не сладко, давно
     страдается,
     Нестабильно мое настроение
     На коротком таком свидании,
     Даст Бог, будет оно не
     последнее...

     ...Я, всё-таки, сумел закончить уже несколько дней висевшие в блокноте одни произведения, перескакивающие туда-сюда мысли нашли слова для определенного финала и откопали в закромах творческого эго какие-то другие. Такие, что не могли не родиться о природе, в которой провел чуть больше недели жизни и которая не очень гостеприимно приняла инородца в свое общество и так же негостеприимно отправляет его домой, выгоняя прямо-таки холодом, дождем, ветром и молнией. В любом случае спасибо ей за все, пусть, даже, негостеприимное, и в благодарность я благополучно закончил найденное и начатое.

     Настойчивый стук дождя в окно как беспокоит человека, не давая уснуть, так и умиротворенно действует своей однообразностью и монотонностью на него. Написав несколько строк и закончив очередную часть своего повествования, я, всё-таки, неожиданно для себя, уснул младенческим сном удовлетворённого полученным ребенка...

     А утро встретило меня пасмурной холодной погодой, на дисплее телефона высветилось всего + 6...
     - Как ты меня встретил, негостеприимный Батагай, так ты меня и провожаешь, - пробурчал я, просыпаясь и наблюдая за окном ту же самую неприглядную осеннюю картину в тучах и с мелким дождем, - лишь бы самолёт прилетел и унес меня домой.
     Исполнив все свои утренние процедуры и хлебнув кофе с бутербродами, принялся звонить Олегу, который обещал меня доставить в аэропорт, но как назло связь не проходила и я начал немного нервничать. Время ожидания неумолимо таяло, связь не появлялась, я не смог найти номер и якутского аэропорта, интернет тоже барахлил. "Не хватало ещё и на самолёт опоздать", подумалось самое худшее, как в гостиную зашёл мой сосед, тоже вылетающий сегодня в Якутск и спросил:
     - Доброе утро. Вы как будете добираться? Я хочу такси вызвать до аэропорта, вы со мной?
     Я пожал плечами, ещё не зная, как поступить:
     - Доброе. Не знаю, даже. Меня обещал знакомый довезти, но связи нет и я в замешательстве.
     - Давайте со мной, места хватит, я уже вызвал машину...

     Но тут у меня зазвонил телефон и по ватсапп вышел на связь Олег:
     - Доброе утро, Станислав Леонидович, видел, что вы звонили. Я узнал, самолёт вылетел вовремя, я через двадцать минут за вами заеду, собирайтесь. Вы говорили, там у вас сосед есть, могу и его забрать.
     - Доброе утро. Спасибо, Олег Михайлович, а то я уже нервничать начал. Связи нет, даже, не могу с женой связаться, что бы она посмотрела расписание в Якутске. Нет, сосед сам вызвал такси себе. Спасибо.
     - Все хорошо, понял, тогда ждите меня.
     Сосед стоял рядом и понял, что я сам доберусь, кивнул одобрительно головой и пошел в свою комнату, а я кинул взор за окно. Дождик прекратился, ветер немного стих, но серые тяжёлые тучи низко-низко повисли в небе бескрайним тяжёлым ватным одеялом, какие я помню были у бабушки Маши...

     ...Толстые, "стеганые", как их называли, правда, не знаю, почему, из разноцветных лоскутков всякой разной формы, они были очень тяжёлыми, для нас, ее внуков от одиннадцати до трёх лет, вообще почти неприподьемными. Но зато тёплыми и мы всегда любили сидеть под ними и искать одинаковые лоскутки на полотне, наверное, два метра на два метра размером. В лоскутках была только середина, остальной периметр из темно-красного плотного материала. Вата внутри зачастую скатывалась таким горками и мы по ним любили катать машинки, если кто-то из малышей приносил их с собой. Веселое было время и почему-то оно сейчас вспомнилось, именно сейчас, когда я сидел и наблюдал за большим окном такое большое толстое бескрайнее тяжёлое одеяло-тучу, наверняка, не теплую и не лоскутную...

     ...Я невольно улыбнулся своему воспоминанию, снова в душе пересчитывая, сколько на сегодняшний день из той малышни нас осталось. Трое! Из шести-то. Вздохнул, проговорил сам себе "Андрюшка, Димка, Серёжка..."...

     Взлохматил руками волосы, встал, оторвал взгляд от серости заоконной и пошел за чемоданом в комнату. Спустя пару минут взял пожитки и вышел на улицу, попрощавшись с домом и его гостеприимством. Не смотря на холод первых трёх ночей, в нем уютно и спокойно, комфортно и продуктивно прошло мое командировочное время вечернего отдыха и сна.
     - Добрый день, - я залез в высокий автомобиль, поставив на заднее сиденье чемодан и передав Олегу документы его парней.
     - Добрый, - ответил водитель, - поехали?
     - Да, - кивнул я и мы мягко тронулись с места.

     Утренние мокрые часы второго выходного дня, шуршание гравийки под колесами тяжёлой импортной машины, дома медленно уходили на задний план и мы начали подниматься в гору, к аэропорту. Олег о чем-то говорил, я краем уха слушал его и смотрел впереди себя. После дождя лес вдоль дороги принял темно-изумрудный оттенок, с веток свисали прозрачные слезы и тяжело беззвучно капали на землю, сопровождая все это потрясающее действо лёгким белесым туманцем. Действительно, они плакали. Моему ли отъезду огорчились или по простоте душевной Матушки-природы, дань уходящей прохладной весне или уже приближающейся осени, или просто женская душа тайги захотела поплакать, как плачет красна девица по утере девственности или жениха. Да, боль природы сродни боли человеческой, люди гибнут, молодежь уходит, семьи не досчитываются кормильцев, дети не видят отцов...

     Мы поднялись на вершину холма, влево уходило ответвление на местную "сопку Любви" и я мысленно попрощался с поселком, в котором провел неделю жизни, узнал много нового из истории страны и самой местности, познакомился с людьми и их существованием здесь, погулял по улицам и даже успел покататься по протоке Старице. Машина же повернула вправо и через некоторое время на развилке показался больших размеров мамонт и надпись "Полюс Холода Верхоянского района".
     - Странно, а я знаю, что полюс холода в Оймяконе, - как-то самопроизвольно сказал я и повернулся назад, мамонт уже остался за спиной.
     - На самом деле полюс холода здесь, самая низкая температура зафиксирована у нас, - со знанием дела ответил Олег, - просто туризм к нам не развивается, легче его направить по Колымскому тракту, вот туда вектор и сделали. К нам, увы, нет дорог, от слова совсем.
     С этими словами мы въехали на площадь перед аэропортом, где уже стояло много автотехники.

     Олег вышел наружу и обратится к мужчине, стоявшему на ступеньках:
     - Все нормально, Сергеич? Летит Якутск?
     - Да, Олег Михайлович, летит, скоро будет здесь.
     И мы, взяв мои пожитки, пошли вовнутрь здания, где уже было достаточно много пассажиров.
     - Спасибо, Олег, что довезли, можете ехать, если у вас дела.
     - Нет, я постою с вами, вдруг не пойдет борт обратно, - улыбнулся он, - да и пообщаться с цивилизованным человеком в нашей глуши всегда приятно.
     - Спасибо на добром слове.
     Мы ещё минут тридцать разговаривали на разные темы, но больше о каких-либо достопримечательностях я не узнал, темы были отвлеченные от истории и местном менталитете...

     - Борт приземлился! Пассажиры, вылетающие на Якутск, подходите на регистрацию и в комнату досмотра! - Громкий голос молодого парня прервал наш спокойный диалог, Олег попрощался и вышел из здания со словами:
     - Теперь я уверен, вы улетите, Станислав Леонидович.
     - Спасибо, - только и ответил я, посмотрев вслед высокой статной фигуре человека лет сорока пяти, с копной соломенных удлиненных волос.
     Посмотрел и немного задумался над житием здесь, в лесотундровой зоне культурных русских людей. Ну, понятно, местные аборигены, их стихия - народные промыслы - собака, ружье, лодка, снегоход, тайга, охота и рыбалка, костер и топчан. В деревне неприхотливый быт, мясо и рыба, шкуры и одиночество, возможно, большая семья и такие же отношения между собой. Ушел в лес зимой и на пару месяцев, вернулся, бросил добычу и обратно, они и устроены в основном так - тихие, немногословные, нелюдимые, малообщительные, занятые своим любимым ремеслом. Другое дело - общительный, явно, начитанный, умный человек славянской внешности при шикарной сильной большой машине, добротном доме и всех удобствах в нем, с полной современной "начинкой" внутри, большими связями и возможностями перебраться на материк и жить там более комфортной жизнью. Ан нет! Немного недопонимаю! Да, возможно, у каждого из нас свое жизненное обстоятельство при всем имеющемся благосостоянии прозябать здесь, но зачем? Мне иногда по этому поводу и по данному раздумью приходит в голову шальная мысль, что такие люди просто в глуши лесной прячутся от кого-то, а, скорее всего, от самого себя, от своего внутреннего эго. Правду же говорят "чужая душа - потемки". Но мысль такая посещает и регулярно при знакомстве с такими людьми и интересном с ними общении...

     Все предполетные процедуры пройдены, багаж сдан, народ битком набился в небольшом зале ожидания "накопителя", набивается ещё и я, примостившись в угловом металлическом кресле, описывая события последних дней, наблюдаю за происходящим. И вот в зал, один за другим, входят несколько молодых, лет до сорока, помятых мужчин с лицами явно "перепитого вчера" и "не похмеленного сегодня". Ленивый, явно, невыспавшийся растянутый и натянутый разговор ни о чем, а чаще воспоминания-упования "как вчера было зашибись и почему же сегодня так хреново?", из которого у меня нарисовалось очередное дорожное стихо о наблюдении со стороны, возможно, и не по теме помятых сонных парней, но все же...

     НЕРАЗБОРЧИВОСТЬ.

     (стороннее наблюдение в
     аэропорту Батагай)

     Удрученные лица
     И помятые знатно,
     В голове мысли мечутся:
     "Как же так? Как же так?"
     Было все так заманчиво
     И сначала приятно,
     Заработать приехали
     Снова длинный пятак.

     И сезон, вроде, начался
     Залихватски неплохо,
     И работа понравилась,
     И авансы щедры.
     И бригады залётные
     Были не одиноки,
     Но...

     От первой зарплаты
     Улетели в отрыв.

     А полет нескончаемо
     Длился с щедрой копеечки,
     Сразу все стали близкими
     И твоим друзьями.
     А потом как-то в комнату
     Вдруг припрыгала "белочка"
     И глаза соловелые
     Вмиг слились с Образами...

     Но хмельное рассеялось
     И пушистое облако,
     Перед носом расчетка
     И билет восвояси.
     Потерял, видно, место ты
     С человеческим обликом
     И терпеть не намерены
     Здесь твои выкрутасы...

     Вид облезлый и подратый,
     Голова несговорчива,
     За туманом рассеялась
     И надежда на завтра.
     Может, впредь ты с копеечкой
     Будешь чуть поразборчивей
     И похмелье не будет
     Возвращаться на завтрак...

     ...Мои наблюдения и записи опять прервал громкий голос, но теперь женский:
     - Граждане пассажиры, выходите на улицу, не забываем ручную кладь и идем к самолёту!
     Я дописал строки о прощании и последним вышел наружу. Холодный ветер своими порывами попытался скинуть с меня куртку и пробраться внутрь джемпера. Застегнувшись на все молнии и пуговицы, имевшиеся на верхней одежде, нацепил поглубже бейсболку, накинул сумку на плечо и оглянулся назад, где в день прилёта увидел опоясанные белыми снежными шарфами острогорбые вершины. Теперь-то я наверняка знаю, что это южная часть от Батагая и она вся окутана плывущими вдоль склонов серовато-беловатыми кучевыми облаками мокрого тумана, создавая медленным поползновением иллюзию постоянно двигающейся в пространстве непроницаемой занавески на полосе отрогов Верхоянского хребта. Туман завис настолько низко, что иногда создаётся впечатление, что протяни вверх руку и захватишь пальцами подол его, словно ухватишь за бороду идущего по небу старика. Верхушки хвойных деревьев и те утонули в его косматой белой бороде...

     ...ЗАЦЕПИЛАСЬ.

     Горы в сером тумане,
     Дождик, слякоть и холод,
     Лето ушло, не прощаясь,
     Оставив слепые следы.
     Гудит, меж столбов натянутый,
     Скрученный жизнью провод,
     Влажность с переизбытком
     Местами имеет быть.

     Виснут седые сети
     В зелёных еловых лапах,
     Хрустит под ногами гравий,
     Мои замеряя шаги.
     Впору дождю сильнее
     На гребне холма закапать,
     Прорвался мешок Вселенной,
     Не видно совсем низги.

     Не видно спасений лета
     На горных хребтах Верхоянья,
     Совсем без потворства солнца
     Июньский косматый день.
     Природу б укутать пледом
     В простудном ее состоянии,
     Да все разгоняет тучи
     Рогами лесной олень.

     Он гонит к морям свирепым
     Плаксивость и непогоду,
     Он хочет лежать под солнцем
     И нежить свои бока.
     Да только ему не внемлет
     Родная тайги природа,
     Зависла над сопкой тучка,
     Ее не согнать пока...

     ... Новые строки сами собой вытянули из сумки телефон и вошли в электронный блокнот, словно подталкивая меня к дождевой туманной меланхолии напоследок. Я написал первое восьмистишие, иногда обращая взгляд вдаль, к тем самым вершинам гор и сосен, утонувшим в тумане и почти последним поднялся по трапу самолёта. Дописал произведение уже уютно устроившись в салоне и повитав в своих раздумьях, пока наш борт набирал высоту и выходил на заданное расстояние над планетой Земля. Естественно, как ни вглядывался я в иллюминатор, кроме серо-белой кучевой ваты ничего не увидел. Самолёт взял курс строго на юг...

     Батагай остался за хвостом самолёта, мысли умиротворённо разлеглись по полочкам. Я выполнил свою миссию на сто процентов, при этом увидел новые места, познакомился с хорошими людьми и вдобавок везу неплохой поэтическо-прозаический отчёт о своей командировке. Он насыщен разными историческими фактами и художественным вымыслом, серыми и яркими красками флоры и фауны, моими наблюдениями и впечатлениями, приятными строками жизни в глубинке лесотундровой зоны арктической территории Заполярья большой Республики Саха (Якутия)...

     - Уважаемые пассажиры, через пятнадцать минут мы начнем снижение. Просим пристегнуть ремни безопасности и убрать откидные столики. Приведите, пожалуйста, телефоны в авиарежим или отключите на время снижения. Спасибо за внимание.
     Голос стюардессы, недавно с красивой лёгкой улыбкой предлагавшей прохладительные напитки, прозвучал громко и четко. Я вышел из своей творческой прострации и посмотрел в иллюминатор, там, под нами, толстой голубой косой с притоками и заводями, уже простиралась Великая якутская река Лена. Она, петляющая не так, как Яна, но, всё-таки, плавными изгибами и более крупными полукольцами несла свои могучие пресные воды далеко на север, в суровый и сильный Северный Ледовитый океан...

     Лёгкий удар самолёта о бетонную полосу аэропорта Якутска смягчился толстокожими каучуковыми обувками шасси, винтокрылый "кашалотик" резко затормозил и уже медленно покатил на место стоянки. Моя командировка в суровый и негостеприимный северный край Верхоянья завершилась благополучно и в знак благодарности всем и всему, что меня окружало эту неделю, я написал...

     ...СВОЙ ИЗЫСКАННЫЙ СТИЛЬ.

     Я вернулся из тундры,
     Побывал в Заполярье
     И опять белой ночкой
     На красоты взирал.
     Очи хвойные нежные
     И глаза Земли карие
     Я по слову в стихи свои
     Под закат собирал.

     На рассвет их разбрасывал
     По лучам одурманенным
     И смотрел, как протокою
     Убегала водица.
     Был красой лесотундровой
     В сердце искренне раненый
     И оставил на ветках там
     Своей жизни частицы.

     Ароматы нанизывал
     На рецепторы творчества
     И полянами хаживал
     Разноцветных красавиц.
     Там испытывал заново
     На Любовь одиночество
     И не думал о прожитом,
     Что за мною останется...

     Я из тундры вернулся,
     Там красиво и сказочно,
     В Заполярье арктическом
     Свой изысканный шарм
     И ему с придыханием
     Посвятил я загадочность,
     Снова крылья расправил мой
     Поэтический дар...

     Спасибо, край, суровый и красивый, люблю тебя и в строках сохраню...

     12.00. якутского времени

     13 июня 2025 года

     Окончание моего путешествия... Но не окончание путешествий жизни в общем... Что ждёт меня впереди, знает только жизнь... Яне Люблю и знаю, что сюрпризов будет ещё много...