В стороне деревни Подвязново

Утренняя заря потухла. Утро выдалось на славу яркое, солнечное. Роса в траве блестела синими каплями-брызгами, серебристыми нитями тянулась и переливалась
на солнце. Легкая белесая дымка, вуаль тумана быстро рассеивалась.
С корявой, начинающей сохнуть, чахнуть ёлке взлетел клест фыркая и полетел в сторону деревни Подвязново.
Я стоял, прислушиваясь к шелестам, шорохом, непонятным звукам проснувшегося леса. За берёзовой опушкой - поляна. Трава на ней зелёная, весёлая, нежная, шелковистая. Из середины березняка доносится часто - часто кукованье кукушки, как эхо несётся далеко - далеко.
Дрозды начали свой утренний концерт. Один начал посвистывать, другой подхватил его переливчатую мелодию, начался задорный пересвист. Красноголовый дятел отчаянно долбил ствол сучковатой сосны, в поисках короедов - жучков.
В лесу тихо, солнечно, приятно. По краям светлого березняка, в папоротниках, заросли костяники - виднеются шепотки рубиновых ягод. Костянику очень трудно собирать, но ягода стоит этого.
Возле на склонах дуплистых от времени старушек ольх буйная ежевика дугами колючей проволоки тянула длинные ветви с шипами, облепленные крупными чёрными ягодами, приятного вкуса с кислинкой.
Где - то совсем рядом звонко и отчётливо слышался резкий покрик клестов: "Цок...цок...цок"- это клесты подзывали друг дружку покриками. С определённым  интервалом в сосняке насвистывала пеночка:" Тинь-тинь-тинь...".
У подножья глухого оврага вытолкнулся из склона - ключ. И обрёл силу, и  сливается в говорливый ручей.
Серебристая струя разбивается об склон, радужно сверкает синими искрами на солнце.
Ключ окантовали со всех сторон папоротники, черёмухи, ольхи. Вот он и живёт своей жизнью, вот он и ликует торжественно даже на склоне оврага.