Рвотушка-блевотушка

Срамная, народная сказка

«О! Боги! Сборная России по футболу опять проиграла. И кому? Юношеской сборной Уганды! А до этого – женской сборной Адыгеи! А до этого – проиграла даже сборной гомосеков Монголии. На Кипре заморозили счета. Коррупция в России достигла апогея! В Париже снова свергают Президента!» Писатель-реалист Владислав Пуканюк еле сдерживал слезы.

Столько накопилось негатива в мире, что писатель Владислав Пуканюк из-за всего этого здорово надрался в хлам, в дрова, в драбадан, в Доме Литераторов. Писатели, как сконцентрированная совесть общественного сознания, всегда особенно остро переживают тяжелые для страны времена. Начал с безобидного Шато в доме Литераторов. А кончил обидной водкой в общественном туалете.
 
Он еще помнил, как подрался с драматургом Гомозадовым, как долго и мучительно попирал в подсобке уборщицу Галиму Турсунвагиновну, но, не помнил, как добрался до дома, как оправился, не снимая штанов, пиджака, галстука, как лег спать, не помыв ног, и не снимая носков. А так же и туфлей.

С утра его мутило, крутило, тошнило, выворачивало, корячило. И вдруг, в один момент, все, что его переполняло – стало с напором вырываться наружу и Владислав, постанывая, рванулся с низкого старта в туалет, где, упав на колени, склонился над позолоченным унитазом. Страшная, небывалая рвота исказила его и без того обезображенное болью за Россию лицо. Он блевал за матушку Россию, без перерыва, десять мучительных минут, показавшихся ему Вечностью. «Как мы, в сущности, бессильны перед Вечностью! – с горечью думал он.

Наконец, приступ рвоты ослаб и Пуканюк сделал паузу, как уставший спринтер, чтобы немного отдышаться, перед следующим рывком. Вдох-выдох, вдох, еще раз вдох…

- Да-а-а-а-а…. Ну, что? Плохо тебе, брат? – услышал он чей-то дружеский, исполненный заботы хрипловатый женский голос.
- Нет, я тащусь!!! – с разрушительной издевкой, ответил Владислав, но, опомнившись, вздрогнул. В доме никого не должно было находиться. Жена, собрав вещи, ушла еще неделю назад, когда сборная России проиграла сборной атеистов Ватикана.
- Кто здесь? – Пуканюк в тревоге оглянулся.
- Это я, твоя Блевотушка! Или Рвотушка, как хочешь меня называй, я не обижусь, - раздался тихий, певучий женский голос из унитаза. Владислав заглянул в унитаз. Там, в желто-зеленой, зловонной жиже, плавали остатки не переработанной пищи: капуста, свекла, петрушка, горох, сырок «Новость» в фольге, семочки, кусочек семги и почему-то окурок сигары "Генри Клэй"…

- О! Нет! Только не это! Дьявольщина! - Воскликнул в отчаянии Владислав, воздев руки к Небесам, - Довели Россию! Уже и Белочка пришла на Святую Матушку Русь!
- Да не белочка я, а твоя Блевотушка! Белочка какая-то! – обиженно колыхнувшись, воскликнула рвотная масса в унитазе.
- Блевотина не разговаривает, - осторожно напомнил Пуканюк.
- Не скажи! Ты же сам в своих рассказах писал о говорящем гавне, наделенном разумом. Так почему ты отказываешь Блевотине в толике разума?
- То Гавно в моей новелле было одной из форм существования космической материи.
- Так и я тоже типа форма оттуда! - Блевотушка многозначительно показала пальчиком вверх. – Я – сестра гавна! Да, да! Родная сестра. Только нетрадиционной ориентации. Говно выходит через попу! Так ведь?
- Так! – удивленно согласился Пуканюк.
-  А у вас ведь в России все через попу! Так ведь?
- Так! – обрадовался Пуканюк новой метафоре.
- Я не хочу через попу! Не хочу и баста! – Рвотушка-Блевотушка решительно хлопнула рукой по унитазу, - В жопе невыносимая вонь! Ты был когда-нибудь в жопе?
- Ну… В метафизическом значении я и сейчас… как бы…
- Попа существует для быдла, для говна! – прервала его Блевотушка, - А нормальная, уважающая себя субстанция, личность или мысль, выходит через рот! Вы же высокие истины изрекаете не попой?
- Ну-у-у-у-у…. Я бы и тут не стал бы так безапелляционно…. – растерялся Пуканюк, пораженный глубиной критической мысли Блевотушки.
- Вот я и сменила ориентацию, - не слушала его Блевотушка, -  Теперь я ориентируюсь  исключительно через рот!
- Так, получается, что вы, по сути то же самое гавно, только ротовое! – заметил Владислав.
- Это демагогия! – скривилась в презрительной ухмылке Блевотушка, и тут же скорчила гримасу гордости, как в греческой трагедии - Мы Рвотные, Блевотушка, Рвотушка и Рыготушка, отчасти и Отрыжечка, в отличии от Вас и прочего Гавна, еще обладаем уникальной способностью к пению! Вы наверняка слыхали, как мы поем по утрам?! Бля-я-я-а-а-а-а-а-а-а-а-а… - рявкнула Блевотушка, голосом Джо Коккера.

- ФУ! Какая гадость! – сплюнул в унитаз Пуканюк.
- Только не надо вот этого! Зачем вы плюетесь? – Блевотушка вытерлась от зеленой, тягучей слюны Пуканюка, - А если я в вас? Если не как у вас, так значит – гадость! – Она беззлобно, с наигранным драматизмом, и даже как-то кокетливо, погрозила Пуканюку пальчиком.
- У тебя это что - пальчик? – в панике воскликнул Пуканюк и ущипнул себя за ногу.
- У меня не только пальчик! – хихикнула Блевотина и, раздивнув ручками масляную пленку, показала ошеломленному Пуканюку самое сокровенное местечко, которое до замужества не показывает чужеземцу ни одна чукотская девушка. Пуканюка снова вывернуло, и он выдал на гора еще кучку Блевотины. Раздались аплодисменты, свист, радостные визги, звуки объятий и чмокание поцелуев. Пуканюку показалось, что прежняя Блевотушка обнимается с Новенькой, только что свалившейся с Небес в унитаз.
- Тьфу! – сморщился снова Пуканюк, будучи убежденным натуралом, – Да вы еще извращенки!
- А вот и нет! – ответила Блевотушка, отрывась от объятий, - Дело в том, что у нас, у Блевотин, в отличии от Вас - Людей и Говна -  матрилинейный промискуитет. У вас – видимость вынужденной, навязанной общественным сознанием, религией и моралью, моногамия, а у Говна – примитивная форма промискуитета. Короче, у нас мужиков не хватает. Вот и получается нестыковочка. Но ты мне нравишься! Я,- кстати, еще девственница! – сказала вдруг Блевотушка и покраснела, - У тебя, Владислав, была когда-нибудь девственница? Ха-ха-ха-ха-ха… - расхохотались обе Блевотушки.
- Прекратите сейчас же! Я вам сейчас морду набью! Я… Я вас смою!
- А Еще, Владислав, мы Рвотные, в отличии от Говна, обладаем уникальной способностью к левитации! Смотри! Эге-ге-е-е-е-е-ей….
И Рвотушка с Блевотушкой, с хулиганским визгом и свистом, словно китайские бракованные шутихи, выскочили из унитаза и припали всем своим трепетным существом к лицу Пуканюка.

- Пойми ты, дурачок! - успокаивала Блевотцушка его, поглаживая по мокрым волосам, через полчаса, когда все было кончено, - Все мы по сути, частички единого целого. Ты, я, небо, горы, океан, планета Земля, Солнце... Мы все - по сути - братья и сестры! И в то же время - Вселенское гавно!
- Любопытная теория, - думал про себя Пуканюк, пытаясь очистить безнадежно испорченный пиджак, - Надо сегодня в Доме Литераторов ее двинуть... И непременно в рассказ! Да-с! Всенепременнейше!