Дурной пример заразителен

   С некоторых пор сотрудники нашей редакции стали снимать стресс исключительно в секретариате - зайдут, обложат своих реальных и виртуальных обидчиков матом, облегчат душу и разбегаются по делам.
   Традицию эту заложил еще мой предшественник на посту ответственного секретаря. Он, если был не в духе, предпочитал изъясняться недвусмысленно - посылал «недоделанных» по известным адресам. Коллеги привыкли к тому, что здесь можно не стесняясь выплескивать свои эмоции и тоже начали кудряво выражаться.
   Я, грешный, вовсе не против крепких словечек, коли дело того требует, но когда некоторые парни стали «брать их в рот» лишь для того, чтобы обозначить свое присутствие, меня это напрягало. Тем более, что в помощники мне определили даму неопределенного возраста и непонятными обязанностями.
 «Дэвушка», которую звали Дездемона, скажем мягко, была с большими странностями и потому заставляла меня нехорошо вспоминать ее маму по несколько раз в день, про себя, естественно. Но, рассудил я, во-первых, начальству виднее, а во- вторых, каждый зарабатывает, как может. Ее призвание, судя по всему, - быть засланным казачком.
  Как бы то ни было, но «казачек» - женщина, и когда при ней изъяснялись трехпалубными выражениями, я чувствовал себя не комфортно.   
  Правда, сама «помощница» никогда и никому по этому поводу не высказывала фе, делала вид, что не слышит.
  Мои увещевания похабников не помогали и тогда я решил ввести систему штрафов – за каждое нецензурное слово, сказанное при фрау, плати копейку.
  На деньги, накопленные за месяц, пообещал Дездемоне, как пострадавшей стороне, моральную компенсацию- организовать фуршет.
  Все поначалу вроде бы были не против, мол, подумаешь, копейка не деньги, зато можно не сдерживаться, когда припрет.
  Дабы меня не обвинили «в нецелевом использовании» средств, высвободил ящик из письменного стола, поставил его на шкафчик и каждый провинившийся сам клал туда деньги, предварительно продемонстрировав публике перечисляемую сумму, чтоб все было по-честному.
  Вскоре любителям пачкать рот пришлось прикусить языки, так как, пусть понемногу, но зато ежедневно, денежки из их карманов стали перетекать в мой самодельный «сейф». А заработки тогда у нас были – особо не разгуляешься.
  Не прошло и двух недель и «пожертвования» в нашу «кассу» превратились из бурного потока в тонюсенький ручеек – парни стали следить за языком. Меня это вполне удовлетворило, но, как оказалось, мою помощницу – нет.
 -Если так дело пойдет, то не видать мне в конце месяца фуршета, не на что будет Вам «поляну накрывать»! – стала печалиться она. – А ведь как хорошо было задумано!
  Признаться, меня ее откровение сильно удивило, ведь дева поставила проблему с ног на голову! В конце-то концов «операция Ы» затевалась не ради фуршета!
 -Нельзя людей без праздников оставлять! – сказала она в ответ на мой недоуменный взгляд.
  Дездемона, оказывается, решила, во чтобы то ни стало, быть сабантую! Видимо та еще проказница была!
  На следующий день всем заходящим в секретариат наша мамзель торжественно совала под нос ящик штрафников, приговаривая: «Позолоти ручку!»
  Ребята божились, что ни в чем не провинились, а плутовка объясняла: «Это на будущее, когда-нибудь все равно же проговоритесь».
  Кто-то, вздыхая, бросал мелочь в ящик, но были и такие, кто наотрез отказывались платить: «Мы так не договаривались!»
  Тогда затейница уже не предлагала, а требовала: «Живо гони монету! Я слышала, как ты вчера «опорожнился»!
  Короче, и смех, и грех.
  В конце работы барышня пересчитывала дневную выручку и, подытоживая общий результат, жалилась: «Что за люди, да тут даже на пару рюмок кофе с коньяком не хватит! А ведь еще надо бы и закусить!»
  И стал я замечать, что «кассирша» начала провоцировать коллег на штрафы – то чай «случайно» кому-то на брюки прольет, то «забудет» заказать посетителям пропуск к нужному часу, то напутает что-то в графике дежурств по номеру… Короче, на пустом месте проблемы создает.
  Ну, и, естественно, ответная реакция – ребята перестали сдерживать свои эмоции, не стесняясь употребляли «пару ласковых слов» в ее адрес. А на утро, когда все остывали, «помощница» предъявляла им счет, приговаривая: «За языком вчера опять не следили».
  Люди у нас отходчивые, как правило, платили, правда, все чаще стали сетовать на «непосильные поборы».
- Вы зря такой мизерный штраф установили! – выговаривала мне ежедневно Дездемона, «подбивая бабки». – Надо бы поднять маленько! Копейка для них, что слону дробина!
  Идея с фуршетом начинала мне откровенно не нравиться, ради нее не стоило огород городить.
  Между тем, наш клуб любителей кучерявой словесности приказал долго жить - знатоки нецензурной лексики стали собираться в другом месте, чтобы бесплатно языками почесать - пар выпустит. 
  Возвращаюсь я однажды с обеда и, уже стоя в дверях, наблюдаю, как Дездемона, сидя в кресле и положив ноги на мой письменный стол, жалуется кому-то по телефону: «Представляешь, эти суки за целый месяц наговорили на сущие копейки! Тоже мне, мужики называются! Да таких бл**ей надо в…»
  Пришлось обозначить свое появление покашливанием. На мое «кхе-кхе» любительница кофе с коньяком моментально отреагировала:
 -А что Вы хотели, дурной пример заразителен! С кем поведешься от того и наберешься!