Начать жить Принять неизбежное

- Сколько мне осталось?
- Этого Вам ни один врач не скажет точно… Месяц…Три… Может полгода или год… Всё зависит только от Вашего организма.
- И всё-таки?
- Я не Бог. Я обычный врач. Если начать лечение прямо сейчас, мы сможем отсрочить конец…
- Хмм, – усмехнулась, глядя на врача, который то и дело отводил взгляд, словно чего-то боялся. – Отсрочить химиотерапией?
- Ничего другого пока не придумали…
- Я могу соглашаться или не соглашаться?!
- О чём Вы?
- Я только спросила: могу ли я отказаться от химиотерапии?
- Но тогда…
- Стоп. Я задала конкретный вопрос…
- Можете, но тогда не будет ни шанса…
- Хмм, – почти рассмеялась, – но и с ней у меня нет ни шанса, – добавила она. – Это с Ваших же слов.
- Но… Шанс прожить дольше… Разве Вас это не мотивирует?
- Хорошо. Поставим вопрос по-другому: я могу подумать?
- Да, конечно…

Встала. Взяла со стола врача все бумажки-документы с анализами, обследованием и сложила в папку, из которой до этого их достала. Руки предательски дрожали, как не старалась держаться.
- До свидания…
- Вы можете прийти в любой день. Без записи…

Только кивнула головой. На ответ не было сил.

Сейчас надо было выйти из этого заведения, пропахшего насквозь лекарствами и больными, болью и бессилием.

Выйти на свет. На улицу, где огромное солнце ярким золотым шаром смотрело на этот мир, как на песчинку и даже не подозревало, что его здесь любят, его ждут здесь каждое утро. Ему рады. Безмерно рады в любое время года. Его, порой не всегда, но находятся и такие, встречают с восторгом. А тех, кто любуется его заходом, во сто крат больше.

Оно и не знает, как значимо не только для людей, но и для животных, и для растений, даже для самой маленькой живой клеточки - микроорганизма. Потому что оно и есть их жизнь.

Небо. Сколь бездонна его глубина. Сколь прекрасно оно, когда синее или бирюзовое, когда голубое или серое. В тучах ли, без туч. Грозное ли, холодное ли, извергающее ли громы и молнии – всегда прекрасно! Просто потому что оно есть над головой.

Лежать в траве раскинув руки и смотреть в небо – самое любимое занятие. Лежать и смотреть в эту бесконечную синеву. И осознавать своё присутствие здесь и сейчас.

Ветер. Этот летний ветер особенный. Он добрый и ласковый. Его объятия неудержимы и мимолётны, до мурашек по телу, до головокружения, до желания полететь следом…

Ветер, словно почувствовал. Всколыхнул листву на деревьях, пробежал по траве, надул парашютом платье и отпустил. Взъерошил волосы, отбрасывая их назад, а затем вперед, в лицо и опять отпустил.

Слёзы сами потекли по щекам.

Оглянулась по сторонам. Увидела выход с территории больницы. Дошла до калитки. Вышла. Вздохнула. С чего начать?

Домой? Нет. Точно нет. Сейчас, куда глаза глядят. Идти. Просто идти.

Опять налетел ветерок и словно подтолкнул вперёд.

Удивительная тишина вокруг. Слышно, удивительно чётко и звонко шаги, свои же шаги. Каблучок с мягкой набойкой, чтобы не цокать, придаёт шагу особый ритм. Почему раньше этого не замечала?

Платье шуршит при каждом шаге и взмахе рукой, чуть касаясь подола. А ведь не шелковое? Серёжки в ушах из двух бусинок жемчуга, висящих на золотой цепочке, ударяясь друг о друга издают удивительно тонкий и едва уловимый «дзинь».

Где-то в траве стрекочет кузнечик. Сейчас это так отчетливо слышно. Сорока прокричала и вспорхнула с ветки. Залаяла собака, словно её разбудили и помешали досмотреть сон.

Где-то впереди по улице проехала машина.

Вон, там у магазина разговаривают две женщины. Молодая мамаша с ребенком в коляске бредёт, уставившись в экран телефона. Мальчики, громко смеясь выскочили из подъезда дома. Женщина на пятом этаже этого же дома развешивает белье.

Еще одна машина проехала. Следом другая с громко поющим из окон машины Басковым.

Мир не рухнул. Земля не ушла из-под ног. Всё продолжало жить! Идти своим чередом. Будто ничего и не случилось…

Так, ничего и не случилось.

То, что озвучил врач, касалось только одного человека. Никто другой об этом не знал.

Впервые по-настоящему осознаешь боль, которую может чувствовать только один человек. Беспомощность и безысходность, безнадежность – всё это только в одном человеке.

И даже, если рассказать об этом всему миру – ничего не измениться. Ничего. Всё останется так же. Лишь шепотки за спиной, да сочувствующие взгляды. И больше ничего.

Плакать. Кричать. Биться в истерике… Проку не будет… Взывать к Небу: за что?! Бесполезно. Просто принять.

Внутри похолодело. Невыносимый страх пронзил всё тело. Страх непонятного, необъяснимого, неизбежного. Папка с документами выпала из рук.
- Девушка, Вы уронили… - мальчишка лет двенадцати поднял и протянул папку.
- Спасибо.
Заметив слёзы, мальчишка хотел было что-то спросить.
- Всё хорошо, – опередила.

Солнце пригревало с ещё большей силой. Ничего удивительного, время близилось к полудню. Небо прозрачно-голубое, казалось выше, чем всегда. Ветра не стало. А город, наоборот, начал оживать. Всё больше пешеходов появлялось идущих на встречу или обгоняющих. Всё больше машин шелестело шинами по асфальту, иногда подавая сигналы зазевавшимся на светофоре водителям.

Ноги сами привели к зданию офиса. Поднялась на этаж, зашла в кабинет. Поздоровалась. Не включая компьютер, села за стол, взяла чистый лист и ручку. Рука сама вывела слово: «Заявление».

- А что случилось? – прочитав заявление, удивился исполнительный директор.
- Ничего. Просто, хочу уволиться…
- Так, может отпуск? Можно на месяц.
- Нет. Отпуск не надо. Простите, что без предупреждения. Так получилось.
- Давайте пока отпуск. А вы за это время подумаете…
- Нет. Ничего не измениться. И, я прошу, отпустить меня без отработки…
- Так, может расскажете, что случилось? С чего так неожиданно? Может сможем чем-то помочь?
- Нет. Помощь не нужна. Решение обдуманное.

Взгляд был холодным и решительным, когда директор хотел спросить ещё что-то, оставалось только лишь подписать.

Вернулась к себе в кабинет. Навела порядок на столе. Собрала ненужный, на взгляд, хлам. Нужное сложила отдельно.

Спустилась вниз к мусорным бочкам во внутреннем дворе, выкинула пакет с мусором. Зашла в магазин в этом же здании, где офис, купила пакет. Поднялась и нужное сложила в пакет.

Никто ничего не спрашивал. Кто-то открыто наблюдал за действиями, кто-то, выглядывая осторожно из-за монитора.

Села. Включила компьютер. Закрыла почту. Разложила по папкам с указанием чисел и названий всю выполненную на данный момент работу. Так будет легче тому, кто продолжит. Выключила компьютер.

- Я уволилась, – произнесла громко и чётко. – Спасибо вам, что были со мной всё это время. Спасибо всем и каждому. Мне было легко с вами трудиться. Вы все замечательные люди. Я вас ценю и рада, что трудилась с вами плечо к плечу. Если что-то было не так, простите. Ничего не спрашивайте. Всё хорошо. Просто так надо.

Взяла папку, пакет с личными вещами и направилась к выходу под недоумённые, молчаливые взгляды сотрудников. Не оглядываясь, прикрыла дверь. Замерла на время. Дрожали колени.

Выдохнула и пошла к лестнице. Спустилась. Глубоко вдохнула воздух. Сладко.

Домой направилась пешком. Шла разглядывая встречных и обгоняющих. Разглядывая дома, мимо которых проходила столько лет каждый день туда и обратно. И понимала, что всё это будет неизменно и потом, когда её не станет.

Дома, уже прямо у порога оставила пакет. Папку положила на тумбочку прихожей и не разуваясь прошла в гостиную. Села на диван. Достала телефон, который неоднократно все это время то трезвонил, то сообщал, что пришло смс.

Прочла. Ответила. Перезвонила.

Включила музыку. Упала на диван и заплакала. Плакала на взрыд. Плакала до изнеможения. Плакала, пока не устала.

Когда закончились силы, встала с дивана, включила компьютер и набрала через поиск «Горящие туры». Знала точно, если будет что-то в горы, на Алтай, то именно туда она и поедет. А дальше, будь что будет.

Там она отдохнёт. Там она успокоится. Там она примет всё, как есть, окончательно и бесповоротно и тогда, только тогда решит, что делать дальше. Пока время есть. Сколько сказал врач? Месяц? Ей хватит.

А пока надо начать жить. Просто другой жизнью.