Чашка на краю стола

Каждое утро он просыпается чуть раньше будильника. Дом тихий, как будто прислушивается к его дыханию. Он идёт на кухню, медленно, с той осторожностью, которая появляется с возрастом, когда каждый шаг кажется шагом по тонкому льду. Вода закипает, молотый кофе сыплется в турку — запах сразу наполняет комнату чем-то родным, привычным, будто вернулось прошлое. Он наливает себе чашку и ставит её на стол.

И всегда — это странно и немного раздражает — чашка оказывается у самого края. Ещё чуть-чуть, и упадёт. Каждое утро он подтягивает её ближе к центру, словно спасает от неизбежного падения. Пьёт свой кофе, думает о чём-то постороннем, и забывает.

А вечером, когда возвращается, видит всё то же самое: чашка снова стоит опасно близко к краю. И он, ворча, снова передвигает её в середину, на «безопасное место».

Проходит день за днём. Чашка словно живёт своей жизнью. Он даже пробовал ловить момент, когда она «двигается». Садился за стол, смотрел на неё долго, как на живое существо, но ничего не происходило. И всё равно — утром она снова там, где быть не должна.

Однажды, уже почти привычно пододвинув чашку, он вдруг остановился и посмотрел на неё чуть внимательнее. Точно так же когда-то делала она. Жена. Она всегда ставила чашки небрежно, краешком, а он вечно ворчал: «Ну зачем? Упадёт ведь». Она смеялась, пожимала плечами и отвечала: «Значит, так ей удобнее».

Он стоял посреди кухни и не мог выдохнуть. Всё сошлось — утренний кофе, эта странная игра, вечное возвращение чашки на край. Не случайность. Не старческая забывчивость.

И он понял: это она. Она всё ещё здесь. Сдвигает чашку, оставляет знак. Так они продолжают разговаривать. Без слов, без голоса, но каждый день — её «ответ» ждёт его вечером.

Он улыбнулся впервые за долгое время. Не убрал чашку с края. Просто сел рядом, глядя на неё, и сказал тихо:

— Ладно. Пусть стоит.

И на секунду показалось, что кофе пахнуло сильнее, как раньше — когда они пили его вместе.