Там, где рождается свет

Там, где рождается свет

Почти фантастическая повесть

1. Стасик
Первый эскиз
 
Пацана, о котором идет речь, звали Стасиком.
 
В то время, о котором идет речь, то есть начало лихих 90х, Стас проживал в одном из российских районных городков, бывшим раньше одним из оплотов когда-то советской текстильной промышленности. Это был долговязый худенький черноволосый юноша, которому шел шестнадцатый год. Жил он в обычной двухкомнатной квартире в обычной хрущевской пятиэтажке. Конечно с мамой и папой и большим серым Лешиком, однако про него чуть позже.
 
Сам же Стасик был немножко странным подростком, он любил одиночество, уединение и самостоятельность. Отец работал репортёром в местной газете и довольно сильно пил, мог сутками не появляться дома. Мать работала ведущим экономистом в одной из торговых сетей, а также подрабатывала бухгалтером у мелких ЧП, и тоже редко бывала дома. То, что ЧП - это не чрезвычайное происшествие, а частный предприниматель, Стасик усвоил сразу. Кроме того, она гуляла с одним из этих ЧП, и про это кажется, знали буквально все, кроме его отца, но ему было скорее всего всё равно. В доме всегда было наготовлено много еды, тепло, чисто и убрано, но сама мать очень редко была дома со Стасиком.
И он как-то с детства привык один, со школьной учебой у него не было особых проблем. В футбол с пацанами гонять Стасу тоже было скучновато. Он больше любил читать фантастику и приключения, забравшись с обоими ногами в уютное и глубокое кресло, Стасик запоем глотал Стивенсона, Жюль Верна, Майн Рида и Герберта Уэллса. Ну и мечтал конечно, как и любой пацан о всевозможных приключениях и путешествиях в Африку и Атлантиду, ну и полетах на луну тоже. Хотя в то время это уже было не современно, да и не актуально.
А еще у него была очень сокровенная страсть, Стасик очень любил рисовать... И без разницы чем – углем, карандашами, фломастерами, красками. И без разницы на чем – тетрадка, холст, ватман, просто обрывок бумажки случайной. Интересно, что рисовать... ну или правильно – писать, ему нравилось не статичные предметы, а живые объекты, а именно людей или животных, которые находятся в этот момент в движении, в динамике. Поймать изменение тела в пространстве, а также желательно взгляд и мимику этого «тела» в данный момент. Например, милый взгляд мамы, когда она смотрит в окошко рассеянным немножко взглядом, при этом что-то быстро объясняя по работе в телефонную трубку, зажатую между плечом и ухом. Ошалелый взгляд лопоухого соседского щенка, мчащегося навстречу него, когда Стасик выходил во двор или возвращался со школы. Или огромную усатую морду Лешика, когда тот прыгал сверху со старого высокого комода, где котяра любил спать, на диван Стасика. А иногда и на ноги самого Стасика. Вот выражение всех этих лиц и морд животных, очень и нравилось ловить в рисунке мальчику.
Отдельно надо рассказать про Лешика. Это был громадный серый кот с большими на пол морды зелеными глазами. Он часто недовольно и грозно шипел, когда что-то было не так, при этом его глаза еще больше расширялись и округлялись, что казалось Стасу очень забавным и прикольным. Это была британская короткошерстная порода, пару лет его подарили маме на ее основной работе. Лешик, то есть маленький леший, принес в семью и интересную легенду о его матери кошке, случайно прибывшей в каком-то трюме парохода с Европы в Питер, и уже на российском берегу быстро оприходованной местными портовыми питерскими кошаками. А вот как уже сынок попал к ним в город, история умалчивала.
Стасик отложил книжку и потянулся, этим летом он таки дал матери обещание, что он хотя бы час – полтора в сутки будет проводить на улице на свежем воздухе, а обещания родителям надо было хотя бы пытаться выполнять. Обувшись, а погладив, как всегда недовольного Лешика, Стас щелкнул дверным замком и выскочил на улицу. И побежал на любимую старую городскую площадь рядом с городской мэрией. Там било летом несколько фонтанчиков, асфальт вокруг которых был весь потрескавшийся, а сквозь трещины так и лезла зеленая трава вперемежку с репейниками. Дело уже клонилось к теплому июньскому вечеру.
 
И вдруг на одной из скамеек он совершенно случайно заметил тоненькую фигурку девушки. Стасик на какой-то момент запнулся об шнурок своих же кроссовок, но миг спустя ноги сами понесли его к ней.
 - Привет! Ты кого ждешь тут одна? – ни с того ни сего ляпнул Стасик... и вдруг густо покраснел от своей беспардонности.
- Я люблю гулять в городе в одиночестве. Ни кому не мешаю, и мне никто не мешает – просто ответила она.
И вдруг посмотрела на него своим внимательным и проницательным взглядом. И тут Стас вдруг замер.
 
Это была худенькая высокая черноглазая девушка, видимо чуть старше его. Светлые волосы аккуратно собраны в хвостик. Скромная зеленая блузка, голубенькие подростковые джинсы и туфельки на босу ножку. Ну вот её глаза... когда она, как бы его заценивая, на несколько секунд задержала на нем свой загадочный взгляд. Где-то совсем в глубине ее черных больших глаз промелькнули очень быстро две искорки... и сразу пропали. Однако когда она дернула головкой, поправила локон у уха и опять уже быстро посмотрела на него, эти две искры мелькнули опять. И опять Стас смог только мельком уловить эту чудную игру света и тьмы...
 - У тебя кроссовок развязался.
- А меня Света зовут – просто добавила она. И опять внимательно посмотрела на него.
- Просто... Стасик – единственное, что нашел выдавить Стас – Очень приятно.
Нет это не была конечно любовь с первого взгляда, однако Стасу сразу захотелось очень - очень написать девушку. И поймать ту самую игру света в глазах Светы.
- Извини, но мне пора - сказала она – меня ждут.
- Света, а я могу завтра тебя увидеть – быстро произнес он.
- Да, конечно, вечером на этом месте – ответила и махнула рукой куда-то за спину Стасика.
Стас повернулся, однако площадь была пуста, тихо гулял летний ветер, когда же он спустя пару секунд повернул голову обратно, на скамейке уже никого не было. Только тихо шелестела, привязанная к краю скамейки, ярко – красная ленточка.
 
***
 
Так, прошло несколько дней, наверно чуть больше недели. Они виделись практически каждый вечер. Стасу очень нравилось просто быть рядом с этой очень спокойной и ласковой девочкой. Свете перед новым годом должно было исполниться, по ее же утверждениям уже семнадцать лет, жила она с бабушкой, за ней же она типа ухаживала. Ждала она Стасика на одном и том же месте на всей той же городской площади. Вот только исчезнуть она умела совершенно резко, стоило ему на миг отвернуться от неё. И только летний теплый ветерок всегда шептал ему на ухо её тихие слова:
« – я буду ждать тебя завтра на старом месте!!! Не опаздывай и береги себя... пока!»
 
И вот в один прекрасный летний день ему удалось уговорить её встретиться днем после обеда. Был немного хмурый денёк, собирался дождик, небо хмурилось. Она была в белоснежной кофточке, всё тех же голубых джинсах, на голове была небрежно накинута желтая косынка. Они побродили по узким не очень чистым городским улочкам, согнав, с мест несколько стаек голубей. А потом Стасик решился:
- Светлана, пойдем ко мне в гости.
- Я не люблю ходить по гостям, я стесняюсь... очень стесняюсь чужих людей – сразу отказалась она.
- Но у меня никогда никого не бывает до позднего вечера
- А я еще она дома живет гигантский и очень красивый Лешик. Ты обязательно будешь в шоке – соблазнял и искушал Стасик
- Кот, что ли? Ладно пойдем, посмотрим на твоего Лешика – вдруг она согласилась, и опять стрельнула в него в своими искорками.
Сердце Стаса на мгновение замерло, а потом перевернулось у него в грудной клетке. И наверное первый раз в жизни его накрыла горячая волна какого-то слепой детской радости.
Он завел ее в подъезд, подвел к двери, щелкнул дверным замком...
- Ой... ого – чудные большие глаза её ещё больше увеличились.
Кот чинно подошел к Светлане и аккуратно задел её своим большим пушистым хвостом. Типа поздоровался.
А почему Лёшик – она засмеялась – у меня друга так звали. Смех у неё был и тихий и звонкий одновременно.
Не Лёшик, а Лешик – почему-то с гордостью ответил Стасик – он леший, хотя и маленький.
Он потащил подружку на кухню, поставил чайник, насыпал в вазочку конфет и печенья. Начали пить чай, кот не отходил от ее ножек, так и терся об них, он сразу принял её за свою и как бы прилип к ней. Несмотря на то, что Стас сразу налил воды ему и насыпал корма.
Они пили чай и болтали, Стасик рассказал про отца и мать, про их работу, потом про приключения своего необыкновенного кота. Потом он начал Светку расспрашивать, о её семье, однако она упорно отмалчивалась. Типа, да живет со старенькой бабушкой, ухаживает, всё хозяйство на ней одной, работы много. Вообще девушка упорно отказывалась посвящать Стаса в подробности и тайны своей личной жизни. А его в свою очередь, это с одной стороны немного обижало и настораживало, а с другой – заводило. Ему было интересно, в его жизни появилась некая тайна или секрет, который, как он считал, ему предстояло разгадать в будущем.
Чай в чашках быстро закончился, да и вазочка со сладостями опустела...
- Светик, а можно я тебя... напишу? – быстро попросил Стасик.
- Как это? – глаза удивленно уставились на него... и опять эти самые огоньки, там где-то внутри.
- Ну, нарисовать я хочу тебя, понимаешь!
- Ну, давай попробуем...
 
Стасик побежал в кладовку, притащил большой лист отцовского чертежного ватмана, потом громко пыхтя, притащил откуда-то старый ободранный подрамник для холста. Достал набор своих любимых карандашей, закрепил ватман.
Потом он усадил Светлану на своем диванчике напротив себя и стал творить. Руки быстро меняли карандаши, губы его почему-то сосредоточенно шевелись, быстро, как бы даже торопливо он что-то выводил там на листе.
 
Позировать конечно Света не умела... Она постоянно крутилась, немного паясничала и гримасничала, то закатывала глазки к верху, то типа томно опускала их вниз. Огоньки её глаз бегали по тесной комнатке, уже как бы отдельно от нее самой. Ее хватило буквально минут на двадцать...
- Ну всё... хватит – она соскочила с дивана и вприпрыжку подбежала к Стасику – ой... ой – ей.
С листа ватмана на ее смотрела практически точная копия её самой. Стасик запечатлел её как бы повернутой в вполоборота к зрителю, лицо чуть-чуть спряталось за девичьим плечом. Взгляд был открытый, немножко насмешливый и ехидный. Глаза чуть смеялись и спрашивали: «Ну, а дальше то что?». Эскиз заиграл в лучах летнего солнца, которое как раз типа ненароком заглянуло в окошко комнаты, и как бы начал жить уже сам по себе.
- Стас... ты просто космос. Ты просто, космический...
- Подари, мне рисунок... пожалуйста – и она вдруг чмокнула его в правую щеку, а потом еще раз в ухо. Первый раз, кстати, чмокнула.
-Нет – вдруг заерепенился Стас. Он вдруг резко рванул, практически содрал эскиз с подрамника и куда-то потащил
- Почему???
- Мне глаза тут не нравятся. Я тебя потом еще раз напишу!
 
 Света обиженно надула губки, она впервые по-серьезному обиделась. Надо было срочно спасать ситуацию.
- Свет, а пойдем в наш парк. Там пруд есть, можно на байдарках покататься – вдруг предложил Стасик.
 
2. Стасик.
 «Дмитрий Львович»


- Свет, а правда пойдем в наш парк – повторил Стасик – в тире постреляем, колесо обозрения  нас есть, и пруд там с байдарками.
- ну ладно… веди, герой – вдруг сменила гнев на милость Света – только оденься по приличнее.
- Зачем – не понял он.
- Не знаю еще – ответила она.

Стас быстренько достал и напялил на себя новенькие джинсы и свитер. Она напоследок погладила сразу сомлевшего под её рукой Лешика, они обулись и легко и быстро выбежали в немного душный летний вечер. И через десять минут хода, не доходя немножко до любимой старой площади, свернули направо к городскому парку культуры и отдыха. Сегодня в нем почему-то непривычно мало было народу. Негромко работала музыка, казалось где-то прямо тут из кустов. Стас удивился тому, что почему-то в этот вечер в парке крутили русскую рок-н-рольную тему… и всё это сегодня было просто замечательно.
Колесо, к сожалению, не работало, и Стасик потащил свою даму на любимый его пруд. Байдарками мальчишки называли бамперные аттракционные лодки с двумя веслами, управлять веслами надо было, крутя педали, прикрепленные ко дну лодки.
Он купил одну из таких лодок, они быстренько залезли в неё, и дядька с почему-то очень сердитым выражением лица, резко оттолкнул их от берега пруда. Ну, вот почему-то сегодня правая нога Стаси крутила педали намного хуже, чем левая, поэтому лодка, сразу выскочившая на середину водоема, никак не могла приплыть к нужной точке финиша, а просто крутилась вокруг некой оси, не приближаясь к берегу. Что вызывало веселый и заразительный хохот Светки, это её очень веселило, и по ее довольному лицу и пляшущим  огонькам в глазах было видно, что она полностью простила выходку Стасика…
А радио парка тем временем вторило им:
- « уууу… Холостые пули над  тобой, Холостые пули
 Уууу … Ты останешься со мной живой … Холостые пули»
Елена Никитаева, Партизанское радио – быстро подсказала молодая память Стасу.

- Ты слышишь, я здесь! Я буду с тобой! Ты останешься со мной живой – вдруг крикнула ему Светлана, и как-то очень легко и душевно опять засмеялась.
И все-таки у него где-то глубоко внутри сидело легкое чувство тревоги. Светлана, все так же веселясь, согнала его с места управления, и быстро дергая своими длинными ножками, довела лодку до пункта назначения. Они сдали лодку сердитому дядьке, и пошли дальше гулять по парку.

Потом, когда уже начали спускаться сверху летние лиловые сумерки, они сидели на скамейке довольные и ели холодный пломбир. И тут Стас боковым зрением заметил некую троицу, вынырнувшую со стороны ворот парка и не спеша направляющуюся к ним.
Во главе троицы был некий верзила с максимально тупым выражением лица примерно двадцати лет, по обе стороны от него были два шкета с бритыми головами чуток помладше. Амбал жевал жевательную резинку, мерно двигались желваки на его роже, пока начисто лишенной каких-то эмоций. Из уголка губ, конечно же, торчала сигаретка.
- «Ну, блин, как в дешевом же кино» - обреченно крутилось в голове у Стаса – «почему все хорошее и светлое так быстро кончается».

« - Говоришь, упустила шанс,
Не смогла переделать мир я.
А в глазах не написано
То, что всё удаётся сразу.
Ты же здесь, чтоб спасти меня,
А я хотела бежать от тебя, но…» - ехидно вторило его мыслям радио из кустов.

Тем временем троица подвалила к скамейке. Какая-то внутренняя пружинка подбросила Стасика вверх и поставила его на дрогнувшие и ставшие сразу чуть ватными ноги. Света как и положено метнулась и спряталась за его еще не ставшим широким плечом. А верзила тем временем просто молча рассматривал их головы до пяток, как удав кроликов, изредка  сплевывая на асфальт. Все пока молчали…
- У меня денег нет – сипло произнес Стасик и сжал кулаки. Нет, конечно, он не боялся боли. Стас боялся навсегда потерять её после инцидента, который,  скорее всего, закончится его несомненным позором.
Нету бабла? – перепросил главный – тогда просто свали, и не мешай нам пообщаться с твоей цыпой.
И гнусно ухмыльнулся …
- Ну, какая тебе, Васек, блин, цыпа – протянул левый – из каких годов ты это выкопал, щас по другому надо. Герла, например … или мочалка.
- Шмара – вполголоса процедил правый.
- Пусть будет Белоснежка – заржал Васёк – только гномиков не хватает…
- Свободен, паря!!! – заявил он, и попытался отодвинуть своей лапой Стасика.
- Ну, мальчики – высунулась вдруг из-за  его спины Светка и затянула вдруг каким-то противным «гламурным» тоном.
- Пацаны, ну, в самом деле!! Вы же все тут типа умные мальчики? И нафига вам проблемы и гемор на всю дорогу? Покоя не будет же?
Верзила тупо смотрел на неё, но лапу опустил. Просто смотрел, что она отмочит  далее.
- Вы чо не видели эту… семейку начальника МВД  районного. По телику? Новостя не смотрите местные?
Она вопросительно повернулась к Стасику.
- Милый?! Напомни мне, как зовут твоего папашку?
- Дмитрий ... Львович!!!  – вдруг, внезапно для себя, каким-то смешным басом рявкнул Стас.

Взгляд верзилы встал еще в два раза тупее. Наверно именно таким взором разглядывает кухонная швабра, зажатого и обделавшегося под себя от страха, кролика.
Нелепая пауза и…
- Пойдем, братва – он сплюнул сигаретку на асфальт, развернулся, и широким шагом двинулся к выходу из парка. Два его другана семенили рядом, бросая назад злобные взгляды.
А Стасик так и застыл на месте как приклеенный. Он, не отрываясь, смотрел в уходящие бычьи спины и ничего не понимал.
А в это время уже за его спиной кто-то начал громко икать.
Он медленно  повернул голову назад.
Его милая Света безуспешно пыталась усидеть на той самой роковой теперь скамейке, содрогаясь от беззвучного хохота. У нее весьма слабенько это получалось, и она все равно неуклонно сползала с лавки на асфальт. При этом в ее глазах огоньки заблестели, появились слезы.
- Стася, ты мой… ты не просто … космический… ты у меня просто… бомбический – буквально рыдала она – Это ж надо так гаркнуть!!! Я думала, где-то рядом с нами взвод ОМОНа из воздуха сконденсировался … вдруг.
- Света, а кто такой Дмитрий Львович? -  глупо спросил Стас.
Этот вопрос вызвал у девушки новый теперь уже оглушительно громкий взрыв хохота.
- Это вот как раз я и хотела у тебя выяснить – рыдала она, вытирая слезы из  глаз – И почему именно Дмитрий Львович, а не Александр Андреевич, например.

Прошло минут десять, когда успокоилась и уже пояснила спокойным тоном.
- Какая вообще, блин, разница? …ты думаешь кто-то из них помнит по имени -отчеству  всех этих многочисленных «отцов» города? А ты сам вот помнишь, как полностью зовут мэра твоего города? А начальника милиции? Прокурора?  Начальников ОБНОНА, УБЭПА? А их бесконечных замов и начальников отделов?
- Уж исторически так сложилось, что у нас власть и народ полностью игнорируют существование друг друга. Власть занимается исключительно своим насыщением, народ – своим выживанием. И ни кому в принципе нет дела  друг до друга. Все эти неисчерпаемые мэры и пэры, а также всякие «губернаторы» – вырастают  как гнойники на теле общества, а спустя какое-то время шумно и с треском и свистом лопаются на всю округу. А на их месте появляются все новые и новые…

Уже совсем стало  темно, когда Стас уводил подружку подальше от этого проклятого теперь парка подальше. Они шагали по тропинки, накрапывал летний теплый дождик. А Стасику было нестерпимо стыдно и гадко на душе.
- Свет? Ты думаешь, я трус, подлец и … гад? – наконец смог выдавить он.
- Нет, конечно. Ты самый лучший! Ты самый умный и сильный мужчина на свете – быстро ответила он – у Светы.
- Почему? Ты издеваешься?
-  Нисколько – заявила она и вытаращила на него свои глазки.
- Ну допустим, ты вдруг урыл бы всех  троих, размазал бы их по асфальту. И аккуратно сложил бы штабелем бы к моим ногам. Они бы очухались бы, быстренько сняли бы побои и написали бы на тебя заявление. Сколько тебе сейчас, почти шестнадцать? Следаки  потянули бы дело до твоего совершеннолетия, а потом впаяли тебе пару лет. А если бы у кого-то из них оказался бы в родственниках «Дмитрий Львович», то и все три года колонии общего режима. Ну и, кому ты после этого такой крутой был бы нужен?

Она продолжала.
- А так ты уладил все дела искусным дипломатическим путем.  Даже костюмчик не испачкал… никому.
- Это понты….дешевые – попытался возразить Стасик
- Искусство дипломатии всегда держится на понтах – парировала она – на понтах и мужской силе. Только вот сила мужчины заключается не в том, чтоб уметь ловко дробить черепа и ломать конечности, а в том, чтоб его потенциальным противникам дурно становилось от одной  мысли о возможном конфликте с ним.
- Сильный мужик тот, кто умеет договариваться и мирно решать конфликты, естественно опираясь на свою силу, а не тот, кто постоянно дерется – резюмировала она.
Стас ушел в свои мысли, переваривая произошедшее.

- «Завтра, на старом месте» - вдруг кто-то ласково шепнул ему на ухо.
Он резко повернулся. Как всегда она пропала совершенно незаметно, вокруг было пусто и безлюдно. Из-за угла доносился какой-то странный звук. Стасик рванулся туда…
А там маленький вислоухий щенок гонял по тротуару пустую консервную банку.

***
Стас почему-то находится, в каком странном длинном вагоне, он прижимается лицом к стеклу вагонного окна и видит грязный перрон, на котором почему-то стоит его Света и кажется, что она плачет. Руки сжаты в кулачки до такой степени, что видно как побелели суставы на пальцах. Он пытается открыть окно, и что-то ей кричит, пытаясь объяснить. Но в это время поезд начинает медленное движение, и Катя вместе с перроном начинает уплывать назад все быстрее и быстрее.
Тогда он начинает бежать назад по этим дурацким вагонам против движения поезда, перепрыгивая одним махом через тамбуры между вагонами и сшибая каких-то идиотских манекенов, которые постоянно попадаются на его пути. Однако поезд идет все быстрее и быстрее, и в конце концов Светина одинокая фигурка скрывается где-то далеко позади.
И тот же миг  поезд превращается в мрачный темный извилистый туннель, из стен которого начинают вылезать толстые противные корни мутно-белого  цвета. Они мешаются под ногами, цепляют его за руки и ноги. Их становится все больше и больше. И Стас ясно понимает, что из этого бесконечного туннеля существует только один единственный выход.
Немедленно проснуться…
 
3. Станислав.
Там, где рождается свет
 
Стас подметал пол на кухне, когда в дверь позвонили. Он отложил веник, подошёл, щелкнул дверным замком. На пороге стоял Олежек, он распахнул широко руки, как всегда пытаясь объять и обнять друга.
Олег был маленьким плешивым мужичком неопределённого возраста и обычно без определенного места работы. Карманы его штанов маскировочного цвета обычно внятно оттопыривались. Ходил в мятых грязноватых футболках, выглядывающих из замасленной безрукавки темного цвета . Вот это и не очень нравилось Стасу, он как художник любил чистоту и опрятность в одежде
- Станислав Георгиевич... как давно я тебя не видал, дорогой.
- Ну да, почти неделю уже - Стас уклонился от объятий друга.
- Ну чё хотел - то - он сразу решил взять немедля выяснить причину радушного поведения Олежки.
- Трубы горят - сокрушенно признался Олежек. Он никогда не ломался и сразу говорил всё начистоту, это в нем подкупало.
- Ладно... гони за пузырем - Стасик сунул руку в карман джинсовой куртки, вытащил последнюю тысячу и протянул жаждущему Олежеку.
- Добавь, там от себя чего-нить. А я картошку варить поставлю.
 
На плите уже как-то мирно булькала картошка, ещё вчера начищенная. Станислав открыть банку со скумбрией, нарезал остатки докторской, а также булку бородинского хлеба.
 Уселись на тесненькой кухоньке Стасика и разлили первую по рюмкам.
- ну как ты сам, а? Все путем или как? - как всегда по неписаному обычаю начал Олежек.
- Да я ничего, как всегда, ты сам то как? - стопки чокнулись.
- Я сейчас грузчиком устроился в пивной ларёк, тот самый напротив твоего дома. Таскаю ящики с бухлом до обеда - Олежек как обычно был стабилен.
- Ну как там наши это.. на юге - то? Победа скоро? - у дружка не было телевизора, а интернетом Олежек не пользовался в принципе.
- Все хорошо, всё окей у наших. Намедни Авдеевку взяли, ну вроде почти взяли. - просвещал Стасик друга.
- Русские своих в беде не бросают - радовался Олежек
- Ну, за победу - рюмки наполнились второй раз.
Время текло неспешно, торопиться друзьям было некуда. Вареная картошка покоилась мирно в тарелках, покорно ожидая своей участи.
- Значит едет медведь - таксер по лесу, и тут перед машиной выскакивает заяц. - затянул один из своих вечных анекдотов Олежек.
Опять булькнуло в стопках. Стасик смачно хрустнул огурцом.
"- ты че косой? "
"- Заяц быстро запрыгивает в машину - гони Миша, гони куда угодно!!! Спасай"
" Что у тебя случилось, косой - медведь давит на газ"
" - Миша, там верблюдов ловят "
"- Ну, а ты косой, причем здесь?"
" - Ага, а поймают, докажи, что ты не верблюд!!!"
Олег громко заржал.
- В результате по итогу верблюдами весь лес окажется - продолжил анекдот Стасик.
- Ну да, или некая отдельная от всех страна...
 
За столом возникла пауза, и ее надо было чем-то заполнять.
 
- Покажешь бабу свою - то - вдруг попросил Олег. так как-то серьезно попросил.
- Кааакую... бабу - как-то обмер и растерялся Стас.
- Ну ты говорил, что ты её давным-давно рисуешь... Она всё никак не получается у тебя!!!
- Ну, во-первых не рисую, а пишу.
- А во-вторых, перед этим надо бы еще по одной - стопки звякнули еще раз...
 
***
Станислав повел своего дружка в комнату.
В углу комнатки на замызганном столике стояло нечто, небрежно прикрытое грязным тряпьем.
Смахнув, ладонью пыль со стола, Стасик сдернул тряпье с холста...
 
С холста на них смотрела внимательно и немного строго очень красивая женщина с белокурыми вьющимися волосами. Немного полные губы, упрямо сжаты. Правильные черты лица, внимательный немного укоризненных взгляд черных больших чуть раскосых глаз, делал её чуть похожей на учительницу младших классов. Ну вот именно эти необычные глаза и были самой интересной деталью на портрете, они как-то притягивающе привлекали к себе внимание, и не хотели опускать взгляд зрителя. Казалось, что чем дольше ты смотришь в их глубь, в черноту, темноту этих глаз, чем глубже и глубже ты куда-то опускаешься. А еще чудилось, что там на самой глубине таится нечто неуловимо светлое...
- А вот глаза мне и не нравятся – нарушил молчание хозяин.
- Почему? - удивился Олежек и почесал затылок.
- В этом месте – Стас задумался – Там, должен рождаться свет...

4. Стасик.
 Прогулка к речке
 
Светик ждала его на обычном месте - на старой городской площади, там где летом сквозь трещины и провалы в асфальте пробиваются кустики зелёной травы. Она сидела на одной из городских скамеек и ковыряла сандалией как раз одну из таких трещин, и почему-то грустила... о чем-то своем. Неброская короткая белая юбочка и ярко-желтая футболка вместе с белокурыми волосами делали ее немного похожей на ромашку.
- Привет - Стасик подбежал, чуть запыхавшись, и культурно поздоровался.
- Привет. Пойдем, погуляем... побродим - она поднялась.
Уже наступал летний вечер, и через пару часов должны были опуститься на его городок летние лиловые сумерки. Его общий со Светой город, почему-то поправил себя Стас. Они побродили по площади среди тихо журчащих городских фонтанчиков. Нечаянно спугнули какого-то облезлого кота, дремавшего на бордюре у одного из фонтанов. Кошак недовольно посмотрел на парочку, громко мяукнул для вида, и скрылся в недрах ближайшей клумбы. Светка, как всегда, звонко засмеялась, и Стасик решил осторожно задать один из так беспокоящих его вопросов.
- Свет... Светик?
Светик серьезно оглядела его с пяток до макушки своими чудными глазами - маячками.
- Свет, извини, а как ты меня нашла меня… И главное зачем?
Светлана помолчала где-то и минуту, Стас уже подумал - обиделась...
- Я нашла тебя, потому что ты один и никому пока на этом белом свете не нужен.
- Я хочу тебя... спасти - вдруг резко добавила она.
- От чего... спасти, Свет.
- От всего мира, ну для этого тебя нужно спасать прежде всего от самого себя. Ты объявил войну всему миру и не... закончишь её никогда, если не прекратишь сперва воевать с самим собой.
- Свет... Светочка... у тебя получится - и вдруг волна какого-то совсем уж детского щенячьего и искристого восторга и счастья захлестнула его с головой.
Светка молчала, не спуская с него своих огромных внимательных глаз.
- Свет, а почему люди постоянно воюют? - ни с того ни сего ляпнул Стасик - на планете каждый день идут войны, и каждую минуту гибнут люди... женщины и дети.
 
Света молчала, она обогнала его, потом быстро повернулась к нему.
 
- Потому что человек всегда пытается давить на тех, кто рядом. Каждый человек пытаются переделать других людей, чтоб они думали точно также как он, жили также как он. И были похожи на него, идентичны его сущности. Всех чесать под одну гребенку - вот ваша цель.
- Никто не хочет плясать под чужую дудку. В результате идут бесконечные войны и побеждает сильнейший - продолжала она - Но рано или поздно победитель слабеет, стареет и сам становится жертвой более сильного и молодого. И это бесконечный и порочный круг.
- Свет, а что надо сделать, чтоб наконец-то разорвать его.
- Нужно когда-нибудь стать очень сильным, то есть и сильным и слабым одновременно - уже чисто по-женски рассуждала она. Причем рассуждала не по-детски, а как взрослая и опытная женщина, повидавшая мир.
- Люди должны перестать ломать под себя планету и всё вокруг себя. Вместо этого им надо постоянно менять самих себя, приспосабливаясь под окружающий изменчивый мир. Не заставлять прогибаться весь мир ради себя, а изменить самого себя ради этого родного мира. Не конфронтации, а компромиссы с природой, с ближним своим. И тогда  чужие, тоже станут своими. Придет эра компромиссов и уступок. Но сначала вы должны перестать воевать сами со собой
- Кто мы?
- Вы, мужики - жестко отрезала она.
 
- Ой, Светка, пойдем я тебе нашу городскую речку покажу - неугомонному Стасу пришла в голову новая интересная идея. Света молча кивнула.
Справа от городской площади, если встать лицом к мэрии, располагался и мигал всеми цветами огней шумный пятиэтажный Аквилон - первый, у них в городке большой торгово-развлекательный центр. А вот между ним и площадью и была неприметная тропинка, которая сначала вела на берег, а затем и резко спускалась вниз а самой воде. А слева от неё был старый пешеходный полуразрушенный деревянный мост через речку.
Они начали спускаться вниз а воде по обрыву. Тоненькая тропка теперь вилась сквозь заросли, высоченные из репейников, колючек и крапивы. Светка хихикала и смешно ойкала, когда колючки впивались ей в голые ножки. На самом крутом спуске Стасик обогнал девочку, повернулся к ней и подал руку, предлагая девушке помощь.
- Ой Стася, ты прям самый галантный кавалер - смеялась Светка, принимая его помощь.
Наконец-то они спустились к самой воде. Метров через сто как вверх по течению, река делала небольшую излучину, изгиб, были видны опасные перекаты. А вот как раз в месте, к которому они спустились, была тихая заводь. И вода у берега была сплошь затянута зелёной ряской и мелкими противными водорослями.
Дети притихшие, смотрели на воду. Наступил летний теплый ветер, иссиня - лиловые сумерки спустились на речку. Быстро темнело.
И тут Светка внезапно заявила, что ей крайне хочется окунуться, что они сильно взмокла, спускаясь со склона и хочет макнуться по-быстрому, причем с компании со Стасиком. Естественно он категорически был против. Не мог же Стас  признаться слабой девчонке, что в 15 лет Стас панически боялся воды, и ужас - не умел плавать...
Однако Светлану было трудно остановить!!!!!
Приказав, Стасу отвернуться, она быстренько скинула юбочку, футболку и трусики, и полезла воду. Когда Стасику было уже позволено повернуться, Светочка стояла уже по грудь в воде, и стыдливо прикрывала руками девичьи груди, уже начавшие вовсю набухать. Всё-таки, Света была однозначно старше его и опытней.
Все её руки и плечи были испачканы и усеяны зеленой ряской и мелкими противными водорослями...
- Я Светланка - русалка - дурачилась она, немножечко кривлялась.
- Стася, мальчик мой любимый... дурашка моя ненаглядная... ну раздевайся и плюхайся ко мне, ты не представляешь насколько теплая вода - она закатила глаза от удовольствия - Я тебе, мой дурачок обещаю, ничегошеньки и никогда плохого ни со мной, ни с тобой не случится, пока я рядом.
- Ну ныряй, давай ко мне, быстрей, пока еще чего-то видно, пока совсем темно не стало - веселилась она.
Стас же продолжал как вкопанный сидеть на берегу, и как зачарованный глазел на юную красоту девушки. И она отошла от берега на метров десять - пятнадцать, где уже была чистая вода и чувствовалось течение реки, потом элегантно оттолкнулась от дна и поплыла.
Стас ныл и канючил, заклиная её вернуться на берег к нему. Светлана просто звонко смеялась в ответ.
- Ну, сейчас, дурачок, еще один кружочек, вода прямо как молоко! – кричала она ему из воды.
- Стаааасик!!! Сейчас я нырну разок, посмотрю че там на дне у вас... может клад найду подводный – хихикнула она и нырнула, на миг показались её голенькие ножки, а потом исчезла.
Бульк... бульк
Стасика хватило на 10 чудовищных по длительности секунд. никогда еще в его пока коротенькой жизни время не текло настолько жутко медленно.
- Светааааа!!!! – взвыл он со всей мочи, скинул кроссовки, содрал как-то футболку, оторвав при этом правый рукав, и плюхнулся в речку как мешок с песком.
- Светкааа – вопли разогнали сонную муть душного летнего вечера.
 
Стасик наглотался противной речной воды вместе с ряской и сам чуть не утонул, судорожно пытаясь найти как-то подружку. Светы не было... просто нигде не было... вообще!!!
 
 Побарахтавшись, как щенок в воде минут пять, весь обляпанный в тине и ряске, Стас кое-как все же вылез на берег. Примерно там, где она ушла под воду он еще мог достать дно ногами, а Светка к тому же была выше его на полголовы. И в принципе беды не должно быть. но...
... Светы нигде не было.
Стас, не помня себя и рыдая, со всей мочи кинулся бежать по берегу куда глаза глядят. Странно, но бежал он против течения реки, мимо этой самой излучины. Спотыкаясь буквально об каждую кочку и корягу и постоянно падая, цепляя на себя все репейники и колючки, сбивая в кровь голые ступни, он пронесся метров семьсот по речному берегу и упал, обессиленный от напряжения, в траву.
Перевел дыхание... и только тогда он услышал тихий плач.
И тогда Стас заметил ее...
 
Света сидела, абсолютно обнаженная, под какой-то маленькой чахлой березкой и тихо рыдала, обхватив, содранные в кровь и заляпанные тиной и водорослями коленки.
Всхлипнув Стас кинулся к ней, в руках до сих пор болталась порванная футболка, он кое-как пытался напялить ее на голое девичье тело, а она просто прильнула к нему всем своим тельцем, всей своей женской сущностью и... затихла.
Стас оглянулся вокруг... семьсот метров против течения, через перекат, слабая девчонка... прошло каких-то полчаса... Ему стало очень и очень страшно, жутко
- Свет??? Ты... как тут оказалась – осторожно спросил он.
- Меня... я... меня потащило течением, потом... свело ноги, я ничего не могла сделать, только... захлебывалась... меня долго болтало куда-то туда-сюда ... – долгий всхлип.
 - Потом выбросило куда-то, я не знаю где я – она продолжала реветь.
Стасик хотел сказать, что её каким-то образом протащило по реке против течения почти километр, но вовремя прикусил язык. А потом вдруг...
Светкины губы быстро поймали его губы, и ему стало совершенно все равно кто, куда и зачем.
***
Потом, когда они, выплакавшись досыта, счастливые и жутко усталые, тихо кустами, дабы никто не увидал её в таком первозданном виде, добрались до места купания. Стасик нашел на берегу пластиковую бутылку из-под кока-колы и обмыл Свету, смыв с нее весь этот длинный – длинный вечер, и она оделась.
Потом он её тащил за руку к себе домой, мечтая накормить и обогреть как следует, напоить чаем с мамкиным мёдом. Он уже притащил её к себе в двор, но вдруг мягкая рука девушки плавно выскользнула из его руки.
- Я буду ждать тебя завтра на старом месте, дорогой – кто-то шепнул ему на ухо.
Стас резко развернулся... Во дворе никого не было. Только летний вечерний ветерок гонял по асфальту тополиный пух и скомканную бумажку.
 
***
А ночью перевозбужденному и перенервничавшему Стасику приснился странный сон.
 
Как будто поздно ночью выходит он из Аквилона. Вокруг него полная ночь, какой-то странный лиловый туман и мрак. Ему очень страшно идти одному домой. И тут он замечает очень странное такси, машина без верха. Он просит водителя, странного белобрысого дядьку отвести его домой. Водитель ухмыляется, но кивает «Садись».
Машина разворачивается на стоянке, поворачивает и прет в сторону речки. Как раз в то место, где находится тот самый пешеходный мост. Стасик орет « Куда вы едете», водила гнусно ржёт и бросает руль. Вдруг он каким-то невероятным образом забрасывает на руль свои ноги. Они у него голые, он вцепляется ими в руль и начинает как обезьяна бешено и беспорядочно его крутить. Машина вылетает на деревянный мостик, пробивает лесенку и летит в пропасть... в речку.
Стасика выкидывает из машины в воду, он опять тонет, опять захлебывается, его легкие наполняются речной водой, идет ко дну. Судорожно отталкивается от дна и...
... И оказывается в просторном и светлом автобусе. Автобус куда-то едет по ровной дороге, а салоне никого нет, кроме белокурой миловидной женщины, похожей одновременно на маму и на Светку. Она ходит по салону и раскидывает какие-то цветочки яркие, лепестки и открытки.
Потом в замедленном темпе подходит к нему, наклоняется и шепчет светкиным голоском:
- Стасик – сынок ты домой едешь, к себе. Скоро ты дома будешь, потерпи немного... сынок.
 
5. Станислав.
Тени прошлого
 
На следующий день после посещения непрошенного гостя, Станислав встал очень поздно, время уже было далёко за полдень. Откровенно пьяненького Олежки, который всегда был нашпигован алкогольными заначками как ёжик иголками, удалось выпихнуть только под утро. Ощутимо болела голова, Стас слез с дивана и прошлепал босыми ногами на кухню.
И сразу наткнулся на обиженный и очень голодный взгляд Лешика...
 
Лешик (от слова леший) был рыжим облезлым котом, жалкой инкарнацией того роскошного кота маминого из детства. Лешик был бездомным дворовым котом, он однажды нахально напросился в гости, а после того, как Станислав накормил его своим гороховым супом, нагло отказался уходить. Стас пригрозил ему веником, однако Лешик храбро распушил хвост. Ну и остался жить у Стасика в его старой двушке, доставшейся в наследство от родителей. Регулярно метил ему порог теперь общего дома. Впрочем, Лешик периодически мог свалить погулять в родные пенаты на недельку, однако всегда возвращался назад. Соответственно вчера про него забыли, в том числе и покормить, что вызвало его неподдельное возмущение.
Стас насыпал коту корма в миску и налил ему воды. Потом занялся мойкой стопы грязной посуды и уборкой грязной после вчерашней попойки кухни...
 
***
 
Наконец, закончив с домашними делами, и выпустив мяукающего Лешика на волю, Стас вернулся в комнату, подошёл к заветному углу и резким движением руки убрал тряпки. Достал кисти, развел в отдельных баночках растворитель и белила.
Затем, окунув кисточку в растворитель, несколько точными уверенными движениями убрал у Неё глаза. Подождав пока холст подсохнет, он другой кистью нанес слой белил.
Портрет он переделывал уже многократно, десятки раз, а может и сотни. Глаза он и замазывал, потом грунтовал и все время непрерывно и напряжённо перерисовал. Холсты, несколько раз замазанные и загрунтованные, рано или поздно приходили в негодность, он их уничтожал и выкидывал. Все его скупые средства и накопления обычно уходили на покупку новых и новых холстов. Несколько холстов правда куда-то пропали, и Стас, не найдя их, подумал, что их украл кто-то из его друзей - хануриков, частенько посещавших его. Это была парочка самых ранних первых холстов, там где еще по первой памяти была изображена та, совсем юная Света, и он давно забыл про них в своем алкогольном бытии.
С каждым новым холстом Её портрет приходилось полностью с нуля переписывать заново и, интересно, что с каждым новым воплощением Она становилась чуток, но постарше. Совершенно неуловимо, но портрет Её старел вместе с ним. Сначала пропала девичья юная улыбка, опустились немного уголки губ, уплотнились черты лица и потяжелел его овал. Пропал молодой блеск глаз, уже больше года на него с портрета уже смотрела очень серьезная, все еще очень красивая женщина с каким-то уже совсем уж строгим упреком и странным осуждением.
С определенного времени Стасу все эти метаморфозы стали страшно нравиться. Портрет как бы жил и старился вместе с ним, и Станислав уже не чувствовал себя совсем забытым и одиноким, ибо с ним рядом на рабочем столе всегда была Она.
И Она жила и изменялась вместе с ним, портрет жил своей чудесной волшебной жизнью. По крайней мере так ему казалось.
 
Станислав смотрел как подсыхает холст временно безликого портрета и уже хотел развести еще одну порцию основных красок, но вдруг передумал. Писать не хотелось!!! Его мутило, он резко встал, пошел на кухню, достал и одним долгим глотком допил все, что оставалось со вчерашнего дня...
 
Вытер рот и, пошатываясь, обулся, накинул ветровку, дверной замок щелкнул, выпустив хозяина наружу. Стас вышел в подъезд, небо уже темнело... смеркалось.
- Стасик - вдруг услышал он тихий женский голос.
Он обернулся, на скамейке сидела Ивановна, маленькая сухонькая совсем седая старушка из соседнего подъезда. Стас вспомнил, как она тридцать лет назад всегда выносила им пацанам во двор по вечерам всякие сладости и печенья.
- Привет, теть Валь.
- Сынок? Говорят, война кончилась, правда? - с какой-то пронзительной надеждой спросила бабушка.
- Да... кончилась - вдруг с небольшой паузой ляпнул Стас - Вчера.
- Значит внучки мои скоро... вернутся.
- Обязательно, баб Валь - глухо ответил он.
Быстро и, как бы стыдясь, он отвернулся и стремительно зашагал прочь.
Зачем он солгал Ивановне, Стас сам не понимал. Единственная надежда была на то, что у нее было очень плохо с памятью, и она через полчаса забудет этот разговор навсегда.
 
Стас торопливо шел на любимую старую городскую площадь у речки, которая делила его районный городок на две неравные части. Ту самую, где ещё больше потрескался асфальт, и сквозь трещины еще сильнее росла обычная трава. Справа темнела мрачная громада Аквилона, бывшего ТЦ, в 90е годы лихие московские ребята возвели его на заболоченном месте с нарушением строительных нормативов и правил, а примерно через десяток лет он треснул от фундамента до чердака со стороны речки. Оттуда быстренько вывели все торговые и развлекательные точки. И это превратилось в местную "обитель зла", ночной приют для городских бомжей, полигон для местных сталкеров и место непременного притяжения всех детей и подростков. Снести эту громадину у города уже двадцать пять лет не было средств.
 
Стас же просто пересекал площадь, направляясь к новому автомобильному мосту, третьему в городе, который построили в нулевые годы, прямо на месте старого пешеходного моста. И вот тут он заметил двух подростков, они тихо о чем-то беседовали, спускаясь вниз по пологому берегу к речной воде. Оба - худенькие, он - черноволосый щупленький мальчишка лет пятнадцати. А вот девочка была беленькая в ярко - жёлтой кофточке.
Или в футболочке... желтой!
Станислава как будто изнутри током ударило...
Парочка спускалась по направлению к бетонным опорам моста, видимо собираясь пролезть под ним и пройти дальше по берегу... Именно туда, где они купались со Светланой 30 лет назад!!!
 
Паренёк шел чуть спереди, а девчонка чуть оступилась, спускаясь, и пошатнулась. А он поймал ее за руку и помог на крутом спуске ей. Девушка как-то очень искренне засмеялась, и что-то сказала ему, видимо что-то приятное и нежное. Это вызвало у обоих теперь уже обоюдный смех.
 
- Стойте!!! Подождите!!! - зачем-то заорал Стас и начал как-то судорожно, как можно быстрее, спускаться по склону.
 Кроссовки неловко скользили по траве и по всем тем же репейникам вперемежку с крапивой. А парочка, как будто и не услышала его крик, и тем временем нырнула под бетонное перекрытие моста.
Станислав ругнулся тихо и рванул обратно наверх, задыхаясь, он пересек автомобильную линию, соединяющую мост с городской площадью. У него на это ушло примерно семь - десять минут.
С другой стороны моста никого не было!!!
И дальше по берегу никого тоже...
И он не понимая, что с ним происходит, побежал! Опять как и тридцать лет назад, только вот силы не те, дыхалка не та! Носиться поздно вечером по необустроенному берегу, когда тебе под полтинник... Однако, одурманенный алкоголем мозг гнал стареющее тело вперёд и вперёд. Кроссовки юзом ехали по траве, брюки порвались, репейники со всего маху жалили ноги сквозь прорехи. Но глаза упорно пытались найти ту самую сладкую парочку, этих двух подростков, как будто растворившихся во тьме бетонной упоры моста!!!
 
Он бежал и бежал, пока не наткнулся... не напоролся на большую и разлапистую березу, нависающую над берегом... Стопорнулся... Да него дошло, что это та самая березка чахлая... вернее бывшая чахлой тридцать лет назад.
Стас рухнул во влажную траву как мешок с углем. Левая рука рванула из кармана ветровки пачку сигарет. Он пытался дрожащими трясущимися руками вытащить сигарету, сломал несколько, выматерился, потом начал беспомощно щелкать зажигалкой... матюкнулся еще...
Минут через пять закурить всё-таки удалось...
 
Он затягивался глубокими затяжками и пытался понять, что он творит.
Что творится в его непутёвой башке, с его этим портретом, с его воспоминаниями и...Он упрямо отказывался думать об этом...
И с его фантазиями!!!
Нет, конечно его любимая Светочка безусловно существовала, и дружили они несомненно, но вот где та грань между тусклой обыденной реальностью и яркими фантазиями странного, забитого, закомплексованного мальчишки? А что было тогда на самом деле между ними двумя? А что на самом деле было в его зрелых посталкогольных снах? Где та граница между больным алкогольным трипом и блеклой серой реальностью...
 
Стас докурил вторую сигарету, тяжело поднялся и потихоньку, спотыкаясь и оступаясь как тяжелобольной человек, двинулся домой.
 
***
 
Станислав держит в руке смартфон, прижатый к уху, и очень четко слышит ее грудной голос. Какой же красивый и добрый оказывается у мамы голос, почему-то же раньше он никогда этого не замечал.
- Мама, привет!!!
- Привет, сынок!!!
- Мама, я завтра срочно уезжаю в Москву, там проблемы, и я очень нужен
- Тааак, тебе нужна моя помощь? Тебя проводить?
- Нет, я сам справлюсь, спасибо, я налегке.
- Хорошо...
Пауза..
- Ну, ты завтра ко мне приедешь??? Я блинчиков испеку.
Мама??? Мамочка, но почему ты ничегошеньки не понимаешь, почему ты ничего не помнишь - то???
- Мамаааа!!!!
 
Станислав Георгиевич громко всхрапнул в тяжелом сне, перевернулся на спину и проснулся.
Во тьме громко тикал будильник, мурчал мирно во сне Лешик...
Мать Стаса ушла три года назад, за год до смерти у неё был инсульт, после которого она совершенно потеряла память. Последние несколько месяцев уже никого не узнавала.
 


6. Стасик.
Право на неправильный выбор

С того волнительного купания на речке промелькнула совершенная куча времени. Быстро закончилось жаркое лето, затем промелькнули осень, зима, весна и еще одно лето. Стасу исполнилось 16 лет, он стал совершеннолетним, вытянулся заметно и догнал по росту высокую Свету. Конечно, за все это время он совершенно привык к ней, влюбился без остатка в свою зазнобу и души просто не чаял в ней. Дни, когда они не виделись, были, наверное, самыми черными днями в его подростковой жизни. И преданно, и терпеливо ждал новой встречи. Светик полностью разделяла его чувства к ней. Они встречались обычно на старом месте и любили долго беседовать о своих нехитрых юношеских чувствах, сидя на какой-нибудь лавочке или на бортике фонтана, и болтая ногами.

Где они только не были вместе за всё это время. И на городской Мельнице, неподалеку от ресторана  Охотник. Там в городском лесопарке можно было покататься на детских электроквадроциклах или велосипедах, а если зайти чуток дальше в лес,  по слухам, даже увидеть живого лося. И купались бесконечное число раз и на озере Исаакиевском, где по некой легенде когда-то ушел под воду целый собор.  В XVI веке на озере находился погост с церковью, который за чьи-то грехи, ушел под воду. И теперь по каким-то особым дням где-то на озере образуется совершенно бездонный омут, в котором исчезают нерадивые купальщики.
Конечно, они бегали и купаться на искусственный пруд Амазонка с речной водой. Пруд был огорожен от реки Клязьмы песчаной насыпью, образовавшейся в результате строительства железнодорожного моста через речку, и летом в нем была самая теплая вода в округе. И даже ездили как-то купаться уж совсем далекие Золотые пески в районе.
Конечно, ходили в кино, и целоваться в городские кинотеатры Родина и Мечта, ну как же без этого может  пройти жизнь обычного российского подростка.
Разумеется, Стас несколько раз, пробовал написать её. Однако, по крайней мере так ему казалось, у него ничего не получалось, свои эскизы он никому не разрешал брать, и где-то прятал или уничтожал. Но один из эскизов, Света просто-напросто выкрала у него. Это было как-то раз на улице под открытым небом, на той самой любимой городской площади. Она сидела на корточках у одного из городских фонтанов, опершись локтями в бортик фонтана, и повернувшись вполоборота, смотрела на него с озорной улыбкой. Легкий ветерок развевал распущенные волосы. И это был чудесный просто рисунок, Стасика отвлекли какие-то проходившие мимо пацаны, а Светлана, пользуясь моментом, просто сунула лист ватмана поглубже в одну и клумб. А потом, жестко высмеяла художника, заявив ему, что даже в руки не дает свои творения, вот пусть сам и ищет, куда он их дел.

Незаметно подошла очередная осень, в этот раз она была особенно мрачной и тоскливой для страны. Государство подошло к очередной своей развилке и опять сделало свой еще один печальный исторический выбор. В начале октября в Москве одна законная власть расстреляла из танков другую власть, опять пролилась простая человеческая кровь.
Пришло время делать первый осознанный и взрослый выбор в своей жизни и Стасику. Маминому «другу» окончательно надоело ютиться в районном городишке, и он решил попытать счастья в столице. И конечно потащил за собой мать, та окончательно подала на развод с отцом. В принципе выбор за Стаса сделали сразу, а у него не хватило сил и воли противоречить жесткому материнскому слову. И они вот-вот собирались переезжать в Москву, а в августе неожиданно пропал любимый Лешик, просто ни с того ни с чего выскочил в плохо закрытую дверь во время очередного жуткого скандала родителей. Стас со Светой несколько дней искали его по дворам и закоулкам, но кот как сквозь землю провалился.

А Стасик все не решался объявить своей любимой девочке о грядущей разлуке, а время как всегда неумолимо отсчитывало свои минуты, часы и дни.

***

Это был пасмурный октябрьский денёк, накрапывал небольшой, но противный мелкий дождик. Светлана была в оранжевой курточке с большим капюшоном. Он же был в старом  уже поношенном плаще с дырявым карманом, а еще Стас притащил для Светы мамин большой полосатый зонт. И они пошли гулять по улочкам мокрого осеннего города, вдвоем под одним зонтом…
-  Света? Свет, что там, в Москве случилось? Что там творится, ты, как думаешь? - осторожно  спросил он.
Сначала она промолчала.
- Стася, всё очень плохо – грустно произнесла после длинной паузы – Эти люди не умеют договариваться. И не хотят договариваться между собой, и даже не пытаются, по-моему. А они волей судеб облеченные  огромной властью. А значит, им придется убивать … и умирать тоже. И нам всем.
Она внимательно и долго посмотрела ему в глаза. Те самые огоньки потускнели и помутнели сегодня в её взгляде.
- Стасик, милый, скоро будет война … и не одна - вдруг резко добавила.
Он просто подавленно молчал и шел рядом, держа зонт в правой руке.

- Я должен тебе кое-что сказать – наконец выдавил он.
- Что именно? Тебя что-то беспокоит или гнетет? Объясни, я всегда смогу тебе помочь – она остановилась. Поправила капюшон.
Стас выдохнул.
- Света, у меня родители разводятся. Мать уезжает в Москву со своим дружком.
- А ты?
Молчание… тоскливое и беспросветное.
- Стасик, милый? А ты сам – то, что решил? У тебя у самого выбор есть?
- Я… я не могу маму бросить -   очень тихо сказал он.
- Ты же говорил мне многократно, что ты ей особенно и не нужен? – она смотрела уже куда-то в сторону.
Затем резко повернулась к нему.
- Мальчик мой, ты уже не маленький, тебе шестнадцать и ты у меня уже взрослый мужчина. Я. И ты уже вполне можешь начать взрослую самостоятельную жизнь, независимую от своих родителей – она тоже очень тихо говорила.
- Дождик кстати кончился. Можно зонтик убрать.
- Мы же всегда, в любой момент может поехать в Москву… мать навестить? – опять тихо спросила.
- НЕТ – вдруг почти закричал он.
- Это моя мать, я не могу так - как отрезал.
- Стася, ну значит, мы с тобой расстанемся?
И тут неожиданно для него самого, его прорвало и… понесло.
- Зачем ты на меня давишь!!! Это моя жизнь, и я сам буду решать… решать, как мне быть и жить дальше… на этом свете!!! А ты?? ... Ты вообще кто? Мы с тобой встречаемся больше года, я… Я безумно тебя люблю, но я… Совершенно  ничего не знаю про тебя, ты появляешься ниоткуда и никуда всегда исчезаешь!!! Почему, ты… ты что-то от меня скрываешь. Откуда  ты вообще появилась вся такая в моей… - и тут он осекся.
Осекся от хлесткой пощечины по правой щеке. Огоньки в её глазах погасли, а сами глаза превратилась в два маленьких озера. Света плакала.
- Не смей мной манипулирова… - и опять он осекся. И опять от пощечины.
Она врезала левой.
Они стояли друг напротив друга и смотрели прямо в глаза. Кто первый моргнет – тот и не прав.
« - Зачем ты тааак?» - безмолвно двигались её губы.
« -Я не могу… не умею по другому» - он отвечал так же, как в немом кино.
« - Ты всё можешь. Ты самый сильный» - незаметное почти движение ее губ.
«- Я имею право сделать свой личный выбор?» - просто уголками губ.
« - Нет!!! Если любишь, то мы должны решать всё только вместе».
«- Я… Я боюсь» - молча молил он.
«  - Нет, нельзя… Я рядом, я всегда рядом с тобой!!!» - одними глазами. Однако слова ясно отпечатывались у него в голове.
« -  боюсь… боюсь» - губы шевелись помимо его воли.

И вдруг она просто повернулась и пошла прочь от него!!!

А он… оторопело смотрел ей вслед, просто стоял и смотрел. И смотрел!!!
И тут до него вдруг дошло, что он первый раз наблюдает, как она уходит от него!!! Как будто зарница в мозгу полыхнула.

- Светааа!!!! Стой!!! Остановись, немедленно – он заорал.

Однако, её оранжевая куртка уже скрылась за углом дома. Стас отбросил ненужный зонтик и рванул за ней. Конечно, за углом ее не было.
Быстрый взгляд налево. Два маленьких пацана мутузят друг друга, отбирая друг у друга игрушечную машинку. Направо. Дворняга облезлая пытается поймать свой хвост.
- Светаааааааа!!!!???

И тут мощный осенний ливень неожиданно накрыл его с головой… как из ведра.
И только тогда до него дошло, что он потерял сегодня… и кого он потерял


7. Станислав.
Там, где рождается мрак

Этот дождь так продолжается, и по сей день. Только в его душе, внутри него, конечно, он Её искал, долго и безрезультатно, несколько долгих и выматывающих душу лет.
Стас докурил сигарету и выкинул окурок в распахнутое окно. Покосился на прикрытый тряпками холст, с того безумного бега по берегу реки прошло больше недели, к холсту он больше не притрагивался с тех пор. Уже начался  сентябрь, но стояла ясная теплая погода. Где-то скребся рыжий Лешик, кот почему-то решил, что сегодня заявятся друзья хозяина и решил сховаться подобру-поздорову куда-нибудь поглубже. Так как хозяин с гостями, когда напивались, частенько, вооружившись веником,  развлекались старенькой забавой «Найди кота».
Стас еще раз покосился на портрет и решил, что завтра он его таки допишет, точно, бесповоротно и последний раз. Он уже хотел отойти от окошка, однако новая волна больных воспоминаний опять накрыла его с головой, и Стаса опять засосало как в воронку в пучину своего прошлого…

Разумеется, он долго и безуспешно пытался разыскать Её, в течение нескольких лет. При малейшей возможности он сбегал из Москвы обратно в свой городок, и слонялся по улицам в упорных, но бессистемных поисках. В колледже, где она типа училась, на просьбу «помочь найти Светлану», просто пожали плечами. Практически через день, он высматривал какую-нибудь худенькую фигурку впереди себя,  которая как ему казалось, была именно Она. Цеплялся за локоть или рукав, а когда женщина или девушка оборачивалась, смущенно извинялся. И шел дальше.
Кое-как доучившись последний год и закончив школу, он, в конце концов, все-таки разругался с матерью, и уехал жить обратно к отцу, продолжив искать Её. Мать сунула его в какой-то московский институт на заочное отделение на айтишную специальность или…
Стас задумался, как она там называлась в 90х годах – «Специалист по информационным технологиям или по информационной безопасности». Короче, неважно, ибо спустя два года, он просто бросил учебу, и вылетел из ВУЗа на третьем курсе.
И вот тут и начались серые будни реальности, очень скучной действительности. Отец,  оставшись один, быстро спился, и через несколько лет его не стало. Стас даже не помнит, как его хоронили. Он остался один в небольшой двухкомнатной хрущевке, начались поиски работы для того, чтобы выжить и как-то свести концы с концами. Без специальности на приличную работу его никто не брал. И кем только не работал Стасик. И дворником, маляром-штукатуром, грузчиком, сторожем, расклейщиком объявлений. Почтальоном и разносчиком пиццы. Несколько лет работал сторожем и вахтером в художественной школе искусства и фотостудии. Там ему удалось  понаблюдать, как юные и не очень дарования осваивают новые методики рисования. Он с интересом наблюдал, и что-то брал для себя.

Когда он понял, что время безвозвратно ушло, он начал потихоньку прикладываться к бутылке. Сначала по чуть-чуть, потом все больше и больше. Алкоголь скрашивал чувство одиночества, отодвигал на второй план серую реальность, и погружал его в грезы – воспоминание о тех днях, когда он был счастлив. И видимо дурные гены отца тоже давали о себе знать. Была пара романов с каким-то случайными девицами, они считали его странным, навсегда ушедшим в себя чудиком. Поняв, что ничего толком от него не добьешься, женщины просто сваливали от него. А он продолжал глушить одиночество и пустоту внутри себя с помощью водки.

Талант художника тоже приносил иногда случайный заработок. Он охотно брался рисовать или оформлять всевозможные вывески, рекламные объявления и баннеры, рисовал завлекательные плакаты для кабаков и продуктовых лавок. К сожалению, от бессонных ночей и бесконечного возливания внутрь, у него быстро начали ухудшаться память и зрение. Память уже не могла запоминать, а глаз не успевал воспроизводить динамику двигающегося тела. И Стас разучился рисовать живые фигуры и тела в движении, теперь он писал только статику.
Самой страшной была как-то совершенно случайная работа санитаром в морге. Один вид полностью неподвижных тел, которые самой природой были обязаны двигаться, дышать и просто жить - ввергал Стаса в полной шок. Он быстро сообразил, что если он задержится тут надолго, что быстро сопьется и его не станет.

Образ Светы стал со временем очень навязчиво преследовать его, особенно в состояние алкогольного опьянения, горькой хмели. Сначала ему казалось, что она почему-то по-прежнему ждет его там же на площади одна-одинешенька. И он частенько бежал туда в горячке в любое место суток и бродил бесконечно уже обычно в темное время, пугая случайных прохожих. А потом она стала являться к нему в навязчивых и повторяющихся снах.
По настоящему серьезно хотелось писать только Её и больше никого. Когда Стас сообразил, что прошло несколько лет, и он вот-вот забудет, как выглядела Она в мельчайших в подробностях, он всерьез испугался. От него уходили в небытие и пучину забытья самые светлые и счастливые моменты его жизни. Вот тогда и возникла его главная идея-фикс: полностью воссоздать и запечатлеть на холсте Её облик. И если он не смог Её отыскать, значит, ему стоило Её выдумать заново, а для этого ему нужно всегда иметь перед глазами Её точный и  истинный облик. Он поставил себе задачу, создать точное воплощение любимой женщины на бумаге…
И начал бесконечные попытки сотворить это немыслимое чудо!!!

***
Глубокая ночь. Стас лежит на диване с открытыми глазами,  а может быть даже и прищурясь. И не отрываясь, смотрит на белесый проем окна. Почему-то слишком громко тикает древний будильник, в ногах мурлычет Лешик. Однако Стасу совсем не этого.  Он ждет именно сегодня Её появления.
И вот очень постепенно на проеме окна начинает вырисовываться женский темный силуэт. Стас понимает, что сейчас самое главное – полностью замереть и не шевелиться. Если он покажет, что он бодрствует и не спит, то силуэт просто исчезнет, волшебство ночи пропадет. И вот, наконец, Её силуэт медленно отделяется от окна, и бесшумно плывет по направлению к нему. Он почти полностью прикрывает глаза… и спустя целую вечность времени все-таки чувствует, что кто-то очень тихонько касается его тела. Его определенно трогают, и поглаживают, руки, ноги, плечи, живот. Касания пальцев практически неосязаемы, но ради этих ощущений он давно уже продал душу дьяволу.
Его продолжают трогать и щупать, а потом Стас чувствует, что кто-то … что чья-то тень наклоняется над ним и…
ИИИИ…
И ему так нужны Её губы!!!
- Света!!!!!????? Светаааааа!!!!!

Стасик всегда надеялся, что этот истошный вопль раздается исключительно во сне.

***

На следующий день Стас поднялся неожиданно рано, побрился, помылся. Наступил понедельник, стояла ясная погода, начало сентября. Прикинув, что пенсионеры уже должны получить пенсию, он сбегал к Ивановне и выпросил несколько тысяч рублей в долг, наврав той, что типа получил от администрации города заказ на оформление уличных баннеров и растяжек, и скоро должен получить кругленькую сумму. Затем Стас сбегал в канцтовары, купил новый набор свежих красок. Потом забежал в ту самую лавку, купил поесть и бутылку Абсолюта, около лавки наткнулся на курящего Олежка. Олег пообещал попросить у начальства напарника, порекомендовав для этой работы Стаса.
Вернулся домой, переоделся, накормил кота, поел сам. Вроде бы жизнь налаживалась, он твердо решил сегодня наконец-то дописать картину последний раз, навсегда покончить с прошлым и начать всё с чистого листа.

После обеда он развел новые краски, в этот раз он решил сделать все по-другому.  Он развел  более темные тона и оттенки чем обычно, решив попробовать добиться цели от противного. Он создаст рождение света из тьмы. Задернув занавеску на окне, он притащил из старую допотопную настольную лампу и установил ее так, чтобы свет падал вбок от холста. Сегодня он попробует писать в полумраке.
Наконец-то все было готово к работе. Он нанес краски на палитру, почесал затылок, вздохнул и решительно откинул тряпки с холста. Несколько минут смотрел на безликий портрет. Затем быстро сбегал на кухню… как всегда перед работой Стас выпил рюмку, потом усмехнулся чему-то и принял еще одну.
Он вернулся в комнату  и, не садясь на стул, мазнул  кистью по палитре и начал чудодействовать. Его правая рука с кисточкой, то приближалась к холсту на мгновение, то замирала вблизи от него, как бы прицеливаясь к очередному мазку. А кисть руки, совершая мазки на холсте, делала такие ласковые и немного нежные движения, как будто он собирался погладить котенка или же детскую головку. Другая же рука левая изредка делала точно такие же немножко как бы застенчивые легкие быстрые движения, промокая губкой участки холста, и тем самым убирая крошечные излишки краски или продавливая текстуру холста.
Минут через двадцать закончив с одним глазом, Стас сходил на кухню еще раз, быстро вернулся и продолжил работу. В комнате было очень тихо, на кресле довольно мурчал сытый спящий Лешик. Очередное творческое чудо совершалось, визуализировалось, портрет обретал полноценные черты. Казалось, что прекрасная женщина на холсте медленно и томно открывает свои красивые глаза, однако в полумраке детали картины расплывались и размывались.

Наконец  работа была закончена.
Стас погасил лампу, затем подошел решительно к окну и резко отдернул занавеску, запустив в комнату  вечерний солнечный свет. Повернулся к картине, шагнул и обомлел…

Прямо и ясно … с холста на него смотрела еще исключительно красивая, но уже пожилая женщина. Однако вот ее большие карие глаза… эти глаза были наполнены до краев какой-то невероятной и неизбывной тоской и неподдельным страданием. Казалось о чем-то именно его так, и молили  именно эти, будто так много всего страшного и жестокого видевшие глаза,  просили отпустить навсегда, не мучить  больше… и еще о чем многом, что никогда не будет высказано вслух, вымаливали эти измученные женские глаза.
А потом прямо на них упал луч заходящего вечернего осеннего солнца. И тогда незадачливого художника насквозь пронзил поток нестерпимой концентрированной боли, бивший откуда-то из темных глубин этих глаз!!!
И это было настолько невыносимо больно, что откуда-то из под него протянулись чьи-то совсем чужие, скрюченные и корявые руки. Они с треском смяли, сломали, порвали … разодрали холст…

***

Глубокая ненастная осень на дворе. Ночь. Сильный холодный дождь хлещет вперемешку с порывами ураганного ветра. Пустая, покинутая квартира, сквозняк, нараспашку открытые входная дверь и окна. Порывы ветра со всего маху хлопают створками окон об проемы. В одной створке нету уже стекол.
Несмотря  нам это в квартире стоит оглушительная гнетущая тишина….

Куски разбитого стекла на залитом водой подоконнике и на полу. Ветер гоняет по грязному полку смятые клочки бумаги… куски хостов… сломанные элементы подрамника…катаются из угла в угол  пустые банки из под красок вместе с пустой бутылкой из под водки. А также кисточки, тряпье … кусок черного хлеба, смятый чьим-то сапогом в темную лепешку.
В квартире царит абсолютная пустота…

Темный прямоугольник, бывший на месте пропавшего куда-то дивана. Неубранный  давно кошачий туалет … следы кошачьих когтей  на замызганных драных обоях.  Вонь… сор… и грязь.
Пустота и тишина… Тишина и пустота. Никого нет, не было и не будет. А был ли тут кто когда-нибудь?

Вместо эпилога.
 «Русская Джоконда»
 
В 202… м году в в Карлсхютте на международной выставке современного искусства первое место премии NordArt неожиданно для всех получил потрет маслом кисти неизвестного русского художника. Членов жюри нисколько не смутила даже явная незаконченность картины, полностью написано было только лицо совсем юной девушки. Зрителя поражал чрезвычайно выразительный и загадочный взгляд юной особы, изображенной на потрете. В прессе работу моментально окрестили «Русской Джокондой». Денежное вознаграждение, а также средства от купли холста одним из европейских любителем искусства, были при содействии Красного креста распределены   между российскими и украинскими детскими домами.

***
Светик, Света, Светлана!!! Милая, дорогая и родная моя девочка!!!
К тебе обращается твой автор, тот, кто совсем недавно выдумал и придумал тебя всю и полностью.
Где-то там, в самом невообразимом и невозможном нигде находится до сих пор мой главный герой. И пусть он самый слабый, самый никчёмный и самый безумный главный герой на всем белом свете из тех, кого только можно было выдумать. Всё равно, он по-прежнему верит в тебя одну - единственную, надеется на тебя, любит и обожает только тебя, и несомненно тебя до сих пор ждёт.
И даже, если его самого уже давно нету в живых, а может и не было никогда.
Даже если и меня самого давным-давно нету в живых...
Всё равно, ты обязана знать, что...
Где-то в совсем уж невыносимо синей дали, там где земля смыкается с небом, а закат с рассветом, находятся все те, кто очень сильно устал воевать друг с другом, кто до сих пор...
Верят в тебя.
Надеются на тебя
Любят очень тебя.
И конечно, очень тебя ждут.

Ибо именно Ты имеешь именно то... откуда рождается СВЕТ!!!!

Июль- август 2025 г