Глава 8 дилемма

Глава 8

ДИЛЕММА

Самолёт тряхнуло, будто он действительно попал в яму.

Эва скосила взгляд на Васю: та беззаботно спала, откинувшись в кресле.

По-хорошему, Эвелине тоже не лишним было бы отдохнуть — набегались-то за день прилично, но сон не шёл. Перевозбуждение никак не отпускало. Вот только от чего оно? Не от алкоголя же! Из-за Динара? Ну уж, ещё чего!

Эва посмотрела в иллюминатор, но тот застилала кромешная тьма.

Самолёт снова «провалился», Эва ощутила внутри себя физическую пустоту.

Я себя так погано чувствую, подумала она, потому что возвращаюсь в свою обычную гребанную жизнь. Поездка с Василисой была своеобразным побегом от реальности. Кратковременным решением всяческих душевных проблем. Но побег заканчивался. Злые собаки конвойного наряда отыскали беглянку, вцепились своими серебряными клыками в горячую плоть и потащили обратно — в серую одиночку столичной зоны.

«Я не хочу, — капризно сказала сама себе Эва. — Вот бы самолёт разбился!»

И словно в ответ на её просьбу лайнер вдруг затрясло, вибрация усилилась, а гул турбин, как показалось Эвелине, перешёл на вой.

Она судорожно ухватилась за подлокотники и осмотрелась. В части салона, что был ей виден с кресла, никакой паники не наблюдалось. Большинство пассажиров, как и Вася, спали, лишь одна маленькая девочка, перехватив Эвин взгляд, испуганно округлила глаза.

Эвелина беспомощно откинулась затылком на спинку.

Неужели она и вправду желает себе такого конца?

Самолёт продолжало трясти, он словно не летел, а ехал на шасси по гигантской тёрке.

По виску Эвелины покатилась щекотная капелька пота.

Мысли в голове спутались, но одна горела там отчётливо, как надпись на электронном табло в тумане: «Нет, я не готова умирать, не может же так быть, чтобы всё впустую?!»

И опять невидимый кукловод будто «считал» эту фразу с подкорки: вибрация уменьшилась, самолёт выровнялся, а шум турбин вернулся в свой стандартный регистр.

Эвелина, не стесняясь, глубоко выдохнула и сказала, хоть и тихо, но вслух, обращаясь неведомо к кому.

— Полагаю, ты что-то попросишь за это?

Вряд ли кто-то из сидящих неподалёку пассажиров её расслышал, но Вася вдруг открыла глаза, осоловело посмотрела на подругу и хрипло спросила:

— А? Подлетаем что ли? Снижаемся?

Эвелина ничего не ответила и Вася, попялившись ещё какое-то время на соседку, снова смежила веки.



***



Динар написал на следующий же день.

Если честно, Эва прочитала его сообщение со скукой и разочарованием.

«Как долетела?» «Что с настроением?», «Какой тебе приснился сон?»

Такие вопросы задают родственникам из вежливости, а не девушке, претендующей на какое-то место в сердце. Оставалось только поговорить о погоде и о «творческих планах».

Эвелина хотела не отвечать вовсе, но потом отбила троекратное издевательское «окей», вот так: «Ок Ок Ок» — пусть задумается над своим «поведением». А не поймёт намёк — да и шут с ним.



***



А сама вдруг «выхватила» другое сообщение, написанное «по работе», там, где располагался её рекламный канал для «спонсоров».

«Привет, легенда! — писал некто Лев. — Не думал, что девушки, снимающиеся в таком видео, умеют предсказывать будущее и писать стихи! Ты — абсолютно лучшая из всех. Я серьёзно! Даже после того, что я видел и знаю, я бы без раздумий на тебе женился. Это не пустые слова. Правда, я далековато от тебя географически, живу на южном побережье. Вряд ли ты когда-нибудь в ближайшее время посетишь наш заштатный городок, ты ведь отдыхаешь на Бали (ну на крайняк — в Тае), но — мало ли. Если заскочишь, спроси у первого встречного Льва — шеф-повара, и тебя проводят в мою собственную гостиницу. Я такой один на всём свете, но и ты одна. Кто знает, где переплетутся судьбы?»

— Хм, — сказала Эва сообщению. — Однако. Нестандартный дядя.

И, повинуясь импульсу, отпечатала: «Спасибо, Лев. Приятно читать приятные слова. А какое у шеф-повара Льва коронное блюдо?»

Потом просмотрела остальные комментарии — скука и скука, Динар их, что ли, покусал?

«Вот, так и получается, — мелькнуло у Эвы — миллион собеседников, а поговорить-то толком и не с кем!»

Обращая свои заурядные вирши в золу,

Я искал в себе свет, видел — хмурую мглу.

Всё моё существо превращается в слух.

Свет, как бисер, нанизанный на иглу

Протыкает моё,

Без того уже мёртвое тело.

***



Несколько дней Эва не отвечали никому. Даже не читала «входящую корреспонденцию». Работала, старалась абстрагироваться, заставляла себя побыть отшельником. Но. В нынешнем мире смартфон — часть тела столичного человека.

Следующим прекрасным вечером Эва устроилась поудобнее на диванной подушке и провела пальцем по экранчику.

Динар прислал одно сообщение, Лев — два.



***



«А ты знала, — писал Динар, — что подавляющее большинство людей видят чёрно-белые сны? Только не задумываются об этом. И только избранные, в основном люди творчески одарённые, — смотрят по ночам «цветное кино». Почему-то я уверен, что ты — из них.

И ещё. Ты вроде бы говорила, что пишешь стихи? Будешь смеяться, но я — тоже».

Порвали черти небо в лоскутки,

И я никак не нахожу ответа:

Зачем в мой мир так вдруг явилась ты?

Та девочка, с улыбкою из лета?

Лев же оказался более прагматичен. Отвечая на вопрос о коронном блюде, расписал целую страницу, перечисляя названия и ингредиенты, в которых превалировали морепродукты. Во втором послании скинул свою фотку. И подписал — «Вдруг мы всё же когда-то увидимся, а ты не будешь знать, что я — это я».

— Весело, — сказала вслух сама себе Эва. — Мне кажется, или твоя романтическая переписка набирает обороты?

Эвелина снова свайпнула фотку шеф-повара.

«Ничо так» — как говорит Вася. Уверенный в себе мужчина. Сразу видно. Правильные черты лица, волевой подбородок. Волнистые светло-русые волосы, модно завязанные сзади в пучок. Голубые холодные глаза.

— Лёва, но не из Могилёва, — сказала вслух Эвелина. — Что ж, посмотрим, из какого теста ты слеплен…



***



Дни полетели для Эвы каруселью, но странность их заключалась в одной неожиданной особенности. Теперь, каждый вечер, она перекидывалась парой-тройкой фраз с двумя постоянными «кавалерами». Карусель раскручивалась всё быстрее и быстрее и спрыгнуть с неё становилось всё невозможнее и невозможнее. Вернее, спрыгнуть-то было можно, но при этом сильно покалечив своё хрупкое душевное эго. Нанеся себе глубокие раны, которые долго — очень долго — затягиваются и саднят.

Эвелина пыталась анализировать своё нынешнее состояние, но не могла толком сосредоточиться. Давненько с ней такого не случалось, она, конечно, всю сознательную жизнь с кем-то переписывалась, но чисто «для галочки», а тут появился некий метафизический смысл общения, переплетение аур.

Что не менее удивительно, она никак не могла выбрать окончательный приоритет. Дилемма осязаемо повисла в воздухе. Динар и Лев вели себя полярно-противоположно. И Эва не могла соединить их на одной параллели, чтобы объективно сравнить. Как можно сравнивать холодное с оранжевым? Настолько они оказались разными.

От предварительной скуки Динар перешёл к неким чувственным откровениям, которые цепляли-таки Эвелину, хотя она и пыталась напускать на себя вид прохладной снисходительности. В этих откровениях не было ничего пошлого или поверхностного. Динар словно вызывал её на эмоциональный поединок, брал «на слабо», а Эва, сама того не замечая, пыталась переубедить его в неискренности этого мира. Они спорили о несуществующем, а если и соглашались, то в качестве компромисса. Он скидывал ей свои любимые музыкальные композиции. Эвелина слушала их в наушниках, закрыв глаза и пыталась представить эти странные миры, другую вселенную, в которой может играть такая музыка. Иногда ей это удавалось, иногда — нет. Когда нет, она отправляла ему «свои» песни.

Динар не был настойчив. Он не требовал от Эвелины свежих фоток или чего-то подобного. Хотя она нутром ощущала бушующую в нём страсть, которая порой, как пар из перегретого чайника, вырывалась наружу. В такие моменты Динар словно пугался и старался быстро-быстро исправить аварийную ситуацию. Эву такое забавляло. Не раздражало, а именно забавляло. Она-то прекрасно знала, что когда-нибудь крышку сорвёт окончательно. Но будет ли в этот момент рядом она или другая пассия — вопрос оставался открытым.

Лирический герой? Пожалуй, Дамир заслуживал такого прозвища. С оговорками, конечно. И Эва никак не могла разобраться, хорошо это или плохо.

Несколько раз она говорила себе твёрдо и однозначно: хватит, заканчивай общение. И почему-то именно в такие дни, вечером, Динар присылал нечто эдакое, от чего твёрдость Эвы разбивалась на тысячу острых осколков, как хрустальный бокал, упавший на мрамор. И она, забыв все свои клятвы, писала ему — «Ух ты, здорово, с ума сойти!»

Лев же, пребывая на другом полюсе чувственного глобуса, придерживался чёткой и выверенной стратегии осады крепости неприятеля. Хотя — в данном случае — приятеля, какой же Эва для него неприятель? Он всё настойчивее и настойчивее закидывал охраняющий душевное спокойствие Эвы гарнизон горящими ядрами комплиментов, лести и собственной значимости. Не существовало сферы, в которой Лев бы не разбирался. Литература, поэзия, кино, астрономия, экономика, политика, музыка — он мог рассуждать безапелляционно, абсолютно уверенный в своей правоте. Не говоря уже об кулинарии, в которой действительно являлся классным профессионалом.

«Разве ты не хочешь отведать пищи Богов? — то и дело спрашивал он. — Делов-то! Сесть на самолёт, и через три часа ты в лучшем ресторане нашего городка, и тебе прислуживает лучший в стране шеф-повар!»

А хотела ли она отведать? Иногда — да, иногда — нет. Нет, потому что улавливала в приглашении Льва некое лукавство. Не такое явное, но, возможно, значимое. Что-то выбивалось из его показательных представлений о жизни. Виднелся в безупречной, на первый взгляд, партитуре, чёрный штришок фальшивой нотки. Но идентифицировать эту «нотку» Эвелина пока не могла.

Хотя, чего тут капризничать-то? Успешный, обеспеченный, статный — почти идеальный. И зовёт-то даже не в гости, а сразу — в жёны! Кататься как сыр в масле. И это при том, что он прекрасно осведомлён об особенностях работы Эвы и количестве мужчин, так или иначе соприкасающихся с ней. И, учитывая вот это всё — предложение руки и сердца. Пусть ты запал (как неоднократно признавался Лев), но дурман через какое-то время рассеивается. Ему же не шестнадцать, не восемнадцать и даже не двадцать. В его годы мужики должны уметь контролировать свои заскоки.

Ещё вопрос — почему он — такой-растакой — не в столице?

Может, потому что предпочитает быть по-настоящему первым в своём городке, чем одним из многих лже-первых в столице?

Чёрт его знает!

И долго ли стражи Эвиной крепости смогут сопротивляться такому напору?

Эва не знала.

Постоянные комплименты ласкали душу, а королевские замашки Льва вводили в искушение.

«Давай я сам закажу тебе билет, — писал он. — По прилёту встречу. Это будет лучший день в твоей жизни. И в моей — тоже».

Она пока уклончиво отнекивалась. Почему-то оттягивала визит к морю до последнего. Хотя почти не сомневалась, что это «последнее» когда-нибудь да наступит.



***



В тот день, с утра, она уже почти смирилась с поражением. Встала с таким настроением, что осточертение текущим возле неё столичным миром достигло апогея. А значит — можно и сорваться, начать крушить и ломать, кричать благим матом и в целом — терять лицо. Поэтому, плюнуть и купить билет на море — казалось очень разумным и логичным выходом. И она бы купила его, билет, и улетела бы ко Льву, если бы в середине дня не получила сообщение от Динара.

«Эва, — писал он. — Ты не могла бы меня встретить? Я прилетаю около шестнадцати. А в столице у меня всё равно никого красивее тебя нету. На первых порах помогла бы мне сориентироваться. Если откажешься — пойму и прощу, понимаю — у всех работа, дела и т. д. Но продолжаю надеяться на чудо».

«Вот так сюрприз, — отбила она в ответ. — А как же вахта?»

«Закончилась. Я уволился окончательно».

Эва прикинула свой распорядок. И поняла, что «до пятницы совершенно свободна», не зря ведь она закруглила все свои «срочные» контакты, намереваясь с чувством, толком и расстановкой вкусить южного солнца пополам с искусно приготовленными морепродуктами. Но — расскажи о своих планах Богу и заставь того рассмеяться.

«Давай встречу беспомощного провинциала, — написала она Динару. — В какой именно аэропорт прибывает твой состав, у нас чай не Урюпинск».

«Чай не он!!!» — радостно отозвался Динар, и Эвелина даже по этой фразе без труда представила, как её восточный знакомый заразительно улыбается.



***



«Ты разбиваешь мне сердце, — написал Лев, который по намёкам Эвы, брошенным ему накануне, уже раскатал губу. — Ты же уже собиралась лететь! Что случилось?!»

«Ничего такого не случилось. Я — особа ветренная. Могу копать, могу не копать. Сказала же — приеду как смогу. Пока — не могу».

«О, женщина! Что же ты со мной делаешь?! Я уже заставил весь свой персонал переодеться в парадное!»

«Ну пригласи пока какого-нибудь высокопоставленного гостя вместо меня. Султана Брунея, например. У тебя же куча знакомых знаменитостей. Раз уж на твоей улице намечался праздник…»

«Издеваешься? Тебя не заменит никакой ни султан, ни царь, ни даже сам Лионель Месси! Нет-нет, немедленно издаю указ, облачиться всем в траур».

«Привыкай. Со мной не просто».

«Я знаю. Но твой нрав

не мешает мне считать тебя необыкновенной!»

Эвелина не нашла, что быстро ответить, и просто послала Льву три ухмыляющихся смайла.