Отсроченная гибель

Девушка смотрела вглубь тьмы, из которой доносились звуки, подобные урчанию утробы самой глубины.
Ее экспедиция пала в бою… хотя подобное заявление, есть большое преувеличение. Их перебили как безвольный скот, оставленный пастырем на растерзание хищникам. Скованный страхом без возможности пошевелится, единственной кто смогла преодолеть шок, была она одна. Бросив своих со партийцев, ее не мучала совесть, только желание выжить, было ее основным приоритетом.
Тьма жадно занимала пространство, казалось, что она отнимала зрение. Шум, который издавали темные глубины медленно, но, верно, сводил с ума. Этот рокот: звериные стоны, въедливое пощелкивание насекомых, неопределенных размеров, тяжелое дыхание, которое будто разносилось подземными потоками воздуха. Уцелевшей нужен был сон, чтобы восстановить силы, эта задача была едва выполнимой.
В полудреме до ее слуха доносились шорохи все в этом месте представляло угрозу. Разум невольно рисовал образы и силуэты, которые не мог увидеть, а мог лишь слышать. Картины эти были неприятными и тревожными ползающий ужас и клокочущий протаскивался рядом с ней, иногда слышались взмахи крыльев, которые суетливо разгоняли воздух. Чтобы сохранить рассудок, выжившая принялась крутить в голове самое плохое, с чем она сталкивалась в глубинах. Правда была в том, что при любом раскладе событий в прошлом, она вспоминала, что была не одна.
Подобный дар жизни, начал вызывать в ней сожаление, сожаление о том, что она оставила свою партию. Собравшись с мыслями, она отвергла самоубийственные идеи. В голову стали проникать и светлые воспоминания, которые скорее наводили тоску, нежели приносили радость.
Тревожный шум сменился тишиной, гнетущей тишиной. Смена обстановки стала призывом к действию.
Тишина знак того, что на поверхности рассвет, большинство из обитателей глубин чуя приближение солнца уходят вглубь, дальше вниз. Хоть твари и знали о рассвете, на глубинах все так же деспотично царствовала тьма, люди, не обвыкшие к безмолвным глубинам, терялись в недрах и погибали от голода, правда не всех навещала столь милосердная участь. Голодная смерть не самое страшное, что можно обнаружить в недрах.
Выжившая уже не в первый раз спускалась в глухие глубины, она могла ориентироваться по звукам собственных шагов, продолжая свой путь. Еще хорошим ориентиром выступали бродячие потоки воздуха, которые некогда разносили жуткий шум ночью, вербально сигнализируя об опасности. Сейчас же потоки стали хорошими помощниками в пути.
«Ваши жизни имеют цену ровно до тех пор, пока не оборвутся...» – эти слова принадлежали главному рыцарю гарнизона, данную речь слышал любой, кто намеревался спуститься в глубины, в том числе и она. Голос произнес эти слова, зазвенев эхом в голове. Ее жизнь стала многократно ценнее, хоть и шансы покинуть глубины в живых стремились к нулю, несмотря на это они все же были. Выжившая хотела найти останки своей экспедиции. Нащупав руками каменную кладку, девушку отпустило чувство потерянности, но обретя ориентир, ее тревога усилилась. Широченные и высокие тоннели были освещены небольшими кирпичами синего кристалла, что тускло и мягко проливали свет. Эти ходы были артериями храма, по которым перемещались обитатели, а вернее будет сказать порождения, созданные темным знанием, почитателями забытой церкви. Антропоморфные, неживые и голодные твари, утратившие душу. Выжившая знала, что живые с поверхности умерев здесь могут обернутся безвольными мертвецами, воскрешенные самой тьмой, которые были движимы всего одной миссией: истребление всего живого.
Так что уцелевшая готовилась к бою.
Пройдя по коридорам, она оказалась на подступах к месту происшествия. Каждый шаг наполнял ее сердце тревогой, заставляя биться сильнее, заглушая ее собственную поступь. Повернув за угол перед ней, предстала картина –стены коридора, были осыпаны брызгами крови, они стекали в лужи на полу, в воздухе был едва различим горько-сладковатый запах, но в основном слышен был запах меди, резкий и едкий.
Место гибели её экспедиции.
На полу лежала девочка с открытыми глазами, радужка, которой была объята черной паутиной – меткой глубин. Девочка была магом партии. Выжившая достала из ножен клинок и сжала в его руке, заведя его над собой, чтобы обезглавить мертвое тело. Но вдруг, в ее мысли просочились обрывки прошлого, как она с магийкой посещала лавку:
«– Перебьюсь, со следующей экспедиции возьму.
– Ты уверена?
– Я потерплю, – грустно улыбнулась девочка, утопив ладони в карманы робы, – там всего чуть-чуть не хватает…
– Я могу занять, раз чуть-чуть. Извините! – Она обратилась к лавочнику, девочка засмущалась и вздыбила робу.
– Я сказала, что возьму сама. – Возмутилась девочка.
– Возьмешь сейчас. – Прозвучал строгий наказ. – Если надо, что поделать?
   Экспедиторы покинули лавку, девушки не торопились, они уже восполнили запасы к предстоящему походу, от того в спешке не было нужды. Маг крепко держала флакон Мавеля, лицо окутал румянец. Она шла уткнув взгляд в землю и скромно произнесла:
– Спасибо, Сара…»          
На смену румянцу пришла мертвенная бледность, бледный лик застыл с картиной отчаяния. Выжившая поддалась своим чувствам, что для нее было редкостью, никогда ранее она себе не позволяла подобного. Лезвие задрожало, чтобы усилить хватку она сжала клинок обеими руками, слезы начали скатываться с лица. – Прости! – сорвалось с уст Сары, слезы уже, казалось, шли ручьем. – Прости, Элли! – она уже сорвалась на крик, утирая рукой лицо, перехватывая эфес меча. В голове Сары полушёпотом проносились слова, которые размывались вместе с шумом недр, это явление и называлось зовом глубин, который и сводил с ума людей с поверхности.
Некогда бездвижное тело начало неестественно дергаться на полу. Зазвучало тяжелое обрывистое дыхание и одержимая тьмой, тихо обратилась к стоящей с широко открытыми глазами «Прости, Сара…». Выжившая закрыла веки и взмахнула мечом. Лязг клинка, который с хрустом прошел через плоть, столкнулся с каменным полом. Настала тишина, которую прерывала Сара. Она, всхлипывая боролась с бурей эмоций, которая истощала ее. Стены и потолок сузились над ней, сдавливая пространство. Дошло чувство скорби, а вместе с тем, и потери. На поверхности Сара сохраняла непоколебимость, да и на глубинах почти всегда приходилась отряду голосом разума. Но ей никогда не доводилось пребывать на глубинах в полном одиночестве. Одиночество оказалось ее скрытым страхом, что усугубляло положение. Глубины использовали любой страх чтобы сломить волю и рассудок. 
До ее слуха донесся шум: лязг цепей и тяжелые шаги, который холодом прошелся по позвонкам.
«Оно уже здесь» - мозг метнул единственную трезвую мысль.
Сара без колебаний и шума устремилась за угол, притаившись в ожидании. Из-за недавнего потрясения она не могла себе и представить, кто стал незваным гостем, и ей оставалось лишь наблюдать за его пришествием, устремив взгляд в проем. Мысли, как и раньше, ураганом проносились в её голове, но эмоции она всё же держала под контролем. Лязг метала становился всё громче, а шаги глубже и ближе. Басистое, томное и мокрое дыхание обрывисто хрипело. В проеме показались когтистые пальцы, лишенные кожи, на некоторых не было плоти – на них и проступали кости. Этой лапой существо вцепилось в каменный угол, неспеша переводя дыхание. Выжившая заткнула рукой нос, смрад стоял невыносимый – гнилой, сладковатый, ядовито-трупный запах. Тошнотворная вонь била настолько сильно, что у Сары слезились глаза. Тварь уставила свою голову, облаченную лохмотьями, на труп Элеоноры. Существо было исполинских размеров: высотой метра три, шириной в два, по коридорам оно двигалось неуклюже, полу боком, лязгая цепями, которые были вкручены в плечи и череп. Подцепив когтями отрубленную голову, оно закинуло её к себе в медвежью пасть, с аппетитом поедая находку. Уцелевшая с отвращением отвела взгляд.
По бытовому оно подхватило тело и повесило себе на плечо. Из робы бывшей магийки выпал тот самый флакон Мавеля, он невысоко отскочил от земли. Существо не обратило внимание на него. Сара дождалась, когда гость уйдет. Тварь медленно, но, верно, скрылась из вида. Едва ли не вечность спустя, Сара сжимала в руках флакон.
Ей нужно было покинуть глубины, но сейчас она не могла и пошевельнуться.
Её как будто бы сковал сосуд.
Обида, отчаяние, грусть и гнев – все эти эмоции забурлили в душе, пока нутро обуздало шторм, снаружи она не проявляла ярких эмоций.
Пару мгновений и её взгляд захмурел, она подняла взгляд на коридор, куда ушла тварь. «Нужно идти в другую сторону», она повесила флягу себе на пояс и решила для себя, что не умрет, не сейчас…
Сара устремилась по маршруту. Это был ее пятнадцатый спуск, но на такой глубине, она была всего пару раз. Следуя маршруту, выжившая услышала недалекое журчание, как следопыт она отнесла это к хорошему знаку. Запасы воды были на исходе, она повернула в сторону источника шума. Она попала в тесную пещеру и тот водоем, который, она услышала оказался небольшим родником, который бил из потолка, разливаясь по стене и уходя дальше в расщелину на полу.  Но брать питьевую воду на веру из такого источника плохая идея, она и сама прекрасно знала это. Проскочило воспоминание, и Сара отцепила флягу…
«– Ты ведь даже понятия, не имеешь, что мы с тобой купили, да? – С явным энтузиазмом, спросила Элеонора.
– Ни малейшего. – Будто бы подыгрывая сказала Сара слегка улыбнувшись.
– Это алхимический сосуд… – глаза девочки загорелись – изобретение великого, придворного мага самой Северной Короны, но это не столь важно, как его открытие! Алхимический сепаратор.
– Сепаратор? – В неизменной манере поинтересовалось Сара.
– Именно! Любую жидкость он разбирает на реагенты, вещества вытекают вверх за счет разницы в давлении, но ключевое это заговор! – Девочка провела по буквам, выгравированным на колбе. – Мавель заложил его в сосуд, чтобы вещества соединялись друг с другом группами в отдельных резервуарах.
– А в чем же величие этого изобретения?
– Ты еще спрашиваешь? – Недовольно покосилась Эля, сложив руки на груди. Но затем она вновь стала увлеченной. – Мне как алхимику жизненно необходим данный артефакт. Так как ошибки могут многого стоить, а сырья, как всегда, не в достатке. С помощью этого флакона, все свои неудачные эксперименты можно обратить вспять. Сам сосуд меняет цвет в зависимости от примесей, которые там присутствуют. Светло-бирюзовый – целительный цвет, такая жидкость содержит множество стимулирующих веществ, которые способствуют активной регенерации. Зеленый – нейтральный цвет, годно для питья. Черный, красный и оранжевый – цвета хаотического влияния, жидкость может быть проклята или содержать опасное количество тяжелых металлов или веществ, которые критичны для организма, но он умеет фильтровать все это! И самое хорошее во всем этом, то, что этот карманный друг, будет нам помогать выживать в глубинах…»
     Уцелевшая зачерпнула сосуд, в надежде, что вода окажется пригодной для питья. Она разглядывала колбу на просвет, стекло потемнело, будто чернила разошлись. Девушка тоскливо разглядывала колбу, застыв на месте, «Нужно просто подождать…» – смирилась Сара, прицепив флакон на пояс. Вода окрашивала стекло, но сама жидкость была прозрачной, если смотреть сверху, от черного тона флакон начал светлеть, а точнее багроветь, процесс очистки воды шел полным ходом.
Глубины поражали своей вечностью, стены хоть и не могли говорить, но гудели о том, что были очевидцами, начала и скорее всего станут свидетелями конца. Каменная кладка поражала своей технологией, даже сейчас не возводят таких точных и целостных конструкций на поверхности, не говоря уже о том, что такие сооружения можно построить под землей. Несмотря на сложность технологии, возведено все было за долго, до появления больших городов знакомых большинству. Но налет времени неотступающее гарцевал на кладке, стены, обросшие мхом от влажности, неисчислимое количество потертостей и царапин, выдавал фундаментальное бессмертие данной архитектуры. В некоторых местах можно было увидеть насечки, которые оставили первопроходцы, известные народу. Сколько крови видели эти глубины, сколько криков они слышали? Но они по-прежнему соблюдают обет молчания, храня свои тайны.
В какой-то момент Сара решила сверится с картой. Она редко прибегала к помощи топографических чертежей, полагаясь в основном на свою память, сейчас же она хотела просто отвлечься. Ее посетили куда более дальние воспоминания, когда-то, еще во времена своего становления, она была соглядатаем, ее нанял капитан стражи, когда увидел в ней потенциал. Девочка имела достаточно живой интеллект и сильную интуицию, а ее возраст был хорошим прикрытием. Никто бы и не заподозрил большеглазую девчонку, в шпионаже. Сара была сиротой и выживала одна на улицах, ей были знакомы не понаслышке холод, голод и жестокость. Поэтому предложение капитана она приняла с большой охотой, наградой были деньги и крыша над головой. Она могла бы избрать иной путь, который предполагал бы примерно тоже самое, но за единственным исключением, ей бы пришлось стать вещью, любой встречный у которого бы хватало серебра в кошельке, мог бы овладеть ей, хоть и на время.
Из прошлого ее вырвало окружение, где-то вдалеке падали капли воды, порывистый ветер выл, но что-то неразборчивое суетилось на фоне. Сара скрылась, примкнув к одному из проемов.
Цокот и щелчки множества конечностей некогда вдалеке, стремительно становились ближе. Девушка дышала в унисон каплям воды, которые срывались на каменистый пол. Цокот становился все разборчивее и громче.
Вскоре на проходе показалось существо, которое всем своим видом говорило о темном происхождении. Тварь имела десяток пар рук… человеческих, принадлежали они гостям с поверхности. Глаз у этой твари не было, но за место их, она имела бесчисленное количество ноздрей, которыми хаотично посапывала. Сара уже слышала об этом звере, имя этому ему Чуткий Кошмар, некоторые экспедиторы поговаривали что это многорукое существо было глухим, но при этом занимало доминирующее место, в пищевой цепи, на дальних глубинах. Тварь остановилась, представив свое длинное червеобразное тело. Так же усеянное белыми волосами, с помощью которых оно ориентировалось в пространстве, тело этой особи было усеяно свежими травмами после битвы. Существо подняло голову жадно втягивая воздух ноздрями, оно открыло рот чтобы ощупать воздух на вкус, вдруг оно направило голову в сторону выжившей застыв, пытаясь учуять гостью с поверхности. Тишину по-прежнему нарушали воздушные потоки глубин и капли, которые разбивались о каменный пол вдалеке.
Волнению нет места, адреналин имеет очень яркий и четкий запах. Если тварь учует выжившею, то скрыться будет сложно, существо по скорости превосходило скаковую лошадь. А вступать в открытую схватку один на один в закрытом пространстве, нельзя назвать хорошей идеей. Сара, не подпуская страх, принялась думать, ее взгляд зацепил небольшой булыжник, что был у нее под ногами. Она подцепила камень и со всей силы метнула его в тело твари, попав в рванную рану на теле существа. От сильной боли и неожиданности чуткий кошмар склубился, издав глухой визг. Выжившая кинулась на утек.  Бежала она бесшумно, чтобы не привлечь внимания других обитателей, она петляла на перекрестках желая запутать преследователя. На шаг девушка перешла лишь тогда, когда перестала слышать что-либо, кроме воздушных потоков недр. Повернув за угол перед ней, открылись виды глубинных пещер.
Подземная равнина, которую сквозь рассекала извилистая тропа, на протяжении всей дороги стояли «Бессмертные огни» – устройства, которые поддерживали синее пламя без топлива, разработанные магами поместья. Хорошее местоположение не давало огню затухнуть, в тесных пространствах огонь задыхался и гас, но на равнинах ему хватало места чтобы дышать. Говорят, если близко подойти к такому светилу, то из-за нехватки кислорода можно потерять сознание.
Сара точно не могла понять, где находится, так как из-за столкновения с чутким кошмаром ей пришлось поменять маршрут. Она решила сверится с картой, «Равнины Бездны», так назвалось это место, сноска гласила что здесь безопасно, обитатели глубин обходят равнины из-за света и угарного газа.
Уцелевшая решила сделать привал. Оперившись о валун, она достала из поясной сумки галет, стекло Фляги Мавеля стало зеленным, что говорило о том, что воду можно пить, она понажимала на кнопки, которые находились на металлической части, на дне флакона, чтобы избавится от вредных присадков, они ничтожными песочными струйками покинули резервуары. Приступив к скромному приему пищи, она без отрыва смотрела на один из бессмертных огней. Сару вновь наводнили раздумья. Ей нужно было подняться на уровень выше, оба выхода были отрезаны порождениями. Чуткий кошмар не должен был находится здесь, на такой глубине. Его появление тут, говорило о том, что он кого-то преследует.
 Пытаясь вспомнить недавние экспедиции, которые организовывали поход на столь дальнюю глубину, Сара столкнулась с неприятным осознанием. На момент спуска не было действующих экспедиций, назначенных на столь дальний спуск. Даже беря в расчет, экспедицию, которую назначили бы вслед за группой Сары, то картина не складывалась, «Они не успели бы достичь рубеж, обогнав нас…». Значит многоногий зверь, здесь охотился не за человеком. Лихая мысль с холодом проскользнула по телу.
«Неужели твари из недр, теперь могут обитать на столь высоких уровнях к поверхности?», Наваждение было шокирующим, в таком случае безопасных мест становилось все меньше и меньше. Сара пришла в себя и отбросила эту мысль. Чуткий кошмар охотник, который будет охранять свою территорию от других хищников…
В тишине раздались щелчки, на подступе, словно гром среди ясного неба, явился чуткий кошмар. Видно, ему удалось взять след, уставив морду в сторону Сары он застыл, но уже очевидно, зная за кем охотится. Навылет в голове, выжившей проскочила мысль, о плачевности своей ситуации. Правда равнины и давали ей преимущество, как мечнику, большие пространства были определенно плюсом для исполнения маневров. Чувство надежды наполнило девушку, она медитативно обнажила клинок. Вновь наступила тишина, только звук огней, которые стремительно и непоколебимо гудели, сжигая воздух.
Уцелевшая стояла на изготовке. Однако хищник не намеривался подходить к цели. Он будто обернулся статуей, грациозно застывший в высокомерной позе. Сара вгляделась в тварь, не единого движения. Лишь на продолговатом теле и морде, едва колебались белые усики ближе к голове, они стояли дыбом и интенсивно дрожали. Выжившая сообразила, что волоски, колебались в унисон огням и подходить он не собирался.
«Не может быть…» до Сары дошло. Зверь не выйдет на равнины, он ожидает в полной уверенности, что загнал добычу в угол. Тревога подступила неожиданно, но сокрушительно, в голове разнеслись оглушающим эхом причитания. «Конец?», «Вот так просто?», «Все напрасно!?», «Надо было пропустить экспедицию…», «Знала бы я…», взгляд Сары обуздала вина, «То не потащила бы Элеонору с собой!», она без сил рухнула боком о валун, лязгнув мечом о камень, еле держась на ногах.
 Адреналин разлился по телу, а затем по воздуху, чуткий кошмар с интересом направил усики в сторону Сары… теперь он знал где именно находится его жертва. У девушки сбивалось дыхание, но она обратилась к зверю «Чертова тварь! Безглазая дрянь!» где-то недалеко в ответ на крик раздался китовый, глубокий стон, на который чуткий кошмар не отреагировал.
Сара без труда определила, хозяина столь титанического голоса, первое чудище, которое, она встретила после пробуждения. В тот момент, на эмоциях она толком не задумывалась о громиле.
Сейчас же воспоминания вступили в силу: «Медвежья Голова», «Голодный Бродяга» и самое известное его прозвище «Шатун», огромный человекообразный медведь, который рыщет на глубинах, в поисках пропитания.
Он шатается в недрах, и может оказаться на любой глубине, ходит легенда, что в самые голодные времена он выбирается на поверхность, принято верить, что это просто устрашающие россказни для запугивания новичков и не более. Ибо если Шатун прошелся бы по поверхности, то от поместья ничего бы не осталось. Еще никому не удавалось увидеть, чтобы Шатун был повержен. Сил у зверя было не занимать, он может беспрепятственно следовать по глубинам и даже на тех откуда родом и чуткий кошмар. «Так вот за кем ты сюда пожаловал…» эта мысль стала открытием для выжившей. Чуткий кошмар охраняет свою территорию, в случае нарушения границ, он обязан проучить незваного гостя. Скорее всего Шатун проходя по территории многорукого зверя, сожрал его добычу и покинул территорию. Глубинный зверь начал свою охоту, но постоянно сталкивался с другими обитателями, о чем свидетельствовали многочисленные раны.
Перед Сарой встал выбор «Умереть голодной смертью или столкнуть чудищ…», травля двух монстров была достаточно изящной идеей, но ровно же настолько и опасной. Девушка принялась яростно кричать, не жалея голоса, вымещая гнев за уничтоженную экспедицию, за то, что ей пришлось обезглавить свою подругу, да и весь гнев, скопленный за все эти годы, проведенные в глубинах, за каждого потерянного в недрах. Где-то в глубине она раскаялась и поклялась, что разорвет контракт с поместьем и более не появится. Скопленных денег уже давно хватает на спокойную жизнь, без борьбы с голодом, холодом и жестокостью, не обращаясь в вещь, жить так, как она давно хотела. Она прекратила свой пламенный клич, когда услышала не так далеко, тяжелые шаги, еле движимая ходьба, принадлежала великану, ошибки быть не может. За спиной у чуткого кошмара появилась тучная тень, в очертаниях которой без труда можно было различить голодного бродягу.
Чуткий кошмар вздыбился и повернул голову в сторону гостя, учуяв вонь. Пару мгновений и многорукий зверь закрутил свое тело в спираль, метнув себя навстречу Шатуну, раздался оглушительный треск, который сопровождался скрежетом клыков, которые проходили сквозь плоть. Недолгую тишину разорвало по крайним просторам равнины, глубоким и китовым стоном, длинное тело зверя было откинуто обратно с такой же скоростью с какой и летело на гиганта, врезавшись в стену чуткий кошмар упал на землю. В проходе появился сам бродяга, он посмотрел своими белесыми и безжизненными глазами прямо на Сару, с плеча он сбросил обезглавленный труп.
Многорукий кошмар пришел в себя и пытался повторить свою атаку, но на этот раз куда более стремительно, в полете он метил в шею, дабы совершить смертоносную атаку. Исполин оказался куда ловчее, когда тварь в полете сравнялась с его головой, размашистым ударом кулака Шатун впечатал членистоногое в землю, с оглушительным грохотом, казалось, что все стены загудели в этом месте. Чуткий кошмар тихо дергался в конвульсиях, истекая кровью.
Шатун, переведя дыхание устремил свой взор, как и прежде на Сару. Он начал медленно приближаться, теперь Сара знала, что помимо силы, гигант обладает и реакцией. Перескочить через него будет сложно, если у него хватит рефлексов, то он схватит ее. Она заметила, что Шатун стал куда более медленным, чем обычно. Выжившая зацепилась взглядом за открытую рану, которая зияла у него на груди, скорее всего чуткий кошмар успел впустить яд.
Колебания вновь заполнили голову Сары, она была в смятении. «Может проскочить сейчас? А что, если яд вот-вот нейтрализуется, а не продолжить набирать силу?». Эти колебания не рассеивались, а все продолжали нагнетать ситуацию. Каждый тяжелый шаг, порождал еще больше смуты. Выхода нет, наступило смирение, Сара для себя решила, что такова ее реальность, если она соберется умереть, то только в трезвом сознании без эмоций и лишних мыслей.
Конец? Гранд финал наступил, так скоро, перечеркнув любую надежду на спасение?
Тяжелые шаги становились все массивнее по приближению.
Уставшая от всего она не могла проявить хотя бы малейшую эмоцию.
Смирение, принятие неизбежного… опустевшая от мыслей Сара сомкнула глаза, в желании поскорее прекратить все это, в ее мыслях пронеслись слова, которые она смогла вспомнить, пронеслись в ее голове чистыми, еще не обращёнными тьмой «Спасибо, Сара…»
Воля к жизни.
Раздался пронзительный визг, треск рвущееся плоти. Она открыла глаза. Чуткий кошмар, потерявший много крови, с раздробленным черепом, свился на теле гиганта и сомкнул свои челюсти на шее голодного бродяги. Раздался сдавленный хрип. Уже не такой ловкий он пытался сбросить тварь, повернувшись полу боком, освободив пространство. Членистоногое существо укрепилось, оперившись всеми своими руками в тело шатуна.
«Шанс…», Сара прыгнула от глыбы, огибая столкнувшихся чудищ, но перед ее приземлением, чуткий кошмар вздыбил большинство своих усиков и метнул их во все стороны. Три снаряда, словно кинжалы, глубоко воткнулись в спину выжившей. Она быстро от них избавилась, выдернув с болью и кровью, что заставило ее слегка вскрикнуть, раны кровоточили.
Шатун, весь пронзенный шипами, накинул свои лапы на голову напавшего и с силой принялся сдавливать поврежденный череп, хватка челюстей стала ослабевать, и гигант освободил свое плечо, чуткий кошмар принялся гневливо шипеть. Лапы зверя тряслись, огромное количество яда, нарушили координацию, телом начал овладевать тремор. Гигант медленно, но, верно, оттащил морду. В момент, когда хватка начала слабеть, он резко повернул руки, с хрустом свернув шею. Все конечности существа разом отцепились и застыли, окоченевшее тело застыло на громиле. Он швырнул погибшего хищника на землю и лапой снес большинство игл со своего тела.
Дойдя до выхода, Сара боролась с симптомами: головокружение, тошнота и сильная усталость – яд начал разгуливать в крови. Шатун был в ярости, травмы и интоксикация, давали о себе знать. Он хотел добраться до выжившей, но совершив пару шагов рухнул.
На выходе Сара посмотрела на обезглавленный труп, «Я тебя здесь не оставлю.», выжившая сняла накидку и туго перевязала свои раны. Она переложила тело на плащ, чтобы волочить его за собой.
Ей нужно было перейти на верхний уровень, где она смогла бы найти почву, чтобы похоронить своего сопартийца. Сила яда сдержанно увеличивалась. Гнев вновь обуздал девушку «Я похороню ее, даже если придется умереть».
Проходя сквозь коридоры, она тащила плащ. Каждый шаг отзывался в висках тупой болью, а в жилах будто текла не кровь, а раскаленный металл. Головокружение заставляло мир плыть перед глазами, тошнота подкатывала к горлу. Яд Чуткого Кошмара делал свое дело — медленно и методично убивал.
Но Сара не останавливалась. Сжав зубы, она продолжала тащить за собой плащ — последний долг, последнее обещание в этом аду.
И с этим осознанием что-то переключилось внутри. Усталость и тошноту внезапно прожгла чистая ярость. Ярости на глубины, забравшие ее отряд. На тварей, разорвавших товарищей. На себя — за миг слабости. На всю эту бессмысленную, бесконечную жестокость.

Из ее горла вырвался низкий, звериный стон. Не от боли, а от ненависти. Она чувствовала, как учащенно забилось сердце, выталкивая отравленную кровь, гоня по венам адреналин. По телу прошел судорожный озноб, лоб покрылся холодной испариной. Она почти упала, оперившись ладонью в сырую стену, и ее вырвало — горькой, обжигающей желчью.
Дыша с хрипом, как загнанный зверь, Сара вытерла рот. Головокружение отступило, сменившись ледяной, кристальной ясностью. Боль в ранах на спине горела огнем, но теперь это было напоминанием о битве, а не о поражении. Яд не исчез — ее тело, взбаламученное всплеском ярости и воли, отчаянно боролось с ним, выжигая его изнутри.
Своей яростью, своей волей она отвергла смерть.
Выжившая достойно боролась за жизнь, своими руками она отсрочила собственную гибель. Она стояла на проходе что ввел наверх. Услышав напоследок глубокий и более громкий, чем раньше, стон. Шатун очнулся и не обнаружил свою добычу, Сара выкрикнула с пылом и яростью «Она моя!».
На следующем уровне. Сара, не жалея рук выскребала почву, время спустя она закончила. Элеонора была упокоена. Девушка смыла грязь и кровь, со своих кистей, из флакона Мавеля. Она с благодарностью посмотрела на флакон, что сжимала в руках, а затем и взглянула на могилу, «Спасибо, Элли».
Недалеко послышались шаги и стал виден свет факела, вместе с игрой теней.
Направившись к ним, Сара в последний раз взглянула на могилу и продолжила свой путь дальше.