Ткань из света и пепла...

ТКАНЬ ИЗ СВЕТА И ПЕПЛА: РАЗМЫШЛЕНИЯ НАД РОМАНОМ Я. ВИШНЕВСКОГО «ОДИНОЧЕСТВОМ В СЕТИ»

Иногда книга находит тебя сама — будто не ты её выбираешь, а она, притаившись на виртуальной полке, ждёт своего часа. Так случилось и с «Одиночеством в сети» Януша Вишневского. Прежде чем открыть её, я окунулась в шум интернет-дискуссий: кто-то восхищался, кто-то сомневался, многие называли её «продвинутым женским романом». Это определение зацепило. Что это значит — «продвинутый»? Тот, что говорит с нами на сложном, откровенном языке чувств, не боясь правды? Тогда да, это именно он.

Мне, как и многим, была близка тема любви, рождённой в цифровом пространстве — этой странной алхимии слов, когда души узнают друг друга по касанию клавиш, ещё до взгляда, до прикосновения. Вишневский подаёт эту тему с такой пронзительной интимностью, что кажется, будто читаешь не книгу, а чужую переписку — и внезапно узнаёшь в ней отголоски собственных мыслей.

Вишневский, учёный-химик по профессии и философ по призванию, написал книгу, которая стала феноменом нулевых. Дебютный роман учёного, взорвавший литературный мир? Звучит как оксюморон, но именно так и произошло. Автор, словно проводя эксперимент, поместил своих героев в пробирку цифрового пространства, чтобы изучить реакцию — любовь, возникшую из ничего, из байтов и кода.

Да, надо отметить,  повествование неровное, многослойное — автор спешил выплеснуть на страницы всё, что копилось годами. Помимо основной линии виртуального романа, здесь сплетаются и другие истории, каждая из которых могла бы стать отдельной книгой. Но в этом есть своя правда: разве наша жизнь состоит лишь из одной сюжетной линии? Она всегда — узор из множества нитей, и Вишневский мастерски передаёт эту сложность.

Главная героиня — женщина без имени. Это не случайность, а гениальный ход. Она — каждый, кто искал себя в виртуальном зеркале, кто примерял на себя маски и находил в них неожиданную правду. Её анонимность становится метафорой той самой потери идентичности, которую несёт с собой эпоха цифровых отношений. Мы все — никто, пока не станем кем-то для кого-то через экран.

Главная героиня… У неё даже нет имени. Это не случайность, а гениальный ход. Её анонимность становится метафорой той самой потери идентичности, которую несёт с собой эпоха цифровых отношений. Мы все — никто, пока не станем кем-то для кого-то через экран? Она — каждый, кто искал себя в виртуальном зеркале, кто примерял на себя маски и находил в них неожиданную правду. Она — тайна, воплощение того самого женского начала, которое автор, называющий себя «суперфеминистом», так пристально изучает. Вишневский смотрит на женщин с восхищением, болью и бесконечным интересом. Его героиня — не сказочная золушка. Она живая, противоречивая, способная на предательство и на жертву. Она выбирает материнство, семейный долг — и ломает жизнь тому, кто полюбил её всем сердцем. И в этом выборе — вся её трагическая правда.

Натурализм Вишневского — не для эпатажа. Он — для честности. Его герои мастурбируют, ссорятся, говорят грубо — но именно это делает их реальными. Это не слащавая сказка о любви, а горькая, пронзительная история о том, как чувства сталкиваются с реальностью, с долгом, с страхами. И как иногда любви оказывается недостаточно.

Конец книги предсказуем? Да. Но именно эта предсказуемость и делает его таким мощным. Мы с самого начала знаем, что герой обречён, — и это знание превращает каждую страницу в медленное, неумолимое движение к краю пропасти. Это не история о том, «как плохо закончилось», а о том, как любовь, даже разрушительная, меняет нас навсегда.  Но это знание не отменяет напряжения, а лишь окрашивает каждую строку в трагические, почти античные тона. Это не «женский роман» в привычном смысле. Это — любовный роман в традиции Стендаля и Флобера, где чувство становится причиной гибели, а не счастливого финала.

Фильм 2006 года, снятый по книге, вызвал у меня двойственные чувства. С одной стороны — эстетика нулевых, ностальгия по тем временам, когда интернет был ещё территорией интимных открытий, а не тотального потребления. С другой — режиссёрская попытка упаковать сложный, многослойный текст в формат коммерческого кино. Получилось мило, но плосковато. Где та самая нервная, почти болезненная откровенность Вишневского? Где его смелые вкрапления научного дискурса — например, рассуждения о ДНК как метафоре неразрывной связи? Вместо этого — красивые картинки и упрощённые эмоции. Кино сделало историю доступнее, но лишило её главного — зуба. А ведь именно «зуб» и есть то, что отличает эту книгу от потока одноразовой романтической прозы.

И ещё одно открытие: женственность в мужчине. Героиня говорит Якубу, что он женственен — и это звучит как высший комплимент. У Вишневского это не намёк на слабость, а признание чувствительности, тонкости, умения сопереживать и видеть красоту в мелочах — например, в ароматах духов, которые для героя «как поэма». Как же часто мы, женщины, мечтаем именно о такой глубине в мужчинах — и как редко осмеливаемся в этом признаться. Вишневский ломает стереотипы: его мужчина не боится быть уязвимым, а женщина не боится быть сильной. И именно в этом диссонансе рождается та самая химия, которую автор как учёный знает досконально.

Чтение этой книги стало для меня не просто удовольствием — оно стало диалогом. С автором, с героями, с самой собой. Это разговор о том, что любовь — всегда риск, всегда боль, но и всегда — возможность переродиться. Даже если финал не похож на сказку.

И теперь, закрыв последнюю страницу, я понимаю: некоторые книги не потрясают — они остаются с тобой. Как шрам на душе. Как свет в окне чужого дома, в котором ты однажды узнала своё отражение.