Призрачная надежда. Глава 10

Подполковник Пётр Карайченцев, командир части, сидел на бетонных ступенях у входа в штаб. В одной руке — сигарета, в другой — планшет с картой. Он одновременно курил, слушал доклад и, щурясь, разглядывал кромку леса, теряющуюся в утреннем тумане.

Перед ним стоял старший лейтенант Сулейманов и отчитывался сдержанным, но взволнованным голосом:

— Мы почти выбили их из Калиновки, товарищ подполковник… когда на подмогу им прилетели боевые модули и штурмовики. С их авиацией тягаться не смогли — пришлось отходить.

— Зря вообще в бой полезли, — не отрывая взгляда от леса, сказал Карайченцев. — Надо было тихо отойти, не привлекая внимания. Имперцы пока к тому направлению интереса не проявляли… Ну да ладно, сделанного не воротишь.

— Понимаю, товарищ подполковник. Просто… у меня в группе четверо — родом из Калиновки. Когда эти твари начали сгонять жителей на площадь, как скот, пацаны не выдержали. Пришлось немного повоевать.

— Потери?

— Четверо погибших, трое раненых, — ответил Сулейманов быстро, не глядя в глаза.

— Калиновку вы потеряли тридцать шесть часов назад, — уточнил подполковник. — Почему только сейчас явились в часть?

Сулейманов замялся. До этого говорил уверенно, теперь слегка кашлянул и понизил голос:

— Когда уходили в лес, один из боевых модулей увязался за нами. Минут сорок не могли от него оторваться. Настырные попались… Семёнович, от безысходности, шарахнул по нему из пушки — той, что у имперца отобрал в Калиновке.

— Ну?

— Бахнуло так, что крыло и полрубки — как корова языком слизала. Модуль упал, будто рояль с пятого этажа. Мы проверили место — все мертвы: пилоты, бойцы. Кроме одного.

Карайченцев приподнялся, выбросил окурок и уставился на лейтенанта:

— Кто выжил?


— Демон, — тихо сказал Сулейманов. — Жив. Без сознания, но жив.

Подполковник нахмурился. Демоны — высшее звено командного состава Харонской армии. Сверхсолдаты. Элитные убийцы. Живого ещё никто в руки не брал.

— Вы его сюда притащили?

— Не сразу. Утащили в чащу, подальше от части. Все имперцы чипированы, как и их техника. По чипу могли выйти на нас. Мы ему чип вырезали — только потом двинулись обратно.

Карайченцев выпрямился во весь рост.

— Где он?

Сулейманов указал рукой в сторону ангара:

— В ангаре, у квинджетов. Ваш капитан Самохвалов сейчас пытается разговорить.

— Он говорит по-нашему?

— Не знаю. С тех пор как пришёл в себя — ни слова. Ни на нашем, ни на своём.

— Ладно, Сулейманов. Бери своих — отдыхайте. А я пойду взгляну на эту элиту.

Старший лейтенант кивнул, развернулся, сделал пару шагов к казармам… и вдруг остановился. Обернулся:

— Пётр Семёнович… На всякий случай. Этот «могучий элитный воин», которого вы собираетесь посмотреть… это баба.

Карайченцев на секунду застыл, потом хмыкнул:

— Опа-па…

Он стряхнул пыль с форменных брюк и зашагал к ангару, где в этот момент капитан Самохвалов пытался разговорить пленного Демона.

***

Подполковник вошёл в помещение как раз в тот момент, когда Самохвалов поднимался с пола, сыпал проклятиями и обещал обрушить на пленного все кары небесные и самые изысканные развлечения преисподней.

— Над муравейником шомираносов тебя подвешу и буду наблюдать, как они тебя, сучка, по кусочкам съедают! — орал капитан, приближаясь к Демону с явным намерением отомстить за нанесённую обиду.

— Отставить, капитан! — резко приказал подполковник.

Видя, в каком взвинченном состоянии находится подчинённый, Карайченцев указал рукой в противоположный угол комнаты:

— Встаньте туда. Выдохните. И расскажите, что тут произошло.

Капитан Самохвалов, которого буквально трясло от гнева, повиновался. Отошёл от Демона и сказал:

— Допрашивать я её пробовал. Разговорить пытался. А эта дрянь как лягнула меня ногой, когда подошёл ближе! Стерва! — повысил голос капитан.

Девушка в форме Демона сидела за столом и смотрела в одну точку на полу, не проявляя интереса к разговору начальства. Руки, связанные скотчем — теперь уже спереди, — лежали на столе. Со стороны могло показаться, что происходящее её мало волнует, но Матвей Леопольдович был уверен: это обман.

Поймав Карайченцева, направлявшегося к пленной, Матвей Леопольдович двинулся за ним скорее из любопытства, чем по долгу службы. И теперь был искренне рад, что его сегодняшняя прогулка по части закончилась именно здесь.

— Она по-нашему говорит? — спросил Пётр Семёнович у капитана.

— Да откуда мне знать! — отозвался Самохвалов. — Пока ни слова.

— Может, не стоило на неё орать, — спокойно заметил Матвей Леопольдович. — Попробовали бы иной подход.

На звук его голоса Демон впервые отреагировала: подняла голову и перевела взгляд с пола на говорившего. В прошлую их встречу в изоляторе Белореченска в глаза ей било солнце, и Матвей так и не понял, какого они цвета. Сейчас стало ясно —карие. Внимательные и спокойные.

— Да вы что?! — с иронией воскликнул Самохвалов. — Может, вы нам покажете, Матвей Леопольдович, как это делается?

— Покажу, — спокойно сказал Матвей.

Сделав шаг к столу, он достал из-за пояса большой нож.

— Прелестно, — усмехнулся Самохвалов. — Орать, значит, нельзя, а порезать — пожалуйста. Хотя… может, вы и правы. Поглядим, как она запоёт.

— Дурак ты, капитан, — бросил Матвей и просунул нож под скотч, стягивающий руки пленницы. Одним резким движением он перерезал его.

На Самохвалова в этот миг было страшно смотреть: кровь отхлынула от лица, дыхание сбилось, паника захлестнула. Руки дрожали, дёрнулись к кобуре. Лишь с третьей попытки капитан выхватил пистолет и направил его на Демона.

Командир части выглядел не лучше: глаза округлились, рот приоткрылся. В голове Петра Семёновича промелькнули воспоминания о проделках этой пленной — и те, что он слышал от Сулейманова, и те, свидетелем которых стал сам всего несколько минут назад.

Но выдержка у подполковника оказалась крепче. Он не потянулся к оружию.

— Ты что творишь, Матвей? — только и смог выговорить он.

— Убери пистолет, капитан, — игнорируя вопрос, спокойно сказал Матвей Леопольдович.

— Ни за что! — резко выкрикнул Самохвалов и метнул взгляд на командира в поисках поддержки.

— Если бы она хотела напасть — уже бы напала, — холодно произнёс Матвей. — Убери оружие. А лучше выйди. Ты слишком нервный.

— Выполняй, капитан, — поддержал его подполковник, быстрее сообразив, к чему тот ведёт.

Пленная не сделала ни одного резкого движения. Даже не попыталась стянуть остатки скотча с рук. Она просто сидела, спокойно наблюдая. Стоявший к ней спиной Матвей был идеальной мишенью, но она не воспользовалась шансом.

Карайченцев это отметил.

— Выполняй, капитан. Спрячь оружие и выйди.

Самохвалов покачал головой, засунул пистолет в кобуру, подошёл к двери и, взявшись за ручку, буркнул:

— Ну вы, блин, даёте, Пётр Семёнович. Надеюсь, знаете, что делаете.

Он открыл дверь и вышел.

— И я надеюсь, — тихо сказал подполковник и, покачав головой, добавил: — Какого чёрта, Матвей?

Матвей Леопольдович не ответил. Развернулся к Демону:

— Есть хочешь?

И тут, по мнению Петра Семёновича, произошло чудо.

Девушка кивнула и произнесла:

— Да.

***

Матвей подошёл к двери, приоткрыл её и жестом подозвал Андрея. Тот приблизился, выслушал шёпот и сразу кивнул, поспешив выполнять поручение. Матвей захлопнул дверь и вернулся к другу.

— Пётр, помнишь, я рассказывал тебе, как выбрался из Белореченска? — спросил он.

— Ну, — кивнул подполковник.

— Так вот… — Матвей указал на пленницу. — Это она мне тогда помогла.

Увидев замешательство на лице друга, он подтвердил:

— Да-да, она.

Он повернулся к девушке за столом:

— В прошлый раз ты так и не сказала, как тебя зовут.

Девушка-Демон осторожно стянула остатки скотча — сначала с одной руки, потом с другой. И только после этого ответила:

— Лекса. Меня зовут Лекса.


— Приятно познакомиться, Лекса. Я — Матвей. А это командир части, подполковник Карайченцев Пётр Семёнович.

Лекса не успела ответить — в дверь постучали. На пороге появился Андрей с подносом: еда и две вилки. Матвей принял поднос, поставил его на стол и сел рядом. Одну вилку протянул Лексе, вторую оставил себе.

— Это рис с соусом Бурбона и салат из огурцов. Попробуй — вкусно. — Он поддел вилкой кашу, показательно отправил её в рот и с удовольствием прожевал.

Лекса внимательно наблюдала, затем решительно зачерпнула рис и положила себе в рот. Матвей с интересом следил за её лицом.

— Ну как?

— Вкусно, — кивнула она.

— Ешь, ешь, — улыбнулся Матвей. — Потом поговорим.

Она и не ломалась, так как была действительно голодна. Последний раз ела два дня назад. Подполковник Карайченцев наблюдал со стороны, как его друг находит контакт с Демоном, и с трудом скрывал радость. До сих пор ни один из захватчиков не шёл на разговор: либо не знали земных языков, либо предпочитали смерть плену. Теперь появилась надежда.

Лекса быстро справилась с тарелкой риса, салатом и оставила лишь разрезанную на четыре дольки хурму. Матвей уловил её взгляд.

— Это хурма, — пояснил он. — Фрукт, который здесь выращивают в больших количествах. Климат способствует. Сочный, с интересным послевкусием. Попробуй. Многим нравится. Мне, правда, почему-то нет.

Лекса кивнула, откусила. Сок потёк по подбородку, и она неловко попыталась вытереть его рукой. Матвей протянул платок:

— Держи. Ну как?

Девушка доела хурму и ответила:

— Мне нравится.

— Буду знать, — кивнул он.

Матвей отнёс поднос к двери, приоткрыл её и передал Андрею. Вернувшись, снова сел.

— У нас на родине говорят: «Долг платежом красен». В Белореченске ты спасла мне жизнь. Так что я сделаю всё возможное, чтобы убедить вот этого старого начальника, — он кивнул на Петра, — вернуть тебе свободу. Без всяких условий.

Пётр Семёнович недовольно поморщился, и Матвей усмехнулся:

— Да не кривись ты, как будто килограмм лимонов съел. Это будет честно. И правильно.

Он снова повернулся к Лексе:

— А ещё у нас говорят: «Всё связано». И та встреча в Белореченском следственном изоляторе, и эта — здесь. Я вижу два пути. Первый — свобода. Никаких допросов, никаких условий. Уйдёшь, куда захочешь. Второй — сотрудничество. Мы можем помочь друг другу. Это выгодно и тебе, и нам. Что скажешь?

Лекса явно не ожидала такого поворота. В комнате повисла пауза. Она задумалась, затем поправила волосы, посмотрела на Петра Семёновича и спросила:
— А вы что скажете — я так понимаю, решение за вами?

Подполковник, до этого молча наблюдавший, решительно шагнул вперёд и положил ладони на стол.

— Если выберешь первый вариант — наденем мешок на голову и выведем окольными тропами к Белореченску. Чтобы не смогла запомнить расположение части. Мера предосторожности. Если второй — я честно отвечу на те твои вопросы, на которые смогу.

— Почему вы на это соглашаетесь? — не удержалась Лекса.

Пётр пожал плечами:

— Я знаю Матвея двенадцать лет. Он людей чувствует. Доверяю его чутью. К тому же... — он сделал паузу, раздумывая, стоит ли продолжать, но всё же решил: — если я скажу «нет», он всё равно добьётся своего, договорится с моим начальством. Так что от моего «нет» мало что изменится.


Лекса кивнула, оценив откровенность, и, посмотрев на Матвея Леопольдовича, спросила:

— Что вы хотите знать?

Матвей улыбнулся, положил руку на её ладонь и, слегка сжав, произнёс:

— Спасибо.

Командир воинской части Аскания, подполковник Карайченцев, задал главный вопрос:

— Кто вы такие? Откуда пришли? Почему напали? И что делают с пленными местными жителями?

Лекса выслушала и ответила:

— Так сразу на всё не ответишь… Я так понимаю, вы о нас ничего не выяснили?

— Нет, — честно сказал Матвей.

— Понятно, — кивнула Лекса. — Тогда по порядку.

Она на мгновение задумалась, а потом заговорила отстранённой, почти лекционной интонацией:

— Харонская империя включает в себя сорок шесть планет в девятнадцати звёздных секторах. Двадцать семь из них — обитаемые. Остальные служат сырьевыми придатками или местами размещения военных баз, где в основном добывают полезные ископаемые.

— Империей правят пять Великих Домов. Те, кто пришли к вам, представляют лишь один — Дом Серхонта. Им управляет мудрый Лорд. Он бы никогда не одобрил нарушение древнего запрета на полёт в этот сектор, поэтому его сын, Дракс, решился на это сам — без ведома отца и без разрешения Совета Пяти Домов.

— Откуда именно мы пришли — я не знаю. Я не навигатор, я солдат. Элитный воин в звании Демона. Мне неизвестны координаты ни вашего мира, ни моего дома. Знаю только, что расстояние огромное: прыжок в гиперпространстве длился семь месяцев, и большую часть этого времени мы провели во сне.

— Солдаты Империи — это прежде всего воины. Дракс решил, что его имя войдёт в легенды, если он одолеет древнего врага — вас. Его не остановили ни запреты, ни легенды о пробуждении Левиафанов. Он сделал свой выбор и повёл за собой тех, кто находился в его власти.

— Что касается вашей участи… Общество Харонской Империи делится на три пласта. Первый — завоёванные народы. У них нет прав, они навсегда привязаны к одной планете и обеспечивают потребности Империи. Их детей забирают в Дома Просветления, но даже после этого они остаются существами первого пласта.

— Второй пласт — граждане Империи. Это дети граждан или потомки от союза солдата Империи с рабыней из первого пласта. Они тоже воспитываются в Домах Просветления. Наставники определяют их способности и распределяют — кто на что годен.

— Третий пласт — высшее общество. Только они имеют право знать о своих детях и воспитывать их. Только они становятся правителями. Смешение крови третьего пласта с низшим недопустимо: ребёнок от такого союза никогда не поднимется выше второго уровня.

— Жители вашей планеты сейчас проходят фильтрацию. Их чипируют и распределяют по рабочим местам. С этого момента они — собственность Дома Серхонта. Если так понятнее — рабы.

Матвей Леопольдович слушал, не перебивая, с открытым ртом. Подполковник Карайченцев стиснул челюсть, по лицу заходили желваки.

— Мне, пожалуй, закурить нужно… — пробормотал Пётр Семёнович.

— Потерпи, — отмахнулся Матвей. — Лекса, ты сказала, что Империей правят пять Великих Домов. А запрет на полёты в этот сектор приняли девять кланов. Кланы и Дома — это одно и то же или разные структуры? И почему этот сектор считается запретным?

Лекса закусила губу и кивнула:

— Кланы и Дома — это разные понятия. Изначально Империей правили тринадцать кланов. После Уничтожения Мира и Великого Переселения остались только девять. Они образовали Союз и ввели запрет на полёты в этот сектор… девять тысяч семьсот тридцать семь лет назад.

Она посмотрела на них, словно проверяя, понимают ли они, о чём идёт речь.

— Со временем кланы эволюционировали в пять Великих Домов. Сильные поглощали слабых — естественный отбор. Дракс — первый, кто решился нарушить запрет. Ваша планета действительно находится в запретном звёздном секторе. А он запретный потому… что отсюда пришли Левиафаны. Именно они уничтожили наш мир. Потом исчезли. Никто не знает, где они. Говорят, вернулись обратно. Сюда.

— Подожди, — перебил Матвей. — Девять тысяч семьсот тридцать семь лет назад? Ты ничего не путаешь? Наши предки тогда ещё по деревьям лазили. В космос мы вышли меньше тысячи лет назад.

— А Левиафаны?.. — тихо спросила Лекса.

— Что это?

Она замолчала. Потом, опустив глаза, прошептала:

— Мы не знаем. Никто не знает. Нас ими пугали с детства. Говорили, они пришли из запретного сектора и уничтожили Харон. Там не выжил никто. Мы не знаем, кто они, только то, что их боятся даже сейчас. Дракс решил наказать вас за разрушение нашего мира. Он считает вас потомками тех, кто это сделал.

— Значит, ты не знаешь, кто они на самом деле?

— Нет, — честно ответила она. — Но знаю одно: они пришли отсюда. С вашей земли.

На лице девушки появилось беспокойство. Она подняла глаза:

— Вы не сможете остановить Дракса. Если вы не…

— Ну почему же не сможем? — усмехнулся Пётр Семёнович и кивнул на дверь. — Пойдём.


***

Командир воинской части Аскания, подполковник Карайченцев, не стал ждать, пока Лекса и Матвей Леопольдович поднимутся из-за стола, и первым направился к двери. Открыл её уверенным движением и вышел.

Лекса посмотрела на Матвея Леопольдовича, и, получив от него кивок, поднялась и последовала за Петром Семёновичем. Матвей пошёл следом.

В соседнем помещении Лекса удивлённо округлила глаза и на выдохе произнесла:

— Ого...

Посмотреть в ангаре № 2 действительно было на что. Тоннель большого диаметра, начинавшийся метрах в сорока от их комнаты, уходил вглубь горы. Встроенные в стены светильники ярко освещали пространство, но не позволяли определить, насколько глубоко он тянется. Зато света хватало, чтобы рассмотреть технику.

Лекса уже успела ознакомиться с вооружением этого мира и без труда узнала квинджеты, истребители и перехватчики. По её мнению, эти корабли ничем не уступали имперским «Когтям», а по запасу хода даже превосходили их. Корабли стояли на приличном расстоянии друг от друга, но количество впечатляло. С такой мощью можно было сражаться.

Похоже, командир решил не уговаривать Демона словами, а показать, чем располагает. И это сработало: Лекса по-другому взглянула на людей, к которым попала.

Немного подумав, она произнесла, глядя на заполненный ангар:

— Не понимаю, почему, имея столько техники, вы не бились за планету, когда мы начали захват. У вас ведь наверняка есть ещё корабли?

Пётр Семёнович положил ладонь на корпус стоящего рядом квинджета и ответил:

— Есть. Конечно, есть. Даже в этой части есть ещё один ангар с такой техникой. А…

— Что касается того, почему мы не бились за планету в самом начале... всё просто — мы не были готовы к тому, что произошло.

— Две трети Демонов скорее бы откусили себе язык, чем признались в чём-то подобном, — заметила Лекса.

— Я не Демон, Лекса. Я человек. А люди делают ошибки, — спокойно ответил подполковник Карайченцев. — Важно то, как ты эти ошибки исправляешь.

Лекса кивнула в знак согласия и тут же задала следующий вопрос:

— А сейчас? С началом захвата понятно. А сейчас? У вас есть техника и люди...

В ангаре действительно было много техников, а вдалеке возле своих машин стояли пилоты. Пусть их было немного, но Лекса прекрасно понимала: в живой силе военные недостатка не испытывали.

Командир пожал плечами:

— Прямо сейчас это не даст результата. Мы сможем ослабить вас, но не победить. Всё сведётся к банальному размену техникой и жизнями солдат.

Лекса задумалась над его словами. Ни Матвей Леопольдович, ни Пётр Семёнович, ни стоявший чуть поодаль Андрей её не торопили. Мужчины просто наблюдали, как меняется выражение её лица.

— Вы ждёте помощи извне, — выпалила Лекса. — Поэтому и не используете эти корабли в бою, не помогаете обороне на земле.

Пётр Семёнович и Матвей Леопольдович переглянулись. Лекса заметила, как подполковник склонил голову набок и усмехнулся:

— Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть, — только и сказал он.

— Лекса, обожди нас здесь, — попросил Матвей Леопольдович и, взяв подполковника за плечо, добавил: — На пару слов, Петя.

Лекса осталась на месте, наблюдая за двумя мужчинами, отошедшими от квинджетов. Ей было хорошо видно, как Матвей Леопольдович что-то втолковывал командиру части. Сначала казалось, что доводы не действуют: Пётр Семёнович качал головой, размахивал руками, даже грозил пальцем. Но потом замолчал, явно призадумался над услышанным, перевёл взгляд на Лексу...

И увидел, как к ней приближается военный в форме капитана.

Девушка, увлечённая наблюдением за Матвеем Леопольдовичем и подполковником, не заметила его приближения. А капитан, шагавший, не глядя вперёд и слушавший пояснения техника, столкнулся с ней.

Самохвалов обернулся, чтобы увидеть, на кого налетел — и оказался лицом к лицу с пленницей, которую допрашивал всего несколько минут назад. Тело среагировало быстрее, чем мозг успел осмыслить ситуацию. Капитан сделал короткий замах и нанёс удар в голову Демону.

Он хотел это сделать ещё в той комнате, где эта «дрянь» ударила его ногой и завалила на пол. Тогда помешало начальство. Сейчас, казалось, ничто не мешало отмщению.

Но он недооценил Лексу.

Матвей Леопольдович и подполковник Карайченцев стали свидетелями того, как Демон, с грацией танцовщицы, поднырнула под летящую руку и нанесла точный удар снизу вверх в челюсть капитану. Рука Самохвалова продолжила движение в воздухе, не найдя цели, а голова, резко рванувшаяся назад от удара, потянула за собой всё тело.

Лекса, как искусный тореадор, отступила в сторону, пропуская мимо поверженного противника. Ноги капитана не поспевали за телом, и он неуклюже упал прямо на задницу. Туловище, безуспешно искавшее опору, рухнуло на пол, а вслед за ним закрылись веки — капитан потерял сознание.

Тишину, повисшую в ангаре, нарушил голос Матвея Леопольдовича:

— Кого-то ты мне напоминаешь, девочка.

— Ясно кого, — отозвался Пётр Семёнович. — Елизавету твою. Та тоже сначала бьёт, а потом спрашивает. Как он там?

Последний вопрос был уже адресован Андрею, склонившемуся над лежащим капитаном.

— Жить будет. Правда, с такими повадками и характером — боюсь, недолго, — ответил Андрей и, посмотрев на Лексу, добавил: — Хороший удар.

Подозвав двоих военнослужащих в форме техников, Андрей передал им капитана.

— Извини, что так получилось, — сказал Пётр Семёнович, подойдя к Лексе. — Я с ним поговорю. Ты ещё не передумала сотрудничать с нами?

Лекса покачала головой:

— Нет.


— Матвей предложил доверить тебе задание, с которым ни один из наших не справился. Что ты на это скажешь?

— Что конкретно вы хотите? — уточнила Лекса.

— Из Белореченска нужно вывести одного человека. Он специалист по связи и в ближайшие дни будет нам крайне необходим. Сможешь помочь?

Лекса задумалась, переступила с ноги на ногу и ответила:

— Возможно. Если он не попал в фильтрационные центры, думаю, смогу помочь.

— Не попал, — уверенно сказал Пётр Семёнович.

— Тогда мне нужно будет знать, как он выглядит и где его искать.

— Хорошо, — кивнул подполковник.


***

Пётр Семёнович и Матвей Леопольдович стояли на пригорке, с которого было хорошо видно, как группа Сулейманова по лесной тропе уводит Демона. На голову Лексы был надет чёрный мешок. Сулейманов аккуратно поддерживал её под руку и подсказывал, куда ставить ногу. Теперь это был не пленник, а союзник.

— Надеюсь, ты прав, Матвей, — проговорил командир воинской части Аскания. — Надеюсь, ты прав.

Матвей Леопольдович похлопал друга по плечу:

— Я ей верю, Петя. Верю настолько, что даже мешок на голове считаю лишним.

— Это мера предосторожности, — парировал подполковник Карайченцев. — Его снимут через несколько километров.

— Знаю, — отозвался Матвей Леопольдович.

Солнце опускалось всё ниже за горизонт. Сумерки ложились на лес, а группа Сулейманова уходила всё дальше, уводя с собой Лексу.