А что я мог сделать один?

    В далеком 1968 году я поступил во Львовский политех. Сам себе удивился. И тут же попытал счастья в студенческом театре "Гаудеамус". К моему удивлению  - приняли.  И уже через  месяц играл в сценке, которая называлась «А что я мог сделать один?». Она шла среди  обычных студенческих хохмочек про сдачу экзаменов, злых профессоров. В огромном актовом зале нового корпуса Политеха, заполненном под завязку студентами, гас свет. Весь. И секунд десять была удушающая темнота. Из колонок доносился весёленький маршик. Студенты, ожидающие всё тех же сценок и хохм, начинали хлопать. Внезапно луч прожектора выхватывал из темноты нашего лучшего актёра Лёню Либета. Он сидел на авансцене, на стуле, сгорбившись, обхватив голову руками. Медленно вставал и яростно, надрывно спрашивал:


- А что я мог сделать один?
Луч прожектора выхватывал Бориса Озерова. Наш режиссер был небольшого роста, строен, с копной черных волос. Был он похож на Пушкина, наш режиссер. И он задавал всё тот же вопрос:


- А что я - то мог сделать один?


Луч прожектора продолжал допрашивать нас одного за другим. И вдруг в зеле давали полный, беспощадный свет. И всё актеры, а было нас человек тридцать, начинали маршировать, наступая на зал, и скандировать:


- А что я мог сделать один? А что я мог сделать один?


Зал взрывался аплодисментами.


Шел октябрь 1968 года. Танки стран Варшавского договора уже проутюжили Чехословакию…