Дурка-ковчег Asylum Ark

Заказали мне простую песенку для панк группы. Про безумие, шизу , изнутри и с ненормативной лексикой.
Но что-то я увлёкся и получился текст, к которому понадобилось писать глоссарий.



Во все времена изгоняли чужих,
Жгли на кострах и клеймили больных.
Опасны безумцы, мешают жить,
Их сложно понять — их проще убить.
И теперь у «нормальных» новый порядок:
Рэтчед следит, чтоб ты шёл без оглядок
В мир, где бананы на стенке — искусство,
В мир, где священны фанатиков чувства,
Где считают весельем синдром Туретта,
А у человекообразных по центру планеты
Прайды теперь — не в саванне у львов,
И мир аплодирует: «Это — любовь!»




Вождь, ставь скорее решётку обратно,
Пока они не влезли к нам!
Пусть Шарль говорит, что это прекрасно
Но здесь нет места этим цветам.
Мы с Макмёрфи внемлем Заратустре,
Он матом поносит овец.
Джим, старик в углу депрессует
Опять завёл, что это конец.
Но если хотя бы с десяток найдётся
Желающих покинуть Содом
У мира останется шанс измениться,
И он, может быть, будет спасён.



С утра принесли нам покушать немножко
Кафку черпнул алюминиевой ложкой
Я узнал тебя, Замза, не прячься, не бойся,
Здесь никто не обидит — живи, устройся.

Средь нас можешь жить и не скрываться,
Не притворным «нормальным» — а собой оставаться.
Санитары свалили и не знают горя
Главврач прикупил себе домик у моря

Он у нас с****ил дверь из сортира,
От наших рисунков в восторге полмира.
Теперь она в холле, в центре момА,
От шедевра Уорхолл говорят без ума

Вождь, ставь скорее решётку обратно,
Пока они не влезли к нам!
Пусть Шарль говорит, что это прекрасно
Но здесь нет места этим цветам.
Мы с Макмёрфи внемлем Заратустре,
Он матом поносит овец.
Джим, старик в углу депрессует
Опять завёл, что это конец.
Но если хотя бы с десяток найдётся
Желающих покинуть Содом
У мира останется шанс измениться,
И он, может быть, будет спасён.


Кто там ломится в дверь?- (Говорит тимотИ)
Что, мудак? – (Нет ЛирИ). – Ну, конечно, впусти.
Пусть зайдёт, настроит и включит,
А то что-то бывает тут глючит.
По кухне дежурит сегодня Маккена
Знать пища богов нас ждёт в эту смену.
Лилли давай – в центр столы собирай
Покажем ка Олдосу рай

Карлито, будь другом, напомни Хенаро
Пусть срёт потише, этот колдунец старый.
Тут всё-таки люди, тут всё же не горы
там нет даже двери, не то что запора.
Вождь, ставь скорее решётку обратно,
Пока они не влезли к нам!
Пусть Шарль говорит, что это прекрасно
Но здесь нет места этим цветам.
Мы с Макмёрфи внемлем Заратустре,
Он матом поносит овец.
Джим, старик в углу депрессует
Опять завёл, что это конец.
Но если хотя бы с десяток найдётся
Желающих покинуть Содом
У мира останется шанс измениться,
И он, может быть, будет спасён.



; Глоссарий к песне «Дурка-ковчег»
________________________________________
«…Рэтчед следит, чтоб ты шёл без оглядок…»
Рэтчед — это главная медсестра из «Пролетая над гнездом кукушки» (Nurse Ratched). В книге и фильме она символизирует бюрократическую, бездушную систему, которая подавляет личность. В песне этот образ перенесён в современность: «новая Рэтчед» следит, чтобы все шли строем и принимали «норму» без оглядки, даже если норма выглядит абсурдной.
«…Где считают весельем синдром Туретта…»
Синдром Туретта — неврологическое заболевание с непроизвольными движениями и выкриками. В песне используется как метафора: современный юмор и массовые развлекательные шоу строятся на криках, гримасах и мате, так что со стороны это похоже на болезнь. То, что раньше выглядело как симптом расстройства, теперь стало «новой нормой» и подаётся как «веселье» и «юмор».

«Вождь, ставь скорее решётку обратно, Пока они не влезли к нам!»
• Вождь Бромден — персонаж романа Кена Кизи «Пролетая над гнездом кукушки» (1962) и одноимённого фильма (1975). Полное имя — Вождь Бромден, сын индейского вождя и белой женщины. В психиатрической клинике он притворяется глухонемым, чтобы скрыться от давления системы.
• В книге именно Вождь становится свидетелем бунта Макмёрфи и в конце истории совершает символический акт свободы: вырывает из пола тяжёлый гидротерапевтический пульт и разбивает окно, чтобы сбежать. Этот поступок завершает роман как надежда на освобождение.
• В песне этот эпизод оборачивается иронической инверсией: здесь Вождя просят не ломать решётку, а наоборот — поставить её обратно. Не для того, чтобы держать безумцев взаперти, а чтобы защитить их от «нормального мира» с его бананами на стене, зигами и фанатиками.
• Так создаётся парадокс: в оригинале Вождь ломает барьеры, чтобы уйти в свободу; в песне же решётка становится символом защиты свободы от «нормы».

«Пусть Шарль говорит, что это прекрасно — но здесь нет места этим цветам.»
Шарль — это Шарль Бодлер, автор сборника «Цветы зла» (1857). В его поэзии красота прорастает из мрака и порока. Сборник судили за «непристойность», часть стихов была запрещена. В песне противопоставляется: у Бодлера — цветы из тьмы, а здесь «нет места этим цветам», потому что безумие современного мира не рождает красоты.
________________________________________
«Мы с Макмёрфи внемлем Заратустре, Он матом поносит овец.»
В этих строках соединяются два символа — литературный и кинематографический.
• Макмёрфи — главный герой романа Кена Кизи «Пролетая над гнездом кукушки» (1962), экранизированного Милошем Форманом в 1975 году. Его полное имя — Рэндл Патрик Макмёрфи. Он — хулиган, игрок и бунтарь, которого отправляют в психиатрическую клинику. Там он сталкивается с медсестрой Рэтчед, символом безличной и жестокой власти. Макмёрфи сопротивляется системе и становится примером для других пациентов: он учит их смеяться, спорить, выходить за пределы «нормы». В финале его подавляют — он проходит через электрошок и лоботомию, но остаётся символом бунта против «машины».
• Заратустра — образ из философского трактата Фридриха Ницше «Так говорил Заратустра» (1883–1885). Ницше в этой книге устами пророка критикует «стадную мораль» — систему ценностей, основанную на подчинении, послушании и равенстве. В тексте песни сказано: «он матом поносит овец» — это вольный перевод идей Ницше, которые обличают обывателей-«овец».
• Ницше и безумие. Философ в конце жизни потерял рассудок: в 1889 году он пережил психический крах в Турине и остаток жизни провёл в состоянии недееспособности. Этот факт усиливает в песне контраст: голос «безумца» звучит мудрее и честнее, чем «нормальные» лозунги мира.
Таким образом, в песне звучит сцена: Макмёрфи (бунтарь против власти) и лирический герой слушают Заратустру (голос Ницше), который обрушивается на стадо овец (на «нормальных»). Два безумца — один из литературы, другой из философии — оказываются союзниками против «нормальности».
«Джим, старик в углу депрессует / Опять завёл, что это конец.»
Речь идёт о Джиме Моррисоне — фронтмене The Doors. В песне он появляется как «старик в углу», хотя умер молодым: это художественный приём, показывающий его как вечного пророка вневременного «рок-балагана».
Главная отсылка — к песне «The End» (1967), ставшей одной из визитных карточек The Doors. В ней Моррисон поёт: «This is the end, my only friend, the end…». Эта песня звучит как апокалиптическое пророчество о разрушении старого мира.

________________________________________
«Но если хотя бы с десяток найдётся Желающих покинуть Содом…»
Это сцена из книги Бытие (18:22–33). Авраам просит Господа пощадить Содом, если в нём найдётся хоть немного праведников. Минимум, о котором договорились, — десять. В песне мысль та же: если даже десяток решат выйти из «аттракциона нормы», мир ещё имеет шанс.
________________________________________
«В мир, где бананы на стенке — искусство…»
Отсылка к Маурицио Каттелану и его работе Comedian (2019) — банан, приклеенный скотчем к стене. Экспонировался на Art Basel Miami Beach, продавался за $120–150 тысяч, позже один из экземпляров был перепродан за $6,2 млн. Настоящую ценность имеет не сам фрукт, а сертификат, подтверждающий «идею». В песне — символ «нормального мира», где бананы на стене становятся иконой.
________________________________________
«С утра принесли нам покушать немножко / Кафку черпнул алюминиевой ложкой / Я узнал тебя, Замза…»
Грегор Замза из повести Кафки «Превращение» просыпается жуком. Семья стыдится и боится его, отец швыряет яблоки, одно застревает и приводит к его гибели. Родные чувствуют облегчение после его смерти. В песне Замза оказывается в дурке среди «своих» и здесь принят: он может быть собой, а не притворяться «нормальным».
________________________________________
«Он у нас с****ил дверь из сортира… Теперь она в холле, в центре МоМА, / От шедевра Уорхолл, говорят, без ума»
Гротеск о превращении любого предмета в «шедевр», если его признаёт арт-рынок. MoMA (Музей современного искусства в Нью-Йорке) — символ этой системы. Уорхол — икона поп-арта, прославился сериями «банки супа Campbell’s», «Мэрилин диптих». Его работы стоят сотни миллионов долларов. Сюда же перекликается My Bed (1998) Трейси Эмин — разобранная постель с окурками, бутылками и следами менструации, проданная в 2014 году за ;2,54 млн. В песне дверь из туалета ставится в один ряд с такими шедеврами.
________________________________________
«По кухне дежурит сегодня Маккена — знать, пища богов нас ждёт…»
Терренс Маккена — философ и психонавт, автор книги Food of the Gods («Пища богов»), где рассматривал роль психоделиков в эволюции и культуре. В песне «дежурство по кухне» иронично превращается в «приготовление пищи богов».
________________________________________
«Лилли, давай — в центр столы собирай / Покажем-ка Олдосу рай»
Джон Лилли — нейробиолог и исследователь сознания, автор книги The Center of the Cyclone («Центр циклона»), где описывал психоделический опыт и сенсорную депривацию. «Ставить столы в центр» — игра с названием. Олдос — это Олдос Хаксли, автор The Doors of Perception («Двери восприятия») и Heaven and Hell («Рай и ад»). Он писал, что психоделики открывают доступ к райским или адским состояниям сознания.
________________________________________
«Кто там ломится в дверь? — Тимоти… / …Нет — Лири. А, конечно, впусти.»
Тимоти Лири — американский психолог и пропагандист ЛСД, автор лозунга Turn on, tune in, drop out («Включись, настройся, выпади из системы»). В песне он появляется как «свой» и приносит в дурку энергию психоделической свободы. В противовес Тимоти какой-то современной поп звезды.
«– (Нет Лири). – Ну, конечно, впусти. / Пусть зайдёт, настроит и включит.»
Речь идёт о Тимоти Лири (1920–1996) — американском психологе и пропагандисте ЛСД, одного из самых известных психонавтов XX века. Он прославился лозунгом «Turn on, tune in, drop out», который впервые произнёс в 1966 году на Гуманистическом конгрессе в Сан-Франциско.
Фраза означала:
• Turn on — «включись», то есть активируй своё сознание через психоделический опыт.
• Tune in — «настройся», подключись к миру, культуре, природе, внутренним процессам.
• Drop out — «выпади из системы», откажись от навязанных ролей, институтов и норм.
Лири издал несколько книг с этим лозунгом в заголовках:
• Turn On, Tune In, Drop Out (1966, сборник лекций) — манифест психоделической революции.
• The Politics of Ecstasy (1968) — о том, как ЛСД может изменить общество.
• High Priest (1968) — автобиографические описания первых трипов.
В песне его появление — ироничное: «пусть зайдёт, настроит и включит». Это игра с лозунгом: психоделический пророк буквально входит в «дурку» и запускает свет и звук, чтобы всё снова работало.

________________________________________
«Карлито, будь другом, напомни Хенаро…»
Карлито — уменьшительное от Карлос Кастанеда, антрополога и автора книг о шамане доне Хуане. Дон Хенаро — персонаж его книг, колдун и трикстер, друг дона Хуана. В народных пересказах есть выражение: «когда Хенаро срёт — горы трясутся». В песне эта гипербола используется как абсурдный штрих «разноса».
________________________________________
«Прайды теперь — не в саванне у львов…»
Сатира: «прайд» как естественный термин о львах превращается в «прайды» современных парадов. Ирония в том, что общество с восторгом принимает эти шоу, одновременно аплодируя и более опасным проявлениям (например, новым зигующим маршам в Европе).
________________________________________
«Санитары свалили… Главврач прикупил домик у моря»
Образ иронизирует над тем, что истинные «нормальные» (санитары и главврач) оказываются более безумными: они уходят, бросают своих подопечных, при этом монетизируют их творчество и богатеют. Это контрастирует с образом «психов», которые остаются честными в своей шизе.
; Глоссарий к песне «Сдвиг по фазе»
(см. выше построчные пояснения)
________________________________________
Ключевые идеи
1. Дурка как ковчег.
Психушка в тексте превращается в убежище, где можно спрятаться от «нормального мира». За решёткой — пространство свободы, где Макмёрфи, Вождь, Замза и другие «безумцы» оказываются честнее и человечнее, чем «нормальные».
2. «Нормальный мир» как болезнь.
Современная культура — это бананы на стене за миллионы, выставленные кровати с мусором, аплодисменты дикости и новые парады пустоты. Всё это подаётся как «цветное» и «светлое», хотя на деле внутри только чёрная краска.
3. Безумие как правда.
Философы и психонавты (Ницше, Хаксли, Лири, Маккена, Лилли, Кастанеда) здесь появляются как голоса, открывающие иные уровни восприятия. Их безумие — это прозрение, а их книги и лозунги становятся песнями внутри песни.
4. Классика и абсурд.
Цветы зла Бодлера, Содом из Библии, Замза из Кафки, Моррисон с «This is the end» — все эти фигуры ставят диагноз миру. Они соединяются с психоделическим абсурдом (банан Каттелана, Хенаро, шумный сортир), создавая картину вневременного балагана.
5. Надежда остаётся.
Смысл рефрена: если найдутся хотя бы «десять», кто решится выйти из Содома и отказаться от «аттракциона нормы», у мира всё ещё есть шанс на спасение.



Asylum Ark

Verse 1
Through all of time they cast out the strange,
Burned them alive, branded insane.
Madmen are dangerous, they block the way,
Hard to explain — it’s easier to slay.
And now the “normal” world has its new law:
Ratched makes sure you don’t look back at all.
Into a world where a banana’s art,
Where fanatics’ feelings are sacred at heart.
Where Tourette’s fits pass for laughter and cheer,
Where parades of apes march through the sphere.
No lions in savannah — it’s humans instead,
And the crowd applauds: “This is love,” they said.
________________________________________
Chorus
Big Chief Bromden, lock the bars again, 
Before the “normals” crawl into our den! 
Let Baudelaire say flowers bloom from evil,
Here there’s no place for such deceitful.
With McMurphy I heed Zarathustra’s voice, 
He damns all the sheep for their cowardly choice.
And Jim, old man, depressed in the end,
Starts again: “This is the end, my friend.”
But if at least ten can be found
Who choose to leave Sodom’s ground,
The world still has a chance to mend,
And maybe, just maybe, it won’t end.
________________________________________
Verse 2
They gave us for breakfast out of Kafka’s box,
And I saw someone staring out of my oats..
I knew you, Samsa, don’t hide in fear,
No one will hurt you, you’re welcome here.
Among us you can live, unmasked,
To play the “normal” role is no task.
The orderlies fled, carefree and free,
The head doc bought a house by the sea.
He stole the door from our dirty stall,
Our scribbles admired by the world and all.
Now it hangs in the hall of MoMA so bright,
And Warhol, they say, can’t sleep from delight.
________________________________________
Chorus
Big Chief Bromden, lock the bars again, 
Before the “normals” crawl into our den! 
Let Baudelaire say flowers bloom from evil,
Here there’s no place for such deceitful.
With McMurphy I heed Zarathustra’s voice, 
He damns all the sheep for their cowardly choice.
And Jim, old man, depressed in the end,
Starts again: “This is the end, my friend.”
But if at least ten can be found
Who choose to leave Sodom’s ground,
The world still has a chance to mend,
And maybe, just maybe, it won’t end.
________________________________________
Verse 3 (the chaos)
Who’s banging the door? — (Timothy.)
What, the fool? — (No, Leary). — Then let him in, you see.
He’ll tune and turn us on,
Fix what’s glitching before it’s gone.
McKenna’s on kitchen duty today,
So food of the gods is on its way.
Lilly, bring all the tables to the center,
We’ll show Aldous what heavens enter.
Carlito, remind Genaro, old clown,
To shit more softly, the mountains shake down.
This ain’t the hills, here people stay,
No door, no lock, just madness at play.
________________________________________
Chorus
Big Chief Bromden, lock the bars again, 
Before the “normals” crawl into our den! 
Let Baudelaire say flowers bloom from evil,
Here there’s no place for such deceitful.
With McMurphy I heed Zarathustra’s voice, 
He damns all the sheep for their cowardly choice.
And Jim, old man, depressed in the end,
Starts again: “This is the end, my friend.”
But if at least ten can be found
Who choose to leave Sodom’s ground,
The world still has a chance to mend,
And maybe, just maybe, it won’t end.