Часть вторая. Старый дом. Из цикла Вампир Сергей

Из цикла «Вампир Сергей».

Мутноватый серый рассвет плавно перешел в сумерки. Они сгустились, потемнев. Короткого зимнего дня, как не было.

Потерявшись в смешении туч, снежных хлопьев, затем метели, день промелькнул незаметно.

Обустраивая свой ночлег, на крыше старинного особняка завозились голуби. Они ходили, шуршали лапками, выискивали на крыше самые укромные и защищенные от ветра места и шумели так странно...

Голуби передавали звук и эхо своих шагов через гулкую акустику пустого чердака. Звук расходился с гулкими шипением.

Непривычному человеческому уху обязательно захотелось бы услышать шевеления на чердаке, как непонятные движения, существа, живущего своей, особенной жизнью. Существа сверхъестественного и нечеловеческого.

И жутко, после этого перепугаться.

Женщина, что сидела за столом, слушала звуки и шорохи, чутко отделяя привычным ухом, нужные звуки друг от друга. Затем вышла в коридор, подошла к ведущей на чердак лестнице и сказала, грозно и громко, в закрытый замком железный люк:

- Уймитесь, бумбарашки! – Стало чуть тише.

Отправляясь на ночлег, старый дом начинал жить собственной жизнью. Пошептавшись, затихли голуби. Дом вздрогнул всеми стенами от тряских вибраций, редких вечером и ночью, но тяжелых, груженых, проезжающих по дороге автомашин и подпрыгнул на месте.

Обстановка в доме также содрогнулась и затряслась. Встревоженные голуби вновь зашевелились на крыше.

По коридорам первого этажа раздались осторожные нечеловеческие шаги:

Ша-а-х, ша-а-х...

Звуки оборвались на полушаге.

Сверчки также прекратили играть свои однообразные, немного монотонные скрипичные мелодии. Ближе к полуночи сверчки сползались к питьевому фонтанчику, сидели группами у сливного бачка, общались.

Женщина видела их всякий раз, как проходила сторожевым обходом по зданию. Она останавливалась, крошила сверчкам хлеб крошками.

И наблюдала, как диковинное зверье, сползается обгладывать каждую крошку. Затем чувствовала некоторое, не отвращение, а напряжение, поспешно уходила прочь и думала о том, что дружить со сверчками она бы не смогла.

- А вот Сергей, мог. Вампир Сергей, - поправила она себя сразу же. – Вампир Сергей мог...

– Она запретила себе думать и вспоминать о нем. Но, несмотря на собственные запреты, часто удержаться не могла и вспоминала.

- Он улыбнулся мне, поддразнивая, чуть насмешливо, но с обещанием. Я поняла, мое Приключение началось...

Его любили люди, особенно женщины. Продавщицы в магазинах и на рынке выбирали для НЕГО товар. И начинали вдруг в середине процессе оживленного обсуждения и выбора вздыхать прерывисто и всхлипывающе, краснеть, улыбаться. Я ничего не понимала.

Однажды Сергей мне объяснил: «Они чувствуют. И выполняют МОИ ЖЕЛАНИЯ». Я не поверила сначала его способностям очаровывать и обольщать.

Но внезапная и минутная, задиристая ревность молоденькой официантки в кафе , расположенное недалеко и напротив нашей квартиры, поставило мое понимание на нужное место. То кафе Сергей считал «своим», поэтому любил в него заглядывать со мной или без меня.

Он вообще умел жить среди прохожих, уличной сутолоки и толкотни. Приятные кафе были частью интимной обстановки, создавали настроение и уют в душе, помогали выжить в городе.

Он брал с собой меня. Иногда...

Поход в места разные, неожиданные или злачные, всегда оказывался неожиданным приключением.

Но это потом, чуть позже. Вначале было Приключение. Оно развивалось само по себе, переходило в знакомство, галантное ухаживание. Сергей кормил меня пирожными. От нервных переживаний я толстела.

Дамы за стойками «наших кафе» завидовали мне. И дико меня к моему спутнику ревновали. Грубить Сергею они боялись.

Я позволила отношениям плавно перерасти в роман...

Думаю, каждая женщина мечтает, иногда, об интересном любовном переживании. Небольшие романы бодрят душу и волнуют кровь. Я не спланировала то, что вышло дальше...

...Я помню луну, что улыбалась нам сквозь край свободного от штор окна. Лицо Сергея рядом с собой, на подушке. И мою собственную утомленную расслабленность, сравнимую со счастьем.

Наверное, в тот момент, я и была счастлива.

И с этим ощущением готовилась провалиться в сон. Сергей обернулся ко мне, его острый и, хотелось сказать, точеный профиль тоже развернулся и стал портретом в половину оборота, прорисованный рассеянным лунным светом неясно и призрачно...

Сергей сказал.

- Ты знаешь обо мне не все. Я вампир.

- Да, милый. Полусонно и согласно подтвердила я. И продолжила собственное засыпание. Сергей потряс меня за плечо и сказал.

- Я, вампир. Ты слышишь?

– Он жестко улыбнулся. Я сказала растерянно.

-Д-да. – И посмотрела внимательно на блики лунного света, блестящие на белых и очень острых зубах.

И клыки его показались мне очень белыми, большими и страшными.

Затем вампир уснул. Он отвернулся, зарылся в одеяло, немного храпел.

Я поняла, что мой сон пропал. И вряд ли вернется. Высматривая через окно единственную подругу, близкую мне в тот момент, луну, я мерзла, боялась отобрать у вампира свое одеяло или пошевелиться.

И варианты ужасного завершения, так легко и радужно начинавшихся отношений, проникали в мою голову один за другим. Наполненная ужасом и другими страшными мыслями, незаметно для себя, я уснула.

Кошмары продолжились и во сне.

Но утро, его яркий свет, сквозь стекла окон просочившееся солнечное тепло, как влажные губки стирали любые страхи. И ужасы исчезли из памяти.

Я выскользнула из кровати. Не беспокоя Сергея, побежала на кухню. Стала готовить завтрак и чистить картошку. Картошка весело скворчала на плите.

На кухню вошел заспанный ОН! Сергей абсолютно не походил на чудище из дурного сна, я начала надеяться.

Сергей подошел вплотную, взял меня за подбородок, свободной рукой потрепал по голове.

- Как кошку, небрежно! – Обиделась я, нож выронила, сказала недовольно. –Послушай, ведь я же… Сергей меня оборвал, приближая свое лицо ко мне вплотную, сказал с интонациями голоса уверенными и угрожающими:

- А я не Витя, я СЕРГЕЙ! Вампир Сергей.

Я задрожала.

Впрочем, я знала к этому времени, Сергей может при желании наводить страхи на окружающих. И люди ему доверяют. И становятся послушными.

С этого дня в кошмар превратилась моя собственная жизнь. Дни ползли за днями наполненные ужасом и недоумением. Впрочем, в самой сердцевине, обманчиво притаилась некоторая заманчивость.

И фильмы ужасов мы смотрим, иногда, не умея и не желая от экрана оторваться. Я сама оказалась в центре ужаса. И веря и не веря в происходящее, понемногу продолжала в него погружаться.

Через некоторое время я отвела возможность игры со мной, инсценировки любовной сцены, необычного или затянувшегося мужского розыгрыша. И еще больше перепугалась.

Еще через некоторое время я исключила возможность существования вампиризма в воображении или больном сознании собственного спутника. И смирилась с действительностью...

В самом деле, как может живая женщина находиться рядом с тем, кто говорито себе спокойно: «Я умер в 1996 году»? И потому, что умирал мужчина от долгой и тяжкой болезни тяжело и долго, он злился на родных, потерял друзей, нашел множество медицинских ошибок, которые и вывели его из собственной жизни. Равнодушие родственников, ожидающих его смерти, только добавило возмущения.

Мой вампир возвратился к некоторому подобию жизни, и единственным смыслом его существования стала ненависть и месть. Он мстил не конкретным людям, объектом ненависти стал весь человеческий род, равнодушно позволяющий умирать.

Страшно ли жить внутри кошмара? Не знаю. Кажется, нет...

Привычная жизнь уходит и заменяется другой, которая сначала небольшими мелочами перестает удивлять, затем становится привычной. Впрочем, умение жить внутри любого кошмара и составляет обычную женскую жизнь...

Только лишь потому, что весь мир существует, созданный только для мужчин. В нем мало уютного места для женщины.

Сергей, за небольшой промежуток времени, сумел стать мне полезным в разных маленьких и нужных мелочах.

И стиль его размышлений устраивал меня очень.Он думал лучше, чем я, практик и узкий специалист. В сравнении с образованным вампиром, я чувствовала себя мелкой и малограмотной.

Я не смирилась с вампиризмом спутника. Но мне лично его привычки не угрожали, поэтому и не беспокоили.

Да, я не сказала Вам, что в то время, когда он встретился со мной, Сергей уже был полным абстинентом. То есть воздерживался от прямой охоты на людей, на кровь имел аллергию.

Он жил со мной, потому что скучал без меня. Страдая от собственных, бесчисленно - вампирских заболеваний, он развлекался, запугивал меня, доводил до кондиций, неопределенно - психологических.

Старый дом вздрогнул, приподнялся на цыпочки, задрожал. Так отразились в настроении дома перемена погоды, разыгравшийся ветер и тяжелая груженая машина, что проехала мимо.

Женщина сидела за столом, за пишущей машинкой. Пока не отпечатала ни строчки, была занята своими мыслями. И вдруг улыбнулась:

- Запугал ты, дружочек, крутыми манерами своих собственных хозяев. –Ласково сказала женщина, обращаясь к дому.

- Все тебя боятся. Считают, что ты дом с привидениями. Никто внутри жить не хочет. Поэтому тебя так часто перепродают.

- Не переживай, - добавила женщина. – Я же с тобой сработалась.Хожу внутри тебя, сторожу.

– Женщина вспомнила последнего владельца дома, который собрался рассчитать ее, отказывая от работы, и жить в доме самому, привезти всю свою семью, но переночевал одну только ночь, внутри дома, в одиночестве. И настолько перепугался чего-то, что решение свое немедленно изменил и оставил сторожа, сохраняя за женщиной хорошее жалование.

– Глупые люди, - решила тогда женщина. – Знают же все: бояться нужно не мертвых, бояться следует живых...

К любому подход собственный нужен. И дом под себя изменить постепенно можно или самой с характером собственным справиться, переставая обращать на мелочи внимание.

Но окружающие продолжают бояться Дома и называют его Дом с Привидениями. А он у меня просто с характером. И нет в доме привидений. Есть ХАРАКТЕР, достаточно скверный и неуживчивый.

Дом вновь потянулся вперед и задрожал. Женщина осадила его строго:

- Не балуйся. – Дом послушно затих. – Думаю, мне повезло, - решила женщина, - что дом имеет скверную репутацию, и местные жители его боятся, поэтому не желают ни жить в доме, ни работать с его хозяевами. Поэтому было так трудно найти другого, кроме меня, сторожа...

Дом и меня неласково принял. Пришлось самой характер показать. Но после моих встреч с Сергеем, вампиром Сергеем, - поправилась женщина, - я перестала многого опасаться.

Поэтому и дома не боюсь. А если его испугаться, да еще внушить себе, что здесь странные или страшные злые духи водятся, дом их немедленно на блюдечке преподнесет. И в постель подаст. И перепугает сильно.

Поэтому место сторожа пустовало. И хозяева взяли сторожем меня, приезжую, женщину. И даже без рекомендаций.

- Но я справляюсь, мне повезло, - решила женщина. – И постепенно моя жизнь налаживается.

Я отдохнула здесь от собственного кошмара, приобрела вкус к мистике и чистописанию. Страшненькие истории, нашептанные мне во сне старым домом я, иногда, запоминаю, записываю и посылаю в журналы.

Некоторые истории журналы печатают. И я стараюсь, работаю, стараясь хоть так заполнять пустоту в душе и тоску.

Я решила, что быть подругой вампира ненужно, поссорилась с Сергеем, ушла в кухню, возмущаться в одиночестве или остывать...

Сергей хотел мне что-то доказать, или увлекся, тогда, показывая мне свои вампирские привычки. Он вместе с поцелуем прикусил мне губы, сказал, сплюнув презрительно мою кровь на ковер:

- Какая у тебя кровь невкусная!

Я взорвалась. Не обратила внимания на силу его и на неуловимо - быструю реакцию, в ответ, укусила за шею под подбородком и сказала:

- А мне твоя кровь нравится очень. Теперь я тоже буду рядом с тобой. Вампиркой! – Сказала я, вдруг ставшая такой воинственной женщина. Я не могла понять, что Сергей никогда не бывает серьезным, играет со мной, не ожидает ответного нападения. Поэтому не может быть обиженным или выглядеть слабым.

Сейчас знаю. Но это знание, к сожалению, уже ничего не может изменить.

Я скатала потом ковер с кровяными пятнами и следами крови на нем и вынесла все коврики в мусоропровод.

Не обратила внимания, что Сергей отвернулся обиженно и лежит лицом к стене, собралась и ушла гулять под дождем в одиночестве.

Вампир об этом не узнал. А я переживала, как вновь обретенное счастье, свою свободу и полную независимость. Затем промокла и замерзла, начала думать.

Искала в своих мыслях те виды человеческих занятий, в которых охота на человека или человека за человеком, одобряется и приветствуется. И нашла их сразу несколько.

Я возвращалась домой, чтобы разбудить Сергея, его наставить, упросить или уговорить. Я не застала вампира дома.

Расстроилась, не испугалась. В восторге от будущего перевоспитания вампира я ожидала его появления несколько дней.

Затем поняла, он ушел. Совсем ушел...

Да, я ведь не говорила вам, что он и раньше любил пропадать. На день-другой, на несколько дней. Возвращался. Приносил средства.

Через неделю я поняла, Сергей ушел совсем. А дней через десять непрерывного ожидания решила, что и сама должна уехать тоже. Сдала квартиру через агентство.

Получила аванс и уехала куда глаза глядят. Так я очутилась здесь, нашла работу. И одиночество, свободу и независимость...

И Дом. Только не нужно думать об этом долго. Мне не стоит сейчас ни думать, ни вспоминать, о том, где может быть сейчас Сергей.

В окно постучали. Ветер, круто перемешанный со снегом и дождем, в который раз изменил настроение и рвался, и стучался в одиноко стоящий на отшибе старый заброшенный дом.

Ветер стучался в дверь. Занятая своими мыслями женщина не отвлекалась и не замечала.

Затем, в дверь постучали вновь. Так громко и настойчиво, как ветру не под силу.

Женщина спустилась, подошла к двери, спросила:

- Кто там?

- Я. – Произнес очень знакомый голос.

Сторожиха стала открывать дверь, не замечая, как дрожат ее руки. На освещенный порог упала четкая черная тень от плаща. Женщина отшатнулась, прижалась плечом к стене прихожей.

Силуэт, одетый в кожаный плащ, шагнул вперед, принимая на свету знакомые очертания. Откинул одно большое кожистое крыло летучей мыши назад. Протягивая вперед руку, сказал:

- Я искал тебя. Я вернулся…

В этот момент старый дом потянулся вдоль всей диагонали, легонько шлепнул вампира потолочной балкой крыльца по затылку. Вампир сделал неуверенный шаг вперед.

Дом потянулся еще раз, прогнулся и поддал вампиру вдогонку тяжелой, окованной железом дверью. Удар пришелся сзади, так что вампир, не теряя темпа, вновь шагнул вперед и растянулся, не удержавшись, на полу во весь рост.

Немного растерянная от неожиданности женщина увидела под ногами того, кто всегда и деспотически принуждал и заставлял ее жить только его, вампира, жизнью.

А жизнь других людей ценил только, как источник забавы, пищи, интриги или развлечения. Женщина не удержалась и всхлипнула, затем хихикнула, затем растерялась, рассмеялась, остановиться не смогла.

Вампир не дышал и не шевелился. Женщина чувствовала спиной дружескую поддержку старого дома и понимала вдруг собственную принадлежность странному треугольнику: он, она и старый дом, в качестве третьего: защитника, опекуна, покровителя.

Затем выпрямилась гордо. Спасенная от вампира пленница стояла неподвижно, про себя лихорадочно решая, надо ли немедленно кидаться на помощь своему бывшему возлюбленному или дождаться пока он, приходя в себя и отлепляясь от пола по частям: локти, колени, мокрый кожаный плащ, черные кожистые крылья, поднимется сам...

И тогда обрушиться на него градом упреков, оскорблений, претензий.