Новая школа

На берегах Волги.
Часть одиннадцатая. Новая школа
Обещать всегда легко, гораздо сложнее выполнить обещанное. Как только ни просили родители младших учеников, чтобы руководство оставило учёбу детей в родной деревне хотя бы до весеннего тепла, чиновники районного отдела образования оставались непоколебимы.
И вот в холодное зимнее утро мы отправились в новую школу в Кореничено, которая располагалась за четыре километра от нашей деревни Молоково.
Теперь наш первый класс в новой школе стал больше, к нам присоединились ребятишки, которые жили в Кореничене. Они до этого учились в интернате райцентра, но, когда в их поселке построили новую школу, родители этих детей перевели их сюда. Сейчас в нашем первом классе стало шесть человек — три девочки и три мальчика.
Это немного озадачило нашу Анну Ивановну, ведь правила октябрят гласили, что в звёздочку должны входить пять человек — по количеству лучей на значке. Встал вопрос: оставить одну звёздочку для класса, куда будут входить шесть учеников, или же сделать две, по три человека, как это было в Молоковской школе. Ромка ни за что не хотел отдавать звание командира, но и Зоя упиралась, так как и в интернате она тоже была командиром. В итоге учительница подумала и решила сделать две звёздочки, оставив прежних командиров.
Пионерам было проще: у них были звенья до десяти человек, поэтому в малокомплектных классах часто оставался всего один командир. Несмотря на то, что количество учеников в школе увеличилось, мы продолжали учиться так же: в одной классной комнате занимались два класса. У Анны Ивановны был первый класс — шесть учеников, и третий — семь. Правда парт в классе было больше, чем в Молоковской школе, но многие из них просто пустовали.
В первые дни родители провожали нас, помогая разместиться в крытой военной машине, на которой нас быстро доставляли в новую школу, оберегая от зимней стужи.
Внешне этот транспорт напоминал грузовую машину с крытым кузовом, внутри которой, по краям располагались длинные сидения.
Мальчишки всегда торопились занять места с краю, чтобы быстрее выскочить из машины по прибытию. Девочки же предпочитали места ближе к кабине, ведь там было теплее, особенно в морозные дни. Мы аккуратно ставили свои портфельчики на пол, а на них ноги, потому что сиденья были слишком высокими для нас, и мы не дотягивались до пола. Портфели наши были тяжёлыми, потому что помимо учебников в них помещался обед: бутылка молока и бутерброд, заботливо приготовленный нашими мамочками. Ведь в школах того времени детей не кормили, и наши родители сами заботились о пропитании своих малышей.
Мы всегда с восхищением наблюдали, как мама переливала молоко через воронку в пол-литровую бутылку из-под взрослых напитков, а затем делала для неё пробку. В то время ещё не было пластмассовых крышек, а пробки из пробкового дерева обычно использовали для тяжёлых бутылок из-под виноградных вин, и они не подходили для маленьких бутылок. Поэтому мама брала кусок газеты, плотно скручивала его. Затем она вырезала кружок из медицинской клеёнки, прикладывала туда трубочку бумаги и с усилием вставляла в горлышко полной бутылки с молоком. Наклонив её несколько раз, мама проверяла плотность закрытия, а потом ставила в портфель вертикально, прижимая учебниками.
— Доченьки мои, —говорила она нам с сестрой, — ставьте портфели аккуратно, а то пробка может ослабнуть, и ваши книжки промокнут и испортятся.
В особенно морозные дни учителя, проявляя заботу о своих учениках, организовывали горячий чай, заваренный на листьях сушёной малины, мяты и смородины, без сахара. Нам наливали его в наши стаканы и чашки, которые родители принесли в первый день занятий и оставили в школе. Сначала мы грели руки о них, а затем пили чай со своими бутербродами, разбавляя горячий кипяток молоком. Этот тёплый момент объединял нас, делая большую переменку приятной и помогая нам забыть о зимних холодах и трудностях изменившейся жизни.
Но вскоре машину нам перестали давать. Областное военное руководство решило, что расточительно дважды в день тратить бензин на доставку учеников, хотя ранее обещали помогать детям своих сотрудников.
Тогда правление колхоза вызвалось выручить школьников: они снарядили две лошадиные подводы, куда рассаживали нас, укрывая одеялами от холодного зимнего ветра.
Лошади доставляли нас в школу не так быстро, как машины, но, зато, дорога была гораздо веселее и интереснее, чем в военном закрытом и тёмном транспорте.
—Вот ведь, — сетовали возмущенные родители, провожая детей, и усаживая их на подводе, — страна космос покорила, а учеников всё ещё возят в школу на лошадях, как в древние времена.
— А что поделаешь, мои дорогие односельчане, — вздыхая отвечал возница. — Хорошо хоть так.
Правление колхоза таким образом по пути решало и свои хозяйственные дела. Доставив нас до школы, лошадей сразу же отправляли на зернохранилище, где грузили посевное зерно и везли в нашу и соседние деревни. После этого они возвращались за нами, привозя на подводах дранку из нашей деревни. Её разгружали на складе в Кореничене, а на обратном пути ехали в школу за детьми. Мы уже с нетерпением ждали свой гужевой транспорт.
Поскольку дранки было не так уж и много, а колхозники не хотели ездить порожняком, поэтому нас стали отвозить лишь в одну сторону — в школу. Обратно мы вынуждены были идти пешком. Иногда в школу прибывала одна подвода, куда рассаживали самых маленьких учеников, старшие укладывали туда портфели, а сами шли следом, с ними обычно шла и учительница, второй дали дом при школе в Кореничене.
Проявляя заботу о своих учениках, педагогический совет разрешил детям не брать книги в школу, запросив в райцентре ещё один комплект учебников для всех нас. Поэтому мы брали с собой лишь тетрадки и пенал с ручкой. Чернильницы-непроливайки обычно хранились в классах. Всё это значительно облегчало нам путь.
Портфель без книг стал гораздо легче, ведь тащить его четыре километра с учебниками малышам было не под силу. Конечно, пустая бутылка из-под молока тоже сильно оттягивала руки, и поэтому по дороге мы то и дело усаживались на снег, чтобы немного передохнуть и восстановить силы перед дальнейшей дорогой.