Стихийная любовь длинной в жизнь. Часть 3

                Возвращение
Ставицкий, в дверях Алениной однушки, появился с букетом голландских хризантем и с объемистым пакетом из гипермаркета «Глобус».
– Привет, это я,- глядя на лицо Алены, старался увидеть реакцию на свой приезд. Она с длинными волосами,  в блузе яркого цвета примулы. После рождения сына немного поправилась, но по-прежнему была мила и привлекательна.
– Привет,- пытаясь казаться спокойной, ответила она. Черты ее просветлели. Вся будто рванулась навстречу, но все же не тронулась с места. – Проходи. Он – с привычной копной волос, подтянутый, в тенниске с черными и желтыми, как у осы, полосами. Почти не изменился.
У каждого мелькнула мысль. Одному надо было освободить руки, чтобы обняться и поздороваться. Другому - ждать от гостя слов: «Прости, где я был, телефон использовался только в служебных целях, и единственно, о чем я думал, была ты. Я возвратился, мои чувства к тебе не изменились». После годовой разлуки каждому хотелось убедиться в сохранности прошлых отношений.
– Твои любимые хризантемы, - протянул Ставицкий букет. Усмешечка промелькнула на его губах.
– Спасибо,- чуть теплее произнесла Алена слова благодарности и погрузила лицо в цветы. – Чудный запах.
– Здесь все к столу,- после церемонии с цветами, кивнул Виталий на пакет и взглядом попытался найти место, куда его положить.
– Давай отнесем на кухню,- предложила Алена. Ставицкий последовал за ней.

В однокомнатных квартирах кухни - наиболее посещаемое место. Многие даже телевизор смотрят во время приготовления пищи или глажения белья. Кухня Алены оказалась небольшой, хрущевских времен.  Телевизора не было. Из-за тесноты, стоя между собой почти вплотную,  на столе среди не убранной посуды они положили пакет на свободное место и развернулись лицом друг к другу.
– Рад встречи,- наконец дождался момента Виталий, обнял Алену за плечи, прижал к себе, и они замерли в поцелуи. Вдруг он почувствовал какие-то другие, неподатливые губы и решил прервать его.

Алена нервничает. Напряжение от предстоящего знакомства Антона с отцом заставляет чувствовать, что будто проголодалась.  Хочется быстрее увидеть реакцию Виталия на сына.
– Я отлучусь на пару минут,- сказала она и покинула кухню. Вошла в комнату к сыну и увидела, что он проснулся.
– Милый Антошечка, - нагнулась к нему Алена,- вставай. Пойдем, у нас гости. Она взяла его на руки, прижала к себе и вошла на кухню.
- Вот мы уже, какие большие,- сообщила она, поставила сына на ножки и замерла.
Ставицкий смотрел на мальчика, пытаясь найти какое-нибудь сходство с собой.
– Нас зовут Антоша,- глядя на сына, продолжила разговор Алена. Малыш посмотрел на незнакомого дядю и прижался к ногам матери.
– Ты назвала его Антоном? – переспросил Виталий. – Почему?
– Не с кем было посоветоваться, и я выбрала такое имя. В быту можно называть Антонин, Тоша, на молодежном сленге - Энтони. Виталий странно смотрит на Алену. Не похоже, что он удовлетворен ее объяснением.
– А где же твой прораб? Он не участвовал в выборе имени? – чуть язвительно спросил Ставицкий. «Ревнует,- в подсознании мелькнула у нее мысль,- значит, еще любит».
– Он поддержал мой выбор.
– Ты сказала, что не с кем было посоветоваться,- продолжил Ставицкий выяснять чужие взаимоотношения. - Тебе важно знать его мнение?
– Было трудно снимать комнату, воспитывать сына, вести хозяйство. Я вынуждена была обратиться за помощью.
– Ничто не делается за красивые глазки,- не унимался Виталий. Он заметил чуть насмешливое движение ее бровей.
Алена промолчала. Наступила неловкая пауза. Солнечный луч высветил легкую пыль на полу. Раздавалось равномерное постукивание часов.
– Мы ведем разговор, не сев за стол,- решил прервать он тишину. - Здесь кое – что из  продуктов, бутылка шампанского, - сказал Виталий и принялся освобождать пакет. - Давай присядем.

Алена для Антоши подставила к столу высокий детский стульчик, разложила приборы. Красиво сервировала на блюдах принесенную снедь. Виталий с  шипучим грохотом выскочившей пробки открыл шампанское.
– За встречу! – с улыбкой, прежним лукавым голосом произнес тост. Чокнулись. Осушили бокалы. Посмотрели друг на друга и коротко поцеловались.
- Люблю шампанское - брют. Давно не пила,- мечтательно произнесла Алена.
– Повторим,- поддержал Виталий и вновь наполнил бокалы. Хозяйка почувствовала, что для откровенного разговора неплохо быть слегка пьяной.      
- За нас,- предложила она и вновь потянулась к бокалу. Вторично выпили.   Он плотно прижимает ее к себе. Начинает целовать. Язык проскальзывает в ее рот и встречается с ее языком, скользят, ласкают друг друга . . . Стремительное развитие событий ее возбуждает. Она задыхается. Ей нехватает музыки. Она приносит кассетный магнитофон и включает Поля Мариа. Заиграла любимая для россиян музыка популярного в стране французского дирижера.
Алене показалось, что ничего не изменилось. Глаза ее увлажнились от того, что мысленно он вновь связывает свое будущее с ней. 
– Расскажи, где был, чем занимался все это время? - выключив магнитофон, поинтересовалась Алена. – Почему ты не известил меня, что приедешь, чтобы я могла жить с этой надеждой? Предстоял серьезный разговор. Для начала мелькнула мысль складывающуюся ситуацию чуть разбавить одновременным обслуживанием Антоши с утра приготовленной кукурузной кашкой Nestle. 
– Для обстоятельного рассказа не вижу здесь простора, - озорным взглядом оглядел он кухню и посмотрел на Алену. Она догадывалась, как все будет происходить и чем это закончится.
– Подожди, через пару часов уложу Антошу спать. Тогда что-нибудь придумаем,- закончив кормить сына и вытерев ему ротик, спустила Алена его на пол. Переваливаясь с ножки на ножку, он зашагал к балконной двери.
– Деловой,  усмехнулся Виталий,- весь в отца. Такая, казалось, для Алены двусмысленность прозвучала, как удар в сердце.
Повисла пауза.

– Со временем ты сможешь больше открывать у него своих черточек. Папаши любят, чтобы сыновья были похожи на них,- впервые Алена выпустила коготочки.
Время шло в непрерывном застолье, отвлечениях на расхаживающего Антона, взаимных ухаживаний. Мальчик устал, стал капризничать, и Алена повела, укладывать его спать.

Ставицкий в ожидании Алены стал рассматривать кухню. Не захлопнутые створки шкафа для хранения нескоропортящихся продуктов, газовая плита с разводами вокруг конфорок, не полностью задвинутый ящик кухонного стола, из щели которого высовывались помятые полиэтиленовые пакеты – все это демонстрировало о нехватке для ведения хозяйства времени: жизнь шла «на скоро руку».

Она быстро возвратилась и, для доказательства, что простора для любви на кухне достаточно, по- хозяйски села к Виталию на колени.
- Осталось еще шампанское? – спросила она и потянулась к бутылке. Ставицкий воспользовался образовавшимся под рукой доступом к застежкам на кофте, расстегнул и попал на грудь. Алена была без нижнего белья, и рука Виталия мгновенно оказалась на гипнотическом месте, куда стремилась целых два часа. Внезапно все перестает быть недостижимой мечтой. Он встает вместе с ней. Она сползает с его колен, но еще не успевает повернуться к нему лицом. Он поднимает ей юбку и наклоняет ее над столом. Он страстно желает ее, желает всегда. Она не сопротивляется.
Это случилось по его воле . . .

Для вольготного поведения следующую встречу Ставицкий, как в прежние времена, предложил устроить в сауне. Алена просила снова придти к ней. Не хотелось повторяться, но он не стал спорить и согласился.
Сегодня Алена была особенно ярка и соблазнительна. Ей нужно обязательно привлечь Виталия, уложить в постель, оставить ночевать. Антоша уже спал. Алена открыла кухонный шкаф, достала бутылку армянского коньяка. Из холодильника извлекла легкие закуски: креветки с дольками мандарина, с майонезом, свежий салат из брокколи, сыр, лимон.

Они пьют коньяк, они целуются, снова пьют и снова целуются, доходят до идеального опьянения. Раздеваются, голыми идут в комнату, где спит Антон. Она делает первый шаг. Ничто не сможет сбить ее с цели: они все трое, как одна семья, все вместе, в одной комнате.

И все - таки Алена недостаточно хорошо знала мысли и чувства Виталия. Ведь он хотел жить необремененный семьей. Ездить по миру, открывать новые красоты, чтобы пользоваться самому, пробовать местные яства, ухаживать за знойными женщинами и в любой момент под рукой иметь собственную, всегда доступную, непредсказуемую в своих фантазиях подругу. Ему требовалось какого-то постоянного увлечения.

Виталий лежал на спине. Тело пылало жаром. Он был доволен обычной в сексе смекалкой Алены. После приятной усталости хотелось тишины. Думалось о каком-нибудь далеком путешествии, где можно любоваться океаном. И еще экзотическими растениями, под которыми отдыхают или ждут клиентов темнокожие девушки с пухлыми цвета дикой малины губами, с могучими во время любовных игр языками. И тем более о Balblair - 25 летнем шотландском, винтажном виски, которое так редко приходиться пить. – Я с удовольствием слетал бы в Таиланд,- как бы про себя, но вслух, задумчиво произнес Виталий. -  Слышал от знакомых удивительные истории, побывавших там. Алене еще хотелось полежать в постели, пообниматься, и она решила вместе с ним пофантазировать. 
– В этой стране, наверно, соломенные хижины, В них свет от керосиновых ламп, земляные полы, по которым ползают различные гадости,- витая где-то далеко, сказала Алена. Ее богатое воображение могло завести куда угодно: в непроходимые джунгли, в купленный особняк на берегу Черного моря, в СВ - вагон поезда, несущегося в сибирские края к Байкалу, в полет на воздушном шаре через всю Россию.
– Мечты, мечты,- прижавшись к мужскому телу и запустив пальцы рук в его растрепанные волосы, пыталась она уложить боковой пробор. – С Антошей теперь любая поездка становится непосильной затратой.

Виталий лег на бок лицом к Алене. После приятного массажа головы усталость исчезла. Он смотрел на нее, видел такие знакомые черты, ее глаза, полные преданности и радости. В мыслях возвратился к командировке, в которой проверял желание, продолжать ли отношения или настала пора расстаться. Только теперь он вдруг открыл: его постоянным увлечением и тягой к ней была небольшая, с бархатным холодком и горячими сосками грудь;  шелковистое с легким пушком тело.

Вновь захотелось обниматься, целовать ее. Он стал поворачиваться, лечь лицом к Алене. Взгляд скользнул по комнате, и неожиданно глаза заметили стоящего в кроватке Антошу. Наблюдение ребенка мгновенно отрезвило его, заставило буквально окаменеть.
– Антон смотрит на нас,- послышался взволнованный голос Виталия.
Алене было так хорошо, что сразу открыть глаза не смогла.   

– Лежи, я уже встаю,- полушепотом сказала она, заставляя себя медленно распахнуть одеяло, накинуть халат и подойти к сыну.
Пока она вновь старалась уложить его спать, Виталий забрал со спинки стула одежду и вышел на кухню.
– Подожди минутку,- повернулась к нему Алена, - сейчас заснет. Одиночества она боялась больше смерти. «Господи, только не уходи»,- мелькнула мысль.

Она пришла озабоченной. Оба мужчины и стар, и млад нуждались в ее внимании: одновременно надо быть любовницей и мамой. Все силы уходили на поддержку обеих ролей.

– В таких условиях я не могу в полной мере чувствовать тебя и также трудно отдавать всего себя. Приеду из командировки и сниму тебе двухкомнатную квартиру, - тихо сказал Виталий.
– Ты вновь исчезаешь? Надолго? – растерялась она.
– Думаю, на пару недель,- ответил он и встал, глядя ей в глаза, будто проверяя ее реакцию на свой уход. Было уже поздно, Начинался новый день. Он через «Яндекс – Гоу» заказал такси, по-дружески поцеловались, спустился вниз, не сказав на прощание обычной фразы, что любит, и в ожидании машины стал медленно прогуливаться вдоль дома. Для привлечения его внимания Алена зажгла на кухне свет и приникла к окну, чтобы лучше был виден ее силуэт. Ставицкий продолжал променад, не замечая единственного светлого пятна в доме. Подъехала тачка, и он уехал.
Алена возвратилась в комнату. Антон спал. Она легла, и вновь мысли о внезапном уходе не давали спокойно заснуть. Казалось, что она все - таки добилась цели: они все трое, как одна семья, все вместе, в одной комнате. И вдруг подумалось - причина его ухода стала именно одна комната.

                Запланированная любовь
Воскресенье. Жаркий день. Высоко в небе застывшие перистые облака. В дверях появляется Анатолий. У него свой ключ на брелке с изображением ярко-красного сердца. На согнутой руке прижал к себе арбуз. В другой – наполненный пакет «Перекрестка». Алена терпеливо ждет свидания. Для исполнения супружеского долга  договорились еженедельно, словно ожидаемая красная страничка отрывного календаря, встречаться по воскресеньям.  И хотя, прежде всего для Алены это было желание удерживать его около себя, она чувствовала, что медленно попадает к нему в зависимость.

Анатолий освободил руки, положив принесенную кладь на стол, повернулся к Алене и одарил ее быстрым, по-деловому коротким поцелуем.
– Что нового?- спросил он, глядя в открытую дверь комнаты. – Как Антоша?- сняв обувь, тихо направился к нему. Малыш сидел в кроватки и копался с пирамидкой, собранной из разноцветных деревянных колечек, нанизанных на стержень. Он пытался снять наконечник  и не обращал внимания на появившихся взрослых.
– Давай, тебе помогу,- протянул руку Анатолий, взял игрушку, называемую «Вероника», подцепил большим пальцем ее вершинку и ловко избавился от нее. Тряхнул, и вся пирамида высыпалась на одеяло. Мальчик заулыбался, вызвав мамину радость. 
- Вот какой у тебя хороший папочка! – обратилась она к сыну и с благодарным взглядом посмотрела на Анатолия. В ответ малыш на своем собственном языке что-то произнес, но Алена отлично его понимала.
– Да, да . . . надо поблагодарить папочку.

В Москве прогноз погоды часто, кажется ошибочный. В северной части города идет дождь, жители юга отдыхают на бульваре под солнцем, на востоке перистые облака – то ли указывают на ясную погоду, то ли будет дождь. Ее дом находился в северной части столицы. Начавшийся дождь подсказывал сесть за стол, тем более огромный арбуз звал к длительному застолью. Алена любила одесские кавуны с крупными черными зернами и приятным сладковатым запахом. Анатолий, словно работник на бахче, срезал вершину и низ с хвостиком, разрезал на отдельные куски, отделил корки и разложил ломтики в виде корзиночки. К застолью можно было приступать.

Когда они сели за стол и взяли сверху по кусочку, Алена почувствовала от нарезанной горки веет прохладой, какой-то неизвестностью от такого особого приготовления, то ли неизвестность шла от самого Анатолия. Каждый раз, когда он возвращался домой, его инертное поведение распространялось по всей квартире. Чтобы угодить, Алена внимательно следила за ним, ждала, что он случайно раскроется, выдаст себя. Она устала от постоянного наблюдения. Хотелось, чтобы он мог быть всегда рядом. Эти постоянные командировки, в конце концов, вынудили ее не пытаться контролировать его отношение к наркотикам. Решила, махнуть на все это рукой и «жить, как бог даст».
Главная тревога была обойдена стороной, как овраг или помойная яма. Теперь можно было вернуться к другим заботам. Анатолий стал больше зарабатывать, хотя на семейную жизнь по-прежнему выделял неизменную сумму. Алена помнила сибирский опыт одновременной близости с двумя мужчинами, поэтому решила использовать свою интрижку, и попытаться одного из них склонить купить квартиру, другого – организовать путешествие. Благо, наступало бабье лето, и отдых где-нибудь на Кавказе мог быть вполне комфортным.

- Антоша быстро растет, квартира становится тесной. Нам нужна отдельная детская комната. Как ты на это смотришь? – спросила она у Анатолия, когда первая тяга к арбузу была удовлетворена.  Подмосковная стройка подходила к завершению. Алена слышала, что будущие работы у Анатолия планировались в районе Новой Москвы.

– Москва будет расширяться. Конечно, неплохо найти жилье недалеко от предстоящей стройки,- особо не задумываясь, сказал он.
– Долго ждать,- продолжала давить на него Алена. - Давай снимем сейчас где-нибудь большую и не далеко. Я привыкла к этому району. Когда начнешь  работать, купим солидную, четырехкомнатную квартиру с детской и для тебя с кабинетом.

Алена чувствовала, что Анатолий устал жить на два дома и уже не помнит, как оказался в такой ситуации. Он молчал. Он не знал, что вся жизнь, как работа светофора, будет мелькать, повторяться, пока не сломается. Он не знал, что ему придется стоять на лесах в любую погоду дольше, чем лежать в постели, или сидеть у телевизора и смотреть футбол. Он никогда не завидовал людям, у которых есть много денег. Он просто знал, что его жизнь будет такой. И вдруг Алена подсказывала, как можно жить. Он согласился.

Теперь надо было шагать дальше - решать с другим отцом  конкретный отдых  вместе с Антошей.
               
                Встреча в сауне

В жизни Алены встречались дни прозрения, когда она говорила себе правду. Но после рождения сына она чаще жила в фантазиях. В дни же прозрения ей становилось ясно, что Ставицкий  не так сильно любит ее, и все его обещания надо пропускать через фильтр реальной достижимости цели.
« Все дело во мне, в моих с ним фантазиях, которые он ждет каждый раз и получает. Конечно, это не может длиться бесконечно. Надо предвидеть конец игры в реальную семью, к тому же удовлетворения самой становится менее привлекательным - от этого приманка может, в конце концов, исчезнуть, » - подумала она и решила попытаться ускорить их отдых.

Теперь она согласилась на встречу в сауне. Место встречи он выбрала в Коптевских банях. Они оказались в отдельном номере с джакузи. Алена никогда не пользовалась такой купелью и в растерянности остановилась, пытаясь разгадать, прок  купанья со струйками. Виталий, как обычно, приготовил сюрприз, молча наблюдал за реакцией девушки. Алене казалось, что время растянулось навечно. Она шагнула к нему, обхватила его лицо руками и прошептала: «Как же я тебя сильно люблю». Понимала, что нужно сделать первый шаг, как эффект разорвавшейся бомбы. Она прижалась к его губам, подождала, чуть отстранилась и, одновременно с кивком головы, моргнула обоими глазами. Желание наступило быстро без прелюдии, без знакомства с помещением, без ожидания подарка. Мгновенно. Досыта.
Показалось, что она вновь лишилась девственности.

Она вошла в воду и чувствовала себя совершенно опустошенной. Виталий Маркович питал слабость к банному комфорту и всегда готовился к нему. Он взял с собой «брют», наполнил бокалы шампанским, один из которых протянул Алене. Она отхлебнула игристый напиток, волной прокатившийся по всему телу. Из стенок джакузи выскакивали хрупкие пузырьки, щекотали нежную кожу, в душе создавая музыкальный релакс, предающий уверенность в себе.

Новизна обстановки, шампанское вызывало желание заняться сексом. Она вновь загадочно взглянула на Виталия. Он испытывал полное удовлетворение, расположился напротив, увидел ждущие глаза Алены. Удивился ее быстрому восстановлению желания, покачал головой, что вслух означало: «Ну, ты даешь!», но тут молчаливый диалог прервался стуком в дверь. Ставицкий вылез из джакузи, набросил халат. Лицо его стало сосредоточенным. В открывшейся двери появилась тележка, покрытая белой ресторанной салфеткой. Он вкатил тележку внутрь помещения и закрыл дверь. Содержимое тележки начал выгружать на стол. Издали трудно было рассмотреть, что за привезенное кушанье, но вкусные запахи быстро распространились по всему помещению, вызывая  желание попробовать еду.

С бортика ванны Виталий еще раз наполнил стоящие на плиточном краю бокалы шампанским, возвратился в воду, но не стал занимать прежнее место, а подошел к Алене и устроился между ее ног. Она его ласково оттолкнула, приняла такую позу, при которой сильнее почувствовала его власть. Через несколько минут горько пожалела, что не делала такого раньше. Целиком сосредоточилась, чтобы сделать ему приятное. Глаза непроизвольно зажмурились, рот приоткрылся. Алена чувствовала себя другой многоопытной женщиной, подчиняющей партнера своему правилу поведения в сексе. В голове у нее звенело. Она впервые занималась любовью по пояс погруженная в воду. Наконец, Виталий Маркович громко выдохнул, будто на приеме у врача-пульмонолога, и предложил перекусить.

Разомлевшая Алена вышла из джакузи, долго выбирала лежащие на подносе фигурные ломтики канапе с ветчиной, окороком, кетовой икрой, украшенными маслинами, лимоном, моченой брусникой.  Праздничная еда оказалось вкусной и не могла вызвать изжогу или другие неприятные ощущения. Молодая особа испытывала удивительное чувство, что живет в фантастическом, только что созданном сумасшедшем мире, где
все дозволено: достаточно произнести слова «Сезам, откройся!».  Но цель похода еще не была достигнута, а оружие полностью разрядилось.  Надо было торопиться до закрытия Сезамом двери.

Выбор был сделан. Остановились на туристической поездке по Волге на трехпалубном круизном теплоходе «Максим Горький».
Алена была твердо уверена, что имеет полное право путешествовать вместе с сыном, потому, что в действительности знала  Ставицкий - отец Антоши. Виталий Маркович отличался повышенной любознательностью и издавна хотел свершить круиз по Волге, попутно насладиться продолжительным присутствием Алены.

                «Максим Горький»

На такси Ставицкий подъехал к дому Алены, вошел внутрь. В коридоре  наготове к путешествию стоял детский стульчик- коляска, дорожная сумка на колесиках с выдвижной рукояткой, на которой висел бежевый плащ Christian Dior.
– Идем скорей, идем! Послышался знакомый взволнованный голос, и тотчас появилась Алена, ведущая за руку сына. На Северный речной вокзал они приехали загодя, за два часа до отплытия. Вторая половина дня. Погода была неопределенная с чем-то волнующим в воздухе. «Максим Горький», трехпалубный красавец, словно почетный караульный у королевского дворца, стоял у причала, напротив центрального здания вокзала. Как всегда Ставицкий выбрал самое престижное: каюту королевский люкс с балконом, двумя раздельными комнатами, где можно было в любое время остаться с Аленой наедине. Неспеша, разложили вещи и через короткий коридор вышли на палубу.

Лайнер уже снялся и ходко шел по каналу имени Москвы. Панорамный вид с носовой части «Максима Горького» как бы открывал перспективу будущего. Хотелось отгадать, что за горизонтом. Берега канала в перелесках. Попадались туристические палатки, у которых, при приближении теплохода отдыхающие дружно начинали махать руками.
– Помаши ручкой, - говорила Алена рядом стоящему сыну и показывала, как надо делать. Антоше нравилась такая игра с взрослыми. Он улыбался, смотрел на маму и тряс рукой.

Первые сутки плавания проходили в знакомстве с лайнером. Посетили бар, кают- компанию с импровизированной сценой, детскую площадку. Алене импонировало наличие на второй палубе для малышей микрогородка с яркими игрушками, с матросом- няней, следящей за играющими детьми. Наконец, появилась возможности уделять Антоше больше внимания. Можно было читать ему книги, гулять на свежем воздухе по палубе, ходить во время стоянок теплохода по музеям, баловать сына сладостями и заморской едой.

Торжественный ужин и знакомством с капитаном лайнера был назначен в расположенном на носу судна зале ресторана. В открытые окна врывался запах тины вперемежку с ароматом соленых огурцов. Пассажиры с гордостью друг перед другом рассаживались на пронумерованные администрацией кресла. Алена приставила к столу стульчик- коляску, посадила Антошу. Взрослые сели по обе его стороны: здесь отдыхает полноценная семья. Соседи по столу с теплой улыбкой выразили преувеличенное одобрение новым знакомым. Алена видела лестные взгляды, как бы проверяя их оценку, ходко посмотрела на своих мужчин – все в порядке…

С тележкой, заставленной бутылками, подошла официантка бара. Ставицкий заказал порцию виски и вопросительно взглянул на Алену.
– Мне тоже,- сказала она и стала рассматривать напитки. – Яблочный сок для малыша.
–За начало путешествия! - провозгласил Ставицкий, чуть приподнял бокал, словно чокаясь, и энергично глотнул Chivas Regal, 12.
– Будь здоров, малыш,- повернулась Алена к сыну, пригубила сосуд, вздрогнула. – Очень крепкое.
– Не пила виски? – удивился Виталий Маркович. – Кажется, мы где-то пили раньше.
– Не помню,- сказала Алена, угощая Антошу соком, полностью сосредоточив на нем внимание. В этот момент у Ставицкого, наблюдающего за ней, мелькнула мысль, что он столь же неправдоподобный отец, как Антон – его сын. «В конце концов,- подумал он,- буду наслаждаться совместным пребыванием с ней».

Теплоход вышел на Волгу. Дубна – окончание канала Москвы. Здесь на правом берегу стоял гранитный памятник И. Сталину, открытый в августе 1937 года и взорванный по приказу Н. Хрущева в 1968 году. Углич, Калязин, Кимры . . Теплоход волочил, словно сеть с пойманной рыбой, чешуйчатый след . На променаде в Угличе Ставицкий обратил внимание на двухэтажный старинный дом, словно покрытый лоскутным одеялом, вывесками: «Картины художников нонконформистов», «Антиквариат», «Угличские часы», «Шоколад из Углича», «Лен», «Художественный салон – Art Gallery», и прижавшейся к ней скромной таблички «Музей водки». То ли скудость в продуктовых магазинах выбора водки, то ли желание продегустировать, найти здесь что-то новое, возможно просто из-за мужского любопытства заставили его предложить Алене зайти в дом.

Музей представлял приезжим всю историю русской водки, с промышленника Петра Смирнова – поставщика напитка для императорского стола и  королей Норвегии и Италии. Второй этаж был захвачен многочисленными экспонатами, нацеленными вызвать у посетителей  желание хлебнуть наиболее ходкий на Руси спиртной напиток. Среди экспонатов - красивый набор чопорных лишь на глоток стопок, рюмок, лафитников соседствовал с предлагаемым для неспешного опьянения, казалось, хулигански с одного бока смятой алюминиевой кружкой и старинным боярским деревянным ковшом. Рядом демонстрировалась упаковка бутылок, перегонный аппарат для изготовления водки. Центральная часть экспозиции отводилась более 800 сортам алкоголя, произведенного на 96 заводах России. В конце зала находился прилавок с возможностью продегустировать, и купить понравившийся напиток.

Ставицкий сел на высокий металлический табурет. От обилия незнакомых сортов вина разбежались глаза. Решил попробовать настойку и заказал рябиновую, чуть позже анисовую, в качестве диджестива – ежевичную. У Алены не было желания пить алкоголь. Облокотившись на стойку, она рассеяно смотрела по сторонам. Огромный тульский самовар, блестящая труба патефона, пузатые кадки для брожения сусла не вызывали у нее интерес. И лишь увлечение Виталия Марковича дегустацией заставляло поверить в непотерянном зря времени.

Отрешенность при дегустации Ставицкого вновь возвратили ее к мысли о бесперспективности держаться за него. Нужно было доиграть роль любящей женщины, матери семейства до конца. И Алена вновь решила терпеть до возвращения в Москву и навсегда оборвать с ним отношения. «Да, я женщина,- подумала она,- и у меня есть власть».

Они возвращаются в привычную обстановку на теплоход, заходят в каюту. Мысли о разрыве отношений растворяются. Виталий смотрит на нее с открытым, честным лицом. Ей знакомо это вкрадчивое, соблазнительное выражение. Взгляд скользит по ее фигуре сверху вниз.
– Пойдем, заберем Антона,- предлагает Ставицкий и обнимает ее за талию, как бы опираясь на нее. Мальчик с радостными глазами встречает маму, из-за ее продолжительного отсутствия просится на руки. Опережает Виталий - поднимает и сажает себе на плечи. Малыш не успевает сообразить, где оказался - семья двинулась на палубу, и мама шла рядом с ним и дядей Витей,  который крепко держит его за руки. Антону хотелось быть у мамы, и он потянулся к ней. Ставицкий почувствовал детскую тревогу и, дойдя до кормы теплохода, опустил мальчика на пол.  «Вот почему на глазах у незнакомых людей иногда не хочется играть дружную семью после такой отрешенности Виталия от Антона и от меня», – словно легкий укол в сердце, почувствовала Алена.

По внутренней связи приглашение на ужин, вновь встреча с соседями по столу теперь в вечерней одежде: подкрашенные губы, глаза женщин, подтянутые животы мужчин. Вновь демонстрация дружной семьи - заботы друг о друге, взаимная любовь. В глазах Марии (так называет ее муж) Алена видит легкую зависть и старается переключить ее внимание на отдых.
– Заметила, как все свободное время вы используете на знакомство с городом,- обратилась она к Марии. – Где побывали? И Алена выслушала весь список мест их визитов.

– Наиболее интересным оказался Музей водки,- неожиданно в разговор вклинился муж Марии, Павел (так называет его жена). Купили две бутылки настойки в подарок друзьям.
- Дегустация мне не понравилась,- сказала Мария и перевела взгляд на стоящую на столе еду, как бы предлагая начать кушать.
- Чем же? – полюбопытствовал Ставицкий.
– Во время выпивки мужчины забывают о своих дамах. Только он . . .

Наступает пауза, которую все используют для начала ужина. Женщины вспоминают о своем неудовольствии, мужчины – о впечатлении от дегустации и утайкой сдерживаются, когда мимо проезжает коляска с напитками.

Все путешествие, не учитывая случайные шероховатости, Алена считает, проходит прекрасно. Пассажиров было много. «Максим Горький», словно пятизвездный отель со всеми удобствами, с традиционной русской кухней, ненавязчивым вниманием капитана и обслуживающего персонала к гостям, оживленные пешие или автобусные экскурсии, вызывало удовлетворение не зря потраченных денег.

За окном экскурсионного автобуса мелькала провинция, усыпанная бойкой рекламой: «Большой выбор русских сувениров», «Пиво со свежими раками», «Напитки на дорожку».  Приезжими для памяти приобретались необычные по задумке сувениры с названием городов пребывания, убирали их  в чемоданы и про себя говорили, хватит покупать. Наступала пора считать остаток дней до конца поездки. Мысль о завершении путешествия подтолкнула Виталия подвести итог отдыха. Подумал, как забавно осуществляется стремление быть с Аленой, ни на кого не отвлекаться, чтобы она принадлежала только тебе.
Швартовка теплохода в Северном речном порту вместе с сувенирами, грязным бельем и сумбурными воспоминаниями, словно случайно оказавшаяся на воле рыбка и возвращенная в аквариум, озарило у него, воспоминания происшедших событий. В домашней спокойной обстановке на холодную голову,  вдали от случившегося хотелось быстрее оценить это время.

На такси Виталий завез Алену с сыном к ним в дом, помог затащить вещи, каждого наградил поцелуем, произнес стандартное «будем на связи» и поставил точку на давно обещанном путешествии.

Осуществился задуманный отдых с отцом Антоши. Алена чувствовала, что ожидаемого результата создания семьи с Виталием она не получила. Вспомнила дегустацию вина в Угличе, возникшую мысль о бесперспективности держаться за него, решимости навсегда оборвать отношения.

                Забрезжил далекий рассвет
Надо начинать строить крепкую семью с Анатолием. Она вспоминает последнюю встречу. Еду арбуза. Согласие Анатолия на съем более обширной квартиры в полюбившемся ей районе Москвы.

Два коротких звонка в дверь. Она ждет этот звук, хотя такое робкое звучание возможно признак чужого человека. Алена смотрит в дверной глазок и видит лицо Анатолия. Чувствует, как лицо вспыхивает, становится горячим. Говорят, ожидание вызывает тысячи фантазий от предстоящей встречи. Мысленно мгновенно окидывает себя. Она довольна собой. Открывает дверь, делает шаг в сторону, освобождая проход. Щелкает замком, энергично поворачивается, обнимает мужа за плечи, смотрит ему в глаза и, медленно приближаясь, крепко целует.
– Целую вечность не виделись,- шепчет она. – Соскучилась! Кажется, что от тоски пробуждается активная сексуальная жизнь. От внезапности Анатолий оторопел и вместе со стиснутым букетом цветов обнял Алену за плечи, захлестнув лицо грудой ромашек.
– Я наполовину скучал, наполовину волновался о вашем отпуске,- сказал он, опуская букет. На чужой голос вышел Антоша. Он увидел отца и прильнул к его ногам.
– Привет, произнес Анатолий, за спину прижимая к себе мальчика. – Ты теперь стал матросом. В Ярославле в «Детском мире» Алена купила костюмчик в форме матроски, и теперь можно было любоваться памятью о путешествии.

Алена старалась показать целесообразность поездки бодрым внешним видом и новой одеждой сына. Она чувствует себя победителем над однообразной жизнью Анатолия. Такое придает ей силы, и она забирает инициативу в свои руки.
Обновленность и решительность заставили Алену хотеть секса. Она старалась острым взглядом проникнуть в его душу, заставить разрушить  наркоту. Алена положила руки на его ремень и стала серьезной.
– Позже, у меня в общежитии,- решил подсказать ей Анатолий.
–  . . . или в нашей новой квартире,- не отрывая прямого взгляда в его глаза, сказала Алена.

Словесная игра остановила близость, раззадорила Анатолия, подстрекнула на следующий день заняться проблемой с новой квартирой. Всю следующую неделю Алена спешила отблагодарить его и срочно занималась обустройством помещения. В IKEA купила огромный круглый стол с резными деревянными стульями, в комиссионном магазине – трюмо, на котором разместила, как в салоне красоты, набор пузырьков, разноцветных баночек, расческу и еще какие-то непонятные цирюльниковские предметы. Рядом поставила покрытый салфеткой пуфик – скромный, как женщина перед иконой.

Жизнь потекла своим чередом. Ежедневные поездки Анатолия на стройку, отводить Антошу в детский сад и вечером забирать домой, ходить за продуктами на рынок или в супермаркет, каждый день протирать пыль или заниматься уборкой квартиры. По вечерам забираться на диван и вместе с мужем смотреть очередной многосерийный фильм. В зависимости от своего настроения заниматься любовью. Правда, временами она не чувствовала его мужскую потребность в сексе. Возможно, с его стороны это возмещалось приемом наркотиков. Алена не всегда одобряла такое поведение Анатолия. Она поняла, что в таких случаях постараться немного отстраниться.          

                Эпилог

Давняя мысль, связанная с желанием иметь полноценную семью, витала в голове Алены. Можно догадаться, что она хотела полного материального благополучия, воспитанного в современном духе сына, жить с послушным на все ее желания мужем и располагать на свое усмотрение свободным временем. Но мы не можем угадать, что ей нужно для счастья.  Испытанные ранее многочисленные увлечения, казавшимися настоящей любовью, растворялись где-то в прошлом, заменялись интересом к новым личностям.

Когда появляется потребность вступить в официальный брак, вместе смотреть кино, ходить в гости к друзьям – это нормально. Если же время от времени возникает интерес к сексу на стороне для поиска чего-то нового, но ты перед собой ранее прочертила красную черту « будем на связи». Но как ее не переступить? В борьбе с этим приходиться жить.

                От автора

Это не выдуманная история. С Аленой меня познакомил мой друг, один из ее поклонников, который за время их романа выведал ее жизнь. Мой выбор был основан на стереотипе суждений, что мужское стремление к сексу считается сильнее женского, что мужская страсть не поддается контролю, что женское сердце разбивается ярким мужским увлечением, с постепенным охлаждением и разрывом. Хотелось оградить женщину от всего сказанного, сделать ее царицей вожделения. История с Аленой посчитал, соответствует моей задумки показать самые откровенные моменты жизни.