Авантюра Хаюна. Глава 8

Визит маркизы Мои
Светлая поляна советов Причудного леса. История сосуда Гизли


Перевод единиц измерения
1 чан -0,50 метра
1 лан – 3 километра
1 джи – 0,5 килограмма
1 угу –около 9 км2

Учебную неделю в Окре младшее поколение семьи Ан'Ту проводило в небольшом коттедже в гостиничном комплексе для пастухов и других гостей селения «Привал». Хотя официально за детьми всегда присматривал кто-нибудь из взрослых, у Хаюна оказалось достаточно времени для прогулок по гостиничной территории и тайно за её пределами. Именно здесь он приобрел первых друзей, и это были вовсе не сверстники. Одногодки что в школе, что в "Привале" вели себя почти одинаково враждебно по отношению к нему, особенно в нежном возрасте. Положение изменилось в средних классах, но речь пока не об этом. Первыми друзьями Хаюна стала элита отбросов общества. Даже не дно социальной прослойки маргиналов, а днище, когда смотришь на дно из вне снизу.  Состояла она не только из сновов, а также  полукровок, тогров и прочих чудиков, юродивых, вконец опустившиеся местных личностей и свободолюбивых бунтарей, по каким-то личным политическим убеждениям, добровольно спустившимся в эту клоаку. Было их немного, но каждый по-своему интересен. Официально их проживание оплачивал муниципалитет, но чаще они занимались подработками за крепкое, но дешевое питье. Хаюн влился в ряды отщепенцев естественно, как сахар в теплую воду. Много спрашивал, ещё больше слушал и частенько помогал в халтурах. Больше всех привечал двоих товарищей сомнительного вида, о которых уважительно отзывались даже распоследние спившиеся негодяи. Один был повернут на теориях заговора, второй – на вселенской любви и логике. Половину того, что потекшие мозгами приятели говорили, Хаюн не понимал, но то, что хоть как-то доходило до осознания – завораживало. Это с их подачи в жизни Хаюна появился книжный искарь Кино. А ещё они умели довольно оригинально решать самые банальные технические задачи, поэтому, когда создавались временные бригады для мелких ремонтов, каждый желал заполучить их себе. К сожалению, тандем распался где-то на девятом году под звездой Микся: один тихо умер, а второй пропал.
Бегая с топографом от «Зеленого шума» по саду, Хаюн почувствовал себя в том счастливом времени. Он снова не понимал половину того, что говорил ему серьезный парень, но послушно носился с какими-то приборами по саду, развешивал по кустам и деревьям желтые бумажки, запускал мерцающие шары и завороженно глядел, как землемер переносил данные из экранов на карту.
Хаюн опасался, что, закончив с картой, топограф свалит в Аюн-буй. Зря. Молодые дизайнеры почти сразу внесли в план свои прогрессивные идеи, и топограф начал «обвязку и обноску», что бы это не значило. 
Работы в заброшенном углу сада не просто кипели, а бурлили, меняя ежедневно ландшафт до неузнаваемости. Две трети деревьев выкорчевали и вывезли, вместо них привезли новые, но архитектора в очках устроили не все и часть опять вывезли. Затем он решил выкопать «естественный» водоем с фонтаном для «любования струями». Появился инженер и обругал архитектора, потому что пруд с фонтаном должен стать приемником воды, а не источником:
- Хочешь болото вместо выездной площадки? Пожалуйста! Или меняй разуклонку.
Они так яростно ругались, что сердце Хаюна защемило от нахлынувшей ностальгии. Он даже позволил себе цитату от двух друзей-философов из «Привала», которые, если верить идеям таррона Каннос Бис Атона, также были его учителями. Кажется, любимыми:
-Раз выбор неизбежен, предлагаю принять бездействие, как выбор формы действия.
На него посмотрели с подозрением и потребовали разъяснений.
-Если пруд для пикников действительно нужен, он сам собой образуется естественным образом. Потом. В конце. Возможно.
Лицо Хаюна было безмятежным. Он чуть улыбнулся воспоминаниям, доводя сходство с городским юродивым до эталонного. Парни переглянулись и услали подсобника подальше, а точнее к строителям, которые как раз заканчивали демонтаж и приступали к бетонным работам.
-Поражаюсь, - докладывал секретарь, стоя у окна и с трудом перекрывая звук отбойника, - как эти сопляки смогли нагнать столько рабочей силы и техники в разгар сезона.
-Нельзя недооценивать молодежь. Закрой окно! – приказала Великая Княгиня. – Себя не слышу.
-Я говорю, что сегодня к вам с визитом прибудет маркиза Мои холмов Моидзы с детьми в сопровождении главного ректора университета МиВ острова Магоу Рэйдера Вольт.
-Как сегодня! – всполошилась бабуля Чиа.
Она прекрасно помнила про визит, но старательно прикидывалась, что её накрыл склероз. Всегда так делала, когда предстоящее событие не вызывало восторга.
-Срочно соберите гостей. Предупредите про незваный обед.
Не то, чтобы испытывала к маркизе плохие чувства, она же мать её внучат. Более того, называя маркизу «беспринципной амбициозной сукой» искренне считала данные качества достойными и королевскими. Маркиза была хороша собой, воспитана и образована – идеальная невеста, которую не стыдно показать родителям. Но два качества перечеркивали достоинства (по мнению бабули Чиа) –  глупость и отсутствие чувства юмора.
-Как ты встрял? – иногда спрашивала она у Рэйдера.
-Был слишком юн, - каялся он. – В жизни каждого мужчины наступает момент, когда сексуальное желание и потребность в неизведанных удовольствиях затмевает разум.
-Вот прямо до такой степени?
Рэйдер лишь загадочно улыбался.
-Тогда почему не женился?
Вопрос был закономерным. Даже тупизм маркизы при её четком следовании светских правил можно отнести к добродетели.
-М-м, - невразумительно отвечал Рэйдер. – Хвала Эдину, уберег.
Не признаваться же, что после рождения сына Унара, он почти примерил на себя хомут брака. Наверняка бы стал прилежным мужем и отцом, не брось бабуля Чиа пятнадцать лет назад на весеннем балу неосторожные слова:
- Разве быть дурой плохо? Даже глупость любимой женщины умиляет.
 Рэйдер задумался: «Не умиляет. И пятнадцать лет назад бесила». Из чего сделал вывод, что маркиза «не его» женщина и сбежал на остров Магоу.
Через два года после разрыва маркиза нашла себе красавца генерала, удачно вышла замуж и была счастлива.   
Но из-за пережитых прежних сложностей Великая Княгиня чувствовала себя в присутствии маркизы крайне неловко и желала максимально разбавить её присутствие кем угодно.
В гостиной зале её ждали только Хваен и таррон.
-Где Юн? – строго спросила бабуля.
-Он слишком увлекся наказанием. Сказал, что раз вы не продлили трудотерапию, то свой последний день он отработает по полной. В общем, у нас некоторым образом бунт.
-А где Мун Даго?
-На службе…
Развить тему не успел, потому что в зал вплыла маркиза Мои.
Она была прекрасна в свободном светлом брючном костюме, расшитый золотой нитью. Вместо пиджака длинный летящий жилет-туника до щиколоток, жемчужное колте на шее и кружевная шляпка с жесткими полями на голове.
Позади семенили дети. Алида в исключительно девичьем платье до колена, подпоясанная темно-зеленым ремешком, подчеркнувшем тонкую талию. Унар в чем-то многослойном на выпуск. На любом другом наряд смотрелся бы нелепо, а на Унаре – изыскано. Под взбитой челкой прятались два озорных сапфировых глаза. Шествие замыкал Рэйдер.
На их фоне сухопарая Великая Княгиня смотрелась серой крысой. И потому, как начала разговор, почти все поняли, что очень нервничала:
-Маркиза нынче особенно свежа и прелестна.
Мамаша чуть склонила голову в приветствии, а бабуля продолжила:
-И вы, супруга генерала, просто великолепны.
Рэйдер и Бис Атон поспешили исправить неловкую ситуацию. Вместо благодарности бабуля широким жестом пригласила в столовую, забыв представить свою малочисленную свиту. А зачем? Мудрой женщине такая небрежность простительна.
Атмосфера за столом была так себе. Говорили об общих знакомых, немного прошлись по детям и образованию. «А вы знаете, что при университете открывают подготовительные курсы для младших» - «Конечно, конечно, но Унар будет поступать сразу на основной курс» - «основной, какой по счету?». И прочая ерунда. Когда подошло время десерта, бабуля Чиа рискнула спросить о цели визита:
-Полагаю, вы проделали такой утомительный путь не для того, чтобы убедиться жива ли я ещё?
Маркиза элегантно вынесла тело в вертикаль:
-Безусловно, повидать вас, ваше высочество, было одной из задач.
Вслед за маркизой торопливо подскочил Хваен. Кажется, этикет требовал подниматься, когда вставала дама. Следом покряхтывая, поднялся таррон. Рэйдер посмотрел на цирк веселым взглядом. Искорка промелькнула и погасла, и он лениво присоединился к вставшим. 
-Уже уходите? – ворчливо поинтересовалась бабуля Чиа.
Маркиза с легким замешательством продолжила:
-Но наша главная цель – лично передать приглашение на благотворительный вечер, посвящённый героям, павшим при последнем переходе с орбиты Гоу к Миксе, - она протянула приглашение на сложенной вдвое глянцевой открытке сплошь в вензелях и бантиках.
-А … это, - рассеяно махнула бабуля лакею.
Тот почтительно передал бумагу по назначению.
-М-м, -  раскрыла открытку Великая Княгиня. – Действительно, приглашение… На одно лицо…. Другие части тела можно взять с собою?
Запахло жареным.  Таррон, лучезарно улыбаясь, спровадил детей:
-Дети, вы пока погуляйте. Внучок, покажи парк или море.
Рэйдер поддержал старика. Уже на выходе «дети» услышали едкое замечание Великой Княгини:
-Не знаю, смогу ли. Я так занята в последнее время. Внуками.
-Это тоже ваши внуки, - напомнила маркиза, являя разом свои плохие качества.
От предложения посмотреть море, внезапно повеселевший Унар отказался. Что они моря не видели? Потребовал:
-Веди к названному братцу.   
Алида же пребывала в смятении. В последнее время она невольно сравнивала всех парней с прекрасным третьим принцем Вангорала Гой Соном. И когда она окончательно уверилась, что лучше принца в мире нету, встретила … братца по непонятной линии. Полная противоположность внешне и много общего внутренне. Однозначно, конкурент. Да ещё какой.
-Сестренка, - зашептал ей на ухо Унар. –Он же вроде наш как бы родственник.
Видел её насквозь, паршивец.
Алида молча встала с другой стороны Хваена. Так и пошли.
Хаюн оттягивался по полной. Для начала, припомнив науку двух бомжеватых учителей из Привала, он возглавил бригаду строителей. Мастер не слишком сопротивлялся. Где-то разыскал пиво и тихонько потягивал в тенечке, пока его не пнул заказчик:
-Зарплату сопляк будет получать?
Пришлось брать руководство на себя. Жалко. Толковый малец. Неодобрительно глядя на архитектора, мастер вручил Хаюну коромысло – палка с двумя гвоздями на концах для фиксации ведер и обернутая рогожей посредине. Таскать воду тоже оказалось весело.
Это была последняя предобеденная ходка, когда на дорожке показалась тройца с Хваеном по центру.
-Поберегись! – радостно крикнул Хаюн.
Но так как никто дорогу уступать не собирался, побежал по бровке.
Алида подставила ножку. Сложно объяснить, что подвинуло её на странный поступок. Возможно, она подумала, мол, наглый водонос весело прокувыркается по гравийной дорожке, и будет потом над чем с подружками посмеяться?
Хаюн легко бы удержался на ногах, но кольнула даже не обида, а какой-то реваншизм. Инерция выносила вперед, тело же разворачивалось, посмотреть на «одаренную» особу. Моментально оценив легкий наряд, парадный макияж и сложную прическу, живо представил, как нахалку окатывало водой из ведер. Понимая, что траектория движения не позволяла маневра, воображение живо рисовало, как влага изливалась на девицу снизу-вверх от бедер до макушки. И, что стало невероятным, она именно так себя и повела.
Кроме Хваена никто ничего не увидел. Тот же отреагировал моментально. Включил базовое искривление времени. Алиду с линии полива убрать не успевал, поэтому закрыл спиной, подхватив девицу за талию:
-Извини.
Алиде досталось совсем чуть-чуть, но хватило, чтобы она сперва замерла с открытым ртом, а потом разразилась бранью. Отстраняться от Хваена не собиралась. Через две минуты все вокруг узнали, что мелкий засранец посягал на её честь и достоинство, ещё через три, что того настигнет кара через повешенье, раздробление ног и отсечение головы.
Хваен уже не обнимал за талию, а невозмутимо отбрил:
-Успокойся. Ничего страшного не произошло.
Если бы могла, Алида руки последнего на место вернула. Раз нельзя, так и задерживаться не стоило.  Развернулась и ушла приводить себя в порядок.
Унар в полной мере оценил комизм ситуации. Подал руку таки шлепнувшемуся на задницу Хаюну:
- Ты наш названный братец из глубинки? Хваен, кажется?
Хваен дернулся объяснить ошибку. Ему уже порядком надоела путаница, но в голове по личному каналу пронеслось почти истеричное: «Молчать»!
-Ага, - улыбнулся Хаюн. – Можно просто Ен.
О таком и мечтать не мог. Легенда воплощалась сама без его усилий. Какой он молодец!
Знай он, что выходка с ведрами сильно подняла уровень авторитета среди фанатов, порадовался бы ещё больше.
-Хотите, ща я вам всё покажу, - великодушно предложил он.
И показал. Они с Унаром скакали по парку, как два зайца. Хаюн то демонстрировал глубину ям, то громадные пни, то остатки грота. Унар не отставал. От его безукоризненного наряда мало чего осталось чистого. Хваен ходил следом с флегматичным видом без интереса и без укоризны.
Скоро парк закончился (его реконструируемая часть). Хаюн предложил заглянуть на конюшни к Чусаку, но дойти до хозяйственного двора не успели. Их перехватил дворецкий с известием, что визит маркизы закончен и молодому господину пора собираться восвояси.
-Ты приходи в гости! – радушно приглашал Хаюн.
-К вам сложно. Лучше вы к нам, - Унар махнул в сторону горы. – Наша вилла там. «Голубая чайка». От обеда до вечера я обычно дома.
Хаюн подумал, что за всё время, пока он гостил у бабули Чиа, он никогда через горку не переваливал.  Видел с высоты полета Чусака дома, площадки, бухту и яхты, но, чтобы погулять ногами по кривым улочкам – нет. Упущение срочно требовалось исправить.


Светлая поляна Причудного леса. История сосуда Гизли

Братья-специалисты из Гизли говорили не спеша, тщательно продумывая каждое слово. От этого история не становилась краше.
Когда-то давно, но не очень, в левом потаенном закоулке Незримого хребта от горы Серебряного Заката родился дух. Так как по Незримому хребту проходила граница земель подведомственных Незабвенному граду и Небесному, то и духи могли принадлежать как селению Рагшанви (верхний город), так и Гизли (облачный город). И тут так совпало, что и Нахан и Анань заказали духа-провидца. Сложилась спорная ситуация, но левые закоулки всегда относились к Гизли, поэтому именно они взялись воспитывать малыша.
Малыш был смышлёным и послушным ребенком. И вот пришло время закрытия глаз подготовленного духовного напарника, последний при очень странных обстоятельствах погиб. Выглядело всё, как несчастный случай, но слишком подозрительный. Очень уж резво Рангшанви предложили своего контактера, дескать, вполне готового к закрытию глаз. Скрепя сердце оковами неизбежного, духи Гизли готовы были пойти на жертву, но брат Имо нашел неожиданный выход.
В Гизли в то время правил мудрый и добрый человек, но несчастный. Его сын-первенец родился инвалидом. Был он слепым, немым и глухим паралитиком с расплавленным мозгом. Остальные органы и пять тел были здоровыми, а жажда жизни безудержна. Но набор этих прекрасных качеств вряд ли бы продлил его жизнь дольше пяти лет, родись он в обычной семье. Но он родился в семье правителя, который обеспечил беспрецедентный уход и лучших врачей. Так парень и дотянул до двадцати двух, пуская пузыри из слюней в небо. И всё же, не смотря на заботу и уход, дни калеки были сочтены.
-Братья, - сказал тогда брат Имо, - мы можем продлить дни несчастного на годы. Пусть наш воспитанник поселится в несчастного, пока мы подготовим нового напарника.
Так и появился сосуд. Дух-контактер кое-как подлатал бедолагу.
Радости не был предела, когда сын заговорил прямо со смертного одра. А потом и начал двигаться. Слабо и на небольшие расстояния. Увы, тело не полностью поддалось лечению.
Известие, что немой умирающий инвалид заговорил разумные вещи, посчитали чудом. Слава о нем достигла столицы и семью правителя Гизли пригласили во дворец, где он снискал признание короля. Неграмотный парень, едва видящий, кроме того, что стал замечательным пророком, умудрился написать трактат о движение звезд за звездами. Как предположили местные духи, потому что ему не мешали в этом человеческие глаза.
Много почета и славы принес ребенок своей семье, так самоотверженно боровшейся за его жизнь. Но через двадцать пять лет пришло время расстаться с бренным телом, другой контактер уже закрывал глаза.
Парень попрощался с родными и близкими, благословил всех на добрые дела, лег и умер. Смерть была предварительно оговорена и одобрена Небесным градом Анань. Учли желание «сосуда» не превращаться снова в калеку.
Выслушав рассказ, на Светлой поляне установилась тишина.
-Брат Имо, правильно ли я понял, что в вашем случае оппитом был человек? – осторожно уточнил брат Барто.
-Именно, - склонил голову брат Игон. – Именно поэтому мы и подумали, что у вас нет нехватки во времени. В этом ошибка. У вас его меньше, чем было у нас. Много меньше, если мы берем во внимание человеческую жизнь.
Снова над поляной повисла тишина, когда слышен даже полет бабочки.
Старейшина плотно сжал губы. Брат Конфо ещё не вернулся. Из Облачного града ни весточки, ни ласочки, ни листочка, ни предписания. Ни-че-го.