Облачно. порою осадки

На фото: Останкино. Я (справа) с подружкой.

                ОБЛАЧНО. ПОРОЮ ОСАДКИ.
       из дневника
  Мы с мамой возвращались домой в Останкино, как тогда говорили "Из города". Были в гостях, поели досыта, вкусно. А за чаем свои два кусочка сахару мама украдкой опустила в карман. На потом. Для меня. В Москве голодуха, продукты и хлеб по карточкам. (Папа-танкист с фронта ещё не прибыл.) Мы долго ехали трамваем в высоком дребезжащем вагоне, с номером "39" во лбу. А выйдя на предпоследней остановке "Третья Останкинская улица", шли вдоль ряда двухэтажных побелёных бараков, которые были построены ещё до Отечественной войны для лимитчиков, строителей Сельхоз-выставки (ВСХВ, ныне ВДНХ). Наш барак в этом ряду был последним, шестым, почти у Шереметьевского дворца. Видно недавно здесь прошёл дождь. Небо было ещё пасмурно, холодно. Но воздух был чист, влажен и свеж. Так и хотелось дышать и дышать поглубже. К тому же на другой стороне улицы, где "частный сектор",  фруктовые сады вокруг дачек благоухали. Листва и яблоки были как на картинке - белы, красны, буквально умыты обильным дождём. А аромат их был так густ, что казалось кусаешь сочное яблоко.
   Моя мама в одной руке держала модную довоенную дамскую сумочку, а другой вела за ручку меня малышку. Рука в руке, ладошка к ладошке. Тепло и надёжно. На земляном тротуаре перед нами то и дело блестели, словно осколки зеркала, лужи и лужицы. Мы аккуратно их обходили, чтоб не промочить ноги. Но вдруг возле одной я замерла. Встала, как вкопанная. На её дне увидела розового земляного червячка. Он был недвижим и бледен. И я тотчас пальцами достала его, утонувшего из воды, и положила на ладонь. Мысленно говоря: "Эх ты, дурашка, захлебнулся? Что, от дождя спасался? Да?" И вдруг мама вскрикнула резко, громко: "Фу, гадость какая!...Брось!..Сейчас же брось эту гадость! Сейчас же! Вдруг там зараза какая? Халера, тиф?...Брось, Слышишь?" Конечно, я слышала, но, обычно всегда послушная, не бросила. А мысленно говорила: "Ты, наверно, вверх от потопа полез. Подышать. А тут ещё больше лужа." И я в три шага, отойдя к забору и, наклонясь, раздвинула жесткую, как щетина, траву и опустила бледное тельце на землю. "Давай, оживай. Ползи к себе в норку. У тебя, может, там   детки ..." И показалось даже - он понял и вздрогнул. Потом мы с мамой шли дальше. Но она уже не подавала мне руку. Мои покрасневшие пальцы были холодны и мокры. С них капало. А мама всё возмущалась, сердилась: "Фу, гадость какая!.. Сейчас же будешь мыть руки. И обязательно с мылом..." Так мы и подошли к дому. Мама достала из дамской сумочки звякнувшие ключи, повторяя: "И тщательно, и с мылом..." К дверям мы подошли не вместе, а рядом. Каждый сам по себе. И бледная мама нервничала, не сразу смогла попасть ключом в замочную скважину. 
    ...Интересно, сколько всё же за свою жизнь я спасла таких розовых дождевых червяков? Только называть их надо  правильно. "Червь земляной, обыкновенный "(Лат. Lumbricina)". Ареал широк ...