Нифритовый бакрейн том 1 часть 1. Глава 5. Часть 2

Крики, легкая музыка и звон бьющегося стекла казались отдалёнными — как будто происходили за толстым слоем стекла. Для Кика мир сузился до одного громкого вопроса: что делать дальше? — она повторялся снова, снова и снова.

Эти мысли Кика — короткие, панические и повторяющиеся — разбивались о одну чужую фразу, будто по стеклу: он слушал не себя, а чей-то горячий, шепчущий голос:

*Да что тут думать? Эти твари лишили тебя надежды, почти проиграли твою жизнь. Так почему же ты должен сидеть сложа руки? Встань, убей их! Покажи всем, что ты не просто инструмент.*

— Ахахахахахах! — жуткий смех разнёсся по залу.

Кик облокотился на стул, медленно повернул голову к Делу, замершему в момент очередного удара по полу, и к Шалеху — уже успокоившемуся, но с таким взглядом, что даже дракон пал бы замертво. Его глаза светились красным огнём, а улыбка дёргалась и искривлялась.

— Я вас всех убью, — сказал он, одновременно рыдая — и от радости, и от боли. Каждое слово он произносил с отдельной интонацией. Казалось, его глаза вот-вот выпадут из орбит.

— Ну что, давайте сыграем… сыграем! — с криком Кик спрыгнул с барной стойки, оттолкнул по дороге изумлённого Дела и сел за стол.

— Сыграем, сыграем… — повторял он снова и снова, пока наконец не раздался голос Такриуса:

— Сыграем. Но играть буду не я, уж простите, господа, а Жак. Мой молодой ученик.

— Спасибо за честь, учитель, — чуть кланяясь, произнёс Жак.

Жак сел за стол, выпрямился и начал хрустеть пальцами.
Кик снова разрыдался: из его глаз лился целый ливень слёз.

— За что? За что вы так со мной поступили?.. Но ничего. Я вас убью и буду смотреть, как вы стонете на полу в отчаянии и страхе. Я убью вас… убью! — сначала его голос был тихим, запинающимся, но в какой-то момент сменился на безумный крик.

*До чего же я довёл человека…* — с ужасом подумал Жак, отвернувшись, не в силах смотреть на заплаканное лицо Кика.

— Ахахаха! Да я вижу ещё одного безумца! Хорошо всё же, что архиепископ оставил вас мне, иначе бы я никогда снова не увидел сходящего с ума человека. Потрясающе! Восхитительно! — хохоча, произнес Такриус.

— Да что тут происходит?! — прорычал окончательно запутовшийся  Дела

Шалех стоял с опустошённым лицом, а в его голове билась только одна мысль:
*Из-за меня человек стал безумцем. Именно я виноват, что вовремя его не поддержал. Именно я с самого начала ничего не сказал. Именно я… именно я…*

Сотни, тысячи, миллиарды песчинок окружили Шалеха.

*Раз виноват я — значит, и разгребать придётся мне,* — подумал он, смахивая слезинку с щеки.

Шалех решительно двинулся к столу, где сидел Кик: то смеясь, то плача, то с каменным лицом. Но, несмотря на пустынную завесу, которая резала металл на своём пути, его остановила рука Дела и тихий голос:

— Я понимаю, что во всём ты винишь себя. Но на время игры лучше оставить его таким. Иначе у нас не будет ни единого шанса.

— Ты всё это время помыкал им, издевался! — голос Шалеха сочился ядом, а песок вокруг резал плоть всё сильнее. — А сейчас хочешь хладнокровно оставить его играть, когда ему так нужна помощь?!

— Это для его же блага, — тихо произнёс Дел.

— Это для его же блага… — эхом повторил Шалех и невольно погрузился в воспоминания.

Стук. Стук. Стук.

Шалех с трудом выбирался из заточения Морфея, открыл глаза — и тут же зажмурился от яркого пустынного солнца.

— Шалех, сын мой, вставай, нам пора уходить, — раздался за простой деревянной дверью низкий мужской голос.

— Сейчас, пап… — недовольно отозвался Шалех, вскакивая с постели и начиная натягивать пустынный балахон.

Через несколько минут он открыл дверь, быстро прошёл по деревянному коридору и спустился вниз. В зале никого, кроме трактирщика, отца и Гейлиуса.

— Доброе утро, — сказал Шалех, садясь за стол и тут же начиная есть.

— Доброе. Как поспал?v — спросил Гейлиус, уплетая кашу.

— Хорошо… Жаль, что вы сегодня уезжаете, — с горечью произнёс Шалех. — Может, всё же пойдёте с нами дальше?

— К сожалению, не могу. Уж извини, — покачал головой Гейлиус.

— Да, сын мой, дядя Гейлиус не может остаться с нами. Научись, наконец, прощаться, — наставительным тоном сказал отец.

*Он прав. Нужно научиться прощаться и забывать. А то получится, как в прошлый раз…* — подумал Шалех.

ДРРХХ! — дверь сорвало с петель.

Из зияющего проёма выскочили шестеро воинов с острыми, как бритва, мечами, длинными и смертоносными, словно змеи, копьями и луками с глазами ястреба.

Не сказав ни слова, один из мечников кинулся на Шалеха, прикрываемый градом стрел.

Фжух! — одна вонзилась в плечо. Кровь брызнула, заливая стол.

*Кто это?!* — пронеслось в голове у Шалеха.

— Бегите! — закричал Гейлиус, вскакивая со стула, роняя его и вытаскивая из ножен изогнутую до невозможности шпагу.

— Нет, Гейлиус! В этот раз я тебя не оставлю! — отец тоже вскочил и выхватил клинок. — А ты беги, Шалех! — крикнул он, отбивая удары нападавших.

Шалех застыл. Он не чувствовал боли в плече — в голове роились лишь мысли:
*Нет, я не могу убежать просто так. Я должен помочь отцу и Гейлиусу.*

Что-то тяжёлое с силой ударило его в грудь. Шалех отлетел к стене, впечатался и медленно сполз на землю. Всё плыло, руки тряслись.

Таверна горела. Непонятно как, но отец и Гейлиус всё ещё держались на ногах и добивали врагов.

*Нужно помочь…* — повторял Шалех, поднимаясь сперва на корточки, а затем на ноги.

Неуклюжей, шаткой походкой он подошёл к ним, достал посох и встал в стойку.

— Некуда! — с отчаянием крикнул отец.

Щёлк! — лучник выпустил стрелу прямо в лицо Шалеху.

Но Гейлиус прыгнул, сбил его с линии выстрела и закрыл собой. Горячая кровь хлынула на подростка.

— Нет! Не умирай! — успел подумать Шалех, когда раздался ещё один взрыв.

На последнем издыхании Гейлиус обхватил его и закрыл своим телом.

— Нееет! — закричал Шалех, удерживая полусгоревшее, сдавленное тело с обломком стрелы в спине.

— Ты жив! Очнись! — завопил он.

Не дождавшись ответа, Шалех осторожно положил Гейлиуса на пол и встал, заорав:

— Я вас прикончу, твари!

— Не нужно… — едва слышно прошептал Гейлиус.

— Что?! Дядя, вы живы?! — упав на колени, вскрикнул Шалех.

— Не нужно злиться… не нужно убиваться… — сказал Гейлиус, видя слёзы племянника. — Просто живи… и помни: всё это — для твоего же блага…
Чья-то рука, будто появившаяся из ниоткуда, выдернула Шалеха из воспоминаний. Это был Дел.

— Некогда вспоминать прошлое, — с горечью, но сухо произнёс он.

Лицо Шалеха разгладилось, и он снова попытался подойти к надрывающемуся Кику.

— Нет, — твёрдо сказал Дел, останавливая Шалеха. — Я не позволю тебе вытянуть его в нормальное состояние, это единственный его шанс выйграть. Тем более игра скоро начнётся. Ты сделаешь только хуже.

— Я должен ему помочь! — почти закричал Шалех. — Он сейчас на грани безумия. Если его не вытащить оттуда, он сойдёт с ума, понимаешь? Понимаешь?! — его голос звучал убийственно холодно. Дел сглотнул.

— Если он не сможет справиться сам, то какой он после этого мужик? — сказал Дел. — Я наоборот… если бы был на его месте, то молил бы, чтобы меня оставили один на один с самим собой и своей судьбой. Понимаешь? Понимаешь? — передразнил он последние слова Шалеха, но в голосе проскользнул хорошо скрываемый надрыв.

Они встретились взглядами. У обоих светилась полная уверенность в своей правоте. Но единым порывом, одновременно они протянули друг другу руки, пожали — и разошлись, решив не вмешиваться.

— О, какие страсти, какая экспрессия, — с любопытством, почти любовным взглядом произнёс Лайт, наблюдая за их диалогом.

— Ну, раз всё обсудили… тогда начнём, господа, — тепло улыбаясь, сказал Такриус.