Нина Берберова 1901-1993 г

8 августа 1901 года родилась русская мемуаристка, писательница, супруга поэта Владислава Ходасевича, Нина Николаевна Берберова. Берберова не стеснялась своих слов и острых мнений, крушила литературных гениев.

По отцовской линии Н. Н. Берберова происходила из крымских армян, выведенных при Екатерине II из Крыма и основавших город Нахичевань-на-Дону (ныне — часть Ростова-на-Дону). Её отец, Николай Иванович, после окончания физико-математического факультета Московского университета поступил в Министерство финансов и в 1917 году был чиновником по особым поручениям при министре. Он сохранял армяно-григорианское вероисповедание. Мать — из семьи тверских помещиков Карауловых. Нина была единственным ребёнком. Её родители после Гражданской войны жили в Ленинграде и умерли в эвакуации в Вологде в апреле 1942 года.

Берберова окончила гимназию в Петербурге. В 1919 году семья Берберовых переехала в Ростов-на-Дону, где Н. Берберова училась на историко-филологическом факультете Донского университета (1919—1920). В 1920 году Н. Берберова переехала в Петроград. Благодаря первым стихам она в 1921 году вошла в поэтические круги Петрограда. Её первое стихотворение было опубликовано в феврале 1922 года в журнале, изданном небольшим тиражом, к первой годовщине литературной группы «Серапионовы братья». Вступила в петроградский филиал Всероссийского союза поэтов. Проживала в ДИСК по адресу: Невский проспект, 15.

Первый ее муж был известный поэт В.Ф. Ходасевич. Он дружил с Горьким, и в июне 1922 года эмигрировал с молодой Берберовой за границу.
Жила супружеская пара в Германии (июнь — ноябрь 1923 г.), Чехословакии, Италии. В 1924 году Берберова с В. Ф. Ходасевичем переехали в Сорренто к М. Горькому и прожили там полгода (до 18 апреля 1925). С 1925 года окончательно обосновались в Париже, где получили статус апатридов, не оставляющий средств и надежд на безбедное существование. Много лет она трудилась в эмигрантских изданиях «Последние новости» и «Русская мысль» (Париж).

Брак продолжался 10 лет, пока Берберова, зашив все носки Ходасевича и оставив на плите кастрюлю супа, не ушла. Нина еще два раза побывала замужем, но дружили бывшие супруги вплоть до смерти поэта в 1939 году. Берберова относилась к бывшему мужу нежно, но великого в нем не видела, а он относился к ней по-отечески и писал грустные письма: "Какое право я имею предписывать тебе то или иное поведение? Или его контролировать? Разве хоть раз попрекнул я тебя, когда сама ты рассказывала мне о своих, скажем, романах? Я недоволен твоим поведением. Меня огорчает твое безумное легковерие, твое увлечение людьми, того не стоящими (обоего пола, вне всяких любовей!), и такое же твое стремительное швыряние людьми. Это было в тебе всегда, я всегда это тебе говорил... Это, на мой взгляд, должно тебя разменивать - дай Бог, чтобы я ошибся. Это, и только это, я ставлю тебе в упрек".

В 1936 году Н. Берберова официально выходит замуж за журналиста, художника, члена партии социалистов-революционеров Николая Васильевича Макеева (1889—1975); для обоих это второй брак. Роман завязался в 1932 году, после ухода Берберовой от Ходасевича. Во время Второй мировой войны супруги оказываются в немецкой оккупации, проживая в деревне под Парижем. В 1947 году разводятся.

Ряд современников обвинял Берберову в пронацистских симпатиях и в неблаговидном поведении при немецкой оккупации. При этом при оккупации она не печаталась, сама она отрицала обвинения в коллаборационизме, хотя признавала наличие определённых иллюзий в отношении Гитлера, имевшихся у неё очень недолгое время. От этих иллюзий её избавила нацистская политика в отношении евреев, и, прежде всего, отправка в лагерь смерти Ольги Марголиной-Ходасевич, четвертой жены Ходасевича.

В 1950 году Нина Берберова навсегда уехала из послевоенной Франции в США, где у неё было несколько знакомых эмигрантов. Английского языка Берберова не знала, уехала с двумя чемоданами вещей (в одном ; спасённый архив Ходасевича) и 75 долларами в кармане (25 взяты в долг). Считала свой отъезд самым трудным сознательным выбором в жизни.

Живя в Нью-Йорке, начала издавать альманах «Содружество», посвящённый русской интеллигенции. В 1952 г. стала донором, о чём упомянуто в автобиографии. В 1954 г. вышла замуж за пианиста и педагога Георгия Александровича Кочевицкого. Получила американское гражданство в 1959 году.

С 1958 года преподавала русский язык в Йельском университете. С 1963 года вплоть до выхода на пенсию в 1971 году преподавала русскую литературу в Принстонском университете. «Выход на пенсию» означал для Берберовой работу приглашённым лектором в Корнеллском, Колумбийском, Пенсильванском университетах, в университете Брин-Мора. В 1958—1968 годах была членом редколлегии литературного альманаха «Мосты», издававшегося в Мюнхене. В 1983 году состоялся развод с Г. А. Кочевицким.

В сентябре 1989 года посетила перестроечный СССР, встречалась с литературной общественностью Москвы и Ленинграда. Дала два интервью журналисту Феликсу Медведеву (до и после поездки). Интервью «Хочу увидеть то, что оставила в юности» было опубликовано в его сборнике «После России» (стр. 70-91) в 1992 г. Сохранилась видеозапись одной из творческих встреч.

В 1991 году друзья и коллеги Н. Берберовой по Йельскому университету отметили её 90-летие обедом в библиотеке Бейнеке. В 1991 году Берберова переехала из Принстона, штат Нью-Джерси в Филадельфию.

Умерла Н. Н. Берберова 26 сентября 1993 года в Филадельфии. Согласно последней воле ещё в продолжении года после смерти в доме, где она жила, зажигался свет. Прах её развеян в четырёх местах: в Париже, в США — на территории Йельского и Принстонского университетов и над рекой Делавэр в Филадельфии.

Обширный архив Н. Берберовой, включающий переписку с И. А. Буниным, З. Н. Гиппиус, Д. С. Мережковским, А. И. Куприным, М. И. Цветаевой и другими, хранится в библиотеке Йельского университета.

Современники в эмиграции называли Берберову "чугунной женщиной". Нина Николаевна писала всю жизнь, опубликовала сборник стихов, после чего была принята в  литературные круги Петрограда, написала несколько повестей, но делом всей своей жизни считала мемуары "Курсив мой", где обидела Иванова, упомянула Набокова, немного рассказала о Горьком. Нина Николаевна прошлась по всем привязанностям Ирины Одоевцевой, а та в одном из интервью сказала прямо: "Какая же она злая!"."Курсив мой" в 600 страниц путешествовал по советской России в форме "Самиздата". Конкуренцию Берберовой составили воспоминания жены Георгия Иванова "На берегах Сены". По мнению критиков в этой битве воспоминаний победила Берберова.

Вспоминал о "чугунной женщине" и Довлатов: "Что касается Берберовой, то я с ней, конечно, знаком и несколько лет находился в переписке, но затем она поняла, что я целиком состою из качеств, ей ненавистных — бесхарактерный, измученный комплексами человек. И переписка увяла. Я ее за многое уважаю, люблю две ее мемуарные книги (стихи и проза — дрянь, по-моему), но человек она совершенно рациональный, жестокий, холодный, способный выучить шведский язык перед туристской поездкой в Швецию, но также способный и оставить больного мужа, который уже ничего не мог ей дать". Сказано хлестко, с обидой, но конечно и с долей истины.

Н.Н. Берберова опубликовала цикл рассказов «Биянкурские праздники» (1928–1940), романы «Последние и первые» (1930), «Повелительница» (1932), «Без заката» (1938).
Создала литературные биографии «Чайковский, история одинокой жизни» (1936), «Бородин» (1938). После Второй мировой войны вышли автобиографическая книга «Курсив мой» (1969 на английском языке, 1972 на русском — её главное произведение). В 1981 году вышла книга документально-биографического характера о баронессе М.И. Будберг «Железная женщина».

Прославилась она не из-за своих стихов или прозы, а благодаря своим воспоминаниям и биографиям. Она хорошо это понимала. "Курсив мой" она любила за честность и свободу, о чем и писала в самом начале книги: «И вот я теперь не сажаю деревьев, не вожусь с пчелами, не окапываю клубнику. Я пишу сагу о своей жизни, о себе самой, в которой я вольна делать, что хочу, открывать тайны и хранить их для себя, говорить о себе, говорить о других, не говорить ни о чем, остановиться на любой точке, закрыть эту тетрадь, забыть о ней, спрятать ее подальше. Я беру на себя одну всю ответственность за шестьсот написанных страниц и за шестьсот ненаписанных, за все признания, за все умолчания. За речь и за паузы. Всё, что здесь пишется, пишется по двум законам, которые я признала и которым следую: первый: раскрой себя до конца, и второй: утаи свою жизнь для себя одной».