Страницы гнева...

В одном шумном городе жил мужчина по имени Лев. Он был добр и умен, но имел один большой недостаток – вспыльчивый нрав. Любая мелочь: косой взгляд прохожего, колкость начальника, грубость в магазине – заставляла его кровь кипеть. Слова, острые как кинжалы, сами вырывались у него изо рта. Потом он всегда горько сожалел, но было поздно. Раны на сердцах других уже не затягивались, а его собственная душа тяжелела от стыда.
Однажды, после особенно язвительной ссоры с соседом, Лев в отчаянии пришел к старому мастеру, известному своим невозмутимым спокойствием.
"Учитель, – взмолился он, – мои слова разрушают все вокруг. Как мне обуздать свой язык? Я не хочу никого ранить, но гнев затмевает мой разум, и я не могу его сдержать".
Мастер молча протянул Леву обычную, пустую тетрадь и карандаш.
"Это твое лекарство, – сказал он. – Возьми его. Но пользоваться им нужно по правилу трех "До".
"Какое правило?" – удивился Лев.
"Прежде чем сказать что-то обидчику, сядь и напиши ему все, что ты думаешь, в эту тетрадь. Сделай это До того, как откроешь рот. Пиши безжалостно и честно. Выплесни на бумагу весь свой яд, всю злость и обиду. А когда закончишь – закрой тетрадь и отложи ее до завтра".
Лев был скептически настроен, но отчаяние заставило его попробовать. В тот же день начальник несправедливо раскритиковал его работу. Сердце Льва забилось чаще, щеки запылали, а на язык просились едкие оправдания. Вместо этого он выскочил в коридор, сел на лавочку и, дрожащими руками, открыл тетрадь.
Он писал. Писал страстно и зло. Он называл начальника в тексте слепым и глупым человеком, высказывал все свои претензии, сомнения в его компетентности. Он писал до тех пор, пока пальцы не заболели, а гнев не иссяк.
Прошло десять минут. Он перечитал написанное. И ему стало… смешно. Некоторые фразы казались теперь такими пафосными и глупыми. А главное – яд остался на бумаге. Он глубоко вздохнул, закрыл тетрадь и вернулся в кабинет – спокойный и собранный. Он просто кивнул: "Я учту ваши замечания".
На следующее утро Лев, по правилу, снова открыл тетрадь. И то, что вчера казалось справедливым гневом, сегодня выглядело как детская обида. Он увидел ситуацию яснее. Возможно, начальник был прав в чем-то? Возможно, он просто был уставшим? Лев взял карандаш и на чистой странице написал уже не гневную тираду, а план: как можно реально исправить работу.
Так тетрадь стала его верным спутником. Он выплескивал в нее оскорбления для хама в метро, гневные монологи для невнимательной официантки, упреки для несправедливого друга. И каждый раз срабатывало правило трех "До": высказаться до разговора, дать отстояться до утра, понять до принятия решения.
Прошел год. Тетрадь была исписана до конца. Лев пришел к мастеру с новой, чистой тетрадью в руках.
"Учитель, я пришел поблагодарить тебя. Твое лекарство исцелило меня. Я больше не раню словом. Но как это работает? Почему простые чернила обладают такой силой?"
Мастер улыбнулся.
"Тетрадь не меняет других. Она меняет тебя. Она дает то, в чем больше всего нуждается вспыльчивый ум – паузу. Между чувством и действием появляется буфер, где гнев, как чернила, впитывается в бумагу, а не в отношения".
"Гнев – это ураган. Он сметает все на своем пути, если выпустить его сразу. Но если запереть его на время в надежном месте – он выдохнется, не причинив вреда. Бумага – это и есть то надежное место. Она стерпит все, не сделав никому больно".
"А еще, – добавил старик, – перечитывая свои старые обиды, ты понимаешь их ничтожность. Ты видишь, как много энергии потратил впустую. И это облегчает твою жизнь, ибо ты больше не носишь этот груз внутри. Ты оставляешь его на бумаге и идешь по жизни налегке".
Лев посмотрел на свою тетрадь. Она была уже не орудием ярости, а архивом его усмиренный бурь. И он понял, что самая большая победа – это не заставить замолчать другого, а суметь вовремя замолчать самому, доверив свой гнев безмолвным и мудрым страницам.