В понедельник опять на работу

А мне бы в маршрут пойти пеший,
Или взлететь как пилоту.
Но… будильник звонит сумасшедший,
И я встаю на работу.


1. Снежана.

– Я, конечно, впечатлен всей этой историей про тебя, юная леди, и твою бабулю. Про то как вам пришлось тяжело в этом (он окинул взглядом помещение кафе) убогом местечке, – седой господин в дорогом костюме добрыми глазами рассматривал девушку перед собой. – Но ты должна понимать, что я не настолько туп и могу отличить (он кивнул на сумочку девушки, стоящую сбоку на оранжевом диванчике) настоящую Prado, от … - он замешкался, - от тусклой реплики. Твой айфон тоже Китай с начинкой Android, и так далее по списку.
Девушка, сидевшая напротив седого господина, выпучила глаза, и скорчила мину глубокого расстройства и недоумения. Она набрала в легкие воздух, чтобы выплеснуть свои возражения, но мужчина не дал ей начать, продолжил свою речь.
– Не спеши возмущаться, дорогая! – Он взмахнул рукой, призывая свою собеседницу к спокойствию. – Я впечатлен твоим напором и тем представлением, которое ты устроила! Такого не видел уже лет тридцать. Развод чистой воды, но какая работа, антураж, да и вещички подобраны со вкусом. Мой тебе совет – поезжай в Москву. Это захолустье маловато для тебя. А в столице ты найдешь уйму желающих помочь тебе и твоей бабуле.
А если кого-то из них ты приласкаешь и прижмешь к своему прекрасному телу, я уверен, тебе будет предложено полное содержание на взаимовыгодных условиях.
После слов про содержание на взаимных условиях девушка поежилась. От одной мысли, что на ней сверху корчится какой-то старикашка, по спине бежали мурашки. До сегодняшнего дня она справлялась без «этого» и в дальнейшем планировала продолжать.
– Вижу, тебе не нравится мысль о сексе с дедом. – Седой улыбнулся и поглядел на часы. – Так это и необязательно. Можешь действовать также как со мной. Подошла, улыбнулась, сверкнула упругими формами, рассказала душещипательную историю и все – клиент твой! Я просто предложил более долгоиграющий формат сделки, а иначе придется каждый раз искать кого-то нового. И еще, если не хочешь близости или там, намеков на близость, тогда смени имя, Снежана. - Седой махнул официанту с просьбой принести счет.
Снежана задумалась над сказанным. Она давно хотела уехать из своего захолустья и там (может не в Москве, а где-то рядом) прокручивать историю с бабулей, но она боялась и не хотела бросать ту самую бабулю, которая у нее действительно была. Поэтому Снежана вместо переезда в город покрупнее только мечтала о нем. А чтобы отложить на мечту копеечку, она после смены в Пятерочке, забегала в придорожный ресторанчик (самое приличное заведение в округе) и выжидала заезжих толстосумов в надежде немного подраскрутить их на нал.
Такие с удовольствием находились, и они обеспечивали симпатичную девушку небольшой, но весомой прибавкой к зарплате кассирши. Настолько весомую, что ей хватало закупить «брендованных» вещей в местном бомжмаркете (так она называла огромный магазин одежды и обуви, который занял площади мебельного производства и источающий запах китайской промышленности с каждой полки забитой дешевыми версиями модных марок), продуктов хорошего (без излишек, но все же) качества, оплатить бабушкины лекарства (ее пенсии хватало только на коммуналку) и отложить на будущее, которое когда-то непременно настанет.
Официант принес чек. Снежана украдкой заметила четырехзначную цифру на слегка закрученном лоскутке бумаги. Сегодняшний промах ударит она пока не могла определить по чем больше, по бюджету или ее самолюбию. Хотя все же бюджет волновал ее больше. Она взяла сумочку и стала искать в ней кошелек с золотым оттиском LV. Снежана хотела покончить со всем этим поскорее, поэтому только украдкой посмотрела в окно на молодого парня в костюме, облокотившегося на новенький черный Мерседес с номером 777 – это был водитель седого мужчины, но кошелек зацепился за растрепанную подкладку и никак не хотел вылазить наружу. Снежана дернула и, наверное, немного резче, чем это положено воспитанной леди.
– Да, перестань! – Седовласый прервал ее размышления. – Я все оплачу. Во-первых, я всё-таки мужчина.  И в конце концов мы прекрасно провели время, а ты украсила мой обед, который не предполагал никакого развлечения.
Снежана недоверчиво поглядела на седовласого и выдохнула. После небольшой паузы она улыбнулась.
– А за чудесную игру и твое время, позволь. – Седовласый встал, взял руку девушки и поднес к губам. – Спасибо! И подумай о Москве.
Мужчина вышел, дверь звякнула китайскими колокольчиками. Снежана чувствовала на руке прикосновение его гладковыбритого подбородка, а в саму руку мужчина вложил, судя по ощущениям какую-то записку. Она смотрела как с парковки отъезжает черный Мерседес, солнечный луч пробежал по его капоту, крыше, скользнул по багажнику и проскочив сквозь стекло запечатлелся на радужке больших карих глаз Снежаны. Девушка разжала ладонь, глаза пытались рассмотреть ее содержимое, привыкая к освещению ресторанчика и прогоняя солнечный блик от уехавшего автомобиля. Через мгновение сердце радостно заскакало в груди, когда Снежана все же рассмотрела слегка смятую стодолларовую купюру.

2. Коля.

– Все, винду переустановил. – Парень встал со слегка потрепанного офисного стула, протер очки и повернулся к хозяйке компьютера. Та полулежа взгромоздилась поверх пледа, брошенного на кровать.
– Так быстро? – Девушка искренне расстроилась, что мастер закончил свои манипуляции и собрался на выход.
– Да, стандартно, вроде. Это ж одиннадцатая! – Парень укладывал в сумку ноутбук и флешку. – Двадцать шесть минут на установку самой операционки и почти час на дополнительный софт. Это еще и много, хотя с учетом того, что у тебя DDR3 – пойдет.
– А если… – Девушка задумалась, она даже близко не понимала о какой там DDR3 идет речь и разглядывала айтишника. Неплохо сложён, хотя и не много худоват, его бы подкормить, пышная грива темных волос прикрывала уши, за которые цеплялись дужки небольших квадратных очков в тонкой металлической оправе, увеличивающие голубые как высокогорные озера глаза. – Коль, а если опять сломается?
– Так я контрольную точку создал. – Коля даже немного обиделся на девушку, услышав такой вопрос. – Аль, я ж как для себя сделал. Да и ты не первая кому я комп чинил, у Ивановой спроси. Отзыв пусть оставит.
Алина и не сомневалась, что Коля сделал все на высшем уровне, но ее мало интересовал компьютер, которым она пользовалась, как говориться по-праздникам. Ее интересовал сам системный администратор первой клинической больницы, которым Коля как раз и работал. Симпатичный, одинокий, непьющий, толковый сотрудник. Он нравился всем одиноким дамам в ПКБ. Коля был интеллигентным и начитанным парнем, а на фоне основной массы мужского населения (которая после забоя красивым девушкам предпочитала бухлишко) их шахтерского городка, так и вообще лучшим представителем сильного пола. Правда в житейском плане интеллигентный парень был немного туповат.
Алине, которая работала медсестрой в той же больнице Коля тоже нравился, и она долго пыталась придумать повод остаться на едине с парнем, чтобы намекнуть ему на свою симпатию, потому как он сам никоим образом не проявлял заинтересованности, а ее намеков он не понимал. Вечно молча крутился возле серверной, ковыряя платы и кучи свисающих проводов. Алине он представлялся нейрохирургом, разгребающим нервные волокна и налаживающим соединения в невидимом IT организме больницы. Только по сравнению с Аароном Марковичем, который был именно хирургом, Коля был моложе, симпатичнее, от него не пахло спиртом и делал он свою работу один и молча.
В общем Аля не знала, как подступиться к Коле и как завести разговор. Рабочий компьютер она делила с Ивановой и благодаря Коле или каким-то другим обстоятельствам он не ломался. А позже та же Иванова подсказала ей способ, привлечения внимания сисадмина - починка домашней техники. Хотя и это оказалось для Алины проблемой. Ее компьютер пылился на столе в углу комнаты и ввиду его редкого использования проблем не доставлял, а как его сломать Алина не знала. Поэтому она не придумала ничего лучше, чем удалить все папки на диске «С».
– Да, я не сомневаюсь в тебе, Коль. – Алина свесила ноги с кровати и немного приподняла юбку, открывая бледные колени. – А Ивановой, ей виндовс уже лет десять никто не переустанавливал.
– Это точно. – Подтвердил Коля без доли иронии. Алина напряглась, волна ревности начала подниматься в душе, но тут Коля продолжил, и девушка улыбнулась. – У нее семерка стояла сервопак 1. Древность, ей богу. Ну я закончил, пойду.
Алина замерла, она чувствовала, что упускает шанс. Она поднялась, парень не обратил внимания на ее коленки.
– Сколько я должна?
– Обижаешь. – Коля хоть и не был богат, но придерживался правила «с друзей деньги не брать». А Алину он считал другом. Или даже кем-то больше. Они постоянно здоровались, иногда перекидывались парой слов. Он считал ее симпатичной и доброй, она ему нравилась. Но он сомневался хватит ли у него времени на то, чтобы завести отношения. Времени и средств. Наверняка на девушку нужно много денег. А его зарплаты едва хватало на покрытие аренды квартиры и на первую необходимость. Конечно, у него была подработка или точнее сказать – это было хобби. В одном из чердачных помещений ПКБ он установил ПК и понемногу пытался майнить биткоин. Он придумал программу, которая позволяла ускорить обработку данных и облегчал расшифровку алгоритма криптовалюты. Но реализовать на деле пока не мог, потому что техника была древней и медленной, а на новое оборудование не хватало средств. Так что назвать это дополнительным заработком было нельзя.
– Я с друзей не беру.
– И с Ивановой не взял? – Кольнула вопросом Алина.
– А с ней мы не друзья. – Без тени смущения уточнил Коля.
– Пойдем хоть чаем тебя напою.
Коля дособирал свои вещи, застегнул сумку и сказал.
– Хорошо, только недолго, завтра на работу, а мне еще надо одну утилиту найти и скачать.

3. Генчик.

Гена трудился на складе. Кропотливо выполняя одни и те же действия, он таскал мешки с собачьим кормом из вагона в дальний угол помещения. Он никогда не жаловался на жизнь, на работу, он вообще не жаловался, просто упорно трудился и радовался тому, что есть. За это его любила вся бригада, а особенно бригадир Семеныч.
За восемь с лишним лет Генчик не пропустил ни одной смены, ни разу не напился, не заболел, не проштрафился. Он был крепким два с лишним метра ростом прямо-таки рожден именно для такой работы. Однажды Семеныч застал всю бригаду за определением грузоподъемности Генки. Семеныч заглянул в склад, там Генка стоял нагруженный уже семью мешками, а Валерка (самый тощий и вечно подстрекающий всех на подобного рода занятия грузчик) тащил в тачке еще четыре или шесть штук. По Генке нельзя было сказать, что он испытывает дискомфорт (пот не стекал по его лицу, он не краснел и не кряхтел), но техника безопасности, есть техника безопасности. Семеныч разогнал «шабаш», пригрозив сборищу штрафами и прочим.
Единственной «чудаковатостью» парня, было то, что Гена был излишне суеверен (хотя чем старше он становился, тем менее была выражена эта особенность) . Его суеверие было результатом жизни с бабушкой, которая души не чаяла во внуке и оберегала его от сглаза, недугов и всего прочего, чем был наполнен мир. В бригаде по первой над этим посмеивались и подшучивали, но Генчик молчал и улыбался в ответ на шутки, поэтому все постепенно сошло на нет, а после смерти бабули и вовсе прекратилось.
– Шестьдесят два. – Генчик положил мешок в стопку и потопал за следующим. Проходя мимо Семеныча, он приостановился, немного замялся и, глядя на того сверху вниз сказал своим немного ребячьим выговором. – Семеныч, я это… Завтра чуть задержусь. Там это… Надо на кладбище съездить. У меня это… То есть у бабули – годовщина смерти.
Семеныч не задумываясь кивнул. И стал рыться в блокноте, чтобы поставить замену в смену Генчика.
– Я знаю, завтра понедельник и пропускать нельзя, вместо меня это... – продолжил Генчик.
– Это не проблема Ген, – прервал его Семеныч. Он посмотрел в широкое лицо парня и еще раз понимающе кивнул. – Я сам поставлю замену.
– Спасибо. А то это… Обычай такой, надо помянуть. – Генчик поправил лямку комбинезона, защелка-трезубец давно оторвалась и от этого та постоянно соскакивала. Была бы жива бабушка, она бы ее пришила. – Я после обеда выйду.
– Да можешь не выходить. – Отмахнулся Семеныч. – Такой день.
– Не-не, – настаивал Гена. – Деньги нужны! Я ж теперь один. Теперь коммуналка, готовка, все на мне, а продукты, оказывается, такие дорогие, еще и унитаз прохудился.
– Ну да, ну да, – ответил Семеныч.
– Смотри не напейся, – гоготнул Валерка, встревая в разговор. – А то вон уже и смены пропускать начал.
– Семеныч, я ж это… – Генчик легонько пнул напарника.
– Да знаю я, Ген, знаю. А ты Свиридов не встревай, когда взрослые разговаривают. – Бригадир погрозил кулаком Валере в след.
– Я даже не знаю как это на вкус. – Зачем-то уточнил Генчик, пожал руку Семенычу и пошел за следующим мешком.

4. Петр Андреевич.

Петр Андреевич занимал свое рабочее место – стул возле входа. Его мелкие очки свисали на слегка красный кончик мясистого носа. Из-под форменной фуражки он глядел на людей, которые ходили туда-сюда по залу. Руки он сложил в замок, и они покоились на слегка выпирающем животе.
Ему нравилась его работа и нравилось незаметное место в углу зала одного из крупнейших филиалов банка в городе. Он называл это по-армейски сидеть «на тумбочке». Правда в армии «на тумбочке» приходилось стоять, и он не помнил сколько часов, нет, сколько десятков часов он провел на такой вахте. Хотя он не жаловался, то был приказ, а военные приказы не обсуждают.
Петр Андреевич был военным, до пенсии, до запаса, давным-давно. После отставки он пережил кризис, открывал и закрывал собственный бизнес, вернулся домой, в родительский дом (точнее в двушку в центре Сочи) и теперь нес свою вахту охраняя филиал банка. И здесь можно было не стоять, а сидеть «на тумбочке», что было проще простого. Он сидел и наблюдал за порядком. Бывший прапорщик как будто сливался с окружением и, казалось, его не замечали ни посетители, ни сотрудники банка. А может так было на самом деле и для них он был предметом интерьера.
 Он приходил на работу утром, когда из сотрудников была только Зина – уборщица, а уходил после закрытия банка.
– Здравия желаю! – рапортовал Петр Андреевич. Он щелкал каблуками своих начищенных туфлей, вытягивался в струнку и подносил руку к козырьку фуражки. Отточенные движения навсегда остались в арсенале прапорщика Степанова. И только небольшой животик выдавал в этом подтянутом, невысоком мужчине уже бывшего военного. А потом он интересовался скорее из вежливости. – Как ваши дела, Зиночка?
На что Зина отвечала взаимным приветствием и минут пятнадцать рассказывала новости со всего света, вводила старого прапорщика в курс всех последних слухов, а после убирала ведро и тряпку в комнатку с надписью «Подсобка» и уходила в не известном направлении. Так продолжалось изо дня в день. Пять дней в неделю. Спокойная, размеренная жизнь.
Зина уходила, а Петр Андреевич забирался на свой стул возле двери и незаметно для окружающих нес вахту. И даже недавний ремонт, в ходе которого убрали все стены и дверь заменили на полностью стеклянную, не сделал место охранника более приметным. А Петра Андреевича все в принципе и устраивало. В его семьдесят два года лишний шум и внимание к его персоне ему были ни к чему.
Бывший прапорщик сидел на стуле, иногда вставал и выходил на улицу, скорее, чтобы размять ноги, чем следуя указанию должностной инструкции. На улице стояла прекрасная погода, солнечные лучи пробирались сквозь листья магнолий и щупали идеально побритое лицо мужчины своими теплыми пальцами. Май приближался к концу, и скоро (точнее уже в понедельник) спокойная размеренная жизнь на несколько месяцев сменится бешенной гонкой за приезжими деньгами. Напрасно, все думают, что в сезон народ отдыхает. Даже на море они находят повод заскочить в банк и решить какой-нибудь срочный финансовый вопрос.
Петр Андреевич взглянул на часы, они показывали время обеда. Он встал и пошел через зал, который после реконструкции стал похож больше на кафе, чем на банк – вокруг стояли столики, стульчики и менеджеры словно официанты подбегали и спрашивали какой продукт пришли заказать клиенты. С этими мыслями он скрылся за дальней ширмой.
– Хоть комнату отдыха оставили на месте, – пробубнел Петр Андреевич себе под нос. Он заметил, что с возрастом у него появилась такая черта – он побубнивал.
– Это точно, – ухмыльнулся в ответ менеджер, толи Антон, толи Сергей, Петр Андреевич был не совсем уверен, но потом на бейдже прочел, что тот Максим (ну, да и бог с ним). – Оставили кассу и комнату отдыха, остальное все попало под реновацию.
– Слово какое модное, – Петра Андреевича немного бесил современный сленг, поэтому он позволил себе вступить в диалог. – Посмотрим, как ваша реновация, будь она неладна, поможет в сезон с народом работать.
Максим ничего не ответил и вышел в зал, а Петр Андреевич остался в небольшой комнатушке, вдыхая запахи чая, кофе и разогретой в микроволновке гречки с курицей, сказал:
— Вот в понедельник и узнаем!

5. Снежана.

Колеса розового чемоданчика выбивали дробь о плитку перрона. Снежана вышагивала в шлепках с пухом наверху, размашисто виляя бедрами. За время поездки она, конечно, устала, но радость от того, что она посетит курорт переполняла ее и придавала сил.
Сзади с таким же чемоданом семенила немного сгорбленная бабуля. Снежана переживала за нее всю дорогу и думала, что такой долгий путь отразится на ее самочувствии. Но нет, бабуля тоже улыбалась и даже приостановилась, чтобы сделать селфи на свой старенький Сяоми. Снежана тоже достала из заднего кармана кожаной юбки, или точнее сказать набедренной повязки, телефон посмотрела и махнула бабуле.
— Бабуля, пойдем, еще нафоткаешься. Судя по сообщению нас уже ждет такси.
За окнами проносились пальмы и толпы людей, снующих в купальниках. Их тела поблескивали различной степенью солнечных ожогов. Снежана показала старухе пальцем в окно и сказала.
— Поэтому нам я взяла крем от загара.
Бабуля кивнула и приложила телефон к окошку.
— Ты прям превратилась у меня в корреспондента, – девушка хихикнула, глядя на бабулю, делающую фотографию за фотографией.
— Та я Нинке отправляю, – уточнила бабуля и скинула фото подружке. – Вон покажу как в Сочах ходят. У всех наряды похожи на твой, и никто им в след не кричит «ПРАСТИТУТКА», как оглашенная. Я всегда Нинке говорила, что ты у меня примерная, просто сейчас мода такая. Пусть поглядит.
И бабуля принялась фотографировать дальше пока такси не остановилось на подъездном пандусе многоэтажного отеля. А после продолжила фотосессию в фойе отеля, отправляя Нинке фонтан и люстру, картины и диванчики, так, чтобы вызвать зависть у соседки и давней подружки.
— Теперь можно в ванну и отдохнуть, – резюмировала Снежана, после того как носильщик оставил в углу чемоданы и закрыл дверь, засовывая сто рублей в карман форменной куртки. – А после пойдем перекусим и прогуляемся. Я думала поездка тебя доконает, но нет, смотрю ты огурцом. Поэтому будем отдыхать, а то осталось всего два дня.
Снежана звездочкой растянулась на просторной кровати, вспоминая ту странную встречу. Когда старик уехал, она еще подумала, что, наверное, какой-то ненормальный, еще и телефон оставил ей. Но когда через два дня на телефон пришло сообщение, что заказаны билеты на поезд на ее имя и на имя Бабули, девушка поняла, что все серьезно.
Она, конечно, сразу побежала и сдала билеты, поменяла их на плацкарт, а сэкономленные деньги теперь использует как бонус в поездке. А пока все идет так как говорил старик, и это значило, что у нее с Бабулей есть целый день, чтобы погулять, поплавать в море, почувствовать себя людьми.
К слову о море, последний раз она была в Анапе, когда ей было три года. И самым запоминающимся тогда был привкус соленой воды, образ Бабули вымывающей из ее трусиков песок и запах вареной кукурузы. Захотелось есть. Снежана взяла меню и прокричала.
— Бабуль, ты что будешь есть? – Шум падающей в душе воды заглушил ее вопрос. Снежана поднялась, ноги погрузились в мягкий ковер, от чего стало щекотно.
Бабуля напускала столько пара, что Снежана просто прокричала.
— Бабуль, что хочешь на обед.
— Чего-й? – старуха прикрутила кран.
— Говорю, что на обед будешь?
— Ну, как чего? – глаза Бабули округлились, но Снежана все равно этого не видела. – Я яичек наварила в дорогу и бедрышек пожарила. Вот и поедим. Ты отель видела, тут, наверное, за еду кучу денег надо выложить?
— Да ты не переживай. Старик же сказал, все включено. – Снежана начала посмеиваться. – Вот и поедим. А то с твоими яичками за два дня в поезде и духоте ничего хорошего не могло случиться. Помрем и не успеем отдохнуть и почувствовать себя людьми.

6. Коля.

Всю дорогу Коля удаленно настраивал сеть и больничные ПК, подключив ноутбук к интернету через смартфон. Связь прерывалась, когда поезд въезжал в тоннели, или проезжал глухие места. Так или иначе отдохнуть в дороге не получилось. Приходилось быть постоянно на связи. Главврач не хотел его отпускать и пришлось пообещать, что он будет максимально быстро реагировать на запросы. Плюс иногда нужно было подключаться к «ферме», чтобы проверить ее настройки и убедиться, что там все в порядке.
Собственно, ради «фермы», точнее сказать «ферма» была одной из основных причин, по которой он согласился на предложение пожилого мужчины. Ферма и еще Алина.
Коля вышел из серверной и услышал оклик. Сначала он не отреагировал, потому что кому в больнице приспичит звать сисадмина? Обычно кричат сестру или врача, но в этот раз позвали его. Он остановился.
— Николай, здравствуйте! – Седовласый, выбритый мужчина с армейской выправкой протянул ему руку. Коля протянул свою, и крепкая ладонь до боли стиснула его тонкую кисть. – У меня к вам предложение, давайте немного отойдем.
Они прижались к стене и мужчина, глядя в глаза начал пояснять суть своего предложения. Предложение показалось Коле крайне мутным, и он уже хотел отказаться, когда услышал из-за спины.
- Привет, Коль! – Девушка в белом халате, слегка улыбнулась и пошла дальше по коридору.
По спине, по фигуре, по голосу Коля узнал Алину. Сердце, как всегда при виде девушки, застучало быстрее. Он не знал, как отреагирует Алина, если он подойдет и расскажет ей о своих чувствах. Когда-то он слышал, что девчонки постоянно намекают парням, если они им нравятся, но и тут было совершенно глухо (на его взгляд). А нормально пообщаться с девушкой он никак не мог, только в моменты, когда приходил чинить ее технику, настраивать смартфон или переустанавливать виндовс. Но и в те короткие минуты он был занят работой.
И даже если бы Алина согласилась с ним встречаться, ему было стремно приглашать ее к себе на съемную хату. Маленькую однушку на окраине городка, которую он снимал с одним знакомым. Поэтому выслушав предложение Петра Андреевича (так представился мужик) и поздоровавшись с Алей, Коля дал утвердительный ответ.
Все расходы были за счет Петра Андреевича, а на обещанный гонорар, можно будет оптимизировать «ферму», внести деньги за свою квартиру (полгода назад банк отказал в ипотеке – не хватило взноса) и уже тогда можно будет со всей уверенностью подойти к Алине.
Коля размышлял о делах, о квартире, мысли крутились и возвращались к Алине, к их будущему. Попутно Коля перезапустил сеть в бухгалтерии и в этом всем не заметил, как такси доставило его в большой отель с фонтаном в фойе. Он сам донес сумку до номера. Поездка и переживания вытрясли из него все силы, он рухнул на кровать, в одежде и ботинках и заснул.

7. Генчик.

Генчик почти ничего не понял из сказанного стариком. Он кивал на каждое слово и не успевал вставить своего. Старик показался ему серьезным, деловитым. Он как будто приказ доносил в голову Генчика свои мысли.
— А это… — наконец произнес Генчик. Когда старик набирал в легкие воздух.
— Гонорар? – уточнил старик. Гена кивнул, и тот продолжил. —  Покроет все твои расходы. Плюс хватит на жизнь.
Хватит на жизнь. Генчик задумался. Неделю назад он залил соседей. Квартира была старой, и труба стояка лопнула. Соседи снизу только закончили ремонт. Гена вернулся с работы и застал слесаря и участкового, выходящих из его квартиры, а еще дядю Вову из тридцать седьмой.
— Ген, ну еп тить, – только и сказал дядя Вова. – Любка придет будет орать.
 Любка, тетя Люба, жена дяди Вовы почти всегда орала. Генчик часто слышал ее писклявый гнусный голос через тонкие перекрытия этажа. В общем тетя Люба и правда орала, а Генчик также как и со стариком стоял и кивал головой, в надежде вставить хоть какое-то восклицание.
— Счет пришлю! – закончила тетя Люба. И ушла, утащив за собой дядю Вову, который молча стоял рядом.
Дядя Вова потом пришел и поговорил с Генкой, чтобы он не обижался и что по минимуму попросит строителей посчитать и что обои еще остались, но все равно это мало успокаивало. Небольших сбережений и выпрошенного на работе аванса едва хватило на треть расходов по счету от соседей. А тут еще вздыбился паркет в коридоре и немного в комнате (про унитаз Генчик уже и не думал). Так что, услышав от старика, что денег хватит на жизнь Генчик закивал.
 Всю дорогу он пялился в окно со второй полки поезда, на которую ему предложила поменяться старушка, зашедшая на следующей после Генкиной станции. Она сказала оттуда лучше видно и не обманула – вид и вправду был «зашибенный». А еще она угощала его бутербродами, вареной курицей и показывала фото внуков, к которым ехала на все лето.
Гена никогда не был на море. Он с разбега заскочил в волны, с широко открытыми глазами, раскидав брызги в разные стороны, а после вынырнул и погреб к рыжему бую. Вода влетела в рот и от восторга и удивления он закричал.
— А она и вправду соленая!
Гена плавал и нырял, разглядывая подводный мир раскрасневшимися глазами пока взор не покрыла легкая пелена тумана. Позже он в мокрых трусах стоял посреди фойе и разглядывал фонтан, оставляя на керамогранитом полу солоноватую лужицу, стекавшую по его кривым ногам. А вечером Генчик любовался закатом и морем, стоя на балконе и слушая прибой.

8. Петр Андреевич.

Понедельник, первый понедельник после начала сезона и реновации офиса выдался жарким. Народ, как бывало ранее, набился в небольшое помещение банка, только после изменения формата, площадь эта стала еще меньше. Раньше человек брал талон, и становился в очередь к окошку, очередь располагалась в одной половине зала, окошки в другой, сейчас же вместо окошек были столики, расставленные посреди зала, поэтому люди, ждущие своей очереди, были везде. Отличить сотрудника от посетителя можно было только по наличию бейджика и то с трудом, так как ближе к обеду народа поприбавилось. В итоге неразбериха дошла до того, что несколько человек, по ошибке забрели в зону «Только для сотрудников» и их пришлось оттуда выводить охраннику. Именно после этого у Петра Андреевича окончательно созрел план.
Прапорщик Степанов в бытность своей службы в рядах вооруженных сил всегда старался найти позитивные моменты - в любой ситуации. Он исправно нес службу, не перечил руководству и в итоге был переведен в замы по АХЧ. Это назначение позволило Петру Андреевичу наладить канал дополнительного заработка к его небольшой зарплате военного. Конечно, приходилось делиться, и генералу Иванову построили двухэтажный дом, но при этом и сам прапорщик не остался в накладе.
После выхода на пенсию у Петра Андреевича скопилось достаточно средств для открытия собственного дела. Во время кризиса бизнес прогорел, но и это не подкосило прапорщика Степанова. Да, пришлось вернуться в родной Сочи, заселиться в квартиру уже покойных родителей, но на ремонт в ней и на какое-то время денег еще хватало.
Через шесть лет Петр Андреевич понял, что как бы он не силился перебороть себя, сдавать жилье туристам он не сможет. На время летнего сезона квартира превратилась бы в казарму, а в казарме он уже пожил в свое время. А счет в банке все мельчал, даже не смотря на повышенную процентную ставку и еще через пару лет мог окончательно себя исчерпать.
За время своего нахождения на пенсии Петр Андреевич не стал моложе и часть компетенций растерял, да и если честно, не сильно он хотел впахивать. Поэтому обдумав все плюсы и минусы, решил пойти в охрану, тем более крупный филиал был в паре кварталов от дома, что было крайне удобно. И уже четыре года он нес свою вахту на стуле возле двери.
Он не хотел впахивать и не впахивал, но «натура» брала свое. После первого месяца работы он регулярно обдумывал мысль о том, как бы поживиться в этом денежном месте. В голове прапорщика заработали старые шестеренки и планы крутились от дерзких до безумных, но во всех он находил недостатки.
– Что ж, – вздыхал себе под нос Петр Андреевич, делал обход, усаживался на стул и прорабатывал новую задумку.
И каждый раз в задумке были дыры. Каждый раз, до этого самого понедельника, когда картина сложилась в ясный и четкий план, практически исключавший риски, но требующий участие помощников. Хотя и на счет помощников у него уже было время подумать.
Прапорщик исключал участие соседей и знакомых, даже таких близких как Арам, его сосед по гаражу. Будет знать один армянин, будут знать все братья – этот принцип Петр Андреевич понял еще в детстве, поэтому ему нужны были посторонние, желательно совершенно не знакомые люди.
И люди эти нашлись в ходе реновации офиса. При перепланировке, менеджер перетряхивал папки с бумагами, скопившимися на полках шкафов. А политика конфиденциальности гласила о том, чтобы все бумаги с определенным сроком хранения были уничтожены. А так как жечь мусор посреди города-курорта их было не вариант, был куплен измельчитель.
– Я-то тут при чем? – бубнел себе под нос Петр Андреевич и засовывал листы в жужжащую пластиковую коробку. Сначала вокруг него собрался чуть ли не весь офис, посмотреть, как получается бумажная лапша, но после четвертой коробки интерес толпы сошел на нет и народ рассосался по офису, делая занятой вид. А Петр Андреевич продолжил заниматься уничтожением различных документов, пока не наткнулся на «черный список» заемщиков.
– О как! – прервал свои размышления прапорщик. Несколько листов перекочевали в карман его рабочей куртки. – Дома изучим.
Он изучил список и выделил несколько фамилий. Постепенно прорабатывая идеи, он зачеркивал и выделял новые, делал какие-то пометки на полях. В конце первого понедельника после реновации офиса в списке осталось выделенными восемь фамилий.
Этот понедельник его порядком подутомил, потому что офис превратился в балаган. Народ топтался везде и несколько раз пришлось вставать и выводить заблудившихся из зоны «Только для сотрудников». Как-то систематизировать и направить людей по потокам пытался старший (читаем СУПЕРГЛАВНЫЙ) менеджер Денис, но и он сдулся ближе к одиннадцати часам. Остальным менеджерам было абсолютно по фиг на происходящее, так как они знали, что при таком потоке людей они и так получат повышенную премию, которой хватит, чтобы прожить до следующего сезона. И в этой идее они были не одни – почти весь Сочи жил по такому принципу.
Петра Андреевича радовало одно – завтра он шел в отпуск. А так как план созрел предстоящие две недели должны были быть очень насыщенными. Нужно было договориться с людьми, организовать их приезд и жилье, ознакомить с планом и реализовать его. Главное условие было успеть до конца сезона.
Во-первых, это позволило бы взять хорошую выручку. А выручка свозилась в течении месяца в их филиал и уже после, в последнюю пятницу месяца отправлялась в головное хранилище.
Во-вторых, позволит всем участникам после окончания дела смешаться с толпой, да и приезд помощников в Сочи в сезон не вызовет подозрений.
 Девушку и айтишника удалось легко найти. Более-менее информация о них была в интернете – в основном соцсети и плюс какие-то другие данные. И уговаривать их особо не пришлось. Не зря они числились в «Черном списке». А вот с «качком» (так сам для себя пометил несколько фамилий, глядя графу профессия прапорщик) были трудности и опасения.
Нужен был крепкий, но сговорчивый парень, который не полезет на рожон в случае чего и при этом он не должен был доставить проблем самому Петру Андреевичу. В списке он выделил четверых таких кандидатов и только об одном в сети не было ровно ничего. С него прапорщик и решил начать и как потом выяснилось не прогадал.
— А это… — наконец произнес Генчик. Когда Петр Андреевич набирал в легкие воздух.
— Гонорар? – уточнил Прапорщик. Гена кивнул, и тот продолжил. —  Покроет все твои расходы. Плюс хватит на жизнь.
Парень оказался тем, кем надо, мычал как теленок и был таким же послушным. НУжно было вернуться домой и закончить подготовку, тем более на старенькой Хонде прапорщика загорелся «Check» и он не очень хотел еще колесить по чужому региону. Поездка через Шаумянский перевал по пути домой доконает автомобиль окончательно, в понедельник нужно будет отдать его в ремонт.

9. Снежана, Коля, Генчик.

По просьбе старика все собрались в триста восемнадцатом номере. Снежана немного подустала от постоянных прогулок, но все равно улыбалась во весь рот, потому что такого отдыха у нее не было никогда. И судя по обещаниям старика, она еще долго сможет позволить себе так отдыхать вместе с бабулей. Бабуле тоже было хорошо, даже можно было сказать великолепно. Местный климат благоприятно отражался на ее здоровье, и она начала поговаривать о том, чтобы сюда переехать.
Генчик не вылазил из моря, он-то и дальше пляжа никуда от отеля не отходил. Его день начинался заплывом и им же и заканчивался в глубоких сумерках. Несколько раз он даже забывал обедать. От постоянного ныряния белки его глаз стали красноватыми.
Коля как мог пытался отдохнуть. Программу его отдыха постоянно прерывали вопросы из больницы. Он фоткал достопримечательности - подключался к серверу ПКБ, вылезал из моря – настраивал ПК заведующему урологией, ел мидий – перегружал камеры видеонаблюдения и так до бесконечности. И сейчас, когда старик объяснял суть всего дела, его телефон жужжал в кармане, разливая вибрации по всей ноге.
– Гена, с тобой все хорошо? – Спросил старик, когда закончил объяснять. – У тебя не здоровый вид, а мне от тебя нужна вся сила и вся концентрация. Может ты запишешь и повторишь, все что я сказал?
– Та я это… – Генчик немного задумался над сказанным. В его глазах стоял туман от постоянного ныряния в море, в ушах шумел прибой, а сердце забилось чаще, как только он увидел девушку, которая представилась Снежаной. Гена взял лист бумаги и ручку, которые ему подал старик. – Наверное лучше запишу.
– Да уж, – пробубнел Петр Андреевич и вздохнул.
Генчик накрыл лист локтем, склонился над белоснежным листом бумаги и принялся выводить каракули отдаленно похожие на буквы. Рука болела, он останавливался и просил старика повторить. Петр Андреевич терпеливо повторял сказанное, что-то шептал себе под нос и тыкал пальцем в лист, указывая на орфографические ошибки.
Снежана сразу поняла, что от нее требуется и дальнейшие пояснения старого прапорщика пропускала мимо ушей. Она перешла к отточке того, что и так хорошо умела, когда увидела слюнявый взгляд крепыша Гены. Парень и сам был в общем-то ничего, и даже глуповатый, немного детский взгляд не портил общего впечатления. Он глядел на Снежану, будто пытался запомнить каждую ее складочку или изгиб. И девушка наклонялась, поворачивалась и кидала томные взгляды на Генчика, подогревая его интерес.
 Коля вставил флешку, переданную стариком в ноутбук и изучал ее содержимое. Он скачал дополнительные программы, подключившись к своему домашнему ПК и в целом был готов к работе. Данных, переданных прапорщиком, было более, чем достаточно. Он мог бы все провернуть и из отеля, но старик настаивал на его присутствии.
Петр Андреевич закончил диктант для Генчика, посмотрел на свою команду и сказал фразу, о которой потом будет жалеть до конца жизни.
– Надеюсь всем все понятно? – Три человека напротив него закивали головами. – А раз всем все понятно, завтра встречаемся в одиннадцать тридцать, а пока идите отдыхайте!

10. Петр Андреевич.

Помощники разошлись, часы на стене показывали без четверти час ночи. Прапорщик осмотрел номер, который он снял на несколько часов, чтобы провести свою планерку.
– Пу-пу-пу, – выдохнул он и опять пробубнел. – Пройдусь.
Петр Андреевич вышел в душную летнюю ночь. Где-то недалеко от отеля грохотали басы какого-то клубного трека. Сердце выбило ритм в такт льющимся аккордам.
– Нервы! – Заключил сам для себя Петр Андреевич и неспешно пошел к дому.
Предстоящее дело было самым крупным за всю историю его пенсии. Самым крупным и вероятно самым опасным. Хотя с другой стороны себя он обезопасил больше всех. Он будет находиться на рабочем месте и, если что постарается задержать дерзких налетчиков, а в случае чего он может разыграть сердечный приступ. Но он надеялся, что до этого не дойдет.
Петр Андреевич надеялся на успех, его вложения в это дело были слишком весомы, а ставки слишком высоки. Его ребята были вроде бы не глупыми, да и задачи были не архисложными – каждый из них делал то, что умел лучше всего. Но они и не были солдатами, которые четко выполняли приказ.
В этих размышлениях Петр Андреевич добрел до дома, который находился в десяти или пятнадцати минутах ходьбы от отеля. Он снял ботинки, поставил их ровно, по старой армейской привычке и сразу пошел в душ. Прапорщик смыл с себя липкий слой, собравшийся в течение прошедшего дня, и лег в прохладную постель.
Сон не шел. Крутили ноги, потом стали болеть суставы на руках. Подушка сбилась в твердый комок и давила затылок, а когда он перевернулся в виске начала зарождаться мелкая пульсация. Было жарко. Прапорщик встал, закрыл окно и включил кондиционер. Мерный гул наполнил комнату. Пальцы на ногах замерзли, а под одеялом по-прежнему было жарко. А около четырех утра, когда тело обессилило от ночных мук и сознание постепенно начало заволакивать туманом, в окно заглянул желтоватый диск луны.
– Да твою мать! – Выругался Петр Андреевич. Задернул шторы, сходил в туалет и продолжил свое ночное родео, где в роли быка выступали поочередно подушка с одеялом.
Ровно в семь тридцать Петр Андреевич подошел к зданию центрального филиала банка.
– Здравия желаю, Зиночка! – А здравие не помешало бы самому прапорщику. Он не спал (или спал, он так и не понял) всю ночь и мерзкий писк будильника с утра рассек барабанные перепонки. Он ушел, оставив не заправленной пастель, на которой остались следы ночной борьбы с бессонницей.
– Доброе утро, Петр Андреевич! – Зина улыбалась заспанному охраннику и принялась тараторить о том, как много нынче приходится убирать после этой проклятущей реновации. Как народ топчет теперь везде без разбору и как она скучает по старому порядку. И что на Виноградной ее знакомая работает еще в старом офисе и горя не знает, а ей вот приходится просыпаться на пол часа раньше.
– Мне бы поспать хоть пол часа, – пробубнел Петр Андреевич. Зина не разобрала его слов, а он не стал повторять и вошел в здание банка.

11. Снежана, Коля, Генчик.

Ребята молча вышли из триста восемнадцатого.  Надо было идти спать, но не хотелось.
– Может прогуляемся на пляж? – Предложила Снежана. – Тем более завтра вечером уже уезжать.
– Я это… – начал как обычно Генчик. – Это, я за.
Они посмотрели на Колю, который ковырялся в смартфоне.
– Колян? – Позвал Генчик.
– А? – Коля оторвался от светящегося квадратика. – Не, я пойду в номер. Нужно отдохнуть.
Коля и вправду хотел отдохнуть и не хотелось чувствовать себя третьим лишним. Поэтому он пошел дальше по коридору пролистывая ленту соцсетей.
– Ну, ладно, пошли вдвоем, – Снежана улыбнулась самой лукавой своей улыбкой и пошла к лифту. Генчик посеменил за ней, вдыхая терпкий аромат ее ванильных духов.
Они вышли во внутренний двор. Впереди в море отражались огни ночного города. Волны тихо набегали на гальку. Откуда-то слева раздавались приглушенные басы летнего трека.
– А может посмотрим что там? – Снежана махнула в сторону пристроя, который выпирал в сторону моря. – Похоже, что там вечеринка. Выпьем по бокальчику.
– Я это… – Гена осекся. Он не хотел уходить в номер. И уточнил.  – Только я не пью. Даже не пробовал никогда.
– Ну, не будешь значит. Не будь занудой! Тем более старик сказал, что нужно отдохнуть. Он, наверное, имел в виду потусить напоследок. –  Она не стала дожидаться ответа Генчика, схватила его за руку и потащила ко входу.

Коля лежа на кровати листал ленту новостей. В соцсетях выскочило оповещение, что абонент «Алина медсестра» выложила новый статус. Он прошел по ссылке и замер.
На экране Алина повисла на шее какого-то парня, внизу под фото было написано: «наконец-то» и сердечко. Коля закрыл приложение, потом опять открыл. Руки почему-то тряслись. Он опять посмотрел на фото.
– Опоздал, – произнес он. – Я так и думал.
В глубине души он всегда знал, что этот день настанет. Алина красивая и веселая, привлекательная и со всех сторон положительная девушка, поэтому по-другому и быть не могло. Но он не думал, что она так быстро…
Коля опять посмотрел на фото. Захотелось выпить, покурить, да черт знает еще чего. Он надел футболку, штаны и пошел искать выпить, совершенно забыв за минибар, а может просто ему нужно было куда-то выйти, чтобы не сойти с ума в этом душном и тесном номере.

Как настоящий джентльмен Генчик придержал дверь перед Снежаной. Клуб дыма вырвался в летний вечер. Снежана исчезла внутри, Генчик поспешил следом, но толпа оттеснила ее и поток людей потянул девушку вглубь тусовки.
Снежана потеряла из вида Генчика и как только смогла, остановилась у стены, где людей было поменьше. По пути она успела зацепить бокал с шампанским с подноса, проходившего мимо официанта, чтобы хоть как-то скрасить поиски Гены.
– Держи, красавица! – Кто-то высокий в маске шута протягивал ей раскрытую ладонь, на которой неровной горкой лежали белые таблетки. Снежана поморщилась. – Не переживай, все за счет заведения. И доза детская, так для настроения.
Снежана взяла таблетку и запила ее шампанским.
– А вот ты где! – Генчик ухватился за руку Снежаны. – Думал, что потерялись.
– Привет, здоровяк! – Поздоровался шут. – Держи, бесплатное настроение.
– Это… – Генчик недоверчиво посмотрел на ладонь. – Это че это?
– Аскорбинка, – загоготал шут и протянул руку ближе к лицу.
Снежана не успела среагировать и лишь прижала ладонь ко рту, глядя как Генчик схватил три или четыре таблетки и закинул в рот. Шут растворился в толпе дрыгающихся тел, музыка заглушила его хохот.
– Гена, блин.
Тот скривился и выплюнул целую таблетку и белые кусочки.
– Это… – он плюнул опять и взял стакан с прозрачной жидкостью у проходящего официанта. – Вот знал, что брешет. Это не аскорбинка.
Гена залпом выпил содержимое стакана. Его глаза округлились, дыхание перехватило. Он начал хватать ртом воздух и жестами показывал, что ему нужно запить. На столике неподалеку Снежана увидела графин. Содержимое было похоже на яблочный сок. Она налила до краев в освободившийся стакан и протянула Генчику.
– Запей.
Гена перевернул стакан в широко открытый рот и в ужасе промычав, отбросил стакан. Толстое стекло ударилось о диванчик и скатилось на пол. Снежана подобрала его и понюхала – это был виски. Генчик бегал по кругу и махал в рот руками.
– Вот и попробовал, – с опаской подумала Снежана. Ей бы начать полноценно переживать, но похоже таблетка уже начала действовать, и вся ситуация ей показалась даже забавной. – А еще ты хер знает сколько таблеток проглотил. Ладно, отдохнем!
И она начала пританцовывать в такт бегающему Генчику.

Вихрь горя настиг Колю возле входа какого-то ресторанчика, который был по пути из отеля к пляжу. На сколько он знал там проходила какая-то звездная туса, о которой он толи слышал, толи читал. Ему в принципе было все равно, он думал, что там наверняка можно будет найти выпивку. Коля посмотрел на фото Алины с парнем.
– Наконец-то! – Сказал Коля и зашел во внутрь.
Он добрел до бара, несколько раз столкнувшись с танцующими людьми. Заказал стакан коньяка, выпил залпом и заказал сразу бутылку. Открыл скриншот фотки из статуса Алины облокотил телефон о бутылку и продолжил пить, пытаясь залить сердечную боль.
Музыка грохотала где-то в дали, а у него была на половину пустая бутылка и на половину пустая жизнь. Коля подлил в стакан. Телефон завибрировал сполз на барную стойку вниз экраном. Коля перевернул его и нажал на иконку оповещения. Там был еще один статус Алины, от которого не приходилось ждать ничего хорошего, но приличная доза алкоголя в крови шептала Коле, что нужно рану не только расчесать, но и посыпать солью.
Он открыл приложение. Алина с тем же парнем обнималась немного в другой позе. Но надпись внизу пришлось перечитать дважды, и он все равно не поверил своим пьяным глазам.
– Уважаемый! – Он позвал бармена. И протянул ему телефон. – Прочти, пожалуйста.
– Наконец-то встреча с любимым братиком, – прочел бармен и занялся своими делами.
– Братиком? Братиком! – Закричал Коля и на радостях подлил себе коньяка.

12. Петр Андреевич.

Усталость не была помехой бывшему прапорщику. Он сидел на посту, постоянно поглядывая на часы. Как он и думал народу в банке было предостаточно. Гомон стоял такой, что Петр Андреевич мог позволить себе бубнить в слух без опаски быть услышанным. Плюсом ко всему кто-то приперся с собакой, и она без остановки лаяла стоя на привязи недалеко от входной двери.
Снежана появилась ровно в одиннадцать тридцать. Из ее самого откровенного декольте крепкая грудь торчала двумя розоватыми буграми.
– Как они оттуда не вываливаются? – Удивился сам себе Петр Андреевич.
Снежана села за стол и забрала на себя все внимание старшего (читаем СУПЕРГЛАВНОГО) менеджера Дениса. Тот сначала украдкой поглядывал на упругие холмики Снежаны, а после того, как она пододвинулась ближе и вовсе перестал отводить взгляд. Снежана же крутила светлый локон и попеременно перекидывала длинные загорелые ноги одна на другую. Эти манипуляции привлекли не только Дениса, весь мужской состав был вовлечен и вертел головами в такт Снежаниным ногам. И только женская часть сотрудников сильнее погрузилась в работу с персоналом, искоса поглядывая на девушку.
Коля зашел и сел за освободившийся стол. Снежана взяла телефон и отправила ему пароль от компьютера Дениса, который рассмотреть не составило труда. «Я номер 1» пришло Коле в смс. Он хихикнул и вбил данные в ноутбук.
За всей этой суетой Петр Андреевич не заметил, как Генчик с двумя огромными клетчатыми баулами протиснулся в помещение.
–  Красавчик! – Слегка улыбнулся Петр Андреевич, глядя на Генчика в спортивном костюме с двумя сумками на плечах. Генчику была отведена роль продавца-челночника. По плану Генчик должен был бросить баулы в хранилище и это на какое-то время должно было задержать полицию. А сам Генчик собрал бы всю наличку в такие же сумки и спокойно вышел.
Генчик скрылся за ширмой «Только для персонала». Часы показывали двенадцать десять. Коля обесточил камеры и магнитные замки. Петр Андреевич еще утром отомкнул физические замки хранилища. Хранилищем они называли бывшее помещение кассы. Там был один сейф, но к концу месяца он заполнялся от того, что всю наличность свозили в течение месяца в их филиал и в последнюю субботу инкассаторы все вывозили разом. А так как сейчас был сезон, деньги просто стояли в сумках на полу, чего не было в другие месяцы. При этом никто не планировал увеличивать площадь хранилища, чтобы оно полноценно использовалось три-четыре месяца в году.
Снежана поднялась и начала возмущаться, кто-то из очереди подхватил.
–  Да сколько можно? Гоните ее, нам тоже нужно успеть.
Все по плану, сейчас он встанет призовет всех к спокойствию, а потом выведет заблудившегося Генчика с его наполненными сумками. Петр Андреевич собрался вставать, но увидел, что из-за ширмы вышел Генчик и направился к выходу. Мимо прошла Снежана, Коли тоже уже не было на месте.
– Не по плану, – прошептал Петр Андреевич.
Генчик прошел мимо и с силой зацепил его сумкой.
– Прости, Андреич! – Сказал Генчик без запинки. И из-за его спины кто-то добавил.
– Проснись, бать, а то всю кассу вынесут, а ты и не туда, – инкассатор похлопал по плечу охранника, открывающего глаза и пошел на улицу.
Через несколько секунд Петр Андреевич смотрел как по улице удаляется инкассаторская машина, протирал сонные глаза и что-то бубнел себе под нос.

13. Снежана, Коля, Генчик, Бабуля, Петр Андреевич.

Петр Андреевич не стал возвращаться в банк. Он побежал за инкассаторской машиной, но через квартал свернул в проулок и заспешил к отелю. На третий этаж он вбежал, не дожидаясь лифта и сразу направился в номер Снежаны.
– Я ничего не заказывала, – сказала вышедшая на стук старуха. На ней был надет халат, в руках был надкушенный бутерброд с икрой. Через ее плечо Петр Андреевич увидел на столике несколько открытых бутылочек из минибара. – У нас все есть.
– Да я не из сотрудников, – Петр Андреевич не успел договорить, старуха захлопнула перед ним дверь.
До парней он не достучался и вышел вниз. Нужно было все обдумать и решить, что делать. Остаток пятницы он не хотел провести в поисках своих подручных. Он стоял, глядя даже не на море, а куда-то вдаль.
Размышления прервал усилившийся звук музыки из открывшейся двери ресторана, пристроенного к отелю. Петр Андреевич на автомате повернулся и увидел парня, выскочившего из двери и кружащегося с бутылкой в руках в каком-то диком танце. Это был Коля.
Петр Андреевич вошел в ресторан. Музыка резанула по перепонкам. Народ ритмично скакал под старый мотив Макарены. Прапорщик увидел на танцполе зажигающих Снежану и Генчика.
– Ладно эта, но он же не пьет, – бубнел осунувшийся бывший военный. – Как он? А.
Петр Андреевич махнул рукой. Он не хотел знать почему Коля скачет как молодой козлик, почему Генка напился. Его сбережения были на нуле. Он все вложил в это дело и сам его проспал. А если бы и не проспал, то эти любители халявного веселья все равно не пришли бы на дело. На дело, которое он так долго планировал. Они… Прапорщик осекся. Они отдыхали, как он им и сказал в конце своей речи.
Коля забежал во внутрь, увидел Петра Андреевича, обнял его и проорал на ухо. Облако перегара накрыло прапорщика с головой.
– Я ей предложил, и она согласилась, – потом чмокнул старика в ухо так, что у того зазвенело в голове и убежал на танцпол к Снежане и Генчику.
Из-за плеча высунулась рука, зажатая в кулак и голос проскрипел в другое ухо.
– Возьми, старичок, для настроения, – ладонь раскрылась, на ней были таблетки.
Петр Андреевич смотрел на толпу веселящихся людей. На автомате взял таблетку. Рука и ее обладатель исчезли в толпе. Растворился также как надежды Петра Андреевича на безбедное будущее.
– Какого черта? – Подумал или пробубнел Петр Андреевич. - Они также бедны, как и я, и похоже их это нисколько не смущает. Даже Бабуля и та отрывается, пользуясь моментом. И спроса с них никакого, они ж не солдаты, которых потом можно загонять на плаце.
Петр Андреевич взял стакан с проплывающего мимо подноса, запил белую таблетку горьковатой жидкостью, пошел к танцполу, нашептывая себе под нос.
– Сейчас оторвусь! А в понедельник опять на работу.