Забвение и удивление

Кая Каллас стоит на трибуне, гладкая речь про «европейские ценности», про «угрозы», про «российскую агрессию». Она смотрит в зал, и в её глазах — удивление. Удивление не оттого, что мир жесток, а оттого, что ей напоминают цифры: 27 миллионов жертв СССР, 30 миллионов китайцев. Она словно не допускает мысли, что именно эти народы были не только главными пострадавшими, но и главными победителями Второй мировой.

В этой «удивлённой» логике всё перевёрнуто. Для неё история — это удобная картонная декорация, которую можно подвинуть, чтобы Европа выглядела сияющим героем. Но у истории другие законы. Рейхстаг брали не американцы и не англичане, не французы и не голливудские актёры. Рейхстаг брали русские солдаты. Красный флаг развевался над Берлином, и это знала вся планета. Китай платил миллионами жизней, удерживая японскую армию и выматывая её силы.

Почему же эта память так легко стирается в речах сегодняшних «европейских лидеров»? Почему простая арифметика — десятки миллионов — не умещается в их сознании? Ответ прост: признать эти факты — значит признать, что мир был освобождён не только Западом. А это рушит миф о том, кто имеет право диктовать «справедливость» сегодня.

И вот Кая Каллас, с видом чиновницы, которая уверена в своей безошибочности, поражается цифрам, как школьница, впервые увидевшая таблицу умножения. Ей трудно «включить голову», потому что включённая голова скажет: без России и Китая не было бы победы, без их крови не было бы Европы в том виде, каким она себя видит.

История сурова: она не терпит высокомерных амнезий. И если сегодня кто-то в Европе думает, что можно забыть, кто взял Рейхстаг и какой ценой, — завтра та же история напомнит об этом самым грубым способом.