Чарли

Когда моя жена Наташа прилетела ко мне в Грецию, мы жили в здоровенной трехкомнатной квартире, которую я снимал в курортном местечке Литохоро, прямо под великой горой Олимп. Боги нам сильно не досаждали, и жизнь городка, укрытого сосновыми кронами, текла тихо и мирно, как в сказке. Конечно, жене было несколько грустновато, когда утром я уезжал на работу, а она оставалась в одиночестве, без знакомых, не зная языка, но мы старались много гулять по окрестностям, или ездили к друзьям в гостиницу, в которой жили все наши. И вот в одну из поездок нам предложили взять котёнка, чтобы было веселей. Я не был любителем животных, но Наташка так смотрела на меня, что я согласился, оговорив целую кучу «нельзя», при нарушении которых котёнок будет депортирован обратно. Сейчас, вспоминая содеянное, я улыбаюсь, думая, каким балбесом был, устанавливая маленькому котёнку правила, о которых он и не подозревал, но был обязан соблюдать! Я просто забыл Киплинга, коты ведь всегда гуляют сами по себе.
Этот хвостатый был последним в семействе обычных дворовых котов, шаривших по помойкам на заднем дворе гостиницы, остальных его братьев и сестёр удалось пристроить в добрые руки. Уже тогда данный факт должен был нас насторожить, почему его не забирали. В добавок ко всему, к нашему приезду малец где-то шлялся, вместо того чтобы как приличный кот сидеть дома, рядом с мамкой, всем своим видом демонстрируя потенциальным хозяевам только свои положительные качества.
Из-за простого кошачьего разгильдяйства встреча заинтересованных лиц несколько затягивалась. Мы уже собрались было уезжать, ибо ждать далее было бессмысленно, но тут из-за угла гостиницы появилось нечто, и неспеша поплелось в нашу сторону. Незнакомые люди его не очень удивили, много тут шляется разных двуногих, но «оно» на всякий случай немного свернуло в сторону, обходя неожиданное препятствие на пути к якобы дому.
- А вот и наш котёнок, - заголосила знакомая, - вышагивает, что твой прынц!
Видок у принца был так себе, не удивительно, что в первую очередь выбирали его родственников. Выглядел он слегка общипанным, в шерсти торчала какая-то сухая трава и перья, да и сама чёрная шерсть слегка запылилась от лазания по задворкам. Не знаю, что он там почувствовал, но котёнок остановился, и посмотрел на нас. Переглядывание продолжалось недолго, а поскольку хвостатый несколько растерял бдительность, Наташка не выдержала первая, и схватила котёнка на руки. От неожиданности тот мявкнул, растопырил лапы, выпустил когти, и зашипел, но тут-же понял, что это не опасно, обмяк, и позволил себя побаюкать. Не дожидаясь, пока котёнок снова начнёт брыкаться, мы быстро сели в машину, и двинули в сторону дома. Сидело наше приобретение на руках у жены недолго, потом перелезло под стекло напротив пассажирского сиденья, обнюхало пластик, переползло на мою сторону, и нагло примостилось над щитком приборов.
- Кыш отсюда, проваливай, - я замахал рукой, осторожно пытаясь спугнуть этот комок шерсти, чтобы он не дай Бог не упал мне под ноги, под педали, но нахал только щурился и устраивался поудобнее.
- Да оставь ты его, он же маленький, пусть лежит, он же тебе не мешает, - вмешалась жена, - напугаешь ещё, мы же увезли его из дома.
Маленький устроился поудобнее, и закрыл глаза. Под стеклом его так разморило в тепле, что бездыханное сонное тельце еле достали, когда приехали домой. Но как только закрылась входная дверь, хвост тут же пришёл в боевое положение, и отправился на осмотр территории.
- Ты посмотри, как вышагивает, точно, принц на параде, - засмеялась жена, глядя как котёнок гордо вышел из комнаты, которую только что со страхом исследовал, - Тогда пусть будет принц Чарльз, Чарли.
Новоявленная особа королевской крови согласно мяукнула, и потребовала ужин. Перед этим её, правда, искупали, постаравшись отмыть от приставшей грязи, из-за чего недовольные вопли мокрого задохлика долго будоражили округу, но полная миска жратвы быстро отвлекла недовольного, направив буйную энергию в привычное русло. Этот тощий поц ел три раза в день в три горла, умудряясь выжулить себе ещё лёгкий полуденный перекус, и пятичасовой чай. Окружающую местность он исследовал с яростью испанских конкистадоров, постоянно попадая в какие-то истории, плохо влияющие на здоровье, но тяга к приключениям, видно, была у него в крови. Как-то, вернувшись с работы, и поставив машину около дома, я услышал его жалобное мяуканье, и пошёл на звук. Рядом с домом была территория, огороженная сеткой рабица, метра два высотой. Чарли очень хотел посмотреть, какого фига там прячут в больших ящиках, но пролезть под сетку снизу никак не удавалось, и он решил, как Кутузов, пойти на приступ прямо в лоб. Долез Чарли примерно до половины забора, но потом силёнки кончились, и горе скалолаз повис на сетке, из последних сил цепляясь коготочками за стальную проволоку. Звать на помощь было некого, и гордый кошара терпеливо ждал, когда силы его оставят, и он наконец упадёт с высот на землю, тем самым закончив подъём, и одновременно покончив с жизнью. Звук мотора моей машины он знал хорошо, поэтому услышав мои шаги, принц заорал во всё горло, взывая о помощи. Картина была класс. Котёнок вытянулся в струну, опёршись задними лапами на сетку, и вцепившись передними в проволоку над головой, тихонько мяукал. Когда я подошёл, Чарли повернул голову, задрал хвост, только что висевший как тряпка, и заявил:
- Ты где так долго шлялся? Я тут из последних сил выбиваюсь, когтями, видишь, неудачно зацепился, снимай скорее!
Взяв в ладони хрупкое тельце, я пошёл домой, читая проказнику лекцию о вреде несанкционированных лазаний по препятствиям, которые были выслушаны развалившимся в руках скалолазом со вниманием, пока его несли к двери, после чего легко выскользнул, и, как ни в чём не бывало, попёрся к жене на кухню узнать, что сегодня вкусненького на ужин.
           Мы частенько по вечерам ездили отдохнуть на гору Олимп, где нашли для пикников отличное уединённое местечко, полянку среди высоченных сосен, дубов и грецких орехов, и, когда у нас появился Чарли, стали брать его с собой. Сначала Наташа держала его на руках не отпуская, да и Чарли сам первое время не проявлял особого желания шастать в незнакомом месте, ибо был ещё совсем ребятёнок, но уже после второй поездки он стал рваться на волю, и осторожно околачивался рядом с нами, пока мы ели бутерброды, и пили пиво. На полянке стоял камень, валун примерно полметра высотой, и котёнок всё время бродил вокруг него, пытаясь взобраться на вершину. По молодости лет, допрыгнуть на вершину не получалось, да и страшновато было, но каждый раз на полянке Чарли первым делом затевал сражение с непокорным булыжником, проявляя своё королевское упрямство и настойчивость. Как мы упустили его из вида, уму не постижимо, но однажды Чарли вдруг пропал. То есть совершенно, его не было в обозримом пространстве, и он не откликался на зов.
- Он потерялся, его змея укусит, ястреб унесёт, - ныла Наташа, мечась по округе в поисках пропащего.
Я тоже чувствовал себя не очень уютно, котейка маленький, в лесу один не выживет, да и привык уже к нему, как ни странно. Мы бесполезно метались в разные стороны минут двадцать, и несколько приуныли. Темнело, солнце в горах садится быстро. Пришлось вспомнить, чему учили военные и знакомые сургутсткие таёжники. Я стал медленно ходить кругами вокруг камня, медленно расширяя спираль поисков, и неожиданно нашёл котёнка совсем рядом. Перепуганный, он сидел в высокой траве, и молча таращился на меня своими глазами, которые от страха стали по пять копеек. Больше всего я боялся, что Чарли бросится наутёк, и тогда найти его в потёмках будет непросто, но он видно просто окаменел от счастья, что его нашли, и спокойно дался в руки. Жена не выпускала котёнка из рук до самого дома, да он особенно и не вырывался, бедолага, видно напугался не на шутку.
           Примерно через месяц, когда мы в очередной раз сидели на своей, вернее, теперь уже нашей полянке, попивая и поёдывая на свежем воздухе, громкий победный мявк прервал нашу идиллию. Чарли, задрав свой тощий хвост, гордо стоял на вершине валуна, всем своим видом показывая – ну похвалите же меня. Мы восторженно зааплодировали, и стали петь ему дифирамбы, на которые этот кот оказался весьма падок. А вот спрыгнуть вниз не смог, долго мялся, примеряясь, пока я не помог, подставив руку. Победа оказалась не полной, и Чарли такого вынести не смог. Он присел, сжался как пружина, и снова запрыгнул на камень, но не стал задерживаться, ожидая похвалы, а сразу отважно спрыгнул вниз. На земле, ещё не веря тому, что произошло, котёнок обернулся, и снизу вверх посмотрел на валун, потом расхлябанной ленивой походкой отошёл в сторонку, и стал лизаться, вроде как ни в чём не бывало. Это была полная победа! Потом, всякий раз, когда мы приезжали в лес, и выпускали Чарли из машины, он нёсся к валуну, запрыгивал на него, принимая величественную позу, и как бы говорил – это всё моё, я здесь хозяин, а потом носился по округе в поисках дичи, или лазил по деревьям, но уже никогда не терялся, и всегда быстро возвращался на зов, или шум заведённого двигателя. Котёнок рос, постепенно превращаясь в молодого котяру, и в один прекрасный момент обнаружил, что уже не умещается на своём привычом месте под стеклом на панели приборов. Удивлению Чарли не было предела, он просто поверить не мог, что на любимом тёпленьком местечке стало мало места, и решил, что проклятая железяка просто выживает его оттуда. Такого Чарли перенести не мог, он долго и упорно мостился под стеклом, возмущённо мяукая всякий раз, когда съезжал с панели на пол, или соскакивал мне на колени. Однажды он даже вцепился в противника когтями, оставив на торпеде глубокие раны, потом жаловался мне и требовал разобраться, но в конце концов смирился, и переместился на заднее сиденье.
           Наташа улетела за детьми, я мотался по участкам, и поэтому пришлось отвезти Чарли обратно к друзьям в гостиницу, и оставить там не на долго. Хоть я и объяснил ему, что скоро приеду за ним, когда привезу своих их Софии, куда они ехали из Москвы поездом, но всё равно Чарли сомневался, и долго грустно смотрел вслед уезжающей машине. Прошла примерно неделя, приехали мои девчонки, и вечером все сразу же помчались забирать хвостатое чудо.
Окрепшее на домашних кормах, и привыкшее к свободе чудо снова где-то шлялось, и на зов почему-то не откликалось, поэтому их величество пришлось ждать. Девушки чесали языками с себе подобными, я курил, и ждал появления пропащего. Ожидание затянулось, пришлось снова идти за гостиницу, и звать поганца. Не знаю, как далеко он был, и что делал, но через некоторое время чёрная молния выскочила из-за угла, скрежеща когтями на повороте, и резко остановилась, увидев на горизонте знакомую фигуру, и знакомую машину. Мгновенно оценив обстановку, кошак расслабился, и приблатнённой походкой двинулся в нашу сторону, всем своим видом показывая, что он здесь просто гуляет на природе. Выдавал радость поганца хвост, который торчал трубой с кокетливо загнутым кончиком. Когда жена взяла его на руки, Чарли понял, что он снова дома, растёкся и растаял, прижавшись к знакомой груди, а уж угодив в руки дочек, окончательно уверился в своей значимости, и милостиво разрешил себя любить, холить и лелеять. Так он и жил, окружённый всеобщим вниманием, познавал жизнь, лазая по деревьям, падал с соседских крыш, дрался с соседскими котами, хотя по молодости лет не всегда выходил победителем. С нами он таскался везде, даже на море, но жара и песок пришлись Чарли не по нраву, сложно загорать в шубе, и он предпочитал дрыхнуть в укромном уголке сада, дожидаясь возвращения хозяев. Случалось, что он, как собака, ходил с Наташей прогуляться в сторону базара, или в парк погонять белок по деревьям, но, когда дочки приходили из школы, всегда встречал их около дома с задранным вверх хвостом. Другое дело, что тяга Чарли к приключениям стоила ему дороговато, и он то и дело вляпывался в истории. Как-то раз вечером своим музыкальным слухом я услышал жалобные всхлипывания, которые доносились с улицы. В окно ничего не было видно, и я вышел из подъезда. Увиденное привело меня в ужас: странно распластанный Чарли полз через дорогу, изо всех сил цепляясь коготками за асфальт, и приволакивая неподвижные задние лапы. Увидев, а скорее, услышав меня, он поднял голову, и тихонько мяукнул, после чего неподвижно застыл. Он полз домой, туда, где его любят, и где ему обязательно помогут. Я осторожно поднял котёнка, отнёс в квартиру, и уложил на подушку, пока девчонки метались вокруг, решая, куда везти пострадавшего. Потом аккуратно ощупал маленькое тельце, чтобы понять, есть ли переломы, но не обнаружил явных повреждений, а Чарли только шипел вполголоса, требуя, чтобы его оставили в покое. Через пару дней он уже начал передвигаться по квартире, и всё норовил выскользнуть наружу, но потом смекнул, что проще подчиниться, тем более что пострадавшего кормили до отвала, и носили на руках круглые сутки. Попал он под машину, свалился с макушки дерева, или сорвался с черепичной крыши дома он так и не сказал, но пообещал впредь быть осторожнее.
         1 декабря мы покинули гостеприимный Литохоро, и переехали примерно на двести километров на юг, в рыбацкий посёлок Стилида, который раскинулся у самого синего моря. Там мне помогли снять второй этаж дома, который стоял почти на окраине, что создавало необъятные возможности для прогулок нашего чудного котика. Естественно, когда мы приехали, и выпустили его из машины, вместо того чтобы помогать переносить вещи в новый дом, котяра кинулся знакомиться с новой округой, и исчез. Закончив с делами, мы с женой присели передохнуть на веранде, которая примыкала к кухне, и имела второй «чёрный» выход в хозяйский сад, в который вела железная винтовая лестница. Светило яркое солнышко, девочки устраивались и осматривали дом, вдали виднелось море, всё было не так, как под Олимпом, и нужно было привыкать к новому месту жительства. Откуда ни возьмись, на веранде показалась кошка. Она была явно местная, и не особо нас боялась, разглядывая вновь прибывших. Уши пропавшего Чарли появились на лестнице прямо из ниоткуда, потом он сделал осторожный шаг, показалась голова, ещё шаг, и натянутый как струна охотничек застыл, разглядывая незнакомку. Эта дура и внимания не обратила на приближающуюся опасность, за что и была жестоко наказана. Чарли метнулся к кошке, и вцепился в её загривок.
- Ой, он же загрызёт её, - только и успела выдохнуть Наташка, безгрешно подумав, что мальчик борется за территорию.
Не тут-то было! Бедный мальчик оседлал кошечку, и начал предаваться страсти со всей юношеской отвагой. У нас от такой наглости отвисли челюсти, но мужчина спокойно завершил дело, и сел облизываться. Деревенская дурочка похоже не поняла, что произошло, и тоже сидела на краю лестницы, удивлённо глазея на нашего чёрно-белого красавца.
- Ну, и чего вытаращилась, - Чарли встал, и принял стойку, - Уже можно домой идти, здесь тебе делать нечего.
Приободрённая таким напутствием кошка быстро спрыгнула вниз по ступенькам лестницы, и пропала из виду, а наш бандит снова вернулся к самому важному занятию котов.
- Ах ты гад, паразит, - я крыл похабника давно знакомыми ему словами, от которых он счастливо жмурился, осознавая, что его проделка имела успех, как и все остальные, и купался в лучах славы, не забывая однако краем глаза следить, чтобы хозяин не запулил тапком.
- Тебя же теперь все местные кошки невзлюбят, - укоряли мы Чарли, - ты же воспитанный кот, а не какой-то там дворовый гопник, - но особого успеха не добились.
Месть не заставила себя ждать. Очевидно, потерпевшая нажаловалась на новенького своим знакомым, или имела место просто борьба за территорию, но как-то вечером пять здоровенных котов прижали Чарли в хозяйском садике. Услышав дикие кошачьи вопли, мы с Наташей выскочили на балкон, и внизу увидели Чарли, который медленно пятился назад, к растущему рядом с балконом дереву, а на него с трёх сторон наступали местные, горевшие жаждой мести. Силы были явно не равные, и я уже подумывал, чем запустить в котов, и разогнать стаю, а Наташа кинулась на кухню за водой, чтобы разлить драчунов. Чарли не стал искушать судьбу в неравной схватке. Он извернулся, прыгнул на дерево, и в два счёта вскарабкался на ветку, не зря видно тренировался в лесах под Олимпом.  Местные коты, ошарашенные таким маневром, попытались было тоже запрыгнуть на дерево, но НЕ СМОГЛИ! Не умели лазить по деревьям! Пока коты яростно голосили внизу, Чарли, который понял, что беда миновала, развалился на ветке, и стал плевать вниз на своих преследователей, развлекаясь от души. Но не будешь же сидеть на дереве весь день, тем более что уходить враги не собирались, и устроили осаду. На уровне нашего балкона на дереве была ещё одна ветка. Чарли проворно взобрался на неё, отчего ветка слегка прогнулась под его тяжестью. Мы замерли, боясь спугнуть бедного котёнка, как бы не упал с проклятой ветки, и кинулись его успокаивать:
- Чарли, осторожно, осторожно, ветка тонкая!
Но наш кошак почему-то высоты не испугался, бодро пробрался поближе к краю ветки, побалансировал там некоторое время, потом подобрался, замер на мгновение, и прыгнул под тревожные причитания моей благоверной. Приземлившись на балконе, он высунул морду свозь прутья решётки, внимательно осмотрел вниз и пересчитал всех врагов, после чего заявил:
- Вы ещё пожалеете, что связались со мной! – и ушёл в дом разрабатывать план мести.
За несколько следующих дней Чарли выловил всех котов по одиночке, и задал им такую трёпку, что в округе не осталось ни одного конкурента, во всяком случае после этой войны нам никогда не попадались чужие местные коты, которые обходили стороной его королевские владения. Но и на новом месте тяга к приключениям не прошла. Для начала Чарли переловил всех крыс и мышей в подвалах хозяев дома, которые жили на первом этаже, чем заслужил безграничную любовь хозяйки, пайку еды и право шляться по дому в любое время. Этот поганец нагло сидел на самом краю рекламного щита, установленного на крыше недостроенного трёхэтажного дома напротив, прекрасно зная, что мы его видим, и спокойно лизался под наши негодующие вопли и призывы немедленно слезть с верхотуры. Он ловил гекконов на стенах, пытался добраться до ласточкиного гнезда у нас под крышей, сломал телевизионную антенну, когда метнулся за цикадой, залез в известковый раствор на какой-то стройке, и пришел домой весь в застывших сосульках, которые девочки долго отрезали ножницами. Случались травмы и похуже. Недалеко от нас, на краю оливковой рощи, местный грек держал кур. Шустрые молодые курочки вызвали несказанный охотничий интерес у нашего молодого энтузиаста, который частенько ловил птичек, и даже приносил их жене в подарок, складывая дохлых и не очень у её ног. Складки местности позволяли скрытно подобраться к курятнику, и Чарли часто веселился, гоняя истошно орущих курочек по загону, и выдирая из их хвостов перья. Ошибка заключалась в том, что кроме Чарли ещё и петух считал, что топтать курочек - это его суверенное право, и поэтому вступил в полемику без лишних разговоров. Петух был опытным бойцом, и, вдобавок, раза в три крупнее. Он подкараулил нашего бесстыдника, когда тот оголял курочкам хвосты, в результате чего Чарли приполз домой с затёкшим глазом, и синяками от клюва по всему телу. Увидев травмы бедного котёнка, девчонки бросились лечить раненого, и кормить его разными вкуснюшками для скорейшего выздоровления. Дней десять кот ходил с закрытым глазом, и мы уже начали переживать за его зрение, пока неожиданно не открылась горькая правда. Наташа, которая готовила обед, выглянула в окно, и увидела удивительную картину. Слепой спокойно сидел на балконе, и лизался. Услышав звуки за окном, он поднял голову, и уставился на жену двумя! глазами. Хитрюга тотчас же закрыл больной глаз, но потом понял, что попался, пожал плечами, ну, мол, с кем не бывает, и как ни в чём не бывало продолжил начатое дело. Наташа неделю не давала коту лакомства, но это жулика не смутило, он с успехом потихоньку клянчил что-нибудь у девочек.
          Обычно, когда вечером я приезжал с работы, Чарли, заслышав шум мотора «Нивы», всегда появлялся из-за ближайшего угла, и приходил на семейный ужин за своей порцией. Иногда, в основном в выходные, я звал его с балкона, и он через некоторое время стучался в дверь, или я просто шаркал ножом по бруску, оглашая округу скрежещущими звуками. Дело в том, что обычно, перед тем как резать рыбу или мясо, я точу нож на оселке. Чарли, который это знал, поскольку всегда получал от меня свою пайку во время разделки продуктов, услышав специфические звуки немедленно прибегал домой даже из дальних далей, и вообще, он прибегал всегда, когда его звали. И вот однажды Чарли не пришёл на ужин, и не откликнулся ни на один призыв, несмотря на то что я несколько раз завывал с балкона что твой муэдзин с минарета. Позже мы сидели на веранде, попивая чаёк в вечерней тишине, и я всё время поглядывал на дорогу, не появится ли где пропащее чудо. И оно появилось. Недалеко от нашего дома проходила национальная дорога из Афин в Салоники, и под ней был проход, небольшой туннель, по которому все местные ходили из нашего угла в порт, чтобы не делать крюк через центр деревни, где был светофор. Вот из этого тоннеля и появился наш котик. Но в каком виде! Хвост висел, уши опущены, ноги еле передвигает, ну прямо ходячий труп.
- Ну вот, опять куда-нибудь вляпался, - подумал я, потом показал на него жене, и заорал благим матом:
- Чарли, засранец, ты где шляешься? А ну быстро домой!
Услышав такой призыв, а до него было метров сто, не меньше, кот встрепенулся, посмотрел в сторону дома, и мелкой трусцой, как ни в чём не бывало, направился в нашу сторону, и вскоре предстал пред хозяйские очи, с невинным видом ожидая свой ужин. Где он был, хитрюга говорить отказался наотрез, и быстро юркнул спать в комнату девочек. Жене стало интересно, она стала приглядывать за этим подпольщиком, и обнаружили, что утром отдохнувший и перекусивший кот направляет свои стопы в туннель под дорогой, бодренько перебирая лапами, и даже не оглядываясь. Это было странно, никаких жилых домов там не было, скорее нечто, похожее на заброшенные дачные участки, но мы поначалу решили, что кот банально промышляет ловлей птичек в тихом месте. Как-то раз мы пошли прогуляться в районе порта по местной набережной, и, как всегда, позвали Чарли с собой, он иногда сопровождал нас, с гордым видом прогуливаясь по улице, демонстрируя окружающим хвостатым своих двуногих рабов. Вот и на этот раз мы позвали Чарли с собой, прошли под дорогой по туннелю, и свернули к порту. По нашем пути стояла местная таможня, обнесённая невысоким столетним каменным забором, заросшим каким-то кустарником. Я по делам работы посещал сие заведение несколько раз, но поскольку явной достопримечательностью таможня не являлась, внимания на неё никто не обратил. На заборе сидели две кошки, которые настороженно смотрели в нашу сторону, готовые в любую секунды прыснуть в кусты, но это только нам показалось. На самом деле, кошки таращились на Чарли, который задрав хвост, с умным видом гордо прошествовал мимо, на променад по морскому берегу. Зрелище, конечно, было потрясающее: впереди кот с задранным хвостом, за ним парочка двуногих, держащихся за руки. Дойдя с нами почти до конца набережной, Чарли стал проявлять беспокойство, и всё чаще оборачиваться назад. Идти на мыс он явно не хотел, замедлил движение, потом стал тереться об ноги, и наконец, не выдержав нашего непонимания, заорал:
- Хозяин, не хочу я дальше, вернуться мне надо. Я ненадолго, ну, правда!
- И какого тебе там надо? – я не совсем понимал мотивы его истерики, на мысу у рыбаков можно было разжиться свеженькой креветкой, до которых так охоч был наш герой.
Чарли насупился, и молча поглядывал то на нас, то на таможню. Потом не выдержал, и снова заканючил.
- Да иди уже, иди, только не долго - я махнул рукой, и кот чёрной молнией метнулся обратно.
- Интересно, и что его так туда влечёт? – задумчиво протянула Наташа.
- Пойдём назад, посмотрим.
И мы неторопливым шагом продолжили свой поход по берегу, мимо рыбацких лодок и прогулочных катеров, наслаждаясь тёплым днём, и вдыхая напоенный морскими ароматами воздух. На обратном пути мы остановились у закрытых ворот таможни, и громко стали звать кота, с интересом поглядывая, из какого места он вылезет. Бесполезно прождав минут пять, мы уже было двинулись домой, обдумывая, какой каре подвергнуть пройдоху, но тут услышали какие-то звуки, оглянулись, и увидели, как чёрная наглая морда вылезла из густого кустарника.
- Да здесь я, здесь, чего надрываетесь, - промурлыкал он, и стал приводить свою шерсть в порядок, отряхивая какие-то травинки и прочую грязь.
- И где это мы шлялись, что так вымазались, - ласково пропел я, прикидывая, как лучше схватить кота за шкирку, но Чарли был не дурак, и плавно отошёл немного в сторону, думая, что ему лучше сделать, смыться, или подождать? И ту из кустов вылезла кошка, и не обращая на нас с Наташей никакого внимания, двинулась к нашему маленькому мальчику. Потерев его головой, она нежно промурлыкала в стиле голливудских фильмов:
- Чарли, дорогой, ну где ты так задержался? Я так соскучилась по тебе, милый!
Стало совсем интересно. Мы молча наблюдали за происходящим. Кошка крутилась около Чарли.
- Какого чёрта эти двуногие здесь делают? – продолжала она, - Они нам мешают! Прогони их!
Ещё одна кошачья морда просунулась сквозь ветки кустарника, замерла на мгновение, увидев нас, но потом все-таки вылезла наполовину, и затараторила:
- Ну долго вас ещё ждать? Идём скорее!
Похоже, что Чарли покраснел, но под шерсть это было плохо видно.
- Ну, вы идите, я сейчас догоню, - он нервно замахал хвостом, глядя на нас.
Наташа взяла меня под руку, и потащила к тоннелю, но дальше не пошла, а стала потихоньку из-за угла наблюдать за развитием событий. Около Чарли уже крутились три кошки, и бодали его мордами.
- Вот те на, - протянула жена, и захихикала, - Этот бабник втихаря устроил себе на таможне целый гарем, и помалкивает!
- Знаешь, а ведь он герой нашего времени, - сказал я задумчиво.
- С чего бы это? – удивилась жена, - Какое это геройство пудрить мозги бедным кошечкам? У тебя чисто мужская логика!
- Пудрить мозги тоже мозги нужны, ну и остальное тоже, чего бы ради они к Чарли липли? Но я не об этом. Ты только представь, сколько ему пришлось драться считай насмерть с другими котами, чтобы сейчас по-хозяйски здесь так ходить?
Пока мы весело обсуждали ситуацию, появился виновник торжества, подозрительно на нас покосился, мол, чего это вы тут скалитесь, но потом задрал хвост, и побежал впереди по направлению к дому.
После этого случая Чарли уже в открытую ходил на таможню, ну а мы, во всяком случае, знали, где его искать, если что.
          Купаться в Стилиде было не очень комфортно, может потому, что недалеко располагались знаменитые Фермопилы с их горячими источниками, которые, естественно, стекали в море, поэтому мы нашли на диком берегу километрах в двадцати идеальную круглую бухту, отделённую от моря узким проливом. По берегам стояли оливковые рощи, и несколько домов, больше похожих на дачи. Народу тоже практически не было, место оказалось безлюдным, что очень нам подходило, да и проехать к облюбованному нами пятачку было непросто, но «Нива» легко преодолевала путь. Морское дно здесь круто уходило в глубину, идеально прозрачная вода просматривалась метров на десять, правда, детям поначалу было боязно и непривычно, но потом прошло. Естественно, что Чарли, как полноправный член семьи, всегда принимал участие в этих поездках, хотя и не купался, но с превеликим удовольствием бродил по окрестностям, спал в тени густой травы, охотился на птичек, или ловил у берега креветок своими острыми когтями. Мы никогда за него не переживали, Чарли всегда возвращался на зов, и привычно занимал место в машине. Как-то раз, когда мы не доехали до места метров сто, наш кот начал метаться по салону, и рваться наружу, что ему было не свойственно. Такое было давно, когда Чарли был совсем маленький, и надудонил в багажнике, потому что мы, дураки, не поняли его беспокойства. На этот раз я остановился, и кот стремглав кинулся в оливки. Мы его немного подождали, но стоять на одном месте в жару не очень комфортно, и я решил ехать дальше, полагая что Чарли прибежит к нам позже, когда завершит свои дела. Жена почему-то заупрямилась, не желая оставлять бедного мальчика одного в чужом лесу, и решила остаться. Я заглушил двигатель, и наслаждался тишиной. Кота не было подозрительно долго, и Наташа пошла на поиски. Дальнейшее напоминало фильм ужасов. Зайдя в рощу, Наташа увидела котейку, который стоял в напряжённой позе, и куда-то внимательно таращился. Она пошла к нему, чтобы взять на руки, но Чарли вдруг с дикими воплями кинулся ей на перерез, и застыл прямо под ногами. Шерсть у него стояла дыбом, хвост превратился в дымовую трубу, он шипел, и угрожающе поднял лапу с выпущенными когтями. Наташа остановилась, удивлённая поведением кота, но потом пригляделась, и увидела прямо примерно в метре перед собой здоровую толстую серую змею, которая свернулась клубком, высунув голову. Можете представить себе реакцию женщины на такую красоту. Чарли медленно наступал на серую толстуху, шипя как паровоз, заходил слева и справа, размахивая когтистой лапой, и ловко уворачиваясь от выпадов змеюки, которая не ожидала такого нахальства от непонятного существа, шипящего также как и она. Понять её было можно, ну откуда среди камней у чёрта на куличках мог взяться боевой кот? Не привыкшая к подобному вниманию, змея решила не связываться с безумцем, и ловко ретировалась в дырку между камней. Разъярённый Чарли отважно рванул следом, но остановился у препятствия, и был захвачен в плен, после чего жена развила вторую космическую скорость, и рванула к машине. Чарли, всё ещё охваченный жаждой недавней драки, пытался вырваться на свободу, и продолжить разборки, но был крепко удержан в машине и эвакуирован с места событий. Честно говоря, я не понял, что случилось, и только вечером дома увидел представление в лицах под названием «Чарли-Победоносец поражает серого змея», после чего выдал герою рыбную пайку, которую он съел с удовольствием, хотя и не понял причины хозяйской милости. По описанию жены я понял, что это была эфа, сильно ядовитая гадина, которая часто встречалась в пустынных каменистых греческих предгорьях, но ей об этом не сказал, конечно. Да и Чарли тоже, ещё возгордится.

         Осенью я собрался уезжать домой, не было больше сил работать на контракте, хотя все уговаривали остаться, а семья просто истерила, не понимая, что случилось, и встал вопрос, как быть с Чарли. Девочки очень хотели забрать его с собой, в Сургут, но я воспротивился. Трудно оценить, было это ошибкой или нет, но Чарли был свободным котом, и сидеть в квартире, не имея возможности погонять на просторе, к которому привык, наверное, было бы для него крайне тяжело, если не смертельно. Я сам вечно мотался по городам и весям, и вынужденное безделье навевало всегда жуткую тоску, поэтому не хотел желать коту участи быть запертым в четырёх стенах. Девчонки улетели раньше, и мы с Чарли остались одни. Он грустно бродил по комнатам, не понимая, куда исчезли все, и видно своим звериным чутьём ощущал безвозвратные изменения, которые произошли в нашей жизни. Как-то вечером приехав с работы, я взял встречавшего меня Чарли, и пошёл к таможне. Кот всю дорогу тихо сидел у меня на руках, уткнувшись носом в грудь, и даже не мурлыкал. Я добрался до зелёного забора, опустил кота на землю перед таможней, легонько подтолкнул, и, махнув рукой, сказал:
- Иди! Там тебя ждут.
 Чарли вскочил на забор, потом остановился, и долго смотрел на меня.
- Прощай, хозяин, - сказал он, и нырнул в кусты навстречу новой жизни.

Владимир Сухов
февраль 2020