Триптих Оливье, хумус и борщ

 

 «Оливье с хумусом, борщ с суши. Главное — это не еда, а душа!»

 

1. «Немецкие пельмени и «Ой, мороз»

На постсоветском пространстве застолье — это не просто приём пищи, а целый ритуал. Когда люди переезжают в другую страну, они везут с собой не только чемоданы, но и свои традиции. Новая страна, новые правила, новый менталитет — всё это накладывает свой отпечаток на привычные вещи, особенно, когда эти вещи — русское застолье. И вот как это происходит в Германии.

Застолье у семьи Шмидт (в девичестве Ивановых) в маленьком немецком городке началось с традиционной русской закуски, но с немецким акцентом. На столе, рядом с миской оливье, стояла тарелка с квашеной капустой. Хозяин дома, бывший инженер Игорь, теперь работающий на заводе по производству медицинских инструментов, с гордостью рассказывал о местных порядках.

— У нас тут всё чётко, — говорил он, накладывая себе пельмени, которые его жена Светлана делала по маминому рецепту. — Никаких тебе очередей, никакого дефицита. Только вот, когда в магазине просишь кефир, они тебе предлагают йогурт. Это, конечно, не то.

В разгар разговора о качестве немецких дорог и пунктуальности поездов, внезапно зашла речь о политике. Гость, бывший школьный учитель Николай, который теперь работал садовником, начал спорить с другим гостем, бывшим учёным-физиком, а теперь таксистом. Николай утверждал, что в Германии демократия работает идеально, а таксист доказывал, что везде коррупция одинаковая, только «у них» она более «культурная».

— Это как в том анекдоте, — начал таксист, — Приехал новый русский в Германию. Пошел в супермаркет, взял две тележки и набрал доверху. К кассе подходит, а ему говорят: «У нас так не принято, только одну тележку». Он отвечает: «У меня деньги есть, я могу и десять взять». Кассирша отвечает: «Мы не об этом, у нас две тележки — это не экологично». Новый русский подумал-подумал, да и говорит: «Ладно, давайте я вам налом заплачу».

Светлана, чтобы разрядить обстановку, предложила спеть. И за столом, под аккомпанемент баяна, зазвучали песни на казахском и русском, потом на идиш. Соседи-немцы, привыкшие к тишине, осторожно выглядывали в окна, пытаясь понять, что происходит. Но когда все хором затянули «Ой, мороз, мороз» и «Калинку», они отступили.

Завершилось застолье тем, что гости разошлись, пообещав друг другу встретиться снова. И каждый из них, возвращаясь домой, думал о том, что, несмотря на все немецкие порядки и правила, русское застолье остаётся неизменным.

 

2. «Хумус, селедка и «Катюша»

Переезд в другую страну — это всегда стресс, но для русскоязычных евреев Израиль — не просто страна, а историческая родина. Многие из них везут с собой не только свой багаж, но и свои традиции. Русское застолье в Израиле — это не просто приём пищи, а целый ритуал. Это своего рода мост между прошлым и настоящим, где смешиваются русские и израильские традиции, создавая уникальную атмосферу. Застолье здесь — это и способ не забыть свою культуру, и возможность влиться в новую.

Застолье у семьи Гольдштейн (когда-то Ивановичи) в Тель-Авиве было шумным и весёлым. На столе, рядом с традиционными израильскими блюдами, такими как хумус и фалафель, стояла селёдка под шубой и миска с винегретом. Хозяин дома, бывший врач Давид, который теперь работал  мед. братом в местной больнице, рассказывал анекдоты.

— У нас тут как в Одессе, — смеялся он. — Только вместо моря – Средиземное, и вместо дефицита – жара.

За столом, как и положено, зашла речь о политике. Спорили о том, кто виноват в текущей ситуации в регионе и что будет дальше. Один гость, бывший программист, теперь владелец овощной лавки, утверждал, что всё наладится, а другой, бывший инженер, который теперь работал экскурсоводом, доказывал, что ничего не изменится.

— Это как в том анекдоте, — начал экскурсовод. — Приехал новый репатриант в Израиль. Ему говорят: «У нас все на иврите говорят». А он: «Я не могу, я же русский». Ему отвечают: «Тогда иди работать на стройку, там все русские». Он: «А что на стройке говорят на русском?» Ему: «На стройке говорят только матом, а он у нас интернациональный».

В разгар спора хозяйка, Сара, предложила выпить за мир. Зазвучали тосты на русском и иврите, и атмосфера стала более тёплой. Зазвучали песни на идиш, потом русские и украинские песни популярных эстрадных ансамблей. Но когда все хором затянули «Ой, мороз, мороз» и «Катюшу», атмосфера стала ещё более тёплой.

После застолья все вышли на балкон, чтобы покурить и поговорить о жизни. Из соседней квартиры доносились звуки израильской музыки, но это не мешало гостям петь русские песни.

Когда гости разошлись, на столе остались только тарелки с хумусом, фалафелем и немного селёдки. Это застолье стало символом того, как русская культура и израильские традиции могут сосуществовать, создавая уникальную атмосферу.

 

3. «Манхеттенский борщ и «Червона рута»

Америка — это страна, где сбываются мечты, где нет дефицита и есть свобода выбора. Но для русскоязычных эмигрантов это ещё и место, где можно сохранить свои традиции. Русское застолье в США — это не просто приём пищи, а своего рода культурный обмен. Здесь русские традиции смешиваются с американскими, создавая уникальную атмосферу. И застолье здесь — это и способ не забыть свою культуру, и возможность влиться в новую.

Застолье у семьи Смирновых в Нью-Йорке было стильным и немного гламурным. На столе, рядом с борщом, стояли суши и пицца. Хозяйка, бывшая балерина, которая теперь работала инструктором по йоге, рассказывала о своих успехах.

— В Америке всё возможно, — говорила она. — Главное — верить в себя и много работать. Здесь нет дефицита и есть свобода выбора.

Застольная беседа, как и положено, началась с разговоров о политике. Один из гостей, бывший журналист, а теперь успешный блогер, рассказывал о том, как устроен политический процесс в США. Другой, бывший преподаватель, который теперь работал в университете, спорил с ним, утверждая, что всё не так просто.

— Это как в том анекдоте, — начал блогер, — Приехал эмигрант в Нью-Йорк. Его спрашивают: «Ну как, тебе нравится Америка?» Он отвечает: «Да, всё хорошо, только вот не понимаю, зачем у вас в каждом магазине столько разных видов туалетной бумаги?» А ему: «Это для того, чтобы у каждого был выбор». Он отвечает: «Ну, в СССР у нас тоже был выбор — с ней или без неё!»

В разгар спора в комнату зашёл сын Смирновых, который учился в Гарварде. Он начал рассказывать о своих планах, о том, как он собирается изменить мир. Гости слушали его, и в их глазах читалось восхищение.

После застолья все вышли на балкон с видом на Манхэттен. Внизу, на улицах Нью-Йорка, кипела жизнь. Гости стояли и смотрели на огни большого города, и каждый из них думал о своём. Кто-то мечтал о том, чтобы добиться успеха, а кто-то вспоминал свою прошлую жизнь.

Наконец, все начали петь. Пели песни советской эстрады на русском и украинском. Старики тихонько затянули «Хотят ли русские войны». Но в итоге все, от мала до велика, объединились в общем хоре. Закончили «Ой, мороз, мороз» и «Червона рута», а также «По Дону гуляет». Никто не пел на английском.

Это застолье стало символом того, как русские эмигранты могут найти себя в новой стране, не забывая при этом о своих корнях. И несмотря на все различия, застолье остаётся тем местом, где можно поговорить по душам, посмеяться и спеть любимые песни.