Нагорная проповедь. Заповедь о миротворцах

                Сподобившиеся видеть Бога и творящие мир, становятся сынами Божьими по обетованию: «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими» (Мф.5:9). Чем выше ступень восхождения к Богу, тем выше знание о Нем. Одна эта заповедь достойна серьезной докторской диссертации. Она состоит  из двух весьма сложных понятий – миротворчество и усыновление Богом. Как и все предыдущие, это блаженство нельзя понимать в буквальном смысле. Следовательно, ни к миротворчеству или примирению враждующих, равно как и к усыновлению это никакого отношения не имеет. Мы должны понять, кто такие миротворцы и что такое усыновление Богу. Поэтому наша беседа, условно будет состоять из двух частей, посвященных миротворцам и сынам Божиим.
                Вот, что о миротворцах пишут Отцы. Святитель Василий Великий считает, что миротворец – это тот, кто: «Споспешник Господу, по слову апостола, сказавшего мы – посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещевает через нас; от имени Христова просим: "примиритесь с Богом" (2Кор.5:20); и еще: "оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом" (Рим. 5, 1). Ибо иного свойства мир отринут Господом, сказавшим: "мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам"» (Ин.14:27). Великий отец считает миротворцами тех, кто несут людям мир Христов, то есть блаженство покоя сердца. Являясь носителями веры, они насаждают ее в души людей, через любовь к ближнему: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга» (Ин.13:34), – говорит Спаситель ученикам перед вознесением.
                Святитель Кирилл Александрийский замечает, что: «Миротворцем является тот, кто показывает согласие Писаний – Ветхих с Новыми, законоположительных с пророческими, евангельских с евангельскими, в то время как другим представляется вражда. Поэтому, подражая Сыну Божьему, таковой будет наречен сыном, приняв через свое дело Духа усыновления». То есть, он говорит о богопознании через изучение Писаний, поскольку правильное знание неизбежно ведет к исполнению прочитанного или воплощению заповедей в жизнь, а не ведающие слова Божия, обречены на взаимную вражду, ибо незнание отнимает твердость. Святитель Хроматий Аквилейский указывает, что мир вне Церкви невозможен: «Миротворцы суть те, кто, удалившись от соблазна раздоров и распрей, соблюдает братскую любовь и церковный мир в единстве всеобщей веры. Именно соблюдение этого мира Господь вверяет Своим ученикам, говоря: Мир оставляю вам, мир Мой даю вам (Ин. 14:27). Прежде Давид утверждал, что Господь даст этот мир Своей Церкви, говоря: Послушаю, что скажет мне Господь Бог, потому что Он скажет мир народу Своему, избранным Своим и обратившимся к Нему (Пс. 84:9)». Иными словами, умиротворение вне Бога, обитающего в Своей Церкви невозможно.
                Святой праведный Иоанн Кронштадтский видит в миротворцах учеников Христа, призванных восстановить мир на земле, под которым он понимает, нарушенное грехопадением равновесие душевных и природных сил, породившее страсти: «Господь, ублажая миротворцев, внушает всем нам искать мира и держаться его; ибо без мира, по апостолу, никтоже узрит Господа (Евр. 12:14), Который есть Мир наш, как сказано: Той бо есть мир наш, сотворивый обоя едино (Еф. 2:14), и Который для того и сошел на землю, чтобы восстановить на ней мир и положил в Церкви Своей слово примиренья (2 Кор. 5:19). Итак, желающие получить вечное блаженство, должны быть миротворцами. Как же исполнять эту заповедь? Во-первых, каждый из нас, братия, не должен попускать страстям возмущать себя, а отражать в самом начале прилоги страстей, и всячески соблюдать себя в мирном расположении, как заповедует апостол: мирствуйте в себе (1Фес. 5:13); и Бог любве и мира будет с вами (2Кор.13:11)».
                Другими  словами, о. Иоанн видит в миротворцах, подвижников, несущих мир и им, и ближнему. Святитель Лука Крымский считает, что миротворцами называются те, кто: «уже не могут видеть людей ссорящихся и враждующих…Но примиряя других и храня мир со всеми и в сердце своем, сами они твердо противятся злу, претерпевая из-за этого любые скорби. И когда в сердце человека эта золотая цепь удлинится так, что он станет способен спокойно, безропотно, даже радостно принимать гонения за правду, за Христа, тогда услышит он: Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть царство небесное (Мф.5:10)». Святитель Лука считает, что обретшие внутренний мир, не могут выносить вражду и устремляются на умиротворение враждующих и противление злу по силе добра, заложенной в них.
                Все эти суждения отцов Церкви взаимно дополняют друг друга и не противоречат истине. Но самое глубокое толкование блаженства принадлежит святителю Григорию Нисскому. Его богословие уникально и исходит от Духа, в чем мы уже смогли убедиться, разбирая предыдущие заповеди Нагорной проповеди. Григорий Нисский умело и ярко использует метафоры и образы, чтобы раскрыть суть Православия и донести пастве истину в простой и доступной форме. В частности, разбирая блаженство о миротворцах, он обращается к образу Скинии Завета, указывая, что заповедь о миротворцах есть высшая ступень богопознания по сравнению с предыдущими: «В священной скинии свидения [Завета], которую Законодатель устроил Израильтянам…святы и священны были, как все содержавшееся внутри ограды, так и всякая отдельно взятая часть. Самая же внутренняя часть была не прикосновенна и недоступна, и называлась "святое святых". А сие усиленно выраженное наименование показывает…что часть сия имела святость не в равной мере с другими частями, но…была священнее и чище окружающих ее святынь. Посему полагаю, что и все прежде указанные нам на горе сей блаженства [Нагорная проповедь]…таковы, что каждое священно и свято, но теперь предлагаемое воззрению [о миротворцах] в подлинном смысле есть святилище и святое святых. Ибо, если нет в благах выше сего — видеть Бога; то соделаться сыном Божиим, без сомнения, выше всякого благополучия. Какое примышление речений, какое знаменование имен вполне обымет собою дар такого обетования?», – поражается святитель. Этими словами он подчеркивает восхождение ума к Богу от блаженства к блаженству, указывает на величие тайн, открывающихся с каждой новой заповедью.
                Далее святитель Григорий признает мир Христов новым даром Святого Духа: «Ибо в наслаждении вожделенным для нас в этом мире, что сладостнее для людей мирной жизни? нужен мир; ибо, если будет всё, что ценится в этом мире, богатство, здоровье, жена, дети, дом, род, прислуга, друзья, земля, море, и то и другое обогащающие своими дарами, сады, места для прохлад и забав, все, какие есть, изобретения сластолюбия; приложи к этому увеселительные зрелища, музыку, и ежели есть что иное, чем услаждается жизнь роскошных; если будет всё это, но не будет при этом блага — мира, какая польза от всех благ, наслаждение которыми пресечет война? Поэтому мир, и сам приятен для наслаждающихся им, и услаждает все ценимое в этом мире». В самом деле, какой смысл в крепком здоровье и богатстве, если в душе и вокруг нет мира. Все удовольствия меркнут, роскошь и комфорт надоедают, радости приводят в уныние, родные и близкие –  раздражают, и сама жизнь превращается в сплошную тоску и муку.  И только мир способен сгладить все беды и принести душе покой и безмятежность.   
                Поэтому воистину благословен Богом тот, кто может этот мир дать людям. Во все времена паломники искали по монастырям и скитам богоносных старцев, дабы получить от них утешение и исцеление душевных ран. И те, кто водимый Святым Духом, изливал мир на ближнего и был в глазах Божиих миротворцем. Но таковых всегда было мало. Они – особые избранники свыше, наделенные харизмой лечения души словом. Миротворцы уподобляются тем, кто остановил войну, прекратил бедствия, спас народ, упокоил душу, насадил в сердце тишину среди бушующего мира страстей. Поэтому не зря, елей, используемый в Таинстве Крещения и венчания на царство, называется «миро».
                Оно знаменует особую благодать свыше, суть которой в исцелении душевных ран и угашение страстей. Но для того, чтобы стать миротворцем, прежде нужно иметь мир в себе: «Но никто не сообщит другому того, чего не имеет сам. Посему желательно, чтобы прежде сам ты исполнился благами мира, а потом уже снабдил таковым достоянием имеющих в нем нужду, – замечает Григорий Нисский и добавляет, – чтобы не только самому пользоваться, но, по великому обилию оного, уделять и не имеющим. Ибо сказано: блажени миротворцы, а миротворец тот, кто дает мир другим». Вся высота и ценность этого подвига заключается в стяжании особого мира как благодати Святого Духа. Это одна из высочайших добродетелей, доступных человеку. Она является даром свыше тем, кто долгими подвигами внутренней брани предуготовил себя для схождения в сердце мира Христова. «Мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам. Да не смущается сердце ваше и да не устрашается» (Ин.14:27), – говорит Спаситель ученикам. «Стяжи Дух мирен», – благовествует преподобный Серафим Саровский. Без его обретения христианство невозможно и превращается в набор поведенческих правил: исповеди, причастия, молитвословия, посты и тому подобное. Человек не может получить дар мира по своему желанию, ибо любой дар – в воле дающего, а не принимающего. На то нужна особая милость Господа, избравшего подвижника в Свое малое стадо. Поэтому заповедь о миротворцах так высоко стоит на ступени богопознания Нагорной проповеди.
                Непреходящая ценность мира заключается в угашении злобы, раздражительности, уныния, страха, неверия, зависти, алчности и всего иного неисчислимого сонма пороков и страстей. Миротворец не ищет ничего земного, ничему не огорчается, не стремится узнать будущее, не переживает за близких и живет только будущей встречей со Христом. Ему не нужно заниматься активным миротворчеством и пытаться насадить мир другим. Он делится благодатью самим образом своей жизни, всякая душа к нему приходящая, наслаждается миром, исходящим от его боголюбивого сердца. В этом и есть миротворчество во Христе, и оно не требует шатания по городам и весям, чтобы разнимать спорящих или примирять враждующих, поскольку это уже не Православие, а протестантизм.
                В определенном смысле, мир души уподобляется отцами мраку, но не в негативном, а в позитивном смысле, как тишина и непроницаемый покой: «Тьма над бездною» (Быт.1:2). Максим Исповедник писал: «Мрак есть безвидное, невещественное и бестелесное устроение, содержащее парадигматическое ведение сущих. Оказавшийся внутри этого устроения, словно другой Моисей, постигает своей смертной природой Незримое. Благодаря этому, он, запечатлев в самом себе красоту божественных добродетелей и уподобившись картине, точно передающей красоту Первообраза, спускается вниз, предоставляя себя в расположение тех, кто пожелает». Здесь богомудрый учитель говорит о том, что имеющий покой в сердце, способен лицезреть Бога духовными очами как Моисей – телесными на Синае. А это означает и высшее богопознание и начало обожения. Поэтому миротворцы – это не только хранящие и насаждающие мир Христов, но и носители высшего знания, запечатленного в образе Божиим как высшее благо, отражающее Первообраз Создателя.
                Как человек может вдохнуть только тот объем воздуха, который примут легкие, так и миротворец может вместить то количество мира, к принятию которого готово его сердце. Вместивший большее и получает большую награду, поскольку возлюбил большее (Лк.7:47). Это значит, что Господь стремится ниспослать человеку неограниченную благодать, но каждый приемлет только то, что может. «Бог настолько уподобляется человеку, насколько человек уподобляется Богу», – учит преподобный Максим. Отсюда и сила любви к Богу у всех разная. Благодать мира проявляется и в том, что угашает злобу бесов еще до их нападения на душу. Все огненные стрелы лукавого гаснут, погружаясь в миро благодати Божьей. Миротворец подобен большому костру, вокруг которого греется множество людей или мироточивой иконе, к которой с верой прикладываются болящие. Пребывающие с миротворцем испытывают особое состояние тишины и покоя, облегчение душевных ран и радость в сердце.  Нечто подобное испытал апостол Петр на Фаворе в миг преображения Господня: «Господи! хорошо нам здесь быть» (Мф.17:4), – говорит он Христу. Вот почему миротворцы так важны для Бога и так опасны для дьявола.
                Итак, мы выяснили что такое мир, и кто такие миротворцы. Теперь надлежит понять, почему они сынами Божьими нарекутся. Поражаясь милосердию Божьему и неизреченным дарам, которые Он приготовил падшему и погрязшему  в грехах человеку, Григорий Нисский восклицает: «Что такое человек в сравнении с естеством Божиим? у кого из святых позаимствую слово, чтобы выразить уничижение человека? По слову Авраамову, он земля и пепел (Быт.18:27); по слову Исаии, — сено (Ис.40:6); по слову Давида, — даже не сено, но подобие сена: ибо Исаия сказует: всяка плоть сено; а Давид говорит: человек яко трава (Пс.36:2). По слову Екклесиаста, он — суета; а по слову Павлову, — окаянство (1Кор.15:10); ибо в речениях, какими Апостол именовал себя, оплакивается все человечество. Вот что человек…он-то восприемлется в сына Богом всяческих. Что можно найти достойного к благодарению за сию милость? Где такое слово, такая мысль, такое движение мысли, чтобы ими воспрославить сей преизбыток милости? Человек выходит из пределов своего естества, делается из смертного бессмертным, из скоро-гибнущего неизменно — пребывающим, из однодневного вечным, одним словом – из человека Богом; потому что сподобившийся стать сыном Божиим, без сомнения, будет иметь в себе достоинство Отца, соделавшись наследником всех отеческих благ. Какая великодаровитость богатого Владыки! Какая широкая длань! Какая великая рука! Сколько дарований неизреченных сокровищ! Обесчещенное грехом естество приводить почти в равночестие с самим Собою! Ибо, если свойство того, что Сам Он есть по естеству, дарует людям, что иное возвещается этим сродством, как не равночестие некое?».
                Вряд ли кто-то скажет лучше. Христос потому обещает миротворцам  усыновление Отцу, что они наследует, как и положено сыну, основное качество Бога – любовь, которая в данном случае, есть гармония и равновесие человеческой природы и вселенной. Если в человеке нет мира, то действие благодати невозможно, ибо Господь сотворил его свободным и не может воспретить творить добро или зло. Как настоящий сын наследует не только имущества отца, но и его наставления и заповеди, так и миротворец исполняет волю Отца, насаждая мир в боголюбивые сердца. Костер никуда не двигается, но греет собравшихся; мироточивая икона висит неподвижно, но исцеляет раны душ и телес с верою к ней припадающих. Так и миротворец, самим фактом своего бытия привлекает страждущих и изливает на них, сам того не ведая, миро благодати Божьей; растворять мир вокруг себя – естественное свойство его блаженной природы, и от воли не зависит. Максим Исповедник говорил: «Признавать Бога тварь может только становясь Богом, и только сподобившуюся обожения тварь может действительно узнать Бог». Именно миротворец становится таковой тварью, ибо, стяжав мир, уподобляется Богу как сын, и его узнает Отец и в Царствии Своем, поскольку их объединяют свойства единой Божественной природы.
                Как же обрести дар миротворца и усыновление Божие? Вопрос очень непростой, поскольку нет единого рецепта на всех. Я уже говорил ранее, что  в отличие от всех остальных тварей, только люди и ангелы имеют свои логосы или индивидуальные качества, неизменно и вечно пребывающие в Боге. В зависимости от выбранного пути – к Богу или к дьяволу, эти качества либо раскрываются, либо остаются только как способность. «Бог вочеловечивается в каждом обоженном, на всем протяжении истории…Упуская предоставленную ей возможность обожения, тварь, следовательно, портит логос знания, которое имел бы о ней Бог, подчинись она вольно Его воле, – портит, не меняя, но обуславливая отсутствие  Его в нас, ибо о всех кто спасется предведение в Боге есть»,  – учит преподобный Максим. Эти слова означают следующее. В каждом от рождения заложен максимальный «набор» качеств, отражающих совершенную Божественную природу, и Господь знает каждого, кто этот дар получил. Они ждут своего часа, что раскрыться навстречу Богу, нисходящему к человеку. Но Он сходит только к тому, кто поднимается Ему навстречу. И это восхождение начинается у подножья Голгофы и заканчивается на Кресте.
                Другими словами, только путь добродетели, духовной брани, падений и покаяний, знание Истины, открывающейся по мере движения к Богу, приводят сердце к состоянию, когда оно становится вместилищем мира Христова, преобразуя падшую природу в светлый образ миротворца. Такая возможность дается каждому, как потенция, но мало кто из рожденных в себе ее раскрывает, следуя не по пути Лествицы, возводящей на Небо, а ступеням, уходящим в преисподнюю.
                Вот почему, миротворцам обетовано усыновление Богом. Их путь начинается на земле и заканчивается в Царствии Небесном. Суть православной сотериологии (наука о спасении) состоит в том, что свое посмертное будущее каждый выбирает сам. Только от него зависит, какой его ждет конец – блаженство праведных или вечные муки грешных. Кто чего хочет в этой жизни, тот сие получает в загробной, но только в многократно усиленном виде. Седьмая заповедь о миротворцах – венец духовного восхождения к Богу. Достигший этой ступени небесной лествицы – уже нарекается сыном Божиим, которому уготовано блаженство в Царствии Небесном. Два последних блаженства – напутствие миротворцам в их земной жизни, о чем мы поговорим отдельно.