Друид. Глава 31

Йоран посмотрел на Эспена разъяренным взглядом. Старик все еще держал в руках то копье, которое только что убило Марну и протягивал его юному друиду. В этот момент в голове Йорана все стало на свои места, он стиснул от ярости зубы и, аккуратно положив тело девушки на землю, встал на ноги, сделав шаг по направлению к старику. Глаза его были наполнены такой неистовой злобой, что, казалось, вот-то загорятся от кипящего в нем гнева. Эспен по-прежнему держал в руке копье, протягивая его молодому друиду, но тот даже и пальцем не пошевельнул, чтобы взять его. Не отводя глаз от скорбного взгляда старика, Йоран лишь полушепотом произнес:
- Ты… - сказал он, сделав паузу, будто пытаясь пересилить рождающуюся внутри него боль. – Ты знал, что будет так… Ты знал это!
Старик лишь печально смотрел на своего молодого ученика, не в силах ничего ему ответить, он молчал, продолжая держать в руке копье, протянутое Йорану в качестве его посоха.
- Отвечай мне! – заорал Йоран не своим голосом и глаза его вновь стали черного цвета, как только что, когда он творил магию погубившую жизни стольких викингов, навсегда оставшихся здесь свидетелями яростной силы молодого друида. – Клянусь тебе, если ты сейчас же мне не ответишь, то я убью тебя прямо на этом месте!
Старик посмотрел на Йорана взглядом в котором совершенно не было никакого страха, наоборот, этот взгляд был полон сочувствия и какого-то теплого понимания, которое говорило о том, что Эспен абсолютно точно понимает, что Йоран сейчас испытывает. Скорбь в его глазах читалась также ясно, как гнев в глазах молодого друида. Не опуская копья, старик решил, что все-таки должен что-то ответить юноше и, нерешительно, словно ребенок объясняющий свой проступок разгневанному родителю, наконец, заговорил.
- Йоран, пойми… Это твоя судьба… Ты ничего…
- Отвечай на вопрос, который я тебе задал! – крикнул Йоран направив свою правую руку на Эспена, от чего тот выронил копье и, схватившись за свое горло, начал медленно подниматься в воздух, подчиняясь магии юного друида. – Ты ведь знал, что это случится! С самого начала знал! Еще того, когда я только в первый раз заговорил с тобой о своем посохе, ты знал, чего он будет мне стоить! Ты видел это в будущем! Не так ли, старик!? Ты видел все это и допустил, чтобы это произошло! Это так!? Отвечай!
Однако Эспен был не в силах ничего ответить, он находился в полутора метрах над землей, силясь сделать хотя бы небольшой глоток воздуха, но магия Йорана была сильнее и только когда молодой друид понял, что старик задыхается он ослабил свою хватку и Эспен рухнул с той высоты на которой его держала магия и жадно, кашляя вдохнул воздух. Он кашлял еще несколько секунд, пытаясь прийти в себя. Все люди, смотревшие на это были напуганы тем, что видят, некоторые из мужчин сжали в своих руках топоры, готовясь броситься на молодого друида, но, увидев это, измучанный сражением и потерей крови старик, одним взглядом дал всем понять, что никому нельзя вмешиваться в то, что происходит. Он еле-еле поднялся с земли. Не сумев встать, он остался стоять на одно колене, часто и глубоко дыша, пытаясь восстановить хоть какие-то силы для того, чтобы говорить.
- Я… - хрипя сказал Эспен и сразу же снова начал кашлять. – Я знал… Это правда.
- Ты… Это все ты… - взгляд Йорана стал настолько черным, что казалось, что он даже поглощал свет вокруг самого друида и воздух возле него снова начал темнеть.
- Бегите! – хрипя крикнул Эспен, обращаясь к уцелевшим в битве жителям деревни. – Скорее, бегите! Йоран, попытайся понять, я…
Эспен не смог завершить свою фразу потому что магия молодого друида снова подняла его в воздух и он схватился за свое горло, будто бы его душила петля на виселице. Один из самых отчаянных дровосеков, бросил в Йорана топор. Увидев это, Астрид вскрикнула от страха, но топор не сумел добраться до юноши, превратившись в пепел, едва коснувшись потемневшего вокруг него воздуха. Пожилой друид, отчаянно пытавшийся сделать хотя бы небольшой вдох, руками показывал жителям деревни, что им нужно скорее бежать и, после того, как тьма вокруг Йорана стала ещё гуще, они, наконец, послушались его совета и принялись бежать прочь в сторону леса.
- Ты мог бы мне сказать, Эспен! – кричал Йоран, а по его глазам катились черные слезы. Он смотрел на старого друида в упор, но тот не умирал от его взгляда, возможно потому, что Йоран не хотел убивать его, точнее не хотел убивать его так просто, он хотел причинить ему боль, чтобы Эспен прочувствовал на себе то, что сейчас ощущает сам юноша. – Почему ты не сказал мне! Я бы никогда этого не сделал! Я бы отказался от всего!
- Это… Это… - хрипел старик. – Твоя судьба…
- Нет! – Йоран взмахнул правой рукой и старик с силой рухнул на землю, вскрикнув от боли, пронзившей все его тело. – Ты… Ты молчал! Это твоя вина, что она умерла! Ты! Ты столько всего не рассказал мне! Что еще ты утаил! Что?! Как ты творил магию сегодня!?
- Кровью… - кряхтя отвечал старик, пытаясь хоть немного отползти от разъяренного Йорана, но ноги и руки уже практически не слушались его.
- Почему ты не говорил мне об этом? Я тоже научился бы так делать, тогда мне не нужен был бы этот чертов посох! – Йоран мельком бросил взгляд на валявшееся на земле копье и почувствовал в нем какую-то потаённую силу, которая взывала к нему, словно живой человек.
- За все… За все это… - еле дыша говорил старик. – За все это мне придется жестоко заплатить на том свете. Я… Я не хотел, чтобы ты…. Что бы ты или Марна… Прошли… Прошли через это…
- Почему ты не рассказал мне все… Почему?! Почему не научил меня тому, что знаешь!? Я думал ты мой учитель, а ты все лишь морочил мне голову! – Йоран взмахнул рукой и старик весь скрючился от пронзившей его тело боли, он понимал, что юноша творит свою магию не осознанно и, что она просто сейчас вырывается из него неконтролируемыми потоками, но легче ему от этого не становилось, он понимал, к чему все это идет и уже был готов встретиться лицом к лицу и со своей судьбой.
- Тебя… Тебя научит твой посох… Только помни ради чего ты вообще отправился за ним… Я знаю, ты не… - снова старика захлестнул тяжелый надрывный кашель. – Ты не простишь мне… Я знаю… Я видел будущее, но Йоран, ты должен простить себе то, что ты позволил этому случиться… Иначе… Иначе все будет зря…
- Ты… Я больше никогда не поверю тому что ты говоришь мне… Простить себя? Ты думаешь я виню себя? Я виню тебя, сумасшедший старик! Судьба, это всего лишь следствие нашего выбора! Ты мог бы изменить все! Ты знал, что все это будет, но ты… Ты позволил ей умереть…
Йоран поднял свою левую руку и взглянул на копье, лежавшее на земле в нескольких метрах от него, после чего она взмыл в воздух и через мгновение оказалось в его руке. Он сжал его с такой неистовой силой, что даже почувствовал боль в своих собственных пальцах. Все его тело задрожало от наполнявшей его энергии, он почувствовал, что будто бы дышит огнем. Пытаясь обуздать обрушившуюся на него силу, юный друид закричал. Он ощущал будто в него впиваются тысячи острых иголок, каждая из которых вызывала в нем неистовую боль, пропитывающую все тело, но чем больше таких уколов он ощущал, тем менее болезненны они становились и вскоре, все его тело пришло в спокойствие. Он ничего не чувствовал, кроме переполнявшей его силы и неистовой злобы на того, кому он этой силой обязан.
- Эспен... – сказал Йоран медленными шагами приближаясь к корчащемуся от боли старику, лежавшему на земле. – Я все равно убью тебя… Но прежде я хочу знать, хочу знать почему ты пожертвовал ей, ведь ты любил ее больше, чем меня, почему?!
- Так было нужно… - полушепотом ответил пожилой друид. – Если ты посмотришь в будущее, то узнаешь, почему я это сделал, но знай, увидев будущее хоть один раз, ты будешь обречен на то, чтобы прожить его, поэтому если в тебе останется хоть капля уважения к твоему учителю, не делай этого. Обещаю тебе, когда придет твое время, ты поймешь…
- Я так и знал… - разъяренно процедил сквозь зубы Йоран. – Даже перед смертью, ты не смог избежать нравоучений, больше тебе не удастся вести меня по своей дороге… Я проклинаю тебя и этот день, когда я получил свою силу… Проклинаю!
Йоран поднял копье и хотел изо всех сил ударить им Эспена, проткнув его плоть и лишив его жизни, однако, перед тем как острие копья уже едва не коснулось старика, он остановился и присмотрелся. Присев на корточки, он прислушался и понял, что старик умер. Осознав, что он не успел убить его своими собственными руками, Йоран яростно вскинул копье и изо всех сил воткнул его в тело Эспена, но тот уже никак не реагировал. Ярость и злоба вырывались из него, как разгоряченные недра земли вырываются из вулкана. Йоран кричал, кричал изо всех сил, так, чтобы каждый на всем острове, во всем мире услышал степень его скорби, отчаяния и злобы.
Вытащив копье из груди Эспена, он взглянул на него с отвращением и ненавистью. На его древке виднелись следы крови двух близких ему людей, тоненькими струйками, словно молния, озирающая небо, они покрыли всю поверхность копья, кроме его самой передней части, которая была покрыта сплошным кровавым пятном. Взглянув на свой посох еще раз, Йоран скорчил гримасу презрения и отшвырнул свое оружие в сторону на несколько метров, а затем, упав на колени, взглянул на небо и, будто маленький ребенок, лишившийся своих родителей, горько и безутешно заплакал. Чуть в стороне от него лежало тело Марны, которая аккуратно разложилась на земле, будто бы пребывая в волшебном сне. Йоран смотрел на нее с такой болью, что не мог заставить себя податься поближе и коснуться ее тела, осознавая, что его пальцы ощутят только холодеющую бархатность ее кожи. Слезы застилали юному друиду глаза, а он стоял на коленях, будто каменное изваяние, практически не шевелясь, даже не утирая капающих из глаз слезинок. Казалось, что жизнь этого молодого друида оборвалась тут же, рядом с его верными друзьями и сейчас он всего лишь призрак, обреченный провести вечность на этом самом месте его величайшего страдания.
Он бы так и простоял на коленях до конца своих дней в знак скорби по своей потерянной любви, но его вынудил прийти в себя звук, который он услышал в лесу. Теперь, когда посох давал ему силу, Йоран мог слышать и видеть то, чего не видел ранее. Он чувствовал, что к тому месту, где он сейчас находится, робкими, но неумолимыми шагами приближаются люди, сбежавшие из деревни по приказу Эспена. Он ощущал ту злобу, которая в них таилась и понимал, что если останется здесь, то жители нападут на него и не добьются этим ничего, кроме собственной смерти. Поднявшись с колен, Йоран вскинул левую руку и его посох тут же устремился к ней и аккуратно лег прямо в его ладонь. Прошептав про себя какие-то слова, сам не понимая, откуда он их знает, Йоран почувствовал, что его тело становится легче и поднимается над землей. Жестом правой руки, он заставил оторваться от земли и тело Марны и бесшумным спокойным полетом направился в сторону берега.
Друид парил над землей на расстоянии около метра, довольно быстро пересекая лесные насаждения. Деревья проносились возле него одно за другим, он пытался сконцентрироваться на своем полете, но в его голове постоянно возникали какие-то голоса, которые он никак не мог разобрать. Они становились то громкими, словно шум моря, то тихими, будто шепот листвы, но ни те, ни другие, друид не мог понять. Да и сейчас ему было не до этого, им двигало лишь одно желание – одно дело, которое он считал святым, единственным, держащим его на этой земле. Он должен был похоронить Марну. Этот цветок жизни, который столько лет Йоран не замечал возле себя в силу своего страстного желания обрести магию. Сейчас он корил себя за то, что позволил зависти и тщеславию ослепить его глаза и не дать ему увидеть ту нежную любовь, которую эта девушка к нему проявляла, несмотря на все его недостатки. Все его мысли целиком и полностью сейчас были посвящены именно этой прекрасной чародейке, которую он, к сожалению, больше никогда не сможет обнять и никогда не сможет сказать ей, что тоже ее любит. Йоран даже не думал о своем брате. Весь мир в эти мгновения перестал для него существовать. Деревня дровосеков осталась далеко позади, а впереди уже маячил огромный синий океан, морская гладь, которую прекрасная Марна так любила.
Когда Йоран оказался у берега, то его тело потихоньку опустилось на каменистый пляж. От края до края он был заполнен черным вулканическим песком, вперемешку с круглыми гранитными камнями за тысячи лет обточенными приливными волнами. Это было идеальное место для того, чтобы сотворить усыпальницу для своей любимой, однако Йоран не хотел, чтобы ее тело было оставлено на этом острове, где она погибла и где он столько лет не причинял ей ничего, кроме боли. Поэтому, взяв свой посох двумя руками, юный друид с силой ударил им по земле в надежде на то, что магия, вырывающаяся из него довершит его замысел, и он был прав. Как только копье воткнулось в землю, Йоран почувствовал, что ее поверхность начала дрожать. Сначала немного, но вскоре это было настоящее землетрясение. Вода перед друидом забурлила, будто находилась в кипящем котле, а ветер закружившись вокруг мага создавал высокую вихревую воронку, тянущуюся до самого неба. Вода, попадавшая в эту воронку устремлялась ввысь, оголяя под собой небольшой участок земли. Когда этот участок полностью освободился от воды, Йоран вскинул руку и с силой закричал. Земля треснула и начала подниматься все выше и выше, пока, наконец, не стала превышать уровень окружавшего ее моря на несколько метров. Тогда Йоран отпустил свое заклинание. Дрожь земли прекратилась, а возвысившаяся к небесам вода, обрушилась на остров плотным ливневым дождем.
Магия была очень сильна и Йоран почувствовал, как его тело немеет, от приложенных им усилий. Из его глаз и носа текла кровь, но он не обращал на это внимание. Одним движением руки он снова заставил свое тело воспарить и перенес себя и Марну на маленький островок в пятидесяти метрах от берега, который он сам только что сделал. Там и только там он позволил себе коснуться девушки. С небес крупными каплями лил дождь. Волосы и одежда Марны намокли, а капельки стекали по ее щекам, словно слезы девушки, продолжавшей скорбеть даже после смерти по своей утраченной любви. Йоран присел на землю созданного им острова, отшвырнул в сторону свой посох и обнял Марну обеими руками. Он прижимал ее холодеющее тело к своей груди так сильно, будто думал, что если он постарается, если будет очень-очень сильно верить, то его возлюбленная очнется. Он целовал ее изящный белый лоб и поправлял намокшие от дождя волосы.
- Прости меня! Прости меня, Марна! – кричал он так яро, что даже шум дождя не мог его заглушить. – Прости за все! За мой холод! За мою обиду на то, что ты была сильнее меня! Прости за ту слепоту и трусость, которые не позволила мне признаться и себе и тебе в тех чувствах, что я давно прятал в глубине своего сердца! Прости меня! Это я во всем виноват! Это моя вина!
Йоран прижимал к себе девушку, не в силах ее отпустить. Он просидел с ней больше часа, все время говоря о том, как сожалеет, что не смог ее спасти и не сумел дать ей той жизни, которую она заслуживает. Дождь, обрушившийся с небес, после сотворения Йораном острова уже начал понемногу утихать, и друид решил, что пора воздать девушке последние почести. Он взял ее на руки и повернулся лицом к морю.
- Ты всегда любила море, Марна, а море всегда любило тебя, если ты не можешь быть со мной, то будь там, где тебе точно будет спокойно. Пусть наш океан все время поет тебе колыбельные, пусть каждый раз, когда солнце будет вставать и опускать за морской горизонт оно будет желать тебе доброго утра и спокойной ночи. Пуст вся природа будет твоей опочивальней – теперь ты с ней единое целое.
Йоран сделал знак головой, и земля на острове стала подниматься в воздух, образовав яму около метра глубиной, в которую молодой друид опустил девушку. После того, как он это сделал, он позволил витавшей в воздухе земле медленно, словно падающему с неба снегу заполнить яму снова. Все это время чародей стоял и смотрел, как его любимая понемногу оказывается под воздушным слоем земли. В его глазах были слезы, но утешало их то, что Марна выглядела абсолютно умиротворенной. Ее белая, как цветки подснежника кожа, то там, то здесь уже скрывалась под слоем земли, которая ложилась на нее мягко и нежно, как покрывало на уснувшего ребенка. Когда вся земля окончательно вернулась на место, сформировав небольшой выступающий бугорок, Йоран взял посох и, взмахнув рукой, вырвал небольшое растущее у берега Стейнвульфа еловое деревце и, перенеся его над поверхностью воды, посадил у самой головы, нашедшей вечной покой девушки.
Завершив, наконец, все, что он задумал, Йоран почувствовал, как силы его покидают. Глаза его закрывались, а все тело ломило и ныло от усталости. Не в силах противиться этому наваждению, он воткнул свой посох в землю и лег прямо рядом с тем местом, где лежала его любимая. Голова его гудела и раскалывалась от обилия в ней всяческих голосов, поэтому, несмотря на свою изнеможённость он никак не мог уснуть. Холод сковывал его ноги руки от чего он дрожал, будто осиновый лист на ветру, уже почти смирившись с тем, что замерзает, он вспомнил то, как Марна согрела его на корабле, когда они плыли на огненный остров. Эти воспоминания заставили его ощутить в себе то самое тепло, которое когда-то чародейка ему подарила.
Ему показалось, будто возле него горит огонь, и он открыл глаза. Открыв их, он увидел, что вокруг была уже глубокая ночь. Он все так же лежал на созданном им самим острове, но перед ним действительно горел огонь, а возле огня, улыбаясь своей радушной непринужденной улыбкой сидела совсем живая Марна. Йоран подскочил с места и от страха даже отпрянул на пару шагов.
- Как?! – крикнул он одновременно с радостью и страхом в голосе. – Как у тебя это получилось?
- Йоран, спокойнее, дорогой, присядь, не нужно так бояться.
- Ты… Но ты ведь…
- Да, я знаю. – ответила Марна с улыбкой, приглашая Йорана сесть у костра. – Я по-прежнему там.
Чародейка кивком указала на бугорок земли, выпирающий над поверхностью созданного друидом острова и Йоран с ужасом узнал то место, в котором он похоронил девушку. Оглядевшись по сторонам, он увидел, что вокруг них только океан и Стейнвульфа нет и в помине.
- Я сплю, да? – спросил он разочарованно, глядя в глаза улыбающейся девушке. – Это ведь все сон?
- Конечно, это сон, глупый. – девушка вновь сделала знак юноше, чтобы он сел рядом с ней, но Йоран никак на это не решался. – Ты все еще боишься меня? Даже после того, как я тебе сказала, что ты просто спишь.
- Мне не верится, что я говорю с тобой, Марна. – сказал Йоран, все-таки присев на то место возле костра, на которое указывала девушка. – Хотя, я ведь говорю не с тобой, я ведь говорю сейчас сам с собой не так ли?
- Нет, глупый, ты говоришь со мной, конечно же.
- Ты ведь умерла?
- Да, все верно. – подтвердила Марна с улыбкой, будто говорила не о смерти, а поездке в соседнюю деревню.
- Но как я тогда могу говорить с тобой? Это какая-то магия? Или это просто бред вызванный моей скорбью? Потому что… Потому что я очень по тебе скорблю, Марна…
- Я знаю, Йоран, и хочу отблагодарить тебя, что ты принес меня сюда, но я считаю, что ты бесчестно поступил с Эспеном, оставив его тело там – в деревне. Это не похоже на тебя. – девушка сделала грустное лицо.
- Ты не объяснишь мне, как мы с тобой говорим? – спросил Йоран, проигнорировав замечание Марны о старом друиде. – Откуда мне знать, что это ты, а не мой внутренний голос, пытающийся утешить меня этим видением.
- Твой внутренний голос сделал бы тебе сейчас замечание насчет Эспена? – спросила Марна, глядя на Йорана уже немного строгим взглядом. – Не думаю, я вижу сейчас твое сердце, Йоран и та злоба, которую ты несешь в нем по отношению к Эспену может заставить тебя встать на путь саморазрушения. Разве для этого ты получил свою силу?
- Я вообще не знаю зачем я ее получил… - вздыхая произнес друид. – Теперь мне хочется, чтобы эта сила никогда меня не находила. Сейчас единственное, о чем я мечтаю – это остаться с тобой навечно в этом чарующем сне.
- Ты здесь не для этого. То, что ты сотворил сегодня, та магия, которая родилась в тебе сегодня – это начало чего-то большего. Чего-то такого, за что Эспен был готов пожертвовать всем.
- О чем ты говоришь?
- Тебя самого не удивило то, что ты смог сегодня сотворить при помощи своей магии? Ты когда-нибудь видел, чтобы я или Эспен делали такое? Конечно, нет, но тем не менее, ты сумел воспроизвести то, что было у тебя в голове, словно всю жизнь этим занимался, хотя только сегодня обрел свой посох.
- Я не пойму, что все это значит, Марна? Только не убеждай меня в том, что у всего этого была какая-то высшая цель, которую мне не дано понять, потому что твой старик Эспен попрощался с жизнью под эти слова. Я потерял тебя… Потерял, так и не сумев толком обрести и этот сон теперь все, что у меня осталось, поэтому, прошу тебя, давай не будем его портить мыслями о моем предназначении.
- Ты всегда был упрямым, Йоран, зачастую именно твое упрямство не давало тебе видеть то, что происходило вокруг тебя. Ты привык создавать себе картину мира, а потом верить в нее, словно она высечена на каком-то священном камне, но это не так, милый Йоран, мир не всегда бывает таким, каким мы его себе рисуем, и ты должен понять, что тебе еще не пришло время опускать руки.
- Скажи, Марна, ты тоже знала, что так все повернется? Знала это с самого начала, как Эспен?
- Нет, Йоран, я не знала, но догадывалась, что так будет… С тех самых пор, как он запретил мне смотреть в наше с тобой будущее, я знала, что нас ожидает нечто страшное. Но, честно говоря, я рада, что послужила тебе причиной найти свой посох, рада, что стала твоим к нему путеводителем, а не ты моим… Потому что могло быть и по-другому…
- Лучше бы было так. Я не хочу жить один, презираемый и гонимый всеми. Теперь все точно утвердятся в своей вере в то, что это я убил отца, теперь я стану изгоем для своего же народа и если раньше меня просто обходили стороной, то теперь при первом же удобном случае закидают камнями или того хуже. Ты оставила меня одного, Марна, ты бросила меня, зная, как я буду страдать по тебе.
- Это была твоя судьба, Йоран…
- Судьба! Судьба! Судьба! Только это и слышу! Будь она проклята – эта судьба! Нечего на нее пенять, если Эспен все действительно знал заранее, то почему просто не сказал тебе, чтобы ты осталась на Огненном острове со своей семьей? Это он привел тебя к твоей собственной смерти, он виноват в том, что я сейчас не могу тебя коснуться! – Йоран почти кричал, в нем снова зарождалась ненависть и гнев по отношению к своему учителю, но в этот момент Марна положила свою руку ему на плечо, и он почувствовал ее касание, опешив, он озирался по сторонам, не понимая, что происходит, а девушка, придвинулась к нему ближе и, наклонившись к его уху, начала шептать.
- Твой посох, Йоран, пропитан моей кровью, он таит в себе часть моей магии, поэтому я тут с тобой. Теперь ты веришь, что это не просто сон, а нечто большее, я обещаю тебе, что никогда не оставлю тебя одного, я буду являться тебе в самое трудное и тяжелое для тебя время, как сейчас. Но теперь тебе пора проснуться и продолжить свой путь, помни ради чего ты стремился к силе… - девушка поцеловала юного друида в щеку.
- Нет! Нет! Пожалуйста, не уходи! Я не хочу просыпаться! – Йоран кричал во весь голос, но образ девушки уже таял в сознании молодого друида, и он открыл глаза. Он был один на созданном им самим острове, а вдалеке на горизонте алой полоской горел осенний закат, желавший его потерянной любви спокойной ночи.