Мистификатор

Он думает, что живёт умом.
На самом деле он живёт в уме.
Эта история про одного моего знакомого по имени Ростислав, с которым я общался на протяжении нескольких лет. В тексте присутствует моя оценка мыслей, поступков и характера этого человека. Впрочем, по-другому и быть не может, ведь любое мнение субъективно.

Мы познакомились в 2008 году, тогда я учился в университете в магистратуре.
В тот день я шёл по платформе станции «Невской проспект» петербургского метрополитена. Остановился у книжного ларька, взглянул на полку. Моё внимание привлекла книга «Хроники Нарнии», я взял её, прочёл аннотацию и пролистал несколько страниц.
– Я бы не советовал вам её покупать, – услышал я негромкий голос и повернулся.
Позади стоял молодой человек в очках, с косматыми волосами, на лице виднелась незначительная растительность. Одет он был обыкновенно, да и я в те годы почти не обращал внимания на гардероб.
– Что не так с этой книгой? – поинтересовался я, разглядывая неизвестного советчика.
– Она напечатана «на скорую руку» к фильму, – ответил незнакомец, и поправил очки. – Перевод далёк от хорошего.
– Вероятно, аналогичен неудачному переводу «Властелина колец», – сказал я с усмешкой и вернул книгу на место. – Спасибо. Григорий.
– Ростислав, – представился собеседник. – К сожалению, сейчас издают много книг с плохими переводами.
Слова этого человека отбили у меня желание читать «Хроники Нарнии». Мы отошли от книжного ларька, и я решил продолжить разговор.
– А вы посмотрели фильм по «Хроникам Нарнии»? – спросил я.
– Я редко хожу в кино, – ответил Ростислав. – На мой взгляд, современный кинематограф – сплошная безвкусица. Возможно, фильмы по книгам Клайва Льюиса станут исключением.
– В любое время снимали разные фильмы. Среди блокбастеров может затесаться какой-нибудь хороший фильм.
Ростислав недовольно фыркнул и направился к платформе.
В тот момент я мог пойти дальше. Мог забыть об этом человеке. Но пошёл рядом и непринуждённо заявил следующее:
– А я ведь и сам пишу на досуге, знаете ли. Правда, не печатаюсь.
Ростислав остановился и уставился на меня.
– Любопытно, – сказал он. – И что же вы пишите?
– Рассказы, – ответил я. – Если интересно, я могу прислать что-нибудь по электронной почте.
Ростислав сообщил адрес и сказал, что вынужден оставить меня, потому как у него запланирована встреча. Я пожал руку новому знакомому, попрощался и быстрым шагом направился к переходу на станцию «Гостиный двор».

Так состоялось наше знакомство. Мы быстро перешли на «ты». Оказалось, что Ростислав тоже пробовал писать прозу. Не закончил некий роман – бросил своё детище меньше чем на середине.
Будучи темпераментным человеком, он выражал свои мысли и чувства в стихах. Я читал эти стихотворения, и некоторые меня позабавили, но из-за непривычного стиля и гиперсмысла их вряд ли оценят люди, выросшие на красивой поэзии.
Какие-то стихи у Ростислава вместо названия имели номера, и это мне показалось занятным. Тогда я размышлял над тем, чтоб написать рассказ с числовым названием.
Любимым писателем Ростислава был Франц Кафка. Не знаю, знаком ли ты, читатель, с произведениями этого автора, а я дважды пытался прочесть его «Замок». И со второго раза мне это удалось.
Тогда я ещё не встречал людей, чьи вкусы в литературе лежали за пределами русской классики, детективов или фантастики. Общение с Ростиславом подтолкнуло меня обратить внимание на книги направления постмодернизма.
Я периодически виделся с Ростиславом, гулял по городу, и постепенно узнавал этого молодого человека.
Как-то раз на прогулке мы разговорились о пользе образования и его необходимости.
– В школе мне было безумно скучно с одноклассниками, – сказал Ростислав. – Их поведение казалось мне ребячеством. Я предпочитал размышлять о чём-либо, читать книги и сторонился компаний.
– Я тебя понимаю, – кивнул я. – Мне тоже порой казалось, что мои одноклассники – дети. Но позже, в университете я понял, что и сам был таким же.
– Их поведение вызывало у меня раздражение, – продолжил Ростислав. – И я думаю, что вёл себя как взрослый человек. Конечно, по сравнению с ними.
– Ну, а почему же ты не продолжил учёбу в каком-нибудь институте или университете?
– Из всех предметов в школе я больше других любил историю. И, закончив одиннадцать классов, подал документы на исторический факультет университета. Мне не удалось сдать вступительный экзамен по русскому и литературе – я завалил сочинение. Я учёл свои ошибки, подготовился и повторно держал экзамены в следующем году. И тут я столкнулся с неправильным подходом к знанию истории как науки. На вступительном экзамене в университете от меня требовали даты и факты, которые я плохо запоминаю. Это и стало причиной моей неудачи. И после этого я оставил попытки поступить в ВУЗ.
– Я так понял, служба в армии тебе не грозила?
– Совершенно. Я слишком болен.
– И сегодня, спустя несколько лет, ты не хочешь получить высшее образование?
– Оно не нужно. Обучение в ВУЗе – это пустая трата времени и сил. Сегодня можно стать успешным человеком без высшего образования. В ВУЗ на бюджет трудно поступить, учёба там скучна и неинтересна.
– Ты где-нибудь работаешь?
– Да, работаю журналистом. Пишу статьи о российском футболе, который терпеть не могу. Но мне нужны какие-то деньги.
– Я пока что не встречал человека, не нуждающегося в деньгах, – со смехом сказал я.
Ростислав рассмеялся и похлопал меня по плечу.
Как я узнал позже, он жил в квартире с отцом и его второй семьёй – женой и маленьким ребёнком. Наверно, он мог бы жить с матерью, но Ростислав почти не общался с ней. Зарплата необразованного журналиста не позволяла ему даже снимать комнату, и это его раздражало, но что-то менять он не хотел.
Ростислав относился к большинству людей с пренебрежением, считая, что они живут сиюминутными страстями и желаниями, живут без идеи и не думают о смысле жизни. А он как раз искал этот самый смысл жизни в книгах.
Тем не менее, ему были свойственны те же эмоции, что и другим людям. Но он от них открещивался и сердился, когда ему указывали на человечность.
Как-то раз в одном телефонном разговоре мы коснулись темы любви.
– Да, Грег, у меня сейчас такое состояние. Характеризуется словом «любовь», – сказал он. – Но ты же понимаешь, это всего лишь физиологическое влечение к женщине, которое порождает определённые мысли в голове.
– Забавно, – со смехом сказал я. – То есть ты утверждаешь, что твои эмоции к девушке основаны только на химии организма? И ни о какой настоящей любви речи быть не может?
– Разумеется. Ты сомневаешься?
– Нет-нет, что ты.
– Это состояние у меня пройдёт. Не знаю, сколько это продлится, но любовь закончится.
– Не буду потом спрашивать тебя о результатах, – произнёс я и повесил трубку.
Как и сказал Ростислав, через некоторое время его влечение к девушке угасло. Не знаю, как он расстался с этой особой.
Ростислав с интересом читал мои рассказы, что-то в них ему нравилось, а что-то нет. Однако он не мог сказать ни об одном написанном мной произведении, что оно ужасно. Наверно, это объяснялось приятельской симпатией между нами. Мы не говорили друг другу гадостей и не высмеивали недостатки собеседника.

Когда у меня в голове сформировалось представление о характере, увлечениях и ценностях Ростислава, меня заинтересовал его круг общения. Ведь если человек не любит сверстников, если высмеивает людей за их слабости, у него должны быть некоторые авторитеты, или хотя бы знакомые, к чьему мнению он прислушивается.
И как-то в телефонном разговоре я предложил Ростиславу увидеться в каком-нибудь общественном месте, куда он регулярно ходил.
Через несколько дней мы встретились у станции метро «Площадь Восстания» и направились по Лиговскому проспекту. Он провёл меня дворами в обитель культуры и музыки под названием «Галерея экспериментального звука». Кроме концертов малоизвестных мне коллективов, в этом здании периодически проходили выставки картин и фотографий. В небольшой комнате собирались любители порассуждать о том, о сём в рамках Философского кафе. Кто-то один выступал с докладом, публика задавала вопросы, а затем модератор предлагал высказаться желающим. Я посетил несколько лекций в Философском кафе вместе с Ростиславом, и каждый раз меня не покидало ощущение, что докладчик, модератор, и постоянные участники разговаривают на каком-то диалекте русского языка.
Как позже я узнал, чтобы понимать речи этой группы людей, необходимо ознакомиться со всеми томами сочинений философа и психоаналитика XX века Жака Лакана. Мой знакомый книг Лакана не читал, и открыто осуждал докладчиков и модераторов Философского кафе.
Я не стал читать труды Жака Лакана. Мне хватило прочесть несколько статей о нём и его работах в интернете. В университете я прослушал несколько курсов лекций по философии, активно участвовал в семинарах. Философия XX века мне показалась не интересной.
В какой-то момент Ростислав заявил, что не считает публику Философского кафе философами и не видит смысла в дальнейшем посещать это место.
Чем помогло мне посещение этого клуба по интересам? Во-первых, я узнал, что в Петербурге есть неформалы от философии, которые обожали обсуждать личность человека, сознание, сексуальность и феминизм. Во-вторых, я понаблюдал за Ростиславом и пришёл к выводу, что он держался спокойно среди малознакомых людей, не стеснялся высказывать свою точку зрения.
Ростислав активно общался с людьми в интернете. Я сторонился социальных сетей с момента их появления, просматривал пару форумов и переписывался с несколькими знакомыми по электронной почте. Эпизодически скуки ради играл за компанию в сетевые игры. А Ростислав смог завязать знакомства с жителями других городов, и даже ездил к некоторым в гости.
В то время я полагал, что знакомство в интернете не может перерасти в коммуникацию живьём. Через несколько лет я завязал несколько знакомств на игровом форуме. С одной женщиной я поддерживаю общение по сей день и даже был у неё в гостях в Тольятти.
Дальнейшее моё общение с Ростиславом было связано исключительно с творчеством, так как у него что-то изменилось, и он стал значительно больше общаться с людьми. Гулял, ходил в гости, распивал спиртные напитки.
Когда я дописал цикл произведений в жанре фэнтези, то позвонил Ростиславу и предложил увидеться. Молодой человек согласился. Мы встретились в кафе, и знакомый взял у меня интервью, запись вёл на диктофон. Это было первое интервью в моей жизни.
Ростислав задал некоторое количество вопросов о моих рассказах, персонажах и обо мне. Я поделился своими мыслями по дальнейшей писанине.
Спустя пару дней Ростислав позвонил мне и сообщил следующее.
– Грег, я обработал аудиозапись, и написал статью о тебе и твоих произведениях, – сказал он.
– Это именно то, что я хотел! – обрадовался я.
– Я выслал её тебе по электронной почте.
– Как прочту, напишу или позвоню тебе.
Статья оказалась небольшой, но интересной. К сожалению, сейчас я не могу найти её на своём компьютере. Когда-то удалил этот файл, посчитав бесполезным.
Какое-то время я продолжал общаться с Ростиславом, но уже без особого интереса. Живьём мы не виделись. У молодого человека появились какие-то дела и компании.
Однажды я сидел дома после учёбы и размышлял о Ростиславе. Я понял, что мне больше неинтересно с ним общаться. Что у нас не осталось общих тем для разговора. Поскольку пару раз в телефонных беседах Ростислав говорил со мной с раздражением в голосе, я решил больше не докучать ему.

В период нашего общения Ростиславу было больше двадцати лет, но он не избавился от юношеского максимализма. Он был весьма категоричным в суждениях и мнениях о чём-либо. Терпеть не мог футбол, но тем не менее писал о нём статьи. Ему не нравилось жить с родственниками, но он не решил жилищного вопроса за год нашего знакомства. Он много рассуждал, строил планы, воздушные замки у себя в голове. Все эти конструкции таяли, соприкасаясь с реальностью. И это очень огорчало Ростислава, хоть он и не показывал своих эмоций.

Я не звонил и не писал Ростиславу четыре года. Как-то раз в октябре после заседания Философского кафе я вспомнил о нём и позвонил знакомому. Мне стало любопытно, что произошло с ним за это время.
Через несколько дней мы встретились на Среднем проспекте Васильевского острова, направились в кафе «Теремок». Сели за небольшой стол, поели блинов и выпили кофе.
– Я давно не слышал тебя, – сказал я. – Прошу прощения, в этом есть и моя вина. В последние годы я сузил круг общения, у меня изменились жизненные приоритеты. Я помню, ты говорил, что собираешься сменить работу.
– Да, я бросил журналистику, – с улыбкой произнёс Ростислав и махнул рукой. – Некоторое время я работал букмекером в области спорта.
– Наверно это прибыльное дело.
– Да, я заработал хорошие деньги. Но мне не нравилась эта работа, и через полгода я уволился. И тогда решился на путешествие. Собственно, для этого мне и нужны были деньги. И я поехал по городам России автостопом.
– О, я слышал об этом способе передвижения. Вроде бы, у нас в стране даже есть некое объединение людей, путешествующих автостопом. И что же? Тебе понравилась провинция?
– Знаешь, Грег, – мой знакомый вздохнул. – Тамошние люди не лучше и не хуже петербуржцев. И это меня огорчило. Но города и посёлки мне понравились. Жизнь за пределами крупных городов течёт по-другому. И, конечно, природа.
– Ты завёл новые знакомства?
– Да, но я вряд ли буду общаться с кем-то из этих людей. Вооот. А после поездки по России я отправился в Европу. Кое-что меня рассердило, что-то обрадовало. К примеру, в Германии многие люди не подвозили меня. Они не понимают, почему они должны везти какого-то человека на своём личном автомобиле бесплатно.
– Я не вижу ничего странного в этом.
– Скажем так, я не был готов к такому отношению. Ещё я побывал в Италии. Оказывается, там много шофёров армян, и они хорошо относятся к русским. Я поднялся на гору вместе с группой европейцев. Их очень удивило то, что я собирался взбираться в кроссовках, обычных джинсах, простой куртке и лёгкой шапке. Они накутались так, будто собрались на Северный полюс.
– Ха-ха! Если это были европейцы, ничего удивительного в этом нет. Для них мороз больше пятнадцати градусов уже нечто страшное. И тебе понравилось в горах?
– Да, это было здорово. Когда я пешком путешествовал по Италии, меня неоднократно останавливали полицейские. Их очень беспокоило, что я шёл один по шоссе. У них так не принято.
Ростислав продолжил рассказ. Он побывал на небольшом острове в Средиземном море (я забыл его название), где он столкнулся с тем, что европейцы при восемнадцати градусах тепла и солнечной погоде носят плащи и головные уборы. Он был и в Чечне. Ростислав некоторое время жил в Грозном, ему понравились местные жители, и он рассказал мне, что мусульманский священник назвал его умным и культурным человеком. Скорее всего, местные священнослужители хорошо относятся к любому вежливому человеку.
Этот факт из путешествия знакомого подтолкнул меня к следующему вопросу.
– Скажи-ка, странствия помогли тебе разобраться в себе и людях? – спросил я. – Приятные впечатления обычно способствуют разрешению внутренних дилемм.
– О да, Грег, так и случилось! – радостно ответил Ростислав. – Благодаря путешествию я увидел, насколько мелочны и глупы люди. Насколько они зациклены на деньгах, вещах и семьях. Насколько шаблонно мыслят. И осознав это, услышал голос. Голос внутреннего Бога. И теперь я служу ему, моему Богу, моей Звезде. И я научился отвечать ему. Я отвернулся от обыденности и страстей, став мистиком.
– А этот голос... На что он похож? Что он говорит тебе? – поинтересовался я.
– Ты не поймёшь! Это не человеческая речь. Это ближе всего к музыке, но музыке настолько сложной и красивой, что я не могу описать её словами, – ответил знакомый.
Возможно, тут мне следовало растеряться. Кто-то наверняка счёл бы рассуждения Ростислава выражением сумасшествия. Я молча размышлял над услышанным.
Тут у Ростислава зазвонил мобильный телефон, он вынул его из кармана брюк, посмотрел на экран и ответил недовольным голосом. Как я догадался из разговора, ему позвонила мать. Знакомый дал ей понять, что не хочет с ней разговаривать, и не приедет в гости.
Он сунул телефон обратно и вздохнул. Я пристально посмотрел ему в глаза сквозь стёкла очков и увидел злобу. Разве человек, разговаривающий с Богом, будет груб с родственниками? Духовно богатый человек станет кому-либо хамить?
Мы собрались, вышли на улицу и пошли по 9-ой линии к Большому проспекту.
– Ну а ты, Грег, чего добился ты? – спросил Ростислав. – Я помню, ты занимался йогой, читал разного рода литературу и искал ответы. Нашёл ли?
– О да, я нашёл, – кивнул я и улыбнулся. – Правда, поначалу ничего не понял. Но время расставило всё на свои места.
– Расскажи подробнее.
И я рассказал. Однако мои слова не произвели никакого впечатления на знакомого. Выслушав меня, он заявил, что всё это он знает, что ещё во время поездки в Европу разобрался в том, о чём я рассказал.
– Всё это, конечно, правильно, – сказал Ростислав, поглаживая бороду. – Ты утверждаешь, что ум – это инструмент, и что сознание должно использовать его, а у большинства людей ум и эго управляют всем. Они находятся в своеобразной ловушке, не так ли?
– Ну да, люди живут в плену шаблонов, стереотипов, желаний. И не задумываются о том, что можно жить иначе, – произнёс я.
– Но ты не учитываешь, что ум коварен, и он создаёт такие ловушки, которые кажутся реальностью. И человек может считать, что освободился от ума, хотя он всего лишь угодил в западню.
– Да, это так.
Мой собеседник ничего не сказал, только сердито поморщился и замолчал. Я посчитал нужным сделать паузу. Возможно, знакомый хотел сказать что-то чертовски полезное, но не мог сформулировать. В конце-концов, когда разговариваешь с Богом, так трудно что-то объяснить простому человеку.
– И чем же ты занимаешься теперь? – спросил я, когда мы подошли к остановке наземного транспорта.
– Работаю в хостеле. Когда вернулся в Петербург, мне, разумеется, понадобились деньги и какая-то работа. И я устроился в хостел на Васильевском острове, – ответил Ростислав.
– И тебе хватает этих денег, чтобы снимать жильё?
– Я живу в этом же хостеле, – произнёс Ростислав и, поморщившись, продолжил. – Я же не могу жить с семьёй отца. Там подросли дети, им нужна своя комната.
– Ну а почему ты не поживёшь с матерью, пока не найдёшь нормальную работу?
– Я не хочу с ней общаться! Я не могу жить с ней! И какая работа может быть нормальной?! Я – философ, а философы сейчас никому не нужны.
– Без диплома уж точно, – с улыбкой заметил я.
– Между прочим, ты как человек с высшим образованием должен понимать, что диплом – это формальность, – сердито заявил Ростислав.
– В жизни полно формальностей, которые мы должны соблюдать, – сказал я и развёл руками. – Впрочем... Какую ты видишь перспективу?
– Я не думаю о завтрашнем дне, – сказал собеседник и протянул мне руку. – Пожалуй, я пойду.
Я пожал ему руку и направился к подъезжавшему автобусу. Пока ехал домой, размышлял над тем, каким человеком стал Ростислав. Как утвердилось в нём самолюбие, как выросло презрение к людям. В голове знакомого роились яркие эмоции и желания. Он очень хотел казаться кем-то, осознавая, что не может быть таким человеком.
Придя домой, я попил чая, уселся в кресло в своей комнате и вспомнил мудрую мысль: «Можно врать окружающим, можно казаться кем-то другим. Но главное – оставаться честным по отношению к самому себе».
Если человек годами носил маски, врал, обманывал родственников и знакомых, ему будет страшно посмотреть в зеркало. Потому что он увидит в нём отражение нехорошего человека, и ему станет неприятно.
Примерно так вёл себя мой отец.

После этой встречи прошло около месяца, и я позвонил Ростиславу, пребывая в хорошем настроении.
– Привет, Грег, – устало произнёс знакомый. – Ну, какие у тебя новости? Что случилось?
– Привет! Всё хорошо, спасибо. Пишу рассказ в непривычном для себя жанре. Решил попробовать что-нибудь новое, – ответил я.
– А у меня совершенно нет времени на творчество. Даже когда я не работаю, мне не дают покоя в этом треклятом хостеле. Я чертовски устал.
– Ну так смени работу.
– Это, конечно, выход. И скоро я уйду из этого Ада. Знаешь, я понял, что никому не нужен. Всем наплевать на меня. Знакомым, родственникам. Если я исчезну, этого никто не заметит.
– Погоди, а как ты хотел, выбрав путь одиночки? – удивлённо спросил я. – Ведь ты сам урезал круг общения, не хочешь общаться с родными. Ты познаёшь себя и служишь Звезде. Зачем тебе кто-то? Разве тебе мало внутреннего мира?
– Всё это так, – согласился Ростислав. – Я хотел того, что имею. И вот теперь я решил... Раз здесь меня ничего не держит, я поеду путешествовать автостопом по России.
– И куда ты отправишься?
– Я хочу поехать на Дальний Восток. Конечно, тех денег, что у меня есть, на жизнь не хватит. И наверно где-то на полпути придётся сделать остановку на какое-то время. Найти временную работу и жильё, а затем я отправлюсь дальше. После Дальнего Востока поеду в Среднюю Азию.
Я задумался над словами знакомого. Вздохнул и сказал:
– Это интересно. Ты увидишь новые места, познакомишься с другими людьми. Получишь новые впечатления. И, возможно, благодаря этому путешествию ты, наконец, закончишь брошенный роман.
– Спасибо за поддержку, Грег, – сказал Ростислав. – Наверно, мы ещё поговорим перед моим отъездом.
Я попрощался и повесил трубку.

Ростислав старался стать независимым от людей. Он искал в себе нечто особенное и нашёл. Нашёл в уме. Но, даже возвысившись над людьми в уме, он порой видел разницу между воображаемым и реальным, и это огорчало его. А раз он примерил на себя маску мистика, то должен соответствовать этому образу. Любой человек – это тоже животное, социальное существо. И у Ростислава эпизодически просыпалось желание перестать дистанцироваться от людей, но он подавлял его, потому что мнение окружающих о нём как о мистике было дороже всего.
Ростислав решил, что сбежит от обстоятельств, и его жизнь изменится в лучшую сторону. Возможно, так и случилось.
Читатель! Я не знаю, поехал ли Ростислав автостопом на Дальний Восток. Потому что после телефонного разговора в декабре я больше не слышал и не видел этого человека. У меня ни разу не возникло желание проведать его. А я ему стал неинтересен, вероятно.

Апрель 2015 года