Неисправный лифт, как повод для увольнения. С рабо

Неисправный лифт, как повод для увольнения. С работы...

В кабину некоторых лифтов и заходить иногда неприятно, настолько они пахучи и ободраны. Но наш лифт – замечательный! Обшитый изнутри тонким листом нержавеющей стали, блестящий от зеркал и металла, с удобными металлическими поручнями, он мог бы быть идеальной декорацией для съемки научно-фантастических фильмов. Ну, знаете, знаменитая американская серия об астронавтах, упакованных в тонкие металлитовые костюмы, инопланетянах и схватках в невесомости. Но, видимо, режиссеры пока не знают о качествах лифтов нашей организации и потому, лифтеры используют их строго по назначению, развозя работающих вверх - вниз по этажам.



Лишь раз, в канун Нового Года, один из наших стажеров, паренек молодой и симпатичный, тепло одетый в практичный дубленый полушубок и пушистую до косматости шапку, дождался, наконец, своих предпразничных выплат и, пожелав всем счастливых праздников, прощался с нами уже из лифта.



Подняв руку в американском, традиционном, прощальном жесте: «Hi» (Хай), он был удивительно похож в тот момент на некоторого космического Санта-Клауса. Створки лифта сомкнулись бесшумно, отрезая его от всех остающихся в холле офиса.



Собственно, и офис нашей фирмы тоже хорош. Весь в коврах и пальмах – он занимает целый этаж в «высотке», одной из достопримечательностей нашего города, небоскреба местного значения.



Эхо войн, терактов и взрывов докатилось в наш губернский город непредсказуемо. Администрация здания подумала и посадила на каждом этаже у входа по вахтеру. Очень удобно. Посторонние по этажам не шатаются, потому что вахтеры постоянных работников узнают в лицо. Проходя мимо, переглядываемся с вахтерами, улыбаемся друг другу, киваемся, иногда здороваемся.



Я тоже бы хотела работать в фирме, и пока начинала быть стажером: договаривалась о работе, выполняла мелкие поручения и раздумывала, что если и дальше так пойдет, то мой роман с фирмой, возможно, перерастет в теплые дружеские отношения, создавая предпосылки для дальнейшего – постоянного рабочего места.



Неприятности начались с того момента, как я получила молодого начальника.



Собственно, он нравился мне всегда.



Высокий и тонкий, напряженно - подтянутый и всегда очень элегантный. Я с удовольствием наблюдала, как он входит, поправляя волосы движением руки, одновременно размашистым и точным и думала:



- Блестящий мальчик!



Получив в подчинение команду женщин социального отдела, наш новый начальник стал самоутверждаться. Почувствовав тяжесть «мужчины» бабьё взвыло …



И начало поспешно исправляться.



Поутихли «разговорчики». Повысилась Дисциплина и Личная Преданность. Я подчинялась происходящему, не стараясь противоречить переменам. Подвел проклятый бабий язычок.



- Ваш отчет готов? – Неожиданно обратился ко мне Начальник.



- К-какой отчет? – Поинтересовалась я, лихорадочно вспоминая.



- Я давал Вам в понедельник задание: цифры по социальной сфере.



Я ВСПОМНИЛА! ОН НЕ ДАВАЛ! И нерешительно протянула:

- Атеросклероз …

- Да, да, - согласился мой Начальник.

- Нет, - поспешила объяснить я. – Наверное, у Вас атеросклероз. Я хорошо помню. Вы мне такого задания не давали.



- Ну, хорошо, предположим, - согласился Начальник, несколько напрягаясь. – Но Ваш отчет уже должен быть готов.

- Но как же он может быть готов, - я робко пыталась оправдаться или перевести события в шутку. – Если Ваш «атеросклероз» настолько подстегнул мою «шизофрению», что я уже и не понимаю, со мной это происходило или не со мной.



- ВСТАТЬ! – Неожиданно закричал мой Начальник яростным и громким ШЁПОТОМ!

Реальность дрогнула, поплыла, сместилась.



И я, освобождено и ликующе, ощутила себя неким Штурмфюрером СС. Захотелось вскочить, выпятить грудь, звонко щелкнуть каблуками. И завопить в ответ, громко и радостно: «Хайль, Гитлер!» или, может быть: «Хенде Хох!», вскидывая одновременно вперед и вверх руку в приветственном салюте. Что кричать, я думаю, мне было в тот момент не важно, хотелось просто кричать в ответ, на восходящих, повышающихся в конце фразы интонациях.



Вместо этого я развернулась вместе со стулом и, строго выпрямившись, оскорбленно спросила. Тоже почему-то очень ГРОМКИМ ШЕПОТОМ.



- Что? Вы, кажется, на меня кричите? – Может быть, голос у меня сел?

- Да! – Подтвердил мой Начальник ОЧЕНЬ ГРОМКИМ ШЕПОТОМ.



Дальнейшее помню смутно. Кажется, мы ругались, соблюдая некоторые рамки субординации и грани приличий.



Постепенно переходя от шепота к обычным конфликтным интонациям. Я держалась из последних сил. Невозможно же плакать или показывать иную женскую слабость скандалисту, тирану и врагу. И в тот момент, когда ноги, подкашиваясь, отказались мне служить, я поняла, неожиданно, что давно уже на них стою. Собираюсь идти. Должна опросить людей. Составить и принести готовый отчет в течение ближайших двух часов. Наш конфликт выдохся, вернее, плавно перешел в обычный нагоняй. И, добавляя мне вслед замечание, которое можно было считать и нейтральным, мой Начальник меня отпустил.



Лифт высадил меня на первом этаже. Я злобно промаршировала через холл и вестибюль, усталая, расстроенная и очень, почему-то, голодная. На улице мело. Но холода от возбуждения, я тоже не почувствовала. Перешла через дорогу. Зашла в закусочную напротив. Два пирожка и стаканчик кофе значительно улучшили настроение.



Боже мой! Как замечательно мне в тот день работалось! Цифры приходили изнутри, иногда почему-то снизу. Слова складывались в предложения сами. Отчет писался белыми стихами. Нет, не отчет!



Почти поэма…

Я твердо решила: в сроки уложусь и свой отчет сдам вовремя.



Лифт ехал медленно, поднимаясь, застревал. И был немного перекошенный или неровный. Между этажами я встретилась с курьершей из нашей фирмы.



Девушка ехала вниз, за пирожками.

Поздоровались. Немного поговорили о погоде.



Я высадилась на нужном этаже. Замирало и неровно бухало сердце. Я робко улыбнулась вахтерше. Она сурово спросила:

- Куда?

- К себе, - нерешительно ответила я.

- Не велено, - окинув меня взглядом, пробурчала вахтерша.



Я повернулась и пошла к лифтовой, понимая на ходу:

- Все ясно… Мой начальник составил на меня докладную. Главный ее подписал. И пускать меня больше не велено. Тем более - я только стажер. Тем более – все безработные в стране, женщины… И распрекрасно они обойдутся и без меня, и без моего отчета.



Ну, уж нет! - подумала я. – Этого удовольствия я вам не доставлю! Сама уйду, но отчет передам обязательно!

Поэтому я решительно спустилась в буфет, твердо нашла там курьершу и попросила срочно передать отчет моему начальнику.



Посмотрев на мое расстроенное лицо, молоденькая девушка - курьерша меня тактично ни о чем не спросила.



И только дома, убирая квартиру, перемывая полы и посуду, стирая белье и одновременно дожидаясь мужа с работы, я потихоньку приходила в себя, понемногу успокаивалась.



А дождавшись мужа, выплакивалась ему в жилетку, одновременно кормила ужином и рассказывала о своем увольнении. О том, как неправильно со мной поступили и грубо обошлись. И, наливая мужу вторую тарелку моего фирменного, наваристого борща, ждала от него сочувствия.



- Сиди-ка ты, лучше, дома, - посоветовал мне Мужчина, помешивая ложкой борщ, прикидывая, что уже или почти сыт, но борщ получился сегодня удачным. И надо бы съесть еще немного. В запас …



Успокойся, я зарабатываю достаточно. Мы обходились без твоей зарплаты четыре года. Ты бегаешь на свою работу полгода. И посмотри, во что превратился дом. – Мужчина развел руками, мне, объясняя и показывая. Спохватился, увидал мое расстроенное лицо и добавил. - Нет, не сегодня. Сегодня – ты молодец, постаралась. И вообще, ты у меня умница. Но подумай сама: ребенок почти живет у бабушки. Мы не видим его неделями, потому что тебе некогда. А моя мать, между прочим, сегодня звонила мне на работу и сказала, что малыш простужен, кашляет и не совсем здоров. Ты же приходишь с работы в шесть вечера и, иногда, в восемь. Усталая. Ложишься на диван, засыпаешь. Без разговоров а, иногда, и без ужина. Тебе оно надо?



Я подумала и с мужем согласилась. Теперь я - домашняя женщина. У меня ухоженный дом, здоровый чистый ребенок, отглаженный муж, уют и чистота. За неделю я вылизала все углы в квартире и навела блеск даже на кухне. Мои обиды и злость тоже улеглись. Сегодня днем я рискнула позвонить подруге, которая так старалась, на эту работу меня устраивая.



- Куда ты пропала? – Тараторила подруга в трубку. – Не показываешься на работе целую неделю. Твой отчет так всем понравился. Мы искали тебя, но почему - то никто не записал номер твоего телефона.



- Как? – Оторопела и удивилась я. – Но ведь меня же не пустили на работу!

- Ты такая странная! – Удивилась подруга.



В ответ я рассказала свою историю. Подруга замолчала удивленно, подумала, отложила трубку и с кем-то рядом посоветовалась. Затем объяснила мне, хихикая в трубку. В тот злополучный день, оказывается, лифты нашего здания останавливались на профилактику. Время от времени их отключали совсем.



Я зашла в неисправный лифт, и он высадил меня на неправильном этаже. Естественно, что чужая вахтерша меня не узнала.

- Надумаешь, на работу приходи! – Сказала на прощание подруга и повесила трубку.



А я теперь сижу, жду мужа с работы, набираюсь смелости для обсуждения новостей. И думаю, думаю, думаю ...