Привратники Сатаны. Королевская кровь

30 сентября 1943 года

Берлин, Великогерманский рейх

Два с половиной дня из положенных ему трёх после успешного окончания операции по борьбе с паранормальным противником Колокольцев провёл дома, с женой. Ибо Ирме была жизненно необходима его эмоциональная и энергетическая поддержка – в Кёльне она столкнулась с таким ужасом, что даже парижские Потрошители (не говоря уже о Равенсбрюке) и рядом не стояли.

К обеденному времени третьего дня Ирма достаточно восстановилась, чтобы отправиться в Гамбург – расследовать очередное дело чрезвычайной сложности (других ей в убойном отделе Крипо не поручали).

Которое – Колокольцев в этом нисколько не сомневался – его благоверная снова раскроет менее, чем за 24 часа… он лишь надеялся, что на этот раз ей не придётся столкнуться с реально неописуемым ужасом.

Менее, чем через полчаса после того, как Ирма отбыла на аэродром (она уже привыкла добираться… куда угодно на месте оператора радара двухмоторного ночного истребителя Bf-110 G-4), в дверь виллы Колокольцева позвонили.

Колокольцев открыл дверь, и… он уже давно разучился чему-либо удивляться, но незваному гостю… точнее, гостье, это удалось. Лет тридцати на вид (скорее всего, чуть постарше) – и на удивление для воюющего Берлина типично британской… скорее даже английской внешности.

Довольно высокого роста, стройная (хотя фигура и не идеальная), смуглая кожа, длинная шея, аристократичное овальное лицо, широкий рот (который, однако, её не портил), пухлые чувственные губы, небольшая грудь, красивые карие глаза, густые вьющиеся чёрные волосы почти до лопаток…

Не красавица, в общем – но по-своему привлекательна… даже притягательна. Загадочно-мистически притягательна – было в ней что-то от средневековой колдуньи… хотя и от королевы тоже. В частности, аура королевы.

Её королевскую ауру не портила даже её ну просто совсем не королевская одежда – которая, честно говоря, вообще ни в какие ворота не лезла. Ибо одета она была… в точности как мужчина-пуританин времён Елизаветы Великой: белая рубашка под чёрной курткой, перехваченной широченным чёрным кожаным поясом; чёрные брюки и чёрные же сапоги до колен.

К этой одежде было положено приложение в виде огромной чёрной шляпы в стиле герцога Бекингэма, меча и кинжала… однако на дворе был век двадцатый, а не семнадцатый, поэтому шляпы на гостье не было, а меч и кинжал заменял Вальтер РРК, контуры которого угадывались в правом кармане брюк гостьи.

Женщина представилась: «Меня зовут Анна». И продемонстрировала Колокольцеву неизвестно откуда появившуюся круглую коробку с киноплёнкой:

«Наша общая знакомая попросила меня устроить тебе небольшой киносеанс. Чтобы у тебя исчезли последние сомнения насчёт её чудесного спасения… если таковые ещё остаются…»

Колокольцев сразу понял, кто перед ним… и что его гостья пришла вовсе не по просьбе Шарлотты Корде. А с собственной целью… только вот пока ему совершенно непонятной. И потому церемонно поклонился:

«Добро пожаловать в мою скромную обитель, Ваше Величество. Для меня огромная честь принимать в моём доме королеву Англии…»

Так называемый судебный процесс над Анной Болейн был проведён с настолько грубейшими нарушениями (она была абсолютно невиновна ни по одному из пунктов обвинения), что ни приговор, ни аннулирование её брака с королём Генрихом VIII не имели никакой юридической силы.

Поэтому чудесным образом выжившая Анна Болейн до сих пор была законной королевой Англии. Политические последствия этого были потенциально катастрофическими для британской короны… однако Колокольцев почему-то не сомневался, что с Елизаветой Второй Анна Болейн точно поладит. После восшествия Елизаветы на престол Соединённого Королевства.

Королева Анна неожиданно довольно улыбнулась «Я только что выиграла сто марок… Шарлотта была уверена, что потребуется дополнительная подсказка…»

Они прошли в его домашний кинозал (Колокольцев его оборудовал, ибо ему регулярно было необходимо просматривать документальное кино, для посторонних глаз и ушей не предназначенное).

Колокольцев осведомился: «Например, твоя нынешняя фамилия?».

Анна Болейн кивнула: «Я живу под именем Анны Арманд – как сразу же после побега из Англии…»

Колокольцев кивнул в ответ. Ибо отец Анны носил титул графа Ормонд.

Королева Анна опустилась в кресло, положила коробку с плёнкой на стол и улыбнулась: «Мы оба королевской крови…»

Официально в венах Колокольцева текла кровь Гогенцоллернов… на самом деле, Романовых.

«… поэтому просто Анна – и на Ты. Я ничем не лучше Александры Фёдоровны – а она для тебя Аликс – и вы с ней на Ты…»

Что было чистой правдой – на этом настояла сама Аликс, объявив себя его приёмной мамой… неясно, на каком основании. Ибо о его настоящем имени и настоящей родословной была ни сном, ни духом.

«Вы, я так понимаю, знакомы?» - не столько спросил, сколько констатировал Колокольцев.

Анна снова рассмеялась: «Более, чем. Мы, как ни странно, быстро подружились…»

Он не нашёл в этом ничего странного – ибо у них было больше общего, чем у почти любой другой пары женщин. Статус королевы; чудесное спасение; Преображение в «застрявших во времени» … да и официально они обе были мертвы – Аликс десятилетия, а Анна столетия.

«Мы с ней в канасту играем раз в неделю» - проинформировала его Анна Болейн.

«Но как вы… в смысле, ты…». Колокольцев запнулся.

Королева Англии улыбнулась: «Как это произошло технически, ты увидишь в этом кино…».  Она указала царственной рукой на коробку с плёнкой и продолжила: «Я присутствовала… смотрела со стороны, как мне отрубают голову. Когда голова отлетела, у меня внутри что-то щёлкнуло - и я влюбилась в обезглавливание… на всю жизнь влюбилась»

«За тебя свою жизнь отдала другая женщина???» - изумился он. Хотя уже понял, какая именно – и что не отдала.

Анна покачала головой: «Чуть позже всё узнаешь – и всё поймёшь…»

И продолжила: «Сразу же после того, как меня официально казнили, я покинула Англию и перебралась во Францию. Приняла имя Анны Арманд – граф помог мне с документами, легендой… ну и деньги из Англии перевести…»

Какой именно граф, уточнять не было нужды. Ибо оба знали, что это был граф Вальтер фон Шёнинг… в те времена, скорее всего, граф Уолтер Велдон.

Анна Болейн продолжала: «Я немедленно вернулась в католическую веру, в которой была рождена и воспитана…»

«Так возненавидела и Англию, и англиканство?» - усмехнулся он. Что было совершенно логично, на самом деле… после такой-то истории.

Она кивнула: «Ты даже себе не представляешь, как – тебе просто воображения не хватит. Настолько возненавидела, что ступила на землю Англии… тогда уже почти два века как Великобритании только при королеве Виктории… а от англиканства и англикан меня до сих пор тошнит…»

Он кивнул: «Охотно верю». Именно поэтому в воевавшем с Англией Третьем рейхе королева Анна явно чувствовала себя вполне комфортно.

Анна Болейн продолжала: «Мой отец был одарённым и опытным дипломатом; владел всеми основными европейскими языками; я у него очень многому научилась; я семь лет служила при французском королевском дворе…»

В связи со сменой политической обстановки и заключения союза с Францией, в 1514 году Томас Болейн организовал переезд 13-летней Анны в Париж, где она вместе со старшей сестрой Марией была зачислена в свиту принцессы Марии Тюдор, сестры короля Генриха VIII, которая в октябре 1514 года должна была выйти замуж за короля Франции Людовика XII.

В 1515 году Людовик XII умер - и вдовствующая королева Мария Тюдор вернулась в Англию, однако Анна Болейн ещё около семи лет жила и служила при французском дворе короля Франциска I в качестве фрейлины королевы Франции Клод Французской, старшей дочери Людовика XII и Анны Бретонской.

При дворе королевы Клод Анна завершила своё образование, изучая французский язык, французскую культуру, танцы, этикет, игру на музыкальных инструментах, проявляя интерес к искусству, моде, литературе, музыке, поэзии, философии религии и постигая тонкости великосветского флирта (что впоследствии немало помогло ей завоевать сердце Генриха VIII).

В Париже она познакомилась с сестрой короля Франциска I — Маргаритой Наваррской, покровительницей поэтов, ученых и гуманистов эпохи Возрождения, которая стало одной из первых женщин-писательниц во Франции… и одной из первых феминисток. Что оказало колоссальное влияние на Анну Болейн, наставницей которой несколько лет была Маргарита.

«… поэтому неудивительно, что Баронесса взяла меня на работу… точнее, на службу в качестве консультанта по соответствующим вопросам…»

«И палача?» - усмехнулся он. Анна покачала головой: «Нет, этим я занималась на стороне. Сначала я просто смотрела со стороны – я не пропускала ни одной казни мечом; работа топором мне была не так интересна…»

«Не столь эстетична?» - улыбнулся он. Она кивнула и продолжила:

«… потом я поняла, что просто сорвусь… черт-те во что, если не буду сама рубить головы. Граф помог мне получить должность палача…»

Работа палача была чисто мужской, как и военная служба и многое другое – однако на деле некоторые особо целеустремлённые женщины умудрялись проникать почти во все мужские профессии ещё задолго до времен Анны Болейн.

Которая продолжала: «в которой я работала пока повсеместно меч не заменила гильотина. Я попробовала – мне не понравилось… пришлось уйти…»

«… а потом вернуться?» - улыбнулся Колокольцев. Анна внимательно посмотрела на него и спокойно ответила: «Ты не единственный, кто занимается борьбой с паранормальным противником… да, весьма успешно, не спорю… однако даже у тебя психика не выдержит, если…»

Она сделала паузу и продолжила: «… ты столкнёшься с реально неописуемым. То, что Ирма видела в Кёльне – ещё цветочки, бывает намного хуже…»

Колокольцева упоминание Кёльна не удивило - он с самого начала не поверил жене, что она столкнулась с чисто человеческим Злом. Ибо удар по психике, который получила Ирма в Кёльне, могло нанести только демоническое, дьявольское, инфернальное, паранормальное Зло.

Анна Болейн вздохнула: «Поэтому без комментариев…»

Добыла киноплёнку из коробки, умело вставила её в кинопроектор (армейский, Колокольцев его позаимствовал в абвере) …  и начала киносеанс.

На экране появилась стандартная немецкая гильотина, к которой подошли Баронесса и доктор Кронбергер. Лилит легла на доску, просунула голову в ошейник, доктор Кристиан привёл в действие механизм гильотины...

И предсказуемо не произошло ни-че-го. Лезвие просто остановилось на шее баронессы. Причём совершенно беззвучно остановилось, будучи не в состоянии перерубить шею метагома (последней нипочём и снаряд гаубицы).

Кристиан поднял лезвие, снова привёл механизм в действие... но на этот раз голова Лилит отлетела, как и у самого обычного человека. Крови, правда, не было совсем (у человека она хлещет фонтаном из перерубленных артерий).

А затем началась реальная жуть. Ибо обезглавленная Лилит... поднялась с доски, подобрала свою голову... и водрузила её на надлежащее место на своём теле.

Изображение пропало на несколько секунд, а когда снова появилось, Баронесса смотрела с киноэкрана... как будто ничего и не было. Полная и спонтанная регенерация, короче говоря.

«Понятно» - усмехнулся Колокольцев. «Тебя подменила Баронесса, загримированная под тебя и одетая в ту же одежду; которая до того, оставаясь невидимой, тебя настолько хорошо изучила, что никто не заметил подмены…»

«Именно так» - подтвердила Анна Болейн. Он продолжил: «… потом она вернула голову на место, а себя заменила… ибо женских трупов подходящей внешности тогда вполне хватало…»

«Хватало» - усмехнулась Анна Болейн. Колокольцев осведомился: «У Баронессы был к тебе только профессиональный интерес, или…»

«Или» - снова усмехнулась королева. «Она почему-то сильно невзлюбила Генриха; кроме того, сочла, что позволить ему отрубить мне голову будет неправильно совсем… вот и устроила королю немаленькую бячку…»

Глубоко вздохнула – и предсказуемо продолжила: «Крюгер, конечно, тот ещё отморозок и мегаломаньяк… был – а его банда вообще привратники Сатаны…»

Ибо в своём неуёмном стремлении к мировому господству вполне могли открыть Князю Тьмы врата в наш мир. С катастрофическими последствиями.

«… но всё же неоспоримый гений. И не только в медицине и в оккульте…»

Сделала многозначительную паузу – и сбросила бомбу: «… ибо обнаружил, что власть над миром и возможна, и необходима – предоставленный самому себе мир неизбежно отправится к известной матери…»

Колокольцев кивнул – ибо уже давно пришёл к аналогичному выводу. Анна Болейн продолжала: «… и может быть реализована только путём создания Четвёртого рейха.  Однако реинкарнации не третьего рейха, а первого – Священной Римской империи…»

И тут Колокольцева осенило. Он сразу понял всё – и изумлённо-восхищённо покачал головой: «Историки тебя недооценили – и сильно… а вот твой муженёк, похоже, прочитал правильно… как и Томас Кромвель…»

По общепринятой версии, Анна Болейн обвинили в супружеской – и потому государственной – измене и казнили лишь потому, что она никак не могла родить королю сына. Что было глупостью полной – едва ли не величайшими монархами в последующей истории Англии были женщины – Елизавета и Виктория.

Колокольцев восхищённо продолжил: «На самом деле, тебя казнили потому, что ты хотела прибрать к рукам и короля, и Англию… а теперь хочешь весь мир…»

Королева Анна пожала плечами: «Это несопоставимо лучше, чем глобальный Третий рейх, который хотят построить Баронесса с графом… и уж, тем более, чем большевистский проект… а либеральный проект вообще нежизнеспособен…»

«И как ты собираешься этого добиться?» - полюбопытствовал Колокольцев.

Анна Болейн бесстрастно ответила: «Придёт время – и в наш мир придёт тот, кому Ковчег Завета позволит себя найти…»

Он снова изумлённо покачал головой: «И ты приберёшь к рукам его и Ковчег…»

Королева Анна кивнула: «… и подомну под себя и власть светскую, и Церковь…»

Ибо никто и ничто не сможет сопротивляться энергетике Ковчега Завета.

Он усмехнулся: «И станешь Священной Римской Императрицей…»

Анна Болейн снова кивнула – а он понял, зачем она к нему пришла… и что судьбоносное решение ему придётся принимать здесь и сейчас.

Он вздохнул – и кивнул: «Я согласен. Я с Вами, Ваше Величество…»