Мечта об алом вечере

Двери, мерзко скрипучие, повидавшие множество историй, с тяжким стоном расступаются. Свет над головой раздражающе мерцает, отбрасывая пляшущие тени.


— Ну когда же уже заменят эту лампу? Проклятые наркоманы, выпотрошившие весь плафон до последнего винтика…


Вокруг — пыльные, помутневшие от времени зеркала.


— Посмотри в них. Кого ты там видишь?


Аккуратно вглядываюсь в потускневшую гладь: светлые волосы, волнистые, блестящие, словно натуральный шелк. Глаза-изумруды, оправленные в бархат длинных ресниц. Два бесценных, горящих малахитом самоцвета в полумраке. Губы, будто высеченные из холодного камня, — идеальные, ровные, застывшие. Ни тени улыбки, ни гримасы боли. Протягиваю руку, и стекло прохладно обволакивает кожу. Провожу по нему кончиками пальцев, касаясь мраморной кожи.


Резкий, металлический голос диктора: «Минус первый этаж. Двери открываются».


Метель.


Босиком, едва касаясь земли, иду на цыпочках, проваливаясь в сугробы.
— Господи, что это?


Кипельно-белый снег под ногами медленно пропитывается густым алым. Становится тепло. И этот знакомый, сладковато-металлический запах, запах свежего вечера… железа.


Фигура, распластавшаяся на спине в снегу с широко раскинутыми руками, будто приглашающая в объятия, все еще выглядит неспокойно. Тонкие кисти безвольно раскинуты, запястья изорваны в клочья.


— Тебе знакома она?
— .