Капли

«14-16.12.1997. смещение мощного арктического антициклона с Таймыра в юго-западном направлении на Украину. Интенсивная волна холода в Москве: ночью -28…-30 °С, днем -23…-25 °С. В то время как 17 числа...»
Наиболее яркие ультраполярные процессы над ЕТР в холодный период за последние 30 лет
статья в инете



    Человек в шляпе продолжал стоять, задрав голову, и пялился на меня уже с четверть часа. Что ему нужно? Никогда не видел работающего альпиниста? Или ждет, когда я совершу что-то непоправимое, и ему будет что рассказать вечером за ужином. Как с криком «Мама!!!» некто полетел вниз с высоты шестого этажа? Не дождешься, шляпа. Всегда так, когда заработаешься, уйдешь в мыслях «в себя», работаешь себе в удовольствие, а потом чувство наваливающейся немочи, обессиливания возвращает тебя в реальность, в которой найдется такой вот любопытный энергетический вампир. Высота сама дает определенное ощущение отрыва от реала, при этом более всего раздражает любопытство стариков и детей. Первые «виснут» на тебе, глядя из соседнего окна, и ты как захиревший вынужден корчиться на веревках, переползая с места на место, поднимая себя на жумаре по основной, словно потамослон. Вторые могут сотворить какую-нибудь гадость. За ними приходится следить в полглаза - иначе можно плохо кончить. В прямом и переносном. Есть у извергов в штанишках такая забава: привязывать длинные концы, лежащие на земле, к бамперу припаркованного автомобиля. Или привязать к ним палку и закинуть её на дерево или за угол дома на балкон второго этажа. А потом стоять где-то за укрытием или с невинным видом смотреть как некто, перевязанный ремнями, увешанный карабинами и верёвочками, мучается. А прикинь, как круто будет, если авто поедет! Веселуха для скудоумных даунитов. А дашь такому по шапке – и всякий тебя осудит. Я бросил взгляд вниз.
    Эта шляпа продолжала стоять, даже не холодно ему. Ну, да ладно, пусть стоит. Почему-то вспомнился вчерашний случай, увиденный мной с веревок на этой же стене. Тогда я услышал визг тормозов и обернулся, бросив взгляд вниз на звук. Или обернулся, а потом услышал? Или одновременно? В такие моменты время творит чудеса, трудно осознать , что было первым. Короче, джип на ходу сбил пешехода, голову которого я увидел в тот момент, когда он перемещался между двумя припаркованными вдоль тротуара машинами и вышел в полутора метрах перед мордой джипа. Шапка полетела по направлению удара. А бедный старик (он оказался стариком этот пешеход) отлетел и скрылся за припаркованной машиной. Его не было видно с моего угла зрения. Из джипа подхватились двое мужиков, недолго думая, подняли пострадавшего, погрузили - и по газам. Все заняло секунд двадцать. Да. Трудно представить, что было со стариком дальше. Вряд ли что-то приемлемое. Тут я ногой задел и опрокинул прицепленную баночку… Капли пролитой воды падали отвесно вниз, удаляясь от сидушки, на которой я добрый час сидел, а точнее - висел на стене. Капли ускорялись и превращались в маленькие далекие точки на снегу.
    Говорил Саня, что не надо наливать воду в банку. Хоть и по технологии, а зима настояла на своем: налил бы растворитель – он бы так или иначе с резиной сросся. На обледенелый шов резину нельзя наносить – оттает и отвалится на … Теперь самое дело идти в бытовку греться, а после перевешивать веревки на другой вертикальный ряд. Может, солнышко завтра отогреет устье шва и подсушит. Сейчас морозцем прихватило расплескавшуюся воду. Нужна-то для заглаживания резинового шва, пока сырой. А растворителю все равно - он сам растворяет и заглаживает. Хоть на другой день. Но не дай Бог, если какая свинья из менжоров заметит - тогда лови штраф налету.
    Стравил веревку через рогатку, начал спуск, привычно удерживая двумя пальцами левой руки страховочный узел. Плавно разогнал свое тело и также плавно притормозил у земли. Отстегнулся от основной веревки, со страховочной снял прусик с узлом. Это такой поводок, на котором можно повиснуть - и затянется его страховочный узелок. При условии: если этот узел не держать рукой, а она при испуге может сильно сжаться - узел останется в свободном положении, и страховка не сработает. Можно поздороваться с лежащей внизу землей. Встреча с родимой пройдет с ускорением свободного падения. Может чуть меньше. Потому и травлю узел двумя пальцами, а не всей пятернёй. Постоял некоторое время, ощущая твердь земли и её надежность под ногами. Поднял голову вверх, посмотрел на веревки, растекаясь по телу прошла волна. Это награда, это кайф. Очередная победа трусливой души над самой собой. Оставил веревки висеть: на стройке, огороженной забором, их не трогают. Пока не трогают.
    В бытовке уже сидело трое, почти вся вышедшая сегодня на работу бригада. Бригадира не было три дня и не предвиделось. Оно и к лучшему.
- Ну как - замерз?
- Да не совсем еще. Воду пролил, ты был прав. Ну её. Где тут можно налить растворитель?
- А вот у выхода, под лавкой с герметиком, - Саня показал рукой.
- После обеда наберу.
Саня - это мужик за сорок, который при Советах служил спасателем на водах. Хорошо служил, почти не просыхал. Сейчас в завязке – кодировался. Он со своим младшим братом работает. Хорошо иметь напарником близкого человека, если он не ленив и не дурак. Ну и не подлец, разумеется. А напарника найти еще та проблема – мы же все крутые. Е..ёныть.
- Влад, садись, чайник вскипел. Заваривай и давай, подключайся, – это младший, Лешка. Мой ровесник, нам за тридцать.
    Я уселся с краю на свободное место. Ну, собственно, оно и свободно потому, что я здесь переодевался. Бросил амуницию, состоящую из сидушки, карабинов и рогатки на кучу не очень понятного хлама, который в бытовке оставлен несколькими наплывами рабочих. Главное - что своё барахло под надзором. А с чужим пусть разбираются чужие. Сумку с остывшим герметиком решил освободить, а на следующее зависание взять у печи разогретые три-четыре колбасы с резиной, упакованные как паштет, обернув, по примеру других, старым шарфом. Ну, это уже после, перед выходом. Пока я ковырялся, доставал свою нехитрую еду в общий котел, доставал кружку - за столом шел треп. Вернулся последний, немного чудной парень - Вован, весь завернутый и застегнутый, что в целом нормально даже при минус 12-15 Цельсия. Но чудность присутствовала и пёрла от него за версту. Народ согревался, и вместе с паром от электрочайника шел «пар» от трепа. Много чего можно почерпнуть из таких посиделок, но память всегда выдает нам самим, что рассказать, и мы часто пропускаем мимо ушей важные вещи из тех, что рассказываются не нами. В эти дни мороз на улице делал посиделки более желанными и уютными, чем обычно. Большинство работающих на герметизации швов колледжа, недавно возведенного рядом со станцией метро Пятого года, были знакомы давно. И имели нехилый опыт работы, но весьма специфический для промальпа. Но не это главное. У них было общее прошлое. Иногда весьма драматическое.  Сами же истории вызывали бурную реакцию, состоящую из мата и хохота. В прошлый раз Вован и Саня рассказали про парня, которому лопнувший трос от подъемника перехлестнул правую руку и содрал мясо с кости. Как чулок. Или перчатку с крагой. Тогда была зарплата и, думается мне, - это основная причина трагедии. Ребята сбросили всю свою выручку за две недели работы, а сумма по тем расценкам, с их слов, была равна новому заднеприводному вазу, и отдали матери пострадавшего. Судьба горемыки для меня осталась неясной, так как никто толком не знал, что было с ним дальше. Про другого поведали, что интеллигентный молодой человек работал как все, имел свое оборудование: снарягу, телогрейку и ватные штаны. Но однажды, сравнительно недавно, приехала жена и уволокла его. Больше парня никто не видел. Ну, много чего еще рассказывали: что конторские снимают втихую на видео сделанные швы. Как, никого не предупредив, так же тихо приезжает Главный, и ходит молча, и смотрит, и запоминает, а потом также молча отводит прораба в сторону и с ледяным выражением лица «делает» ему мозг. После чего прораб теряет самоконтроль и начинает ломать мозги другим. Бригадиру, я понял, мозг уже сломали, поэтому его и нет на объекте. Саня много рассказывал про свою старую работу, как он рассекал на катере с волговским мотором по Гребному каналу в Крылатском. Как опускался в гидрокостюме на дно Москвы-реки и прудов на поиски утопших или на расчистку того же дна, что могло увенчаться обретением тех же самых трупов. Вован делился историями о давнем своем романе с девицей. Позже она умотала в Германию в поисках замужества для ПМЖ, куда он теперь время от времени наведывается к ней в гости. Наличие у нее мужа его не смущало, встречи в гостинице не смущали и ее. Как к этому относился германский муж мы не спрашивали. Показывал фотографии. За пару недель работы я освоился в этой команде анархистов, зарабатывающих последние несколько лет исключительно герметизацией швов в панельных домах и изготовлением кровель крыш по какой-то хитрой иностранной технологии, проталкиваемой Конторой заказчикам. Куда волею случая я попал на работу. Основная проблема всё же была в погоде - она неожиданно из мягкой поздней осени превратилась в лютую, набирающую силу зиму. Холод сковывал герметик в шприце и его невозможно было продавить двумя руками, если резина застыла. Благо, что аглицкий шприц терпел такое издевательство и не ломался, ибо был металлический.
- Влад, а ты давно на веревках? – спросил Михаил, сидящий справа от меня молодой паренек
- Первый раз учили спускаться в 90-м. А так, работать плотно на стенке стал в 91-м, в Данкове. Красили химкомбинат. Там спирт лился с крыши из лопнувшей трубы, представь себе лужи из спирта. И лужи из толуола. В нем стирали спецуху…- бытовка загоготала.
- Ясен перец, что в тазу или бочке! Один спец оставил отвертку в кармане, замочил курточку на три дня, а достал жало без ручки. Ну и пуговицы исчезали само собой. Хороший растворитель. От него глюки, если надышишься при покраске, и тогда все вокруг тебя говорят как буратины и сам ты, как буратино.
  Потом рассказал о насущном: что местные пили спирт с завода, а приезжие не могли понять, почему в городе продают пиво в разлив, а очереди нет. Одного такого счастливого командировочного, выпившего трехлитровую банку местного пива в гостинице, не могли уложить спать: всем старался донести мысль, какое счастье он испытал.*
- А сам когда начал это грубое дело?- интересуюсь у Миши.
- В смысле альпа? Та-а, - он махнул рукой - уже в горы ходил не раз и не два. Еще в школе начинал.
- Понятно. А я не турист. Меня учили туристы, но сперва работать учился по малярке, а потом уже пришлось висеть. Когда фасады пошли.
Санек подключился к теме расспроса и узнал, что у меня был перерыв - другая работа, но пришлось вернуться.
- Высота притягивает, - делает вывод Санек, и мы все ухмыляемся.
- А у кого был экстрим на работе? - Леша обвел лукавым взглядом сидящих за столом.
Выяснилось, что почти ни у кого не лопались веревки. А если и были рывки, то лишь по глупости и недомыслию при их установке. Или поприкалываться при вывешивании. Но это для идиотов. С понтом ты парашютист или водолаз, прыгающий с борта спиной вперед в воду... Веревки крепкие: полторы-две тонны на разрыв. Только карнизы и козырьки ржавые на крышах. А ржавый край может быть острее ножа.
Я рассказал, как неохота было выходить на одну работенку, уже и рюкзак собрал и попрощался с женой, пацана подержал на руках. Ну все, иди, работай. А не идется вот – через силу себя заставляю одеться, обуться. Оттягивая уход из дома, еще раз поцеловался с женой, еще раз потоптался у детской кроватки, а идти не-хо-чу. Потом собрался с духом, перекрестился…
- Крещеный?
- Да, было дело. Надеваю рюкзак – а у него – бац! и лямка отрывается. Блин, новый рюкзак, «Октопус», сорок пять зеленью. Да, этот самый, синий. Сел, сижу. Ехать уже никуда не собираюсь. Жена суетится, давай пришью, мол. Думаю, нет, не будет сегодня никакой работы, пошли все на фиг: и менжор, и заказчик – жизнь важнее. Только обижать менеджера нет особого желания, он ждет в условленном месте. Да и работаю с ним давно. Нехорошо как-то. Если сразу ему на пейджер скину, то отзвонит и потребует приехать, один фиг. Ну, подождал минут 25 и тогда скинул ему, мол, в дороге оторвалось и еду домой, завтра встретимся. Менеджер понял и согласился, только однажды, много позже, спохватился и спросил, где оторвалось. Я показал. Он признал, что сначала решил - я просто развел его на суеверии.
- Ну да, всЁ, что НЕ делается…- начал Миша.
- Не надо откладывать на завтра то, что можно НЕ делать вообще, - закончил Саша.
Посмеялись. Обед затянулся и начал плавно перетекать в ужин. Решили еще посидеть и сделать одну вылазку «перед сном», как кто-то выразился.
- Влад, а ты не хочешь вывеситься на «носу»? – Санек улыбнул.
«Нос» - это архитектурный острый угол на всю высоту колледжа. Как нос корабля для пересечения Атлантики. С радиусом закругления в полтора-два метра. Швов там много. Но как их осилить - ребята не знали. Или обходили тему стороной.
- Давай я на двух рогатках отработаю, но веревки поможете натянуть, оттяжки нужны, И вывеситься поможете: подать там велотерм и все такое.
- Не вопрос. А ты научишь на двух основных без страховочной веревки работать?
- Ну, так сейчас все увидишь. Только я прусик ставлю все равно.
- Тогда надо два, на каждую веревку.
- А как работать? Дурдом с веревочками. Я тупо под левую руку один ставлю, так привычнее.
- Ну, да. Давайте собираться, мужики. А то домой уже хочется!
Я залез на скамейку с ногами надеть вместо робы ватные штаны, оставшиеся по наследству от безвести пропавшего интеллигентного молодого человека. Мороз к вечеру будет только крепчать. На вопрос о посягательстве на чужую собственность бытовка ответила, что не убудет. На узкой доске я закачался и, чтобы не рухнуть вместе со скамейкой в направлении стола, соскочил на пол, запрыгал на одной ноге. Мы шумно вышли на улицу, я закрывал дверь на ключ. Уже прилично стемнело. Перебросив снарягу через плечо, гермет в сумке на другое, а охапку велотерма держа перед собой, я так и шел за чьей-то спиной. Тропинка из застывшей грязи чернела под ногами. Но за пучком белого велотерма я никаких ног не видел. Впереди замаячили в свете прожекторов тетки-штукатуры. Послышались шутки, некоторые с матерком, в адрес нашей колонны. Вдруг чувствую, что-то не так и мой горизонт куда-то быстро ускользнул, а подбородок плавно утыкается в перину велотерма. Тетки огласили стройку буйным хохотом: я рухнул на землю плашмя на глазах искушенных зрительниц, зацепившись своим левым ботинком на липучках за хомут толстого резинового шланга. Он служит для подачи раствора на второй или третий этаж, или хрен его знает на какой. Досада сменилась на улыбку – я, собственно, ничего себе не отбил. Отшучиваясь, догнал своих, но, как ни странно, никто не заметил моей неловкости. Что тоже положительно повлияло на мое настроение.
Поднялись на крышу, черное небо декабря дышало над нами, прожектора бросали полосы белого света на стены, рассеянный свет уличных фонарей добавлял свою лепту. Сняли и вывесили на новое место мои две веревки. Легким туманом грусти прошлепало мимо вспоминание о коротком утреннем зависании. Я уже одел снарягу. Стал вцеплять в веревки алюминиевые самодельные рогатки. Остается все проверить и перелезть за край ограждения. Получить в руки сумку со шпАтелями и герметом, подвесить себе к сидушке небольшой стог велотерма. И работать. Тут я все понял.
-Саня, я пошел домой.
-??
-Да все, домой, Лешка, - начинаю освобождаться от веревочных пут. - Мне сегодня осталось третий раз упасть и тогда уже ничего не понадобится. Они, одобрительно кивая головами, выслушали про скамейку, про хохму с зацеплением ноги, где я как подкошенный  упал и рассмешил теток. Похлопали меня по плечам и благословили мое нежелание работать в этот мёрзлый, колючий холод.
***
Спуск эскалатора вглубь глотки метро дает всегда время вздохнуть и приготовиться к погружению на неопределенное время в подвал Москвы. Красота мрамора и гранита, архитектурные выверты подземелья и укачивание вагона – все это стало привычным за многие поездки с самого раннего детства. Сегодня, после пересадки на серую ветку, вместо чтения романа, который в свое время долго искал по книжным - цепляет меня Роджер, очень цепляет - сел в угол вагона на самое любимое бродягами место и закрыл глаза, оперевшись на колени и опустив голову в ладони. Со стороны - будто головой приболевший или сильно уставший от жизни пассажир. Перед глазами в который раз всплывала сцена, когда старика, неосторожно вышедшего на проезжую часть, свалили, бросили как мешок в салон и «увезли в неизвестном направлении». А мне нечем было ему помочь, реально нечем. Мобила была лишь у прораба, конторская роскошь. А где он, прораб? Ясен перец - в конторе или на другом объекте. У него их не меньше трех. Пока б спустился. Пока нашел бы связь… Менты опять же: что я им скажу? Номеров не видел, марку джипа не опознал - они сверху почти все одинаковы, когда у них припорошена крыша, цвет - грязный цвет, не было у нее цвета. Немытая она, наверное. Да и фатализм что ли в воздухе разлился какой-то, почитай с ГКЧП на нас льют. Все больше на помои похоже. Прости, дед, что не топал ногами в чужой прорабской, требуя связь, что не мылил мозг ментам. Прости меня, старик. Если можешь. На полу под моей головой на коричневом линолеуме расцвели две звездочки. Предательские банальные капли.

« ...днем -23…-25 °С. В то время как 17 числа на акваторию Баренцева моря выходит глубокий атлантический циклон, приносящий рекордную оттепель до +7 °С. С 17 декабря существенно ослабевают морозы и в более южных районах. А к концу декабря в связи с глобальной перестройкой циркуляции атмосферы наблюдается существенное потепление»
Наиболее яркие ультраполярные процессы над ЕТР в холодный период за последние 30 лет
------------
*Напомню – речь идет о 1991 годе, когда пиво было в дефиците даже в Москве. Хотя Данков являл собой счастливое исключение. Тогда там было все или почти все.))



Жумар - устройство для подъёма своего тела вверх по веревкам.
Рогатка(«восьмёрка») – спусковое устройство, существует несколько видов восьмёрок, самые лучшие самодельные из 10-мм алюминия. Есть лесенки, рычажные кулачковые «десантные» спусковики, но они критичны к диаметру веревки, рогатка более универсальное и удобное для работы устройство, хотя сильно крутит нижние концы веревок.
Сидушка – «лавочка» с веревочками по углам, на которой сидит человек, крепится карабином к спусковому устройству.
Основная веревка – на которой висят. Есть прямой спуск по вертикали, для него характерно наличие двух веревок, одна из них – основная, другая – страховочная. Какую из них назначить страховочной каждый решает сам: или поновее и не «травмированную», или работать на «нетравмированной» основной. Существует способ работы на двух основных веревках (и двух спусковиках разумеется), когда обе раздвинуты на расстоянии 2.5 - 4х метров, что дает при определенном желании освоить сразу полосу стены, но повышаются требования для защиты от повреждений участков веревок, трущихся об ограждения или край крыши, необходимы растяжки, чтобы не съезжали к условному центру под весом нагрузки. В этом случае страховочной веревки нет, но иногда полезно иметь один страховочный поводок на одной из веревок, прикрепленный выше спусковика ( при спуске одна веревка нагружена, а вторая висит без натяжения, при обрыве нагруженной веревки радиус образующегося маятника равен длине провисшей веревки, а спусковое устройство не всегда корректно работает при прослабленной веревке, можно улететь, поэтому и есть смысл ставить прусик на прослабленную веревку для страховки. Желательно предвидеть безопасное место для возможного движения маятником - дабы не впечататься в какую-нибудь стену, например)
Прусик (страховочный фал) – имеет на одном конце карабин для крепления к обвязке (одевается на человека, система ремней), на другом схватывающий узел, он же страховочный в рассказе. При удержании узла в кулаке – узел скользит свободно по веревке, если отпустить – то произойдет затяжка узла и страховка сработает.
Есть легенда о альпинисте по фамилии Прусик, который придумал эту систему страховки. Он имел привычку покорять высоты в одиночку. Его погубила длина его страховочного фала – он не смог дотянуться рукой до сработавшего узла, чтобы его ослабить и выбраться. Был заклеван воронами. По этому все современные прусики делают короткими. 

Отправлено 15:44:55 - 16.09.2010