О времени и о себе

Знание может быть лишь у того, у кого есть вопросы.
Ханс Георг Гадамер
Самое важное, каким бы иллюзорным
это не казалось, всё равно происходит в слове.
Сначала – на поле вселенской битвы света со тьмой,
 а потом в слове, где про ту битву будет рассказано.
Захар Прилепин
Сначала о времени

Как страшно жить! Уже несколько месяцев живу в предчувствии конца времён, что связано не только с приближающимся концом моей собственной жизни, а вообще человеческой. С одной стороны мне жаль, что я собралась написать об этом только сейчас, когда Маргарита Симоньян выпускает свою книгу «В начале было Слово – в конце будет Цифра», с другой стороны, это только подтверждает актуальность моих страданий. Только талантливый человек и профессиональный писатель задумывается над вопросами бытия до того, как его ткнут носиком в блюдце. А я вот только сподобилась.
Не сказать, чтобы я раньше не размышляла на тему безумного безудержного прогресса в цифровой среде, но меня она интересовала прежде всего с точки зрения уродства такого общения, когда картинками и видео из сети заменяется живое слово. А деградация словесного общения тащит за собой деградацию мозгов. (см. Цитата дня 11.04.24).

Но тут меня ткнули носом студенты дистанционного обучения, когда в весеннем семестре стали массово слать письменные контрольные, полностью сгенерированные искусственным интеллектом. Когда стала жаловаться детям на ту дурацкую работу, которая отнимает у меня кучу времени, поскольку при каждом возврате контрольной я должна написать, что не так, старший сын мне подсказал, в чём дело. Я была убита сутки, мне виделись страшные апокалиптические картины, как один ресурс ИИ экзаменует другой через посредника-человека, а потом и нужда в последнем отпадает. Другая картина касалась редакторской деятельности: страшно, что сейчас в редакцию валом пойдут «научные» статьи, сгенерированные нейросетями. И наконец, в состязательном процессе две сети сражаются на ниве присуждения научных степеней самим себе.

Потом я немного отживела, решив, что, может, все не так уж страшно, что просто появился новый инструмент, облегчающий процесс первичной обработки информации, избавляющий от какой-то рутинной работы, и потому способствующий чистому творчеству. Да, как любым техническим новшеством им нужно уметь пользоваться, и тогда он будет приносить пользу (вот интересно, ИИ допускает намеренную тавтологию, или его алгоритмы этого не позволяют), способствовать прогрессу и процветанию человечества. Может, потенциальная опасность его повсеместного применения преувеличивается, и человеческому интеллекту под силу справиться со своим детищем. Я же смогла в конце концов добиться от студентов правильных ответов.

Но окончательно меня добил одноклассник. По разным поводам он стал публиковать в общем чате многословные тексты, в чём ранее замечен не был. Они грешили неоднократными повторами и были чересчур пафосными, но если бы это были его собственноручно воспроизведенные собственные мысли, то это было бы не просто простительно (простите и тут;), а даже мило. Но когда он признался, что пользуется нейросетью, я окончательно впала в тоску, и не вижу теперь просвета.
Технический прогресс, задуманный и осуществляемый силами и умом энтузиастов, облегчил условия существования людей на планете, и их стало слишком много. Усилия «мирового правительства» по сокращению народонаселения и повышению управляемости им с помощью СМИ, зелёной и ЛГБТ-повестки, пандемии КОВИД не привели к заметному успеху. Мировое правительство в кавычках потому, что я не уверена в его существовании, но Бильдербергский клуб никто не отменял.

Ладно, решили там в верхах, пусть пока живут, работают за еду и кров для нашей пользы. Едят пластиковую пищу и мрут от ожирения, к тому же от жира и фертильная функция снижается. И книги читать не обязательно, пусть смотрят дебильные видео, а не размышляют о судьбах мира. Но когда того требуют обстоятельства эти же электронные сервисы позволяют почти мгновенно мобилизовать на бузу по любому поводу толпу, способную снести правительства, неугодные верховным правителям, как бы они ни назывались.

А сложными техническими системами пока ещё грамотные разработчики научат управлять ИИ, разовьют его способности в сфере культуры: алгоритмы и музыку начнут сочинять (уже могут!) и стихи, и картины писать в любой технике и любом жанре, как и книги. Философские эссе – да пожалуйста!, фэнтези – без проблем за считанные минуты, любовные романы – что может быть проще! Страдания молодого Вертера, и пожилого, и не Вертера – любой каприз за ваши деньги, знайте промпты пишите или надиктуйте, только сами не вмешивайтесь, без вас обойдёмся, потребляйте, что дают. Пища духовная превращается в такой же пластик как зимняя клубника. Компьютерными играми же уже удалось превратить Homo faber (человека творящего) в Homo ludens (человека играющего).

Но некоторые Homo sapiensы сопротивляются, учиться думать и говорить, и писать хотят самостоятельно, обсуждать проблемы личные и мироустройства не в мессенджерах, а лицом к лицу, значит, надо отучить их обрабатывать информацию, отнять у них главное, что уподобляет их божественному – Слово. Не сразу, подсунув сперва в качестве приманки электронное красноречие и в письменном, и в устном виде. А потом постепенно алгоритмами ИИ уменьшать словарный запас, заменять слова картинками (хотя этот процесс уже цветёт буйным цветом), глядишь, и запустим обратную эволюцию. И вот Homo sapiens превратится сперва в Человека прямоходящего (Homo erectus), а потом и в Человека умелого (Hоmo hаbilis) для выполнения несложной работы. Правда, тут у людей моей профессии есть некоторые перспективы, поскольку в светлом будущем заботиться о здоровье и питании человеческих особей для ИИ – дел десятое, а вот о собственном бесперебойном (электро)питании – первостепенное.

Я не стала лукавить и спросила сеть, останется ли в будущем у человека какой-либо вид деятельности, где искусственный интеллект не смог бы его заменить. И получила через минуту вполне оптимистичный ответ: «Пока у нас есть душа (или хотя бы иллюзия ее существования), у нас останется то, что нельзя алгоритмизировать.» Забавно, что сеть употребляет местоимение «мы», имея в виду, очевидно, человека.
Но когда я стала докапываться, как алгоритмы ИИ управляют информацией и влияют на человеческое мышление, этот самый ИИ сообразил, что мне надо, и ответил уже совсем в другом ключе. Честно признал, что уже управляет информацией и по запросам формирует картину мира, а значит, управляет людьми. Происходит постепенная эрозия критического мышления и деградация интеллекта. Дал рекомендации, как с этим бороться. Один из рекомендуемых способов – перед вашими глазами, хотя ещё лучше было бы писать это от руки. Смешно и страшно, когда цифровые устройства советуют человеку соблюдать цифровую гигиену, сокращать «цифровой фастфуд», размышлять о смысле жизни.

Я не знаю, как это со мной происходит, но количество «случайных» совпадений уже превысило допустимый порог, чтобы на это не обращать внимания. Я пишу семейную историю и вспомнила о книге, которую когда-то очень любила: «Возвращение со звёзд» Станислава Лема, и вдруг мне так захотелось её снова прочитать, что я купила на Озоне бумажную книжку, хотя последние 13 лет читаю исключительно электронные варианты произведений, приобретая их на Литрес.

И вот я читаю бумажную книгу, что была написана в 1961 году, что же там? Прекрасный мир будущего, где нет материальных проблем, нет насилия, убийств, даже бывшие хищники сделались милыми и ласковыми, а люди поголовно стали вегетарианцами и питаются синтезированной пищей. И всё это последствие «бетризации» - прививки от любой агрессии. Там так здорово описан процесс внедрения этой процедуры, протесты противников, ну просто один в один история с вакцинацией от ковида.

В мире, где за каждым человеком ухаживает персональный робот и полно разнообразных роботов, специально обученных для выполнения конкретных и сколь угодно сложных функций, люди проводят жизнь в занятиях, не связанных с риском для жизни и даже с напряжением сил, всё хорошо, прекрасная маркиза! Термин «толерантность» если и употреблялся в 60-е годы, то исключительно в медицинском смысле, поэтому у Лема его нет. Только вот принудительное избавление человечества от зла привело к разрушению человеческой сущности, самой его природы. С исчезновением агрессии люди потеряли и вкус к жизни, утратили дух авантюризма, у Лема они даже стали меньше ростом по сравнению с людьми двадцатого века. Идеолог «бетризации» провозгласил девиз: «Человек должен есть, пить и одеваться, всё остальное – безумие».

В романе описано так много технических устройств, изобретённых значительно позже, например, те же электронные и аудио-книги «оптон» и «лектон», гибкие экраны телевизоров, беспилотные автомобили, одежда, которую распыляют в виде аэрозоля прямо на тело.

Но больше всего я была потрясена тем, столько явных и неявных совпадений с нашей цифровой действительностью, и главное, перспектива переформатирования человечества посредством ли прививок, посредством ли алгоритмов, перестала быть перспективой – это жуткое будущее, которое уже наступило. Только в наступившей реальности агрессии поприбавилось, но зато ИИ поможет выплескивать ее в нужное время в нужном месте. И я чувствую себя чужой в этом дивном мире, как астронавт, вернувшийся со звёзд. Где истории сочиняют алгоритмы, которые сочиняют те, кто не способен сочинить историю, где живые чувства заменяются лайками, где не надо думать, не надо запоминать ничего, вплоть до дня рождения своей мамы, не надо ставить знаки препинания, я ощущаю себя потерянной и ненужной. И даже не к месту древнее восклицание: о времена, о нравы! Какие нравы, нравственность как часть духовности не включена в опцию вообще.

Заметки на полях. Ещё про (не)случайные совпадения. Эл Брегг, от лица которого ведёт повествование Лем, возвратился из полёта к звезде Фомальгаут. Сегодня взяла свежий номер журнала «ЭЛЕКТРОЭНЕРГИЯ. Передача и распределение» и что я вижу…ФомальгауД!
 
Нет, сколько смогу, я буду сопротивляться, буду учить стихи, писать свои слова в длинных сложносочинённых предложениях и ставить запятые, читать бумажные книги, придумывать задачки в одном действии, которые пока не подвластны алгоритмам. Сколько смогу, а потом «мой удел катиться дальше вниз», ведь вниз двигаться гораздо легче, чем вверх.

Ну ладно я, теперь, когда ход времени отмечается выкинутыми пустыми блистерами от таблеток, и близок конец, потерплю. А дети, а внуки, что день грядущий им готовит? Смогут ли они сохранить свободу воли и интеллект? Не попасть в низшую «когнитивную касту», довольствуясь мемами, а не мыслями, эмоциями вместо анализа? Смогут стать творцами своей судьбы, а не «домашними животными» алгоритмов? Надеюсь, а что мне ещё остаётся, «Dum spiro spero» …
Но как страшно жить!

«Вот в распахнутой раме рассвета открываются стороны света», за завтраком смотрю в окно, а там цветущая гортензия, почти отцветшая плетистая роза, высоченные берёзы, на их листьях под выглянувшим впервые за несколько дней солнцем сияют невысохшие ещё капельки ночного дождя, и такое спокойствие и благолепие в природе, что все страхи и разочарования если не испаряются совсем, то отступают в тумане. Валера по поводу таких моих экзистенциальных страданий иногда говорил: «Ленуля, не гневи бога!»

А значит, настало время подумать о себе и честно ответить, о чём мечталось в начале и что удалось к финишу.

Для начала анализа надо отбросить совсем уж детские мечты стать балериной, поскольку мне нравилось и удавалось подолгу ходить и даже бегать, подогнув пальцы на ногах, или изобрести автоматический переводчик с русского языка на английский, когда я начала учить этот язык в школе. Я чётко представляла себе, как это устройство будет выглядеть: чёрная небольшая коробочка с кнопкой, нажав на которую можно было получить перевод любой фразы. У отца был карманного формата русско-английский разговорник, и первоначально в мечтах предполагалось, что все эти фразы будут содержаться в коробочке. Надо сказать, что тогда я ещё не видела ни разу даже катушечного магнитофона.
 
Потом отец стал работать на БЭМЗ (Бердский электромеханический завод) и собирать транзисторные приёмники в коробочках из оргстекла, тогда автоматический переводчик приобрёл черты такой коробочки. Ещё позже в библиотеке мне попался огромный академический русско-английский словарь на 80000 слов, и задача усложнилась – все их разместить в таком малом объёме. Про другие языки я даже и не думала. Эта мечта мне самой казалась не очень исполнимой, и потому о ней никогда никому не обмолвилась, боялась, что засмеют. Так бы и забылось это детское желание облагодетельствовать русско- и англоязычных людей и прославиться, но каждый раз, когда приходится в телефоне включать функцию переводчика, я вспоминаю о ней. Да, человечество обошлось здесь без меня, но в главном-то мечта исполнилась! Как тут не вспомнить:
 
«Мечтать! Надо мечтать
Детям орлиного племени!
Есть воля и смелость у нас, чтобы стать
Героями нашего времени!»

Но вот прямо сейчас я поняла, что детские мечты нельзя ни отбрасывать, ни забывать. Это, быть может, самое человеческое, самое духовное (божеское) состояние – мечта. Откуда появляются мечты, на чём основываются? Очевидно, нужны какие-то знания, чтобы мечты возникли, а чтобы развивались и росли, нужна постоянная подпитка и новыми знаниями, и общением, но обязательно и наличие свободного времени.

Я помню это тягучее бесконечное время летних школьных каникул, необыкновенно длинные дни, в которые вмещалось так много дел: чтение, купание, гуляния с подружками, вечерний полив огородных грядок, и вечерний же поход с бабушкой за коровой. И долгий-долгий закат, сумерки, зудящие комары, спасение от которых находилось у летней печки во дворе, ну или если сильно раскачаться на качелях. Но только в одиночестве и в незанятое ничем время можно начать осознавать себя, размышляя, сравнивая себя с другими, в том числе, и с книжными героями, думать о том, а чего я хочу, сделала бы я так, а если не так, то как. И даже если ты вроде ничего не думаешь, а просто смотришь в небо, или на реку, или на дождь за окном, или на морозные узоры на этом же окне, в тебе происходит важная и сложная работа, тогда ты снова рождаешься, но уже как человек разумный.

Нынешние же дети почти постоянно находятся под внешним управлением. Родители и бабушки с дедушками, руководствуясь самыми благими намерениями (помните, куда они ведут!), организуют жизнь детей, пытаясь сделать её насыщенной и интересной, одновременно лишая их выбора. Вся свободная воля современного ребёнка выражается в выборе времени, когда ему разрешат поиграть в телефоне: до еды или после. И не давая дитю продохнуть от нагрузки «по-немецки и по-русски, драмкружок, кружок по фото…», нужное подчеркнуть, его освобождают от ответственности за принятие решения и от самого принятия решения.

Вот свежий пример. Без пяти минут бакалавр электроэнергетики при защите выпускной работы так невнятно отвечал на вопросы, что довёл членов ГЭКа до белого каления. Один не выдержал и приставил нож к горлу защитника: скажите только «да» или «нет». «Да», - отвечает тот и, подумав, добавляет: «или нет». Финиш!
И быстрый старт для ИИ!

В моём детстве никто не говорил об ответственности или о том, что решения надо принимать самостоятельно, но примеров ежедневного постоянного процесса воспитания этого навыка не счесть. И ни та, ни другая сторона на воспринимала это как обучение, тренинг (тогда и слова-то такого не существовало), это была обыденность, так повелось испокон веку…

- Баб, что поесть?
- На печке яйца варёные и картошка, огурцы на грядке, хошь, целиком поешь, хошь, порежь с лучком и сметанкой заправь, и квас есть, можешь окрошку сделать.

Да, под сенками в ямочке, где с зимы был запасён лёд, стояло и молоко, и сметана, и квас. И выбор был за тобой: из предложенного набора продуктов десяти- двенадцатилетнему ребёнку предоставлялась возможность накормить себя тем или иным способом, поработав немного ради своей пользы. Так было не всегда, но было и так.

- Мам, можно мы с ребятами купаться пойдём?
- Утонешь, домой лучше не приходи!

Всё в этом диалоге: и ответственность за принятие решения, и предостережение об опасности, и забота.

О том, как растут, развиваются или рассыпаются, трансформируются или отшлифовываются детские мечты, можно рассказывать долго. И я сама себя обрываю, дабы не растекаться мыслию по древу, и обращаюсь к началу взрослой жизни, когда тебе уже вручили такой документ – аттестат зрелости, типа ты уже зрелая личность и сам в состоянии решать, чего же ты хочешь, когда стоишь на пороге (стоящий на пороге – одно из значений слова «абитуриент»).

К окончанию школы мои мечты о взрослой жизни существовали в двух ипостасях, почти противоположных.

Первая – такая девочка-девочка, принцессочка (моя горемычная) в высоком замке, вокруг которого скачут принцы на белых конях, а дальше, как в сказке – свадьба и всё кончается. Как вариация: тургеневская девушка «с печальной думою в очах, с французской книжкою в руках», нежная и трепетная, романтическая и возвышенная, но не чуждая героических порывов, и это такая переходная модель между первым и вторым образами будущего.

Вторая ипостась – чисто героическая. Я примеряла на себя образы героев: то спорта – это отпало сразу, с физкультурой у меня всегда было никак, но чего бы не помечтать; то Свободы на баррикадах как на картине Делакруа, ну или в крайнем случае Джеммы из «Овода», опять же мимо – время неподходящее было, сплошной застой… В общем, я чувствовала в себе даже не силы, а потребность совершить «подвиг силы беспримерной», и эта история предполагала наличие соратника, что не исключало большой и чистой любви.

Хотела бы я знать, в каком месте тут зрелость. Но в том-то и прелесть мечты, что она отличается от конкретной цели или желания, она позволяет вырваться за пределы обыденного, это такой внутренний двигатель прогресса для отдельно взятого человека, дарующий радость и надежду.

Одно общее было во всех мечтах – это любовь, как в песне, как полёт, как основной смысл жизни. И главная мечта сбылась, но и продолжалась и как мечта, и как быль одновременно, так, наверное, не бывает, но мне повезло.

А обе ипостаси слились в одну единственную жизнь, где и романтика, и книги, и работа, как пример героизма. Всегда цитирую бургомистра из «Тот самый Мюнхгаузен», он говорил: «Я каждый день хожу на работу. Не скажу, что это подвиг, но что-то героическое в этом есть». Это, конечно, шутка, но я никогда не говорила и не думала о себе, как многие другие женщины, что работа – это главное. Нет, самым главным для меня была семья, и дети мои – это лучшее, что я сделала в жизни.

Я никогда в юношеских мечтах не думала о детях, или думала совершенно отвлечённо, что у меня, наверное, будет ребёнок, какой-то ребёнок от любимого мужчины, просто как подтверждение женской состоятельности. Но это оказалось такое счастье – быть мамой, что ни в сказке сказать, ни пером описать. И как вдруг стала понятна и близка романтическая Наташа Ростова в финале романа, с радостью демонстрировавшая Пьеру испачканные пелёнки, то, что возмущало в юности оказалось такой правдой жизни, таким упоением материнством, что не с чем сравнить. 

И будучи молодой женщиной, и сейчас по итогу жизни, я считаю, что настоящая формула женского счастья – это «босая, беременная и на кухне». Только я бы добавила одно слово – любимая. Босая – значит свободная! От светских условностей, от жёстких правил, где правишь бал и правилами жизни сама! И пусть феминистки забросают меня камнями, если они без греха, пусть, пожалею их, значит, им не дано, как мне, ощущать себя центром Вселенной, когда внутри тебя зарождается новая жизнь. И кухню как место чистого творчества, а не как рабство, тоже не все признают, ну что ж, обделённые личности, можно их только пожалеть.

Эту формулу считают парафразом немецкого выражения «киндер, кюхе, кирхе» (Kinder, K;che, Kirche), хотя и здесь отсутствует слово «либе» (Liebe), оно ещё более полно отражает мои личные устремления и представления о женском счастье. Поскольку здесь есть слово «церковь», но для меня это имеет не религиозный смысл, а светский, как выход из домашнего круга во внешний мир, погулять, пообщаться, «пофестивалить», как говорил Валера, и с радостью вернуться домой, на кухню, в детскую, в спальню.

Заметки на полях. Ещё раз про любовь и про (не)случайные совпадения. Вскоре после того, как мы поженились, случилась первая длительная разлука, и только почта СССР помогла нам выжить. Вот отрывок из Валериного письма и вырезка из газеты.

А стихи и правда оказались про нас, то ли совпадение, то ли НЛП. Как мечта по жизни, как молитва при разлуке, как надежда на встречу в божественном круге. И остались письма. Я редко теперь плачу, но вот взяла их и реву в голос, хотя знаю их все наизусть.

Я знала, что моё имя означает «факел», но есть и ещё синонимические термины «сияющая», «светлая», так что мне на роду было написано иметь дело со светом – nomen est omen (имя — это судьба). Кроме того, «носительница этого имени выбирает профессии, которые связаны с общением», не сама придумала, в газете прочитала. Если верить нумерологам, такие люди как я, «любят покопаться и в себе, и в других». С одной стороны грустно сознавать, что всё вот так вот было уже предопределено, но с другой стороны – это самая что ни на есть связь времён, связь со всеми предками, с древом жизни, что уходит в глубь веков.

Да, работа существовала как долг перед обществом, иногда как необходимость, иногда как место реализации амбиций, как церковь в каком-то смысле (ну там, храм науки, ха-ха), но дома мне всегда было лучше. И только теперь, когда появилась возможность работать из дома, наступила гармония. Но ведь так и должно быть в конце жизни? А в конце времён?

Так что карьера моя сложилась достаточно (не)случайным образом, не благодаря, но вопреки. Ну то есть благодаря совсем другой мечте, самой главной. Я же как душечка (Душечка, героиня Чехова) главной мечтой в замужестве, и целью, и задачей своей имела «нравиться и соответствовать», а потому «вся ушла в дело мужа, и все удивлялись, что он так удачно женился». Ну на счёт последнего я не уверена, хотя моя свекровь так хвалила своего сына: «Какой Валера молодец! Выбрал такую домашнюю девочку, ни танцы её не интересуют, ни гулянки, только книжки».

И при этом ни разу не считала свою любовь жертвенной, я не была ни кроткой, ни покорной, но преданной и заботливой не потому, что так надо или должна, а потому, что иначе не мыслила. И моя работа была частью желания жить интересами мужа, и совершенствоваться в профессии, чтобы заслужить его похвалу, пусть редкую и случайную, но от того наиболее ценимую, было следствием моего восхищения им. И опять на ум приходит песня

«И что бы я ни делала,
И что бы ни надела я
При тебе и без тебя —
Это только для тебя»

Как-то сильно сиропно получается, но ничего, кроме правды, как про покойника. Только как при защите диссертации – положения, выносимые на защиту – результаты – выводы.

Полученные результаты должны не противоречить аналогичным, полученными другими авторами. Приведу ссылку, не сказать, что на независимый источник, но один из самых ценных в моей жизни. Однажды Маша, увидев, как я стою на коленях перед креслом, где сидит Валера, и он наклонился и обнимает меня, сказала: «Родители, мне нравится, как вы живёте!» Такая награда мне выше любых званий и степеней!
И не могу сказать, что такая уж безоблачная взрослая жизнь получилась. Было очень тяжко в 90-е, 94 год вспоминаю до сих пор с содроганием. Тогда единственная цель была, и она же мечта, Костя даже такой рисунок нарисовал с поздравлением к Новому году – «Чтоб всегда была еда». Но мы выжили, «мы закроем вас, тёмные стороны света», и мы закрыли. 

Безумно сложно было провожать детей из дома. Было понятно, что в независимом Казахстане у детей нет будущего, да и вообще птенцов нужно выпускать из гнезда, иначе они никогда не научатся летать. Но это как оторвать кусок сердца, и всё же родительский эгоизм надо преодолеть, как бы тяжело это ни давалось. В 1995 мы отправили Павлика, и я три года видела его на улицах, вот он мелькнул, и сердце подпрыгнуло, и только потом среагировал мозг – это не он, опять показалось. А в 1998 отправили Машу, хотя после отъезда Павла Валера говорил: нет-нет, больше никого не отпущу, и тогда на улицах я стала оглядываться, вроде бы увидев её. В 2003 пришла очередь Кости, и всё повторилось снова.

И тогда родилась новая мечта, которая иногда исполнялась, но никогда не исчезала. Только когда все дети приезжали домой, я чувствовала себя комплектной, цельной, мне ничего не надо было, кроме как знать, что они рядом, пусть и за закрытыми дверьми их комнат, а уж если все собирались за одним столом – это было совершенное блаженство. Потом они стали приезжать не в одиночку, и счастье росло и ширилось. И по сей день нет для меня большего подарка, чем увидеть их всех вместе рядом. Да, Валеры нет с нами физически, но он воплощён во всём и во всех, и в действительности, и в мечте он всегда рядом.

Мечтаю ли я сейчас? Если глобально, то снова как в песне: «если смерти, то мгновенной, если раны – небольшой!»

В любом суде подсудимому предоставляется последнее слово. Скоро порвётся связь времён и для меня, и придет время выслушать приговор, но прежде я хочу ещё сказать. Что-нибудь, о чём-нибудь, но своими словами. Такая вот мечта. Мы на протяжении жизни часто говорим, когда никто нас не слышит и не слушает, но люди всё равно говорят с другими людьми о себе, это потребность высшего уровня. И никакой искусственный интеллект не сможет говорить о тебе так, как можешь только ты. В этом был и есть божественный замысел.