Тэчехаэнка...

     Его сегодня заинтересовал вопрос о существовании сейчас, в двадцатые годы уже двадцать первого века, людей, которые живут в соответствии с установкой:

     "Бояться нужно не смерти, а позора".

     Он не знает, как ведут себя профессиональные философы, а непрофессиональные мыслители часто думают о ком-то или о чём-то, не установив однозначно факт существования этих кого-то и этого чего-то.

      Но в непрофессиональных размышлениях есть свой смысл:

     "Если вдруг те или что-то, о которых непрофессиональный мыслитель уже подумал, поразмышлял, действительно существуют, то человек может, например, захотеть стать  такими, как они, или он уже подумал о том, как с такими, действительно существующими людьми, нужно взаимодействовать лично ему".

      Он снова вспомнил о людях, которые всё ещё, в двадцатые годы двадцать первого века, существуют в соответствии с установкой:

     "Бояться нужно не смерти, а позора".

     Смерть - это неизбежный конец, неизбежное завершение земного, телесного, физического существования человека, а позор для рассматриваемых реальных или только придуманных людей - это тэчехаэнка. То, что хуже неизбежного конца.

     Так почему для гипотетических, то есть предполагаемых людей, позор хуже неизбежного конца, которым является смерть?  Для того, чтобы ответить на этот вопрос, нужно рассмотреть определение позора, пусть и такое его определение, которое лишь рассмешит профессиональных философов.

     Позор - это невозможность никакой другой оценки поступков человека и его самого, кроме как грубой, грязной, тёмной. Можно и так сказать: позор - это то, что заслуживают или злодеи, или изменники (предатели), или отступники, или преступники.

     Он, конечно, хотя и не является профессиональным философом, проводит различие между изменниками (предателями) и отступниками. Изменники, предатели могут предать и продать кого-то, например, под страхом смерти, оставаясь с преданным или проданным ими единомышленниками. Правда, зачем другим людям такие единомышленники, которые могут предать и продать, пусть и не за деньги, а под страхом смерти?

     Отступник же не предаёт и не продает, так он о себе думает, потому что он уже наотрез отказался от следования какой-то человеческой мысли, которой был привержен до момента своего отказа. До момента своего отступничества.

       Так кого же нужно клеймить бо'льшим позором: того отступника, который открыто объявил о своём отказе от следования какой-то  человеческой  мысли и сразу же перешёл в стан её, мысли, врагов или того отступника, который уже отказался от следования конкретной человеческой мысли, но остался в стане её приверженцев и периодически, а то и постоянно информирует врагов конкретной человеческой мысли о том, что происходит в стане оставшихся ей, мысли, приверженными? 

      Пока отступник, информирующий врагов о том, что происходит в стане приверженцев какой-то человеческой мысли, от следования которой он сам ушёл, не разоблачён, его невозможно "заклеймить позором", а того отступника, который уже открыто перебежал в стан врагов какой-то человеческой мысли, - "клейми, не клейми позором", а это всё уже бесполезно. Перебежал ведь!

      Он вспомнил, что у любого размышления, кроме чисто теоретической стороны, есть ещё сторона практическая. Например, многие практики понимают, что открытого перебежчика в стан врагов какой-то человеческой мысли нужно не столько "клеймить позором", сколько оценить.

      Очень часто в практике единичных и сборных исторических личностей оценка конкретного перебежчика в стан врагов приводила, в конечном итоге, к смерти перебежчика, например, от удара ледорубом по голове, как это произошло с таким перебежчиком, как Л.Д.Троцкий.

     Таким образом, оценка открытого перебежчика - это не определение степени позора и способа "клеймения" им, позором, открытого перебежчика, а измерение того влияния на людей, которая есть у человеческой мысли, в стан приверженцев которой открыто перешёл пребежчик, как отступник от следования какой-то другой, прежней человеческой мысли.

     Например, подумал он, для одних быть троцкистом - это значит быть достойным грубой, грязной, тёмной оценки, распространяемой на всех троцкистов, то есть быть "заклеймённым" позором, а для самих троцкистов человеческая мысль, которой они теперь привержены есть открытая, привлекательная, точная и ясная человеческая мысль.

      Таким образом, позор - это явление относительное. Бандеровцем человек может оставаться до тех пор, пока оценку бандеровщины, как грубой, грязной и тёмной человеческой мысли он будет считать несправедливой.

      Как бы ни работала пропагандистская или "фейково-изготовительная"  машина так называемого "единого" и "цивилизованного" Запада, Специальная Военная Операция остаётся инструментом, способом доказательства того, что оценка бандеровщины, как  грубой, грязной, тёмной  человеческой мысли, является полностью справедливой.

      И много ли ещё остаётся на юго-западе от народа России бандеровцев, которые живут в соответствии с установкой:

      "Бояться нужно не смерти, а позора"?

     Он лично думает, что чем меньше на юго-западе от России остаётся людей, которые считают оценку бандеровщины грубой, грязной тёмной человеческой мыслью  несправедливой, тем лучше для её, России, народа.

     А ещё он подумал, что если на юго-западе от России никогда не было людей, которые считали бы несправедливой оценку бандеровщины грубой, грязной, тёмной человеческой мыслью, то верной является не морально-философская картина измены и отступничества, а экономическая.

     В соответствии с экономической картиной измены и отступничества, такого явления, как позор, не существует, а есть только экономические интересы тех, которым выгодно было выглядеть бандеровцами, а лично он в экономике не силён.

     P.S. Когда персонаж начал рассказывать автору итоги своих размышлений о том, что для некоторых людей позор страшнее смерти, ему, автору,  слово "тэчехаэнка" показалось достаточно привлекательным, почти красивым, но потом автор понял, что оно означает "то, что хуже неизбежного конца". Автор понимает, что такие выражения персонажа, как "несправедливость грубой, грязной, тёмной оценки конкретной человеческой мысли" и "справедливость оценки, например, бандеровщины как грубой, грязной, тёмной человеческой мысли" являются совсем не философскими категориями, и, несмотря на это и не копаясь глубоко в причинах этого своего действия, автор размещает данную свои запись итогов размышлений своего персонажа, непрофессионального  философа, именно в разделе философии. Тем более, что, как и его пресонаж, автор  не разбирается в экономике так, чтобы с помощью её знаний разработать довольно точную экономическую картину отступничества многих представителей народа, проживающего от россиян на юго-западе, от общего советского  прошлого  и от такой достаточно ценной человеческой мысли, как добрососедство по отношению к россиянам.