Принцесса тусовки. Глава 26

Евгений Хвалей

ПРИНЦЕССА ТУСОВКИ
Перевод с белорусского
М. Прокоп

                ***

     Антонина Фёдоровна сидела одна за столом в опустевшей учительской — у неё была «форточка». Остальные преподаватели успели уже разбежаться по урокам.

     Она сейчас всё чаще и чаще задумывалась над собственными прожитыми годами. Дома, готовя на кухне ужин, на перерывах между уроками, когда удавалось побыть одной, по дороге в школу, возвращаясь домой… Её настигали воспоминания, сжимая сердце, вновь и вновь будоражили давние переживания. Временами она не могла сдержать внутри себя эмоции, и тогда они выплёскивались, словно волны на берег в ветреную погоду. Женщина изо всех сил старалась заглушить их в учительской, кабинетах школьной администрации... У неё был уравновешенный характер, но в сегодняшней школе не так уж сложно было «завестись».

     Зато дома муж и сын не раз, сострадая, выслушивали её «исповеди». Вот здесь можно было дать волю эмоциям. Кто как не самые близкие и родные люди должны её понимать? И они понимали. Они хорошо знали современную городскую школу, учеников, которые всё больше и больше не хотели учиться, ленились. Одни походы по домам, где проживали двоечники, могли стать источником материала на целую книгу воспоминаний. Антонина Фёдоровна ходила по квартирам не одна, обычно её сопровождали муж Анатолий либо сын Олег.

     Что ни класс — то обязательно имелась какая-нибудь своя тайна, к которой ещё нужно было подобрать соответствующий ключик. Что ни ученик — то загадка.

     Вспомнила, как стала классным руководителем четвёртого «Е» класса. Тогда, помнится, было семь четвёртых классов. Больше, чем полдюжины. Её класс был предпоследним. Что творится в городах?! Не школы, а дредноуты... В деревне же — наоборот: некем заполнить классы. Как в их Цинцевичской восьмилетке...

     Как-то гостила у матери в деревне, встречалась со школьной подругой Леной, которая преподавала в начальных классах местной школы. Та пригласила её на один из своих уроков. Антонина вошла в класс — три ряда по пять парт.

— Видишь — какая «идиллия»? — начала объяснять Елена. — Что ни ряд, то класс. Три ряда — три класса: первый, второй, третий...

— А почему в первом ряду ученики сидят за тремя партами!? Только шесть первоклассников? — удивилась Антонина Фёдоровна.

— Да, три девочки и три мальчика. И этих набрали из трёх деревень — из наших Цинцевичей и соседних Вишнёвки и Коржей.

— Так ты — почти гувернантка, — пошутила Антонина Фёдоровна. — Ученики, наверное, все отличники. Не то, что в моей городской школе. Запутаешься в одном алфавите: четвёртые «А», «Б», «В», «Г», «Д», «Е», «Ж» ...

     Шутки шутками, но и в городе, и в деревне — сложилась нездоровая ситуация. В городе не хватает школ, вот почему там столько классов-дублёров, а в деревне — не хватает учеников и для одного класса. Вся начальная школа сидит в одном кабинете. Подумаешь — страшно становится!

     Вспомнились шестидесятые годы, когда Антонина Фёдоровна оканчивала Грибовичскую одиннадцатилетку («наградил» лишним классом Никита Сергеевич Хрущев).
     В школе создавали два девятых класса. К двадцати трём ученикам, которые окончили восемь классов Грибовичской школы, присоединили пятнадцать выпускников из соседней Цинцевичской восьмилетки. Для одного класса было замного учеников, а для двух — маловато. Вот учителя и ходили по домам соседних деревень и уговаривали сесть за парту тех, кто после восьми классов не пошёл учиться дальше, а чаще всего занимался выпасом коров или просто помогал родителям по хозяйству.

     Был такой случай. В соседней деревне Гораны жил Серёжа Залесный. Скромный, честный, с виду пригожий парень. Он окончил восьмилетку и почти месяц занимался выпасом коров. Уже сентябрь прошёл, а в девятые классы Грибовичской одиннадцатилетки всё ещё набирали учеников. Однажды на луг, где Серёжа пас коров, приехал учитель географии Владимир Николаевич Матросов.

— У тебя, я знаю, — начал географ, — в свидетельстве за восемь классов — одни четвёрки и пятёрки. Почему ты не пошёл учиться дальше?

— Дома нужно помогать. Отец в колхозе трудится, мать болеет... А у меня ещё трое братьев и сестра.

— Пойдёшь в девятый класс... — приказным тоном произнёс Матросов.
 
— Да что вы? Я уже нанялся пастухом. Пасу двадцать коров. А это хороший заработок. И что мать скажет?

— С матерью я уже поговорил. А сейчас — с тобой. Так как? — не отступал Матросов.
 
— Не знаю... — чувствовалось, Серёжа хотел учиться, но обстоятельства не позволяли. Он вырос в нужде, и когда окончил восьмилетку, посчитал, что уже может быть помощником в семье.

     Учитель географии тонко уловил в этом «не знаю» Серёжино желание учиться дальше и просто за руку привёл того с луга. Так и начал учиться в девятом классе Сергей Залесный. Школа купила ему учебники, тетради, даже школьную форму с обувью. А как учился Серёжа! После одиннадцатилетки поступил в политехнический институт. Сейчас, говорят, один из ведущих конструкторов на автомобильном заводе.

     Эх, вот бы сегодня дети так стремились к знаниям, при всём-то имеющемся достатке! Нет, нет уже того желания. Бывало, проглотишь картофелину — и шуруешь в школу, сидишь там шесть часов… Да ещё стараешься отвечать уроки только на «4» и «5».

     Что-то сломалось в душах молодого поколения, что-то не то происходит со школой. Знать бы что, и тут же найти решение проблемы! Можно, конечно, обратиться к педагогам-классикам — Макаренко, Сухомлинскому, Корчаку... Сколько правильного и мудрого в их высказываниях! Но как применить всё это на практике? Ты будешь днями и ночами биться, как о стену, а тебя могут даже не услышать, не понять или не захотеть понимать. Вот что самое страшное...



Продолжение следует
http://proza.ru/2025/09/17/1691